Догматы православной веры. Догматы христианства

» и постановления христианских вселенских соборов).

Христианская догматика формировалась в непрерывных спорах и борьбе мнений богословов в течении четырех веков и была принята как «Символ веры », состоящий из 12 пунктов, на двух первых христианских вселенских соборах - Никейском (325 г.) и Константинопольском (381 г.).

1. В первом пункте говорится о божественной троице - вере в единого бога, выступающего в трех лицах (ипостасях): Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Дух Святой. Бог-Отец ни от кого не рожден, существует предвечно, но сам рождает Сына и производит Святого Духа; Сын вечно рождается от Отца; Дух Святой исходит от Бога-Отца согласно православию, а в католицизме как от Бога-Отца, так и от Бога-Сына.

2. Догмат боговоплощения, согласно которому Иисус Христос , оставаясь Богом, вместе с тем стал человеком, родившись от девы Марии.

3. Догмат искупления - вера в искупительную жертву Иисуса Христа, своей смертью искупившего грехи человечества.

4. Догмат воскресения - вера в воскресение Иисуса Христа на третий день после казни и погребения.

5. Догмат вознесения - вера в телесное вознесение И. Христа на небо.

6. Вера во второе пришествие И. Христа на землю.

7. Вера в единую, святую, соборную и апостольскую церковь.

8. Вера в таинство крещения.

9. Вера в воскресение мертвых.

10. Вера в загробную жизнь, в небесное воздаяние.

11. Вера в бессмертие души, ангелов и дьявола.

12. Вера в конец света.

Культ в христианстве выражается главным образом в обрядах-таинствах, во время отправления которых, по учению церкви, на верующих сходит особая божественная благодать. Таинствами их называют потому, что по учению церкви, сущность и смысл их недоступен человеческому сознанию, подлинное действо происходит на небесах у бога (например, говорят: «Браки совершаются на небесах»). Всего в христианстве насчитывается 7 таинств.

Крещение - один из важнейших обрядов, без прохождения которого человек не может быть причислен к христианской вере. Процедура крещения заключается в троекратном погружении младенца в купель с водой (у православных), обливании водой (у католиков), окроплении водой (у протестантов) с призывом Бога-Отца и Сына и Святого Духа, что означает духовное рождение. При крещении у православных священник также читает три заклятия-запрещения, адресуя их дьяволу, дует в рот, лоб и грудь новорожденного, взывая к богу, дабы изгнать нечистого. Потом производится обряд “очищения от дьявола”, во время которого священник и крестники новорожденного трижды плюют на пол - как бы на сатану. После крещения ребенка нарекают именем, чаще всего того святого, память которого отмечается в день крещения.

Согласно христианскому вероучению, крещение очищает новорожденного от греха его прародителей и отгоняет дьявола, вследствие чего человек рождается вновь и получает право на вечную жизнь в небесном царстве.

Теория “вторичного рождения” человека приписывается самому Иисусу Христу (Евангелие от Иоанна). В посланиях Павла подробно разъясняется смысл христианского учения о втором “рождении” человека посредством крещения: оно связывается с верой в воскресение, а само крещение рассматривается как смерть во Христе, которая гарантирует верующему одновременно и совместное с Христом воскресение в новую жизнь.

Причащение - (святая евхаристия - от греч. eucharistia - благодарственная жертва). В таинстве причащения верующий под видом хлеба и вина вкушает Тело и Кровь Христову для Вечной Жизни.

Таинство причастия, по христианскому вероучению, установлено самим Христом на тайной вечере и тем самым он “воздал хвалу богу и отцу, благословил и освятил хлеб и вино и, приобщив своих учеников, закончил тайную вечерю молитвою о всех верующих”. В память об этом событии церковь совершает таинство причащения. Священник берет просфору и на жертвенном столе вырезает кубик, который зовется “агнец”. При этом он произносит: “Яко овца на заклание ведется”. Затем разрезает “агнца” на четыре части, произнося вслух слова: “Приносится в жертву агнец божий”, прокалывает его копьем и говорит: “Примите, ядите, сие есть тело мое, и пейте от нее все, сия есть кровь моя”.

В католицизме духовенство причащается хлебом и вином, а миряне - только хлебом (пресным). В православии и духовенство и миряне причащаются одинаково: вином и квасным хлебом. В протестантизме причащаются только хлебом (хлебопреломление).

Миропомазание- помазание миром (специально изготовленное и освященное масло на оливковой основе) отдельных частей тела и тем самым передача “благодати святого духа”. Помазание “чела” означает освящение ума, помазание грудной клетки - освящение сердца или желаний, помазание очей, ушей и уст - освящение чувств, помазание рук и ног - освящение дел и всего поведения христианина.

В православии совершают миропомазание над младенцем, в католицизме (конфирмация) над детьми в возрасте 8 и более лет, а в протестантизме вообще отсутствует.

Покаяние (исповедь) - это признание грехов своих перед священником, который отпускает их от имени Иисуса Христа.

Священство (рукоположение) - священнодействие, состоящее в том, что епископ, которому принадлежит монопольное право посвящения, возлагает руки на посвящаемого в духовный сан.

Брак - совершается в храме при венчании, благословляется супружеский союз жениха и невесты.

Елеосвящение (соборование) - помазание тела елеем, призывая при этом на больного благодати Божьей, исцеляющей немощи душевные и телесные. Это таинство предназначено для тяжело больных верующих и находящихся при смерти.

В христианском культе большое место отводится праздникам и постам. Как правило, пост предшествует большим церковным праздникам. Сущность поста, по христианскому вероучению, заключается в “очищении” и «обновлении человеческой души”. В христианстве существуют 4 многодневных поста: перед Пасхой (Великий пост), перед днем Петра и Павла (Петров пост), перед Успением Богородицы (Успенский пост) и перед Рождеством Христовым (Рождественский). К наиболее почитаемым общехристианским праздникам относятся Пасха, и, так называемые «двунадесятые» праздники: Рождество Христово, Сретение, Крещение Господне, Преображение, Вход Господень в Иерусалим, Воздвижение креста Господня, Благовещение, Рождество богородицы, Введение во храм Богородицы, Успение Богородицы.

До́гмат [греч. δόϒμα - учение, постановление, решение, мнение], основное положение (доктрина) христианского вероучения.

Употребление термина

В античной философии словом «Д.» обозначались общепринятые мнения (к-рые не всегда отражали истинное учение) или фундаментальные максимы (Plat . Resp. VII 538c; Epict . Diss. IV 11. 8; Cicero . Acad. II 9. 27). В «Государстве» Платон пользуется этим словом и для обозначения обнародованных постановлений, к-рым должны следовать военачальники и воины (Plat . Resp. III 414b). Филон Александрийский с помощью «догматов премудрости» созерцает мир, по-видимому усматривая в догматах описание природной закономерности, царящей в окружающем мире (Philo . De spec. leg. I 269). У Иосифа Флавия это слово выступает в значении «истинного учения» (букв. божественных предписаний): «Каждому иудею от самого рождения полагается почитать божественные предписания (τὸ νομίζειν αὐτὰ θεοῦ δόϒματα)» (Ios . Flav . Contr. Ap. I 42). Этим же словом Иосиф Флавий называет учение секты ессеев (Idem . De bell. II 8. 7).

