Преподобный Дионисий Радонежский - видный церковный деятель, автор патриотических воззваний, подвижник времен осады Свято-Троицкой Сергиевой Лавры 1608-1610 гг.
Родился он около 1570 года в городе Ржеве и в крещении получил имя Давид. Когда мальчику исполнилось пять-шесть лет, семья перебралась в Старицу, где отец стал старостой Ямской слободы.
По настоянию родителей Давид женился и стал священником при Богоявленском храме одного из владений Успенского Старицкого мужского монастыря. В 1601–1602 годах после смерти жены Вассы и детей отец Давид принял постриг в Старицком монастыре с именем Дионисий. Здесь он вскоре стал казначеем, а затем на два с лишним года – архимандритом. При нем в обитель был сослан низложенный патриарх Иов. Но вопреки инструкциям Лжедмитрия I Дионисий оказал ему теплый прием.
Во время осады Москвы войсками Лжедмитрия II Дионисий находился в Москве и стал одним из ближайших помощников патриарха Ермогена. Даже память этих подвижников Православная церковь празднует в один день – 25 мая.
В феврале 1610 года, через месяц после снятия осады Троице-Сергиева монастыря, Дионисий стал его архимандритом. В сентябре того же года патриарх Ермоген сделал вклад в Троицкую обитель – 100 рублей. Для того времени сумма значительная.
Серапионова палата
Новому настоятелю пришлось нелегко. После снятия осады в монастыре и его окрестностях в то время сотни больных и раненых умирали от голода и болезней. Дионисий не мог оставить их на произвол судьбы и выделил часть монастырской казны на строительство дома призрения в Служней слободе и в Клементьеве. Специальные приставы собирали и свозили туда больных и нуждавшихся, кормили, одевали. Монастырь оплачивал услуги врачей, поваров, прачек. Священники причащали умирающих, отпевали и погребали. «Я помню,- говорит один из участников, Иван ключарь,- как в один день похоронили 860 человек в Клементьеве селе, кроме других мест, а по смете в течение тридцати недель погребли более 3000; случалось по десяти и пятнадцати трупов зарывали в одну могилу».
Преподобный Дионисий Радонежский.
Фрагмент иконы из ризницы Троице-Сергиевой Лавры
В конце 1611 года началось восстание против захвативших Москву польско-литовских интервентов. Для усиления собиравшихся под Москвой войск Первого ополчения Троице-Сергиев монастырь послал туда 50 монастырских слуг и 200 стрельцов. Приходившим в монастырь раненым «из-под Москвы, и из Переяславля, и з дорог всяких» по предложению архимандрита троицкие иноки передавали запасы ржаной и пшеничной муки и кваса. Архимандрит говорил братии: «Видим все, что Москва в осаде, а литовские люди рассыпались по земле, что у нас ни есть хлеба ржаного и пшеницы и квасов в погребе,- все отдадим раненым людям, а сами будем есть хлеб овсяной; и без кваса, с одной водой не умрем».
Архимандрит посадил у себя в келье писцов и велел им делать списки с грамот с призывом к соотечественникам объединяться на борьбу с врагом. Грамоты были разосланы в Казань, Новгород, Вологду, Пермь и другие города. Архимандрит Дионисий призывал народ не прельщаться «на воровские заводы» и не присягать «псковскому вору» Лжедмитрию III. Его послушались тогда южные и западные города, а один из главных руководителей Первого ополчения, князь Дмитрий Трубецкой прислал в монастырь своих послов, предлагая обители способствовать соединению сил Первого и Второго ополчений.
Преподобный Дионисий Радонежский
Воззвание архимандрита Троицко-Сергиева монастыря Дионисия и келаря Авраамия к казанцам, о немедленной присылке ратных людей и денежной казны на помощь воеводам, соединившимся для освобожденья Москвы от поляков. 1611, в июле.