В НЗ слово «Д.» используется для обозначения имп. указа о проведении переписи (в синодальном переводе «повеление» - Лк 2. 1), определений Иерусалимского Собора (Деян 16. 4), «повелений кесаря» (Деян 17. 7). Однокоренным глаголом ап. Павел обозначает следование нек-рых христиан ветхозаветным предписаниям: «Итак, если вы со Христом умерли для стихий мира, то для чего вы, как живущие в мире, держитесь постановлений (δοϒματίζεσθε): «не прикасайся», «не вкушай», «не дотрагивайся»»(Кол 2. 20-21). Слово «Д.» ап. Павел употребляет для обозначения учения Иисуса Христа (Еф 2. 15).

Сщмч. Климент Римский при описании законов природы, установленных Богом, использует причастие от глагола δοϒματίζω (постановлять, утверждать): «Плодоносящая земля по Его (Божественной.- М . И .) воле в определенные времена производит изобильную пищу людям, зверям и всем находящимся на ней животным, не замедляя и не изменяя ничего из предписанного Им (μηδὲ ἀλλοιοῦσά τι τῶν δεδοϒματισμένων ὑπ᾿ αὐτοῦ)» (Clem . Rom . Ep. I ad Cor. 20). Сщмч. Игнатий Богоносец «догматами» называет учение Иисуса Христа и апостолов: «Итак, старайтесь утвердиться в учении Господа и апостолов (ἐν τοῖς δόϒμασιν τοῦ Κυρίου κα τῶν αποστόλων)» (Ign . Ep. ad Magn. 13. 1). Мч. Иустин Философ использует глагол δοϒματίζω для описания учения стоиков: «Так называемые стоические философы утверждают (δοϒματίζουσι), что и Сам Бог превратится в огонь…» (Iust . Martyr . I Apol. 20 // PG. 6. Сol. 357). В др. месте он называет Д. нек-рые положения истинной веры, к-рые высказывались языческими философами и поэтами и были, по его мнению, заимствованы ими у ветхозаветных пророков (Ibid. 44 // PG. 6. Сol. 396). Мч. Иустин использует также необычное словосочетание «безбожные догматы» (рус. пер.: безбожное учение): «Многие... безрассудно увлеченные, как агнцы волком, становятся пищей безбожного учения (βορὰ τῶν ἀθέων δοϒμάτων)» (Ibid. 58 // PG. 6. col. 416).

В «Речи против эллинов» Татиана «догматы» - мнения, порожденные языческими представлениями о богах (Tat . Contr. graec. 8 // PG. 6. Сol. 824). В этой связи он называет «догматами» и учение Платона (Ibid. 25 // Сol. 860). При обращении к Откровению Татиан использует слово «Д.» применительно к закону Моисея (Ibid. 40 // Сol. 884) и к христианской доктрине (Ibid. 19 // Сol. 849 А). Описывая языческое учение о переселении душ (перевоплощении), свт. Феофил Антиохийский называет его Д. (Theoph . Antioch . Ad Autol. // PG. 6. Сol. 1132). Слово «Д.» неоднократно встречается в сочинении Оригена «О началах», часто в выражении σωτήρια δόϒματα (спасительные догматы), и означает обычно христ. учение (Orig . De princip. // PG. 11. Сol. 253, 345).

Мн. значения слова «Д.» отражены в «Церковной истории» Евсевия Кесарийского. Этим термином он обозначает декреты сената (Euseb . Hist. eccl. II 2), имп. эдикты (Ibid. IV 6), указы и распоряжения местных властей (Ibid. IV 26), церковное учение (τὰ ἐκκλησιαστικὰ δόϒματα - Ibid. III 26), постановления Поместных Соборов (Ibid. V 23; VI 43), ереси Мани, выдававшего себя за Христа (Ibid. VII 31), и последователей Савеллия (Ibid. VII 6).

Начиная с IV в. слово «Д.» в церковном употреблении постепенно теряет ряд значений и все чаще используется для обозначения христ. вероучения. При этом у нек-рых св. отцов уже встречается разграничение понятий «догматическое учение» и «нравственное учение». Такое разграничение устанавливают свт. Кирилл Иерусалимский (Сyr . Hieros . Catech. 4. 2) и свт. Григорий Нисский (Greg . Nyss . Ep. 24). Свт. Василий Великий делит христ. учение на δόϒματα (догматы) и κηρύϒματα (проповедь) (Basil . Magn . De Spirit. Sanct. 27 // PG. 32. Col. 188).

Догматические тексты

Христианское вероучение, содержащееся в Божественном Откровении, находит выражение в Д. Церкви. Самыми древними догматическими сводами, существовавшими в различных Поместных Церквах и региональных общинах, были Символы веры . Впосл. к ним были присовокуплены догматические постановления 7 Вселенских Соборов, включая и догматические постановления Поместных Соборов, утвержденных на Трулльском Соборе (см. в ст. Вселенский VI Собор). Наряду с ними, замечает архиеп. Василий (Кривошеин) , в силу особой авторитетности можно поставить определения К-польского Собора 879 г., а также К-польских Соборов 1341-1351 гг. о сущности Божией и энергиях, представляющих собой нетварную божественную благодать. Архиеп. Василий также придает догматическое значение Исповеданию веры свт. Григория Паламы , провозглашенному на Соборе 1351 г., и Исповеданию веры свт. Марка Евгеника Эфесского на Ферраро-Флорентийском Соборе , «где устами св. Марка говорила вся Святая Церковь» (Символические тексты в Православной Церкви // БТ. 1968. Сб. 4. С. 32). Продолжая этот перечень, архиеп. Василий замечает: «Можно без преувеличения сказать, что анафора литургии св. Василия Великого и св. Иоанна Златоуста по своей богословско-догматической авторитетности нисколько не уступает догматическим постановлениям Вселенских Соборов. Особенно это верно об анафоре св. Василия Великого, где все основные моменты христианского учения: творение, грехопадение, Воплощение, Воскресение, спасение, конечные судьбы человека - выражены так полно, ярко и глубоко. Да и троическое богословие раскрыто в ней с той же силою. И все это богословие есть плод и выражение соборной евхаристической молитвы, источника и корня нашей веры» (Там же. С. 33).

Познание «отчасти» (1 Кор 13. 12) и познание догматической полноты веры

Догматическое сознание Церкви не ограничивается перечисленными доктринальными текстами. Оно содержит всю полноту вероучительной истины, необходимую для спасения человека. Такое утверждение не противоречит известным словам ап. Павла о познании «отчасти»: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» (1 Кор 13. 12). Главной особенностью христ. познания является то, что оно антиномически совмещает в себе познание «отчасти» с познанием полноты церковного вероучения, о к-рой писал ап. Иоанн Богослов: «Вы имеете помазание от Святого (Духа.- М . И .) и знаете все» (1 Ин 2. 20). Познание «отчасти» обусловлено тем, что Божественное Откровение адресовано человеку, живущему, по апостолу, «теперь», т. е. в веке нынешнем, а не «тогда», т. е. в парусии, в веке грядущем, и «могущему вместить» (Мф 19. 12) лишь то, что способна воспринять его падшая природа. Вместе с тем для этой природы в Церкви открывается возможность получить «помазание» от Св. Духа, Который, согласно словам Иисуса Христа, «научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин 14. 26). А говорил Божественный Учитель Своим ученикам «все, что слышал от Отца» (Ин 15. 15). Т. о., Христос действительно возвестил апостолам полноту истины, включающую и полноту веры. В свою очередь «апостолы,- пишет сщмч. Ириней Лионский,- как богач в сокровищницу, сполна положили в Церковь все, что относится к истине…» (Iren . Adv. haer. III 4. 1). «И потому как ни несоизмеримо и далеко нынешнее познание «отчасти» от обетованного познания «лицом к лицу», и ныне, как и всегда, полная и завершенная Истина раскрывается в церковном опыте, Истина единая и непреложная, ибо открывается Сам Христос» (Флоровский Г ., прот . Дом Отчий // Он же . Вера и культура. СПб., 2002. С. 249). Именно Сам Христос стучится в сердце каждого человека в надежде, что хозяин этого сердца откроет Ему и Он будет жить в человеке как Абсолютная Полнота и Абсолютная Истина (Откр 3. 20; Ин 14. 6; ср.: Гал 2. 20).

Христос - Живая Истина

Естественно возникает вопрос: почему догматическое сознание Церкви, содержащее полноту вероучительной истины, не нашло полного отражения в церковных вероучительных текстах, т. е. в догматических определениях? Ответ на этот вопрос содержится в одной из главных особенностей догматического учения Церкви. Это учение не является, по выражению свящ. Павла Флоренского , «теоретической декларацией» христ. веры (Из богословского наследия // БТ. 1977. Сб. 17. С. 113). Таковой его могут воспринимать только «рационалистические богословы», полагающие, что тот или иной Д. или догматический свод, каким является, напр., Никео-Константинопольский Символ веры, есть всего-навсего «акт о вере», хотя и соборный (Там же). Таким же образом догматическое учение Церкви обычно представляется теми, кто не знают ни подлинной природы Д., ни подлинной природы христианства. Любой человек, незнакомый с христианством, не может даже представить себе того, что Абсолютная Истина, исповедуемая христианством, есть Истина Живая; этой Истиной является Сам Основатель христианства Иисус Христос, сказавший о Себе: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин 14. 6). Не мог этого представить себе и Пилат, обратившийся к Христу с вопросом: «Что есть истина?» (Ин 18. 38). Хотя этот вопрос соответствовал извечным вопрошаниям человечества об истине, однако в разговоре Пилата с Христом поставлен он был неверно. Истина в христианстве - Сам Христос, а не сумма знаний, пусть и безошибочных. Соответственно этому процесс познания христ. истины, включая и полноту истины догматической, становится путем соединения с Христом. Как ни в какой др. религии, ни в какой философии и ни в какой науке, учение в христианстве не является ни самоцелью, ни даже главной целью. Сколько бы человек ни изучал его, он будет знать о Боге, по-видимому, все равно меньше, чем знают о Нем духи злобы, к-рые тоже веруют (Иак 2. 19), однако ни их вера, ни их знание не приносят им никакой пользы.

Д.- опытно постигаемая реальность

Христ. учение лишь средство к неизмеримо более высокой цели - обожению человека (Лосский В . Мистическое богословие. С. 10). При этом и само учение не есть плод рациональной мысли. Догматические истины, замечает прот. Г. Флоровский, «суть истины опыта, истины жизни, и раскрываться они могут и должны не через логический синтез или анализ, но только через духовную жизнь, через наличность засвидетельствованного вероучительными определениями опыта» (Флоровский Г ., прот . Дом Отчий. С. 252). В основе догматических истин и определений должно лежать не только Божественное Откровение, но и опыт духовной жизни, через призму к-рого Бог для христианина становится не Богом философов и ученых, а Богом, живущим в его сердце, т. е. Живой Истиной, каковой и является Иисус Христос. Иными словами, в основе догматических истин «должен лежать не вывод, а видение, созерцание», к-рое достижимо «только через молитвенный подвиг, через духовное становление верующей личности, через живое причастие вневременному опыту Церкви» (Там же. С. 252-253).