Великому господину преосвященному Ефрему, митрополиту Казанскому и Свияжскому, и архимандритам, и игуменам, и протопопам, и попам, и дьяконам и всему освященному собору, боярам, и воеводам, и дворянам, и дьякам, и головам татарским и стрелецким, и детям боярским, и атаманам казачьим, и стрельцам, и казакам и всяким служилым людям, и гостям, и посадским жилецким и всяким людям Казанского государства и Казанского уезду и пригородов, князьям и мурзам, и служивым татарам, и чуваше, и черемисе, и вотякам, и всяким людям Казанского государства и пригородов, Живоначальной Троицы Сергиева монастыря архимандрит Дионисий да келарь старец Авраамий и соборные старцы челом бьют. Божиим праведным судом, за умножение греха всего православного христианства, в прошлых годах учинилось в Московском государстве межуусобие, не токмо межу общего народу христианского, но и самое сродное естество пресечеся, отец на сына и сын на отца восста, единородная кровь в межуусобие пролилась: и усмотря такое межоусобно время в Московском государстве, умысля, вражьим наветом, предатели христианские Михайло Салтыков да Федька Андронов с своими советники, оставя нашу истинную православную христианскую веру, приложились к проклятому латынству, искони вечным врагом христианским, к польским и литовским людям, и навели их иноплеменных на святые Божии церкви и Божии образы сокрушение и поругание и на нашу истинную христианскую правую веру разорения, и учинили польские и литовские люди лукавую прелесть, лучшие люди целовали животворящий крест Господень на том, что быть на Московском государстве королевичу Владиславу в православной нашей истинной христианской вере, а польским и литовским людям всем до одного человека из Московского государства выйти и королю от Смоленска со всеми людьми отойти в Литву, и в том во всем солгали и животворящего креста Господня целование преступили; и в нынешнем в 119 году марта в 19 день, те же предатели крестьянские, Михайло Салтыков да Федька Андронов с своими советники, умысля такое страшное и злое дело, с польскими и литовскими людьми Московское государство выжгли, и людей высекли, и святые Божии церкви и образы до конца разорили и оборугали, и твердого адаманта [Адамант – 1. алмаз; 2. перен. и образно. О твердом в бедах и испытаниях человеке. Ред.] и непоколебимого столпа, крепкого поборника по православной истинной христианской веры, паче же подобно рещи нового исповедника и наместника престола великих чудотворцев Петра и Алексея и Ионы, пастыря и учителя словесного стада Христова, святейшего Гермогена патриарха Московского и всея Русии, бесчестие изринуша и в изгнании нужно затвориша, и бесчисленную кровь христианскую разлили, и видя такое злое страшное дело, оставшие православные крестьяне, Московского государства бояре и воеводы князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой да Иван Заруцкий и думной дворянин и воевода Прокофей Петрович Ляпунов, а с ними дворяне и дети боярские, и головы стрелецкие, и атаманы казачьи, и стрельцы и казаки и всякие служивые люди, положа упование на всесильного в Троицы славимого Бога, и на Пречистую Богородицу, и на небесных бесплотных сил, и великих чудотворцев московских Петра и Алексея и Ионы, и преподобных отец Сергия и Варлаама и Никона, и на всех святых, пришли под Москву изо многих городов и из уездов, для избавления нашей истинной христианской православной веры, чтоб от предателей крестьянских истинная православная христианская вера до конца не разорилась, и ныне стоят на Москве в большом Каменном городе, а изменников Михаила Салтыкова да Федьку Андронова с товарищи и польских и литовских людей осадили в Китае городе и в Кремле и, прося у всесильного в Троицы славимого Бога милости, над ними промышляют, и ожидаем Божия милости и помощи и на врагов победы; а которые дворяне и дети боярские, смоляне и брянчане и дорогобужане и вязьмичи и ярославцы и иных городов, были под Смоленском у литовского короля, и те все пришли к Москве, к боярам и воеводам на помощь; а из Великого Новагорода бояре и воеводы, и дворяне и дети боярские и всякие служивые люди, к боярам и воеводам, к Москве, на помощь идут, для избавления православной христианской веры, и ныне пришли во Тверь. И тебе бы великому господину преосвященному Ефрему, митрополиту Казанскому и Свияжскому, и архимандритам, и игуменам, и протопопам, попам и дьяконам и всему освященному собору, молить всемилостивого в Троицы