Т. о., догматические тексты не являются результатом дискурсивного мышления о Божественной реальности, хотя и основанного на Свящ. Откровении. Они рождаются из опыта богопознания и появляются в виде вероучительных определений как результат этого опыта. Отсюда следует, что для постижения Божественной реальности прямой необходимости в существовании Д. как вероопределений не существует. Человек, живущий полнотой церковной жизни, тем самым приобщается и к полноте догматического сознания Церкви и по существу не нуждается в дополнительных догматических формулировках того, чем он живет. Дух Божий действительно учит такого человека «всему» (Ин 14. 26), а сам человек, став жилищем Св. Духа, приобретает благодатную способность постигать «все» (1 Ин 2. 20). Такой человек не нуждается не только в догматических текстах, но, как это ни парадоксально, даже и в тексте Свящ. Писания. Свт. Иоанн Златоуст по этому поводу пишет: «По-настоящему, нам не следовало бы иметь и нужды в помощи Писаний, а надлежало бы вести жизнь столь чистую, чтобы вместо книг служила благодать Духа и чтобы, как те исписаны чернилами, так и наши сердца были исписаны Духом. Но так как мы отвергли такую благодать, то воспользуемся теперь хотя бы вторым путем. А то, что первый путь был лучше, это Бог показал и словом, и делом» (Ioan . Chrysost . In Matth. 1 // PG. 57. Сol. 14). Далее свт. Иоанн, обозревая ветхозаветную историю, отмечает, что с Ноем, Авраамом и его потомками, с Иовом, Моисеем «Бог беседовал не через письмена, а непосредственно, потому что находил их ум чистым». «Письмена» же явились результатом того, что «еврейский народ пал в самую глубину нечестия». Аналогичное явление свт. Иоанн наблюдает и в новозаветные времена. «Апостолам,- замечает он,- Бог не дал чего-либо писаного, а обещал вместо Писаний даровать благодать Духа» (Ibidem). Преимущество благодатного пути для ап. Павла очевидно: «Вы,- пишет он, обращаясь к христианам Коринфа,- показываете собою, что вы - письмо Христово, через служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живого; не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца» (2 Кор 3. 3). «Нужда в наставлении письменном (т. е. в Свящ. Писании.- М . И .) в христианстве,- с прискорбием говорит свт. Иоанн,- это тоже результат уклонения от истинного учения и от чистоты жизни и нравственности» (Ioan . Chrysost . In Matth. 1 // PG. 57. Сol. 14). Аналогичное суждение имеется у прп. Исаака Сирина , к-рый признает необходимость Свящ. Писания только для тех, к-рые еще не достигли духовного совершенства. «Пока человек не примет Утешителя (т. е. Св. Духа.- М . И .), потребны ему Божественные Писания для того, чтобы памятование доброго напечатлелось в мысли его и непрестанным чтением обновлялось в нем стремление к добру и охраняло душу его от тонкости греховных путей, потому что не приобрел он еще силы Духа, которая удаляет заблуждение… Но когда сила Духа низойдет в действующую в человеке душевную силу, тогда вместо закона Писаний укореняются в сердце заповеди Духа, и тогда тайно учится он у Духа и не имеет нужды в пособии вещества чувственного» (᾿Ισαάκ τοῦ Σύρου . Λόϒοι ἀσκητικοί (κζ´-ΞΑ´) // Θιλοκαλία τῶν νηπτικῶν κα ἀσκητικῶν. Θεσσαλονίκη, 1991. Τ. 8 Β. Σ. 346-347; рус. пер.: Исаак Сирин, прп . Слова подвижнические. Серг. П., 1911. С. 314).

Т. о., святоотеческая мысль ориентирует человека, стремящегося к постижению Божественной реальности, не на догматические вероопределения и даже не на Свящ. Писание, а на благодать Св. Духа, к-рая была бы для него «вместо книг» (Ioan . Chrysost . In Matth. 1 // PG. 57. Сol. 14). Вместе с тем она предупреждает, что человек, чуждый благодати и оставшийся наедине с Писанием, а не в живом единстве со Христом, неизбежно подвергается заблуждениям, от к-рых Свящ. Писание, хотя оно и является Божественным Откровением, не может удержать. «Священное Писание,- замечает по этому поводу прп. Викентий Леринский ,- не все понимают в одном и том же смысле, но один толкует его изречения так, другой - иначе; так что почти сколько людей, столько же, по-видимому, можно извлечь из него и смыслов» (Vincent . Lirin . Common. // PG. 50. Col. 640). Прп. Викентий не имеет в виду многообразие экзегетической традиции, нашедшей отражение в соборном опыте Церкви; в людях, о к-рых он говорит, он видит тех, к-рые не руководствуются этим опытом, а изобретают свои пути постижения Писания. Такими путями, по замечанию прп. Викентия, как правило, шли еретики, «необыкновенно много» цитировавшие Свящ. Писание. Писанием любит пользоваться даже диавол. Более того, для него «нет более легкого пути к обману, как ссылка на авторитет слова Божия». Не случайно он «напал свидетельствами из Писаний» «на Самого Господа» (Ibid. Col. 672-673).

Причины появления догматических определений

Христианин спасается не Писанием и не догматами, а тем, что приобщается к источнику Божественной жизни. Тем не менее ряд вероучительных истин все же нашел отражение в догматических определениях. Это произошло не потому, что данные истины в системе христ. учения имеют самое главное значение. Для опровержения этого мнения достаточно вспомнить, напр., что Д. Искупления , являющийся основным Д. христианства, ни на каком Соборе не был сформулирован. Появление догматических определений не обусловлено внутренней необходимостью церковной жизни. В новых или более точных догматических формулировках Церковь не нуждается, тем более что догматическая формулировка, какой бы точной она ни была, никогда не может быть абсолютно адекватной содержанию Д.

История христ. Церкви свидетельствует, что догматическое творчество Соборов - это ответ Церкви на вызов, брошенный ей теми людьми, к-рые не жили полнотой церковной веры и искажали эту полноту, порождая всевозможные догматические заблуждения и совращая ими с истинного пути церковной жизни других. «Злоба еретиков и богохульников,- пишет свт. Иларий Пиктавийский,- вынуждает нас совершать вещи недозволенные, восходить на вершины недостижимые, говорить о предметах неизреченных… Следовало бы довольствоваться тем, чтобы с искренней верой выполнять то, что нам предписано, а именно: поклоняться Богу Отцу, почитать с Ним Бога Сына и исполняться Святым Духом. Но вот мы вынуждены пользоваться нашим слабым словом для раскрытия таин неизреченных. Заблуждения других вынуждают нас самих становиться на опасный путь изъяснения человеческим языком тех таин, которые следовало бы с благоговейной верой сохранять в глубине наших душ» (Hilar . Pict . De Trinit. II 2).

Соборные догматические определения появились в силу чисто внешних, отнюдь не церковных причин; лжеучения носили антицерковный характер и угрожали единству Церкви, почему и были названы «ересями». «Если бы,- говорят отцы VI Вселенского Собора,- все в начале принимали евангельскую проповедь просто и искренно и довольствовались апостольскими постановлениями, дела шли бы хорошо и удобно… Но вражия сила сатаны не знает покоя, а выставляет своих слуг... которые ложными догматами поражают мысль многих» (ДВС. Т. 4. С. 232). Поэтому цель, преследуемая догматическим творчеством Соборов, сводилась к самому главному - защите правосл. вероучения от еретических заблуждений. Отцы Вселенских Соборов, как они сами об этом пишут, «разрушенное еретиками исправляли и расстроенное ими приводили в согласие» (Там же. С. 563). Ошибочно полагать, что ереси были порождены терминологической неопределенностью богословского языка того времени или же отсутствием догматических формулировок и богословских разработок по тем или иным вопросам вероучения. Хотя все это и сказалось на становлении вероучительной мысли, оно не было определяющим в процессе возникновения еретических заблуждений. Несмотря на авторитет проф. В. В. Болотова в церковной науке, нельзя согласиться с его утверждением о том, что «не было бы никаких последующих ересей, если бы уже на Первом Вселенском Соборе была установлена точная богословская терминология» (Болотов . Лекции. Т. 4. С. 38). Если бы главной причиной возникновения лжеучений было отсутствие точной богословской терминологии, сами лжеучители не подвергались бы такому строгому осуждению Церкви. За ошибки богословствующей мысли, порожденные терминологической неопределенностью, Церковь никогда не предавала анафеме. Ересь, по справедливому замечанию прот. Сергия Булгакова , есть уклонение не столько «религиозной мысли», сколько «религиозной жизни» (Булгаков . 1917. С. 69). Появление ересей было вызвано не к.-л. неопределенностью в догматическом учении, а тем, что «еретики,- как сказано в деяниях Вселенского VII Собора ,- не имели желания познать истину» (ДВС. Т. 4. С. 568), что «они отвергли изучение учения и предания святых апостолов и преславных отцов наших, а потому оказались непричастны их учительного наставления, как не согласные с их преданием» (Там же. С. 523). Отсутствие соборного догматического определения по тому или иному вопросу веры не являлось для еретика смягчающим обстоятельством, и он осуждался Собором независимо от того, выработала ли Церковь по вероучительному вопросу, по к-рому он заблуждался, соборное определение. Так, напр., Феодор Мопсуестийский был осужден Вселенским V Собором не только до появления соборной формулировки, но даже после смерти. Защитники Феодора, пытаясь оправдать его, указывали, что он «умер в общении с церквами» (Там же. Т. 3. С. 380), имея в виду тот факт, что Феодор никаким Собором при жизни осужден не был. Отцы V Вселенского Собора на это ответили, что такой довод - «ложь и клевета против Церкви. Ибо в общении и в мире с церквами умер тот, кто даже до смерти и сохранил, и проповедал правые догматы Церкви. Но что Феодор не сохранил и не проповедал правых догматов Церкви, это известно из его богохульств» (Там же). Для отцов Собора главным было не формальное осуждение, к-рому Феодор действительно не подвергался, а то, что еретик «произносит на себя анафему самим делом, отделяя самого себя чрез свое нечестие от истинной жизни» (Там же. С. 466).