славимого Бога и Пречистыя Богородицы и великих чудотворцев казанских Гурия и Варсунофия; а всем православным крестьянам, общему народу крестьянскому всего Казанского государства и уезда и пригородов, помня истинную православную христианскую веру, яко все родихомся от крестьянских родителей и знаменахомся печатью, святым крещением, и обещахомся веровать во святую живоначальную и неразделимую единосущную Троицу, Богу живу истинну, прося у всесильного в Троицы славимого Бога милости и возложа упование на силу животворящего креста Господня, Бога ради положите подвиг своего страдания, чтоб вам и всему общему народу крестьянскому молить служивых людей, чтоб быть всем православным крестьянам в соединении и стати обще заодно против предателей крестьянских Михаила Салтыкова да Федьки Андронова и их советников и против вечных врагов креста Христова, польских и литовских людей. Сами видите близь всех крестьян от них конечную погибель, в которых городах они завладели и что ныне в Московском государстве какое разорение учинили: где святые Божии церкви и Божии образы? где иноки многолетними сединами цветущие и инокини добродетелями украшены, не все ли до конца разорено и оборугано злым поруганием? где народ общий христианский, не все ли лютыми и горькими смертьми скончашася? где множество бесчисленное во градах и в селах работные чади христианства, не все ли без милости пострадаша и в плен разведены? не пощадиша бо престаревшихся возрастом, не усрамишася седин старец многолетних и сосавших млеко младенец, незлобивая душа, вси испиша чашу ярости праведного гнева Божия. Помяните и смилуйтесь над видимою общею смертною погибелью, даже и вас самих та же лютая не постигнет смерть: чтоб служивые люди безо всякого мешкания поспешили к Москве, в сход, ко всем боярам и воеводам и всему множество народу всего православного христианства. Сами весте, что всякому делу едино время належит, безвременное же всякому делу начинание суетно и бездельно бывает; хотя будет и есть близко в ваших пределах которые недоволы, Бога для отложите то на время, чтоб о едином всем вам с ними положить подвиг свой страдать для избавления православной христианской веры, покаместа к ним в долгом времени какая помощь не пришла. Аще совокупным и единогласным молением прибегнем ко всещедрому в Троицы славимому Богу, и Пречистой Богородицы заступницы вечной рода христианского, и великих чудотворцев московских Петра и Алексея и Ионы, и преподобных отец Сергия, Варлаама и Никона, и ко всем святым от века Богу угодившим, и обще обещаемся подвиг сотворить, и аще и до смерти пострадать за православную христианскую веру неотложно, милостив Владыка человеколюбец, егда вопль и молитву раб своих услышит, отвратит свой праведный гнев и избавит нас нашедшия лютыя смерти и вечного порабощения латынского. Смилуйтесь и умилитесь, незакоснено сотворите дело сие, избавления ради крестьянского, ратными людьми и казною помогите, чтоб ныне собранное множество народу хрестьянского войска здеся на Москве, скудости ради, не разошлось; о том много и слезно, всем народом христианским, вам челом бьем.
Такие же грамоты были посланы из Троицкого Сергиева монастыря в Казань, в Великий Новгород, Пермь, Вологду, города Поморья.
Медная плита у гроба прп. Дионисия Радонежского
Обитель дважды посылала к князю Дмитрию Пожарскому в Ярославль старцев, побуждая его скорее идти с войском под Москву. Наконец, 14 августа 1612 года в обители принимали идущее к Москве войско Второго ополчения. Когда настоятель с братией вышел провожать войско в поход, поднялся сильный встречный ветер. Это было воспринято как дурной знак. Но после того как архимандрит благословил ратников и окропил их святой водой, ветер переменился, а с ним переменилось и настроение войска.
Оба Дмитрия – Пожарский и Трубецкой – с тех пор относились к преподобному Дионисию с огромным уважением и позднее дали Троицкому монастырю ряд богатых вкладов. Князь Трубецкой был похоронен в обители в 1625 году.
При освобождении Москвы 27 ноября 1612 года преподобный Дионисий совершил молебен на Лобном месте перед вступившим в столицу русским войском. 26 апреля 1613 года преподобный принимал в Троицкой обители ехавшего в Москву Михаила Феодоровича, а 11 июля участвовал в его венчании на царство. В 1616 году царь подарил обители золотое кадило, украшенное драгоценными камнями, воздухи и покровы и пожаловал Троицкой обители «городок Радонеж со всякими угодьи».