Сотериологическое значение Д.

Когда Церковь Христова боролась за чистоту веры, в первую очередь в период Вселенских Соборов, она отстаивала не столько специальные термины, богословские понятия и догматические формулировки, сколько возможность жизни в Боге, ибо искажение христ. вероучения неизбежно приводит к искажению духовной жизни, а нередко и к духовной смерти. По объяснению В. Н. Лосского , «вся сложная борьба за догматы, которую в течение столетий вела Церковь, представляется нам, если посмотреть на нее с чисто духовной точки зрения, прежде всего неустанной заботой Церкви в каждой исторической эпохе обеспечить христианам возможность достижения полноты… соединения с Богом» (Лосский В . Мистическое богословие. С. 10). Опровергая гностиков, Церковь отстаивает «саму идею обожения»; выступая против ариан, она защищает Божественную природу Второй Ипостаси, ибо «если воплотившееся Слово…- не Истинный Бог, то наше обожение невозможно»; в борьбе с несторианством она сокрушает «средостение, которым в Самом Христе хотели отделить человека от Бога», а через опровержение аполлинарианства и монофизитства свидетельствует о полноте человеческой природы, воспринятой Богом Словом ради ее исцеления. Церковь «борется с монофелитами, ибо вне соединения двух воль во Христе - Божественной и человеческой - невозможно человеку достигнуть обожения» (Там же. С. 10-11). Совершенно неприемлемыми оказываются представления, согласно к-рым многие из споров о христ. вероучении «были спорами о букве, не имеющими никакого реального религиозного значения». Подобные представления можно встретить не только у нерелигиозных людей, но даже и у христиански мыслящих писателей. Так, С. Л. Франк утверждал, что «в истории христианской мысли и жизни бесконечно злоупотребляли… понятиями истинной веры и ереси; людей истязали и убивали, человеческую жизнь калечили, проливали реки крови из-за признания или отрицания буквы догматов, подлинный смысл которых часто оставался непонятным обеим борющимся сторонам» (Франк . 1964. С. 123-124). Такое описание догматических споров не может быть признано объективным даже с учетом того, что «о христологических формулах… яростно спорили… в 4-м веке базарные торговки Константинополя» (Там же).

Понимание Д. в католичестве

Описанная догматическая традиция периода Вселенских Соборов со временем была нарушена в Зап. Церкви, отделившейся от Восточной. Католич. Церковь стала признавать не только возможность, но и необходимость появления новых Д. (см. ст. Догматического развития теория). Ватиканским I Собором (1870) был принят Д. о папской непогрешимости; буллой «Ineffabilis Deus» (1854) папы Пия IX (по т. н. праву непогрешимого учительства) утвержден Д. о непорочном зачатии Девы Марии; Д. о взятии Девы Марии в Небесную Славу с душой и телом утвердила апостольская конституция «Munificentissimus Deus» папы Пия XII (1950). Д. о непорочном зачатии противоречит учению о всеобщей греховности человеческого рода (см. в ст. Богородица). Д. о непогрешимости папы основан на утверждении папы как наместника Христа на земле - правосл. экклезиология не принимает самого понятия наместничества Христа.

Католич. понимание Д. оказало влияние на нек-рых правосл. богословов. По мысли еп. Сильвестра (Малеванского) , «сделаться догматом» и «получить догматическое значение» истина веры может только на Вселенском Соборе, так что без этого «церковного акта» члены Церкви не могут иметь «неоспоримых для всех истин» веры (Сильвестр (Малеванский), еп . Богословие. Т. 1. С. 19). Подобные высказывания ставят под сомнение как полноту веры, изначально содержащейся в Церкви, так и проявление ее догматического сознания помимо Вселенских Соборов. Таких Соборов со времени основания Церкви не было около 3 столетий. Однако это не означает, что Церковь - «столп и утверждение истины» (1 Тим 3. 15) - в этот период не имела «неоспоримых для всех истин» веры. Кроме того, поскольку Вселенскими Соборами было принято лишь незначительное количество догматических оросов, большая часть христ. вероучения так и осталась без соборных определений. Однако это ни в коей мере не снижает эту часть догматического достоинства и не делает ее «пререкаемой». Ошибкой авторов подобных высказываний является их убеждение в том, что Д. рождается в соборной формулировке, т. е. одновременно с ее принятием на Вселенском Соборе. В этот момент, как они считают, та или иная истина веры, «извлекаемая» из Откровения, «возводится» «на степень несомненной, непререкаемой истины» (Сильвестр (Малеванский), еп . Богословие. Т. 1. С. 19). Так что, согласно этой т. зр., Д., не порожденных соборным актом, не существует. На самом же деле догматические соборные определения в содержание веры не привносят ничего нового. Отвергая ереси, они лишь защищают правосл. учение. Участники Вселенских Соборов не разрабатывали новых Д., а утверждали старые, давая им те или иные определения в зависимости от характера ересей и др. сопутствующих обстоятельств (напр., особенностей направлений различных богословских школ и богословской терминологии тех времен). Догматическое определение не рождает новый Д.; оно само рождается из Д., изначально существующего в догматическом сознании Церкви. Оросы Вселенских Соборов не являются непременным условием, без к-рого христ. Д. не могут существовать.

Соотношение содержания Д. и догматического определения

При определении статуса догматических формулировок необходимо также учитывать тот факт, что они, как, впрочем, и любые др. богословские определения, в силу непостижимости Божественной реальности, ими выражаемой, по причине ограниченности человеческого познания и несовершенства человеческого языка никогда не могут быть полностью адекватными тому содержанию, к-рое они выражают. Человеку, по замечанию прот. С. Булгакова, приходится говорить о Боге «в числовых, временных, пространственных определениях, принадлежащих нашему эмпирическому миру. Бог - Един, Бог - Троичен в Лицах: единица, три - это числа, подлежащие всей числовой ограниченности. С помощью единицы совсем нельзя выразить Единого Божества, ибо единица существует лишь во множественности; и Три в Святой Троице суть совсем не три в смысле счета: раз, два, три или один-один-один… Число выражает здесь то, что есть сверхчисло и сверхвеличина; время - то, что есть сверхвремя; вечность и пространство - то, что сверхпространственно…» (Булгаков . 1917. С. 70-71). Неадекватность догматического определения его содержанию, рассмотренная прот. С. Булгаковым на примере Д. о Св. Троице, имеет место и во всех др. Д., т. к. все они несут на себе печать Божественной тайны. И хотя содержание Д. может быть созерцаемо в опыте духовной жизни, его вербальная передача и «рациональное выражение» есть «не первичная основа веры, а скорее… вехи, схематически отмечающие структуру ее содержания». «Живая полнота восприятия религиозной реальности» достигается только «в конкретном опыте общения с Богом», а потому не может быть исчерпана «никакими… догматическими формулами» (Франк . 1964. С. 118).

Для отцов Вселенских Соборов, объективно оценивавших значение догматических формулировок, принятие соборных оросов не было самоцелью. «Православному учительству вообще не свойственно множить догматы за пределами насущной необходимости… Ошибочно думать, что установленными догматами… исчерпывается все вероучение… напротив, область вероучения, фактически содержимого Церковью и в ней раскрывающегося, много обширнее существующих догматических определений и даже, можно сказать, никогда ими исчерпана быть не может» (Булгаков . 1965. С. 194-195).

Апология Д.

Церковное сознание придает Д. исключительное значение. Догматическое учение Церкви по существу является фундаментальной основой, на к-рой должна быть созидаема жизнь личности, общества и мира в целом. Что касается сознания нецерковного, то оно, естественно, такого значения за Д. не признает. Более того, оно, как правило, использует само слово «Д.» (или «догма») для обозначения устаревших и «окостеневших» доктрин или отдельных положений, слепо принимаемых на веру или под давлением авторитета. Это происходит потому, что нецерковное сознание воспринимает Д. Церкви как нечто консервативное, мешающее развитию человека и его творческому совершенствованию. «В сознании современного, образованного человека, выросшего в духовной атмосфере последних веков, т. е. под влиянием критики Церкви и ее учения, слово «догмат» стало прямо означать какую-то неподвижную, застывшую, омертвевшую мысль,- как бы оторвавшуюся от своего живого корня, от свободного умственного усилия познания и понимания; а слово «догматический» стало синонимом слепого, скованного, неподвижного склада ума» (Франк . 1964. С. 107). Для людей, далеких от христианства, сам факт наличия в Церкви Абсолютной Истины, к-рая находит выражение в догматическом учении Церкви, является неприемлемым, и это преимущество Церкви, обладающей истиной, превращается для них в ее недостаток, т. к. в нем они усматривают сползание Церкви к застою и консерватизму. Для таких людей более предпочтительной была бы Церковь, к-рая искала бы истину, как ищут ее на различных путях человеческого познания (в науке, философии и т. п.), т. к. поиск истины нецерковное сознание ассоциирует с совершенствованием человека. Однако церковное обладание истиной не исключает совершенствования человека. Более того, заповедь: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф 5. 48) - является самой главной заповедью в христианстве. Наличие в Церкви Абсолютной Истины не препятствует познанию человека и его совершенствованию, хотя и понимаемым в христианстве иначе, чем в различных гносеологических системах. Христос сказал: «...познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин 8. 32).

Основной особенностью Д. является то, что он отражает Абсолютное Начало, Абсолютное Бытие и Абсолютную Истину. Этим он значительно облегчает путь человека, на протяжении тысячелетий стремящегося к познанию Абсолютного с помощью истин промежуточных, частичных и относительных. Однако сам человек в процессе познания далеко не всегда пользуется догматическим богатством Церкви. Христ. максима - Христос есть Истина (Ин 14. 6), к-рая освобождает человека (ср.: Ин 8. 32), продолжает звучать в мире, лежащем во зле (1 Ин 5. 19). Наличие в христианстве широко разработанной догматической системы не вступает в противоречие с этой максимой. Христ. религия, имеющая по сравнению с др. религиями наибольшее количество Д., в то же время является религией подлинной свободы, в к-рой человек обретает достоинство, величие и бессмертие.

Лит.: Сильвестр (Малеванский), еп . Богословие; Леруа Э . Догмат и критика. М., 1915; Булгаков С ., прот . Свет Невечерний. Серг. П., 1917; он же . Православие. П., 1965; Ведерников А . [Рец. на:] Иеромонах Петр (Павел Л"Юиллье). Православное понимание догмата // ЖМП. 1955. № 6. С. 70-72; Франк С . Л . С нами Бог. П., 1964; Elze M . Der Begriff des Dogma in der Alten Kirche // ZTK. 1964. Bd. 61. S. 421-438; Kasper W . Dogma unter dem Wort Gottes. Mainz, 1965; Söll G . Dogma und Dogmenentwicklung. Freiburg i. Br., 1971; Лосский В . Н . Догмат о непорочном зачатии // БТ. 1975. Сб. 14. С. 121-125; он же . Догмат Церкви и экклезиологические ереси // БТ. 2003. Сб. 38. С. 237-247; Шаргунов А ., свящ . Догмат в христ. жизни: Курс. соч. / МДА. Загорск, 1982. Ркп.; Яннарас Х . Вера Церкви. М., 1992; Иванов М . С . Догмат: Содержание и определение // БВ. 1998. Т. 2. № 1. С. 83-107.

М. С. Иванов

Христианская догматика формулировалась и обобщалась в IV - VIII вв. на Вселенских соборах - съездах представителей христианских церквей всего мира, в процессе острой борьбы различных направлений в христианстве, богословских школ, при активном участии императорской власти, заинтересован­ной в церковном, а значит, и государственном единстве.