По окончании смуты в Москве был восстановлен печатный двор и предпринято издание церковного требника. Архимандриту Дионисию было поручено провести исправления старого издания. В помощь ему царь дал ученых троицких старцев Антония (Крылова), Арсения Глухого, Иоанна Наседку. Работа длилась полтора года. Книжники также исправили Триодь Цветную, Октоих, Общую и месячные Минеи. Многие из предложенных ими поправок вошли в московские издания XVII века.
Работа Дионисия и его помощников была представлена на церковном Соборе 1618 года. Тогда против них выступила группа троицких монахов во главе с влиятельными старцами: уставщиком Филаретом, головщиком Лонгином и ризничим Маркеллом. Они обвинили своего настоятеля в том, что он «во многих книгах выскребал, и вырезал, и писал во том месте по своему произволу». Собор постановил Дионисию и Иоанну Наседке запретить служить, а старцев Арсения и Антония лишить причастия. Всех четверых ждала ссылка. Местом заточения архимандрита Дионисия стал Московский Новоспасский монастырь.
Преподобный Дионисий Радонежский
К счастью, ссылка длилась недолго. Царь заключил перемирие с поляками в Деулине. Последовал размен пленных. Отец царя, митрополит Филарет был возведен в сан Патриарха Московского. Он знал Дионисия и через семь дней после своего посвящения принялся разбирать его дело вместе с находившимся в это время в Москве иерусалимским патриархом Феофаном. Голос восточного патриарха считался авторитетом на Руси в подобных вопросах. Дионисия оправдали, Арсений Глухой и Антоний (Крылов) стали справщиками Московского Печатного двора, а Иоанн Наседка - священником придворного Благовещенского собора.
Архимандрит Дионисий вернулся в Троице-Сергиев монастырь. Вскоре обитель посетил патриарх Феофан. По свидетельству Иоанна Наседки, он снял клобук и, преклонившись им к раке прп. Сергия, возложил клобук на голову Дионисия - «да будеши первый старейшинства над иноки многими по нашему благословению».
Наконец-то настоятель смог заняться в обители хозяйственными вопросами. По его благословению, в 1621 году к старой трапезной палате была пристроена каменная церковь во имя преподобного Михаила Малеина - небесного покровителя царя Михаила Феодоровича. В 1622 году была разобрана, а затем вновь выстроена церковь над гробом преподобного Никона, освященная 21 сентября 1624 года, в следующем году обложены серебром иконы в этой церкви. В 1621 году были «подписаны киоты верхние над алтарем» Успенского собора, в 1625 году здесь обложены серебром и позолочены иконы Спасителя, праздников и пророков. В троицких придельных церквах медные и оловянные богослужебные сосуды были заменены серебряными, для изготовления новой утвари Дионисий «серебра своего прикладывал». Возводились в монастыре и хозяйственные постройки: в 1624 году были построены кирпичные палаты «у келарской» и кирпичные кузницы, в 1628–1629 годах после пожара восстанавливались братские кельи.
По свидетельству Симона (Азарьина), преподобный Дионисий обратил внимание на хранившиеся в обители полузабытые рукописи переводов и сочинений преподобного Максима Грека. Его могилу у Духовской церкви тоже привели в порядок. В 20-х годах XVII века монахи начали собирать и переписывать произведения преподобного Максима, тогда было составлено Троицкое собрание его сочинений.
По воспоминаниям Симона (Азарьина) и Иоанна Наседки, архимандрит Дионисий был кроток по отношению к братии, действовал не приказом, а убеждением, о проступках беседовал с виновными наедине. Преподобный Дионисий старался подавать братии пример: первым приходил в храм к Богослужению и наравне со всеми участвовал в полевых работах. В келье настоятель жил вместе с несколькими учениками. Помимо правила, он ежедневно читал псалтирь и каноны праздникам, клал многочисленные поклоны.
До последнего дня, несмотря на болезнь, Дионисий совершал богослужение. Перед кончиной он просил постричь его в великую схиму и во время совершения обряда скончался. Точная дата смерти преподобного в Житии не указана. Отпевание архимандрита совершил в Москве сам патриарх Филарет. Затем останки Дионисия были перевезены в Троицкую обитель и захоронены у юго-западного притвора Троицкого собора.