Первый Никейский собор сделал догматом божественное происхо­ждение Иисуса Христа (первая часть Символа веры). Первый Констан­тинопольский собор сформулировал вторую часть Символа веры, признав божественность Святого Духа. Эфесский собор сделал догматом определение Иисуса Христа как воплощенного Лого­са - Слова Божьего, а также узаконил почитание Девы Марии как Богоматери. На Халкедонском соборе церковь сделала дог­матом понимание Иисуса Христа как истинного Бога и истин­ного человека в одном лице. Догмат о Троице и Иисусе Христе как «единосущном» Отцу Сыне окончательно был оформлен на Втором Константинопольском соборе.

Третий Константинопольский со­бор в целях борьбы с ересями признал человеческую волю Хри­ста, а Второй Никейский собор, осудив как ересь иконоборцев, отри­цавших почитание икон, сделал обязательным культ икон.

Итог деятельности Вселенских соборов - Символ веры, в концентрированном виде содержащий всю христианскую дог­матику:

1. Верую в Единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли.

2. Верую в Единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, от Отца прежде всех веков, Света от Света, Бога Истинного от Бога Истинного рожденного, не сотворенного, Единосущного Отцу.

Верую в таинство воплощения и искупления Иисуса Христа.

Верую в страдание Иисуса Христа, распятого за нас при Понтии Пилате.

5. Верую в воскресение Иисуса Христа на третий день по Писанию.

Верую в вознесение Иисуса Христа на небо.

Верую во второе пришествие и Страшный суд.

Верую в Духа Святого, Господа, Животворящего, от Отца исходящего.

9. Верую в Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.

10. Исповедую крещение и оставление грехов.

11. Ожидаю грядущее воскресение мертвых.

12. Ожидаю жизнь вечную.

2.3. Священное Писание христианства

Священное Писание христиан - Библия (греч. книги), состоящая из Ветхого Завета и Нового Завета. Согласно христианскому учению, Священное Писание «богодухновенно», т.е. получено в результате божественного откровения, а его тексты - канонические (греч. закон), обязательные для верующих.

Ветхий Завет христиан - перевод иудейского Танаха. Для христиан он неотделим от более позднего Нового Завета, категорически отвергаемого иудаистами. В отличие от иудаистов, читающих Танах в оригинале, на древнееврейском, православные и католики почитают Ветхий Завет, восходящий к тексту Септуагинты (греч. перевод 70 толковников) - переводу Танаха с древнееврейского на древнегреческий, осуществленному в III-II вв. до н.э. Этот перевод содержит не только канонический иудейский Танах (39 книг), но и 11 неканонических книг, созданных евреями диаспоры в более позднюю эпоху, а также греческие добавления к каноническим текстам. У православных и католиков количество почитаемых книг и дополнений к ним незначительно отличается. Протестанты считают каноническим точный перевод Ветхого Завета с древнееврейского языка.

Новый Завет, состоящий их 27 книг, посвящен деятельности Христа и его ближайших соратников - апостолов (греч. посланник), поэтому и носит название Нового - в противоположность Ветхому, заключенному Богом только с иудеями. Апостолам и их ученикам приписывается авторство всех книг Нового Завета. В структуре Нового Завета можно выделить три части:

Евангелия	От Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна	Оформившееся на базе устных преданий описание рождения, проповеднической деятельности, смерти и воскресения Христа	Середина I конец II в.
Послания апостолов	2 послания Иакова, 2 послания Петра, 3 послания Иоанна, послание Иуды, 14 посланий Павла	Послания, которыми обменивались руководители христианских общин в различных городах с целью проповеди и выработки общей догматики	Конец I – начало II в.
Другие книги	Деяния апостолов	Поздняя попытка создать историю проповеднической деятельности апостолов
	Откровение Иоанна (Апокалипсис)	Часть Нового Завета, содержащая эсхатологические пророчества

Между каноническими текстами Библии существуют некоторые противоречия, связанные с тем, что создавались они в разное время представителями различных течений в раннем христианстве. Принято считать, что древнейшая из книг Нового Завета - Апокалипсис; древнейшее из Евангелий - Евангелие от Марка.

Кроме канонических текстов сохранились и христианские апокрифы (греч. скрытый) - произведения, по тем или иным причинам отвергнутые официальной церковью, не включенные ею в канон. В результате археологических поисков обнаружены Евангелия от Петра, от Филиппа, от Фомы, Евангелие Истины, Апокалипсис Петра и другие апокрифы.

Прежде чем приступить к этой сложной, но довольно интересной теме, сначала разберемся с тем, что такое догмат. Это слово с означает «решение», «мнение» или «постановление». В основном термин «догмат» преимущественно употребляется в христианстве, означает нечто неизменное и непререкаемое, определяется и утверждается Церковью и не подлежит никакой критике и сомнению. Догмат относится к теологической, богооткровенной истине, в которой содержится учение о Боге и Его домостроительстве.

Что такое догмат

Христианские догматы рассматриваются и устанавливаются на (собраниях высшего духовенства), которых за две с лишним тысячи лет было всего семь. Сознательный отход, другая трактовка или неприятие догматов называются ересью, которая часто становилась причиной религиозных конфликтов. Догматические учения включают в себя такие дисциплины, как Закон Божий и Катехизис. Они содержат в себе основные религиозные догматы, о которых поговорим чуть позже.

Догматы установились еще в апостольские времена, Христос раскрыл людям все необходимое вероучение для спасения души человека. Догматы не могут возникать внезапно и быть новшествами. Божественное учение не настолько теоретично, как практично, и поэтому непостижимо для ума неочистившегося от греховных страстей.

Догматы христианства

Как уже было сказано выше, догматическая база христианства была сформирована в эпоху Вселенских соборов как ответ на распространение разного рода еретических движений, особенно в III-IV веках. Каждый установленный догмат ставил преграду, отсекал ложные понимания и направления еретических учений.

Продолжая тему «Что такое догмат?», надо отметить, что сущность всех божественных учений уже содержалась в Священном Писании, и поначалу не было необходимости возводить их в рамки догматической системы. Но потом человеческий разум все же проявил потребность в понятном и логическом толковании еще тогда догматически не оформленного и в некоторых местах трудно воспринимаемого учения. В первые века это привело к созданию философско-богословских школ.

Возникновение школ и книг

Главным образом выделились две из них: Александрийская и Антиохийская. Вот в них-то и начали зарождаться первые ереси. Для обнаружения, а затем искоренения стали созываться Вселенские соборы, на которых обличались еретические высказывания и устанавливались вероучительные истины христианского Откровения в форме кратких определений.

Прошло время, и уже в IV веке св. Кирилл Иерусалимский создал «Катехизическое поучение», где он раскрыл истинный смысл Символа веры и главные таинства христианской Церкви.

Буквально через некоторое время вышло «Большое огласительноес слово» св. Григория Нисского, где излагался важный опыт его догматического исследования.