Почитание преподобного Дионисия в Троице-Сергиевом монастыре и в Тверском крае установилось сразу после его кончины. Московский митрополит Филарет (Дроздов) установил «править молебен» по Дионисию в Гефсиманском скиту Троице-Сергиевой лавры 5 мая. В Лавре память святого совершалась 13 (25 по н.ст.) мая. Сейчас мощи преподобного Дионисия почивают под спудом в Серапионовой палате.
Статья из энциклопедии "Древо": сайт
Дионисий (Зобниновский), Радонежский (ок. - ), архимандрит , преподобный
В миру Давид Зобниновский, родился около года в городе Ржеве . Постриженик, а затем настоятель Старицкого Успенского монастыря , во время событий Смутного времени был ближайшим помощником святителя Ермогена, Патриарха Московского .
С года - архимандрит Троице-Сергиевой Лавры . При нем в монастырских слободах были открыты дома и больницы для страждущих, раненых и оставшихся бездомными во время польско-литовского нашествия. Во время голода по его настоянию братия Лавры питались овсяным хлебом и водою, чтобы сберечь пшеничный и ржаной хлеб для больных.
В - годах совместно с келарем Троице-Сергиевой обители иноком Авраамием (Палицыным) (+ 1625) он писал окружные послания с призывом присылать ратных людей и денежные средства для освобождения Москвы от поляков, а также к князю Димитрию Пожарскому и ко всем ратным людям с призывом ускорить поход на Москву.
Иноческая школа помогла преподобному Дионисию в самых тяжелых обстоятельствах лихолетья сохранить неугасимым свой внутренний свет заповедей Христовых. Высокая ступень иноческого подвига, достигнутая преподобным через непрестанную молитву, сообщила ему и дар чудотворений. Но он тщательно хранил тайны духовной жизни от людей, которым это знание могло послужить лишь во вред. "Не спрашивайте инока о делах иноческих, - говорил преподобный Дионисий, - потому что для нас, иноков, великая беда - открывать тайны мирянам. Есть писано о том, что делается в тайне, да не увесть шуйца твоя... Нам следует укрываться, чтобы делание наше было неведано, дабы этим диавол не ввел нас во всякое небрежение и в леность". О глубоких внутренних испытаниях и постигнутых им тайнах Богопознания можно судить только по тем делам, которые проявлялись, когда обстоятельства принуждали преподобного Дионисия к активной деятельности.
Одним из таких значительных событий было привлечение его к исправлению богослужебных книг . С года преподобный Дионисий возглавил работы по исправлению печатного Требника на основе сличения древних славянских рукописей и различных греческих изданий. Во время работы справщики обнаружили существенные расхождения и в других книгах, изданных в период междупатриаршества (1612-1619). Однако ответственные за эти упущения люди обвинили на Соборе 1618 года преподобного Дионисия в еретичестве.
Лишенный права священнослужения и отлученный от Церкви, он был заточен в Московский Новоспасский монастырь , где его хотели умертвить голодом. Вмешательство в
Преподобный Дионисий родился в городе Ржеве и еще в детстве переселился с родителями в Старицу на Волге. Он был ребенком тихим, от игр со сверстниками отказывался, и они его не раз колотили: подумаешь, мол, гордый какой, считает, наверно, что он лучше и умнее других. Но мальчик, наоборот, был кроток и, хотя был необыкновенным, сам себя таким не считал.
Когда он выучился грамоте и достиг совершеннолетия, то родители женили его против его воли.
Он всегда старался соблюдать Божьи заповеди, и вскоре все стали это замечать. И церковное начальство поставило его священником. Он служил в одном из окрестных сел, в 12-ти верстах от города.
Так прошло шесть лет. Как вдруг случилось ужасное: внезапно заболели и один за другим умерли его жена и двое сыновей-малюток. Сильно горевал Дионисий. Но что же делать! Надо жить дальше. Теперь он был одинок и свободен, поэтому пошел в Старицкую обитель и принял монашество.
Как-то раз по церковным делам Дионисий приехал в Москву. Он хотел купить книгу и зашел на базар. Молодой и красивый, монах резко выделялся среди простого и грубоватого люда. И один мужик, стоявший за прилавком, стал оскорблять его. - Тебе тут не место, монашек! - сказал он. - Ступай лучше развлекаться с барышнями, они любят таких красавчиков.
Но Дионисий не возмутился и без всякой злобы отвечал обидчику:
Ты прав, брат, я действительно такой грешник, как ты думаешь. Видно, Бог тебе открыл, что я плохой человек. Будь я настоящим иноком, то не слонялся бы по торжищу среди мирских людей, а сидел бы у себя в келье. Прости меня грешного, Бога ради.
Люди, стоявшие рядом, изумились и умилились. Здесь, в рыночных рядах, никто не лез за словом в карман, и ругань была обычным делом. И вдруг молодой человек, с лицом, как у Ангела, смиренно терпит оскорбления и соглашается, что получил поделом. Кто-то не выдержал и крикнул мужику-торговцу:
Экий ты невежа! Стыда у тебя нет!
Нет, братья, - сказал инок, - это я виноват. Мое дело - келья да монастырь, а я шатаюсь по базару, как бездельник. Этого человека Сам Господь мне послал, чтобы я опомнился и в разум пришел. - Благодарю тебя, брат!
И он поклонился оскорбителю.
Тот сначала стоял, как громом пораженный, а потом попытался попросить прощения, но инок уже скрылся.
Через некоторое время Дионисия сделали настоятелем монастыря.
Скоро после этого в Старицкую обитель под стражей привезли патриарха Иова. Кто же его лишил самого высокого церковного сана? Кто заточил достойного и честного Иова в монастырь, как в тюрьму? Это были враги святой Руси. И сделали они это по приказанию Лжедимитрия. Этот проходимец действительно был лжецом. Он при поддержке врагов вошел в Москву. Он всех обманул, сказав, что якобы является сыном царя Ивана Грозного, который недавно умер, наследником престола. И сам объявил себя государем.
Лжедимитрий велел Дионисию содержать патриарха строго, «в озлоблении скорбном». Иов мешал самозванцу, потому что не признавал его сыном царя. Он называл Лжедимитрия вором и богоотступником, а его помощников - изменниками. В своих грамотах Иов писал, что новый царь - «расстрига (изгнанный из Церкви служитель), известный вор и сын простолюдина». И говорил: «Да будет анафема!». То есть: эти люди должны быть отлучены от Церкви и прокляты. А Лжедимитрий от злобы бесился. Он боялся разоблачения и хотел поскорее избавиться от Иова.
Но святой Дионисий принял изгнанного патриарха с любовью и во всех своих делах спрашивал у него совета. Это очень утешало невинного страдальца.
Лжедимитрий пробыл на царском престоле меньше года. Вскоре возмущенные москвичи его убили, и наступило время, которое называется Смутным. Смута в стране - это как муть в воде, которая раньше была чистой, а теперь грязь поднялась со дна. Повсюду поднялись бунты, крестьянские восстания, а заодно приходилось воевать с чужеземными захватчиками. Потому что польское и литовское войско подступило к Москве. Всюду было разорение, убийство и безобразие.
Случилось как-то преподобному Дионисию возвращаться из Ярославля с одним боярином. Дорога же была тогда опасная, и много проливалось крови честных людей при нападениях разбойников. Поэтому архимандрит Дионисий сговорился со своими спутниками называться Сергиевыми. Имя святого Сергия Радонежского известно тогда было по всей Руси, и ни у одного душегуба не поднялась бы рука на друзей самого Сергия.
Если, говорил Дионисий, - поедем мы дорогой просто как есть, то нас ограбят воры и, может, даже убьют, а если будем называться именем чудотворца Сергия, то спасемся.
И точно, не раз останавливали их люди со зверскими физиономиями, готовые без раздумий пустить в ход нож или топор.
Кто такие? - грозно спрашивали они путников. - И куда следуете?
Мы - Сергиевы, - отвечали те. - И едем в лавру.
И это была правда, они действительно направлялись в лавру, Троице-Сергиев монастырь.
Ладно, - отвечали лихие люди. - Коли так, то проезжайте.
И проехали они многие опасные места. Недалеко от лавры их встретил Троицкий служитель испросил:
Кто едет?
Они отвечали:
Старцы Троице-Сергиева монастыря, едем из монастырских сел.
Но тот, зная всех своих старцев, не поверил и говорит:
Не Старицкий ли это архимандрит, к которому я послан с грамотами от царя и патриарха?