К V веку епископ и богослов Феодорит Кирский составил учебное руководство «Сокращение Божественных догматов». Приблизительно в это же время на Западе написал книгу «Руководство для Лавретия», которая очень сильно напоминает Катехизис.

Опыт

Однако одним из лучших произведений I тысячелетия принято считать трактат «Источник знания» Иоанна Дамаскина, особенно третью часть этого учебника под названием «Точное изложение православной веры».

В IV веке восточные отцы Церкви догматами стали именовать не все содержащиеся в Откровении истины, а только те, которые относятся к области веры. Таким образом, св. Григорий Нисский разделил собственное богословское учение на точные догматы и нравственную часть. Однако Евангелие - это не сборник моралистических предписаний. Даже самая высокая мораль не дает сил для исполнения ее предписаний. Только при содействии благодати Божией человек может стать поистине духовно и нравственно лучше и начать творить добро. «Без Меня не можете делать ничего», - говорил Христос.

Догматы православной христианской веры

Основной догмат Православия сводится к почитанию Единой Троицы: - Ум, Бога Сына - Слово и Бога Духа Святого - Дух. И Двоицы: Иисус Христос-Бог и человек. Этому учат основные религиозные догматы для которых - закон, не подлежащий никакому сомнению. Всего их насчитывается двенадцать.

Догматы религии православного христианства:

• О Пресвятой Троице.
• О грехопадении.
• Об Искуплении человечества от греха.
• О Воплощении Христа.
• О Воскресении Христа.
• О Вознесении Христа.
• О Втором Пришествии Спасителя и Страшном суде.
• О единстве, соборности и преемственности в ней учения и священства.
• О всеобщем воскресении людей и будущей жизни.
• О двух естествах Христа.
• О двух волях и действиях в Христе.
• Об иконопочитании.

Заключение

Самым простейшим проявлением веры является молитва, и уже даже самая короткая и простая она предполагает догматическое содержание. Глубокое и сердечное упование на Господа ограждается догматами, как ограждается вино стенками чаши. И если думать, что чаша - это еще не вино и стенки ее - что-то лишнее, то тут же можно остаться без вина.

Возможно, теперь в вопросе, что такое догмат, не возникнут сложности. Однако, главное, нужно усвоить, что Господь требует от каждого человека: «отвергнись от себя, возьми крест свой и следуй за Мной». Где «отвергнись от себя» означает "откажись от своей греховности и от своего «Я»". Человек может достичь этого, если во имя Христа начнет распинать грех в себе и вокруг себя, умрет для греха и смерти, чтобы ожить для своего безгрешного Спасителя и войти в Царство Его Небесное.

До́гматы – непререкаемые истины христианского , данные через , хранимые и толкуемые , общеобязательные для всех христиан (некоторые догматы формулировались и раскрывались на ).

Свойствами догматов являются:
– вероучительность,
– богооткровенность,
– ,
– общеобязательность.

Догматы, определенные Вселенскими соборами:
– Догматы, кратко изложенные в , принятом 318-ю святыми отцами I Вселенского собора (Никейского) и 150 святыми отцами II Вселенского собора (Константинопольского).
– Догмат 630 святых отцов IV Вселенского собора (Халкидонского). О двух естествах во едином Лице Господа нашего Иисуса Христа.
– Догмат 170 святых отцов VI Вселенского собора (Константинопольского). О двух волях и действиях в Господе нашем Иисусе Христе.
– Догмат 367 святых отцов VII Вселенского собора (Никейского). Об иконопочитании.

Среди догматов, не обсуждавшихся на Вселенских соборах, можно назвать: догмат о , догмат воскресения, догмат искупления, догмат о Церкви, догмат о приснодевстве Богородицы и др.

Догматы – вероучительное определение Православной Церкви, вводящее человеческий ум в познание Бога. «Все догматы или о Боге говорят, или о видимых и невидимых творениях, или о явленном в них промысле и суде», – указывает св. . Догмат есть превосходящая разум Богооткровенная истина, обладающая, по слову св. , неисследимой глубиной. Будучи итогом Божественного Откровения, догматы являются непререкаемыми и неизменными определениями спасительной христианской веры.

Догматические соборные определения Православия обозначаются греческим словом «орос» (oros). В буквальном смысле оно означает «предел», «границу». Используя догматы, определяет человеческий ум в истинном Богопознании и ограничивает его от возможных ошибок. Формулировка догматических определений в истории Церкви, как правило, связана с ответом на еретические искажения смысла христианства. Принятие догматов не означает введения новых истин. Догматы всегда раскрывают изначальное, единое и целостное учение Церкви применительно к новым вопросам и обстоятельствам.

Наличие строгого и отчетливого вероисповедного сознания – характерная черта Православия. Эта особенность церковного учения восходит уже ко временам апостольской проповеди. Именно апостолам принадлежит первое употребление слова «догмат» в значении вероучительного определения. «Проходя же по городам, они передавали верным соблюдать определения (греч. – ta dogmata), постановленные апостолами и пресвитерами в Иерусалиме», – свидетельствует св. Евангелист Лука (). У апостола Павла в посланиях к Колоссянам () и Ефесянам () слово «догмат» употребляется в значении христианского учения во всей полноте. В таком же смысле слово «догмат» использовалось во II, III и начале IV веков, употреблялось святыми , . Древнейший, предшествовавший периоду Вселенских соборов, догматический памятник Православия – символ веры св. (Чудотворца), написанный им около 260-265 гг.

С IV века слово «догмат» приобретает более определенный смысл. Непрерывная систематизация христианского вероучения ведет к отделению вероучительных и нравственных истин. С вероучительными истинами догмат отождествляется у святых , а на границе IV-V вв. и у . В эпоху Вселенских соборов значение догмата определяется окончательно. Под догматами стали понимать вероучительные истины, которые обсуждались и утверждались на Вселенских Соборах.

«Только злоба еретиков вынуждает нас совершать вещи недозволенные, восходить на вершины недостижимые, говорить о предметах неизреченных, предпринимать исследования запрещенные. Следовало бы довольствоваться тем, чтобы с искренней верой выполнять то, что нам предписано, а именно: поклоняться Богу Отцу, почитать с Ним Бога Сына и исполняться Святым Духом. Но вот мы вынуждены пользоваться нашим слабым словом для раскрытия тайн неизреченных. Заблуждения других вынуждают нас самих становиться на опасный путь изъяснения человеческим языком тех Тайн, которые следовало бы с благоговейной верой сохранять в глубине наших душ».
свт. (О . 2:2).

Догматы – это незыблемые аксиомы, спорить с которыми – себе во вред. Эти аксиомы есть везде: в математике, в медицине, в технике, в физике. «Если вы попытаетесь оспорить закон земного тяготения прыжком с самолета без парашюта, то шею вы в конечном итоге свернете себе, а не закону тяготения»…
диакон Андрей

← Вернуться