И вручил Дионисию грамоты, из которых преподобный узнал, что назначен настоятелем Троице-Сергиевой лавры.
Изумился Дионисий, что едва именем Сергия Радонежского спасся он от разбойников, как воля Божия ставит его управлять лаврой, которую основал и прославил сам преподобный Сергий.
И пролил Дионисий обильные и радости слезы.
А лавра только-только отбила осаду вражеского войска. Теперь, получается, Дионисий становился не просто главой лаврских монахов, но заодно и их полководцем, военачальником. Потому что иноки не только молились Богу в русских монастырях, но и в тяжелый час отважно, с оружием в руках, защищали их стены, запираясь внутри, как в крепости.
Страшное было время. Народ страдал от зверства вражеских шаек. Толпы русских людей, нагих, босых, измученных, бежали к Троицкой обители, как к единственной надежной защите. Одни из них были изуродованы огнем, у других вырваны на голове волосы. Множество калек лежало у дорог, израненных, без рук, без ног, в ожогах от раскаленных камней, которыми их пытали.
Вся обитель Святой Троицы наполнилась больными, голодными и умирающими. И в окрестных деревнях было то же самое.
Со слезами умолял святой Дионисий лаврских монахов помогать несчастным. Они же отвечали ему с безнадежной грустью:
Кто же, отче, в такой беде не опустит рук? Как помочь-то? Разве на такое множество хватит пищи и целебных снадобий?
Но Дионисий, рыдая, говорил:
Вот в таких-то искушениях и нужно проявлять твердость в вере и любовь к ближнему. Как бы за наше неверие, леность и скупость не наказал нас Господь!
Умилились иноки от его плача и стали спрашивать у него, как же быть. А он продолжал:
Послушайте меня, братья! Вы видели, что Москва в осаде, а враги по всей земле нашей рассыпались. Сейчас в монастыре людей много, но мало среди них способных сражаться, и те погибают от болезней, голода и ран. Вспомните, друзья, когда мы клялись Господу, обещали Ему в иночестве умереть, умереть, а не жить. Если в таких бедах не будет у нас воинов-защитников, то что будет? Итак, все, что у нас есть в погребах: хлеб ржаной, пшеницу и квас, - все отдадим, братья, раненым, а сами будем есть хлеб овсяный, без кваса, с одной водой, - и не умрем. Мы ведь под защитой Самого Господа и Его чудотворцев. Чего нам бояться? Не погибнет святая обитель.
И вот закипела деятельность. Преподобный Дионисий посылал монахов и монастырских слуг подбирать несчастных по окрестностям, привозить в монастырь и лечить. На деньги из монастырской казны начали строить деревянные дома для больных и бездомных. Нашлись для них и врачи. И монахи всех лечили и кормили, а сами ели только хлеб из овса, и то раз в день. И пили одну воду. И дежурили братья возле больных днем и ночью.
И, по Божьей милости, чудесным образом не заканчивался в монастырских погребах хлеб для голодных и раненых.
Но все равно иноки похоронили многое множество таких людей, которым уже ничем нельзя было помочь. Беды и несчастья продолжались полтора года. И никогда в одну могилу не клали одного, а всегда по нескольку усопших - так их было много. И всех отпевали в церкви, как положено, и хоронили с христианскими почестями.
И все полтора года Москва была в осаде, и все полтора года стоял непрестанно Дионисий на молитве и в церкви Божией, и в келье, и много слез пролил за русский народ.
Он рассылал грамоты по городам с призывом встать на защиту Родины.
«Вспомним, - говорилось там, - истинную православную веру и встанем сообща против предателей и против вечных врагов христианства! Сами видите, какое разорение устроили они в Московском государстве. Если мы обратимся к Богу, и Пречистой Богородице, и всем святым, обещая сотворить подвиг веры, то Милостивый Владыка отвратит от нас праведный Свой гнев и избавит от лютой смерти и порабощения иноверцами».
А когда пришло из Нижнего Новгорода сразиться с врагом войско Минина и Пожарского, святой Дионисий благословил ратных людей на подвиг.
Из лавры посылали войску церковные одежды, украшенные жемчугом, чтобы эти драгоценности можно было продать, а на вырученные деньги купить для воинов пищу и оружие. И с Божьей помощью столица была очищена от врагов.
Дионисий принялся восстанавливать Троицкую лавру. Ее башни и стены после осады были сильно разрушены; уцелевшие от огня кельи стояли без крыш. Многие работники из мирских разбежались.
Но испытания для Дионисия не кончились. Недруги и завистники стали распространять о нем лживые слухи. И заключен был преподобный в Новоспасском монастыре.
Там его морили голодом и томили дымом, и заставляли каждый день совершать по тысяче поклонов. А преподобный сам к этой тысяче добавлял еще тысячу.
По праздникам его водили, а иногда возили верхом на старой кляче, к митрополиту на смирение. Здесь в оковах он стоял на открытом дворе в летний зной с утра до вечерней службы. И даже чаши воды не давали ему. А грубые и злобные невежды всячески издевались над ним, даже бросали в него грязью. Но преподобный все принимал со смирением, спокойно, без гнева, только молился за обидчиков Богу.
Чернь, то есть простолюдины, толпами выходила на улицу, когда на худой лошади везли святого старца из обители или в обитель, чтобы над ним потешаться и бросать в него камнями и грязью. Но Дионисий всегда был спокоен и ни к кому не испытывал злых чувств.
Потом его оправдали и отпустили в Троице-Сергиеву лавру. Но еще много раз потерпел он от завистников клевету и даже издевательства. И все перенес. От него же самого никогда не слышали ничего обидного. Если надо было поручить иноку какое-нибудь дело, Дионисий обычно говорил:
Сделай, если хочешь.
Так что те, кто были ленивы, обычно не выполняли поручение.
Тогда добрый наставник, помолчав немного, говорил:
Время, брат, исполнить повеление: иди и сделай.
Так, в подвигах и заботах о братии монастыря и обо всей Руси провел оставшиеся дни жизни святой Дионисий. А когда отошел к Господу, то много чудес совершилось у его гроба и по молитвам к нему.
ВОИН ХРИСТОВ
Дионисий был воин Христов,
Как в доспехи, закован в молитву,
Созывал он монахов на битву
Против всех нечестивых врагов.
Остальные же все для него
Были словно родные и братья,
Не жалел он для них ничего,
Как отец, раскрывая объятья.
Он для правды, для бедных людей,
Все бы сделал, последнее отдал,
Был великим, но вовсе не гордым
В этой святости тихой своей.
Был исполнен он внутренних сил,
С благодарностью нес он страданье,
И наградой ему -почитанье
Ото всей необъятной Руси.
(Зобниновский) родился во Ржеве, там прошло и его раннее детство. Когда же его отец переехал в Старицу, он последовал за ним. Здесь отрока отдали учиться грамоте монахам «Гурию Ржевитянину и Герману Старичанину», и через несколько лет он уже прекрасно знал Священное Писание и церковную службу.
Преподобный Дионисий Радонежский в Старицком монастыре
По всей видимости, именно учителя оказали влияние на выбор прп. Дионисием Радонежским жизненного пути: он женился и стал священником в селе Ильинском, что в двенадцати верстах от Старицы. Через шесть лет скорой смертью умерли его жена и дети, и он «решился, — как пишет игумен Арсений (Завьялов), — схоронить свои мирские надежды в подвижничестве отшельника; отправился в Старицу и там принял монашество в Успенской обители».
В Житии говорится о нем, что «при высоком уме он был всегда бодр и силен, имел красивое лицо и высокий рост, бороду длинную до пояса и широкую; цвет волос русый, глаза светлые и веселые, речь приятную; пением и чтением увлекал слушателей; был кроток и любвеобилен; терпелив и исполнителен в служебных обязанностях». Старицкие монахи получили в нем достойного собрата, а затем и настоятеля.
О кротости и незлобии преподобного Дионисия в особенности свидетельствует следующий случай, рассказанный в «Историческом описании » и относящийся к тому времени, когда преподобный исполнял послушание казначея:
«Однажды вместе с другими братиями он послан был в Москву для церковной надобности, и, между прочим, пришел он на рынок, где продавались книги; глаза всех обратились на него, — и один наглец, видя его высокий рост и красоту лица и молодость, подумал о нем дурное и сказал ему вслух: „Зачем ты здесь, негодный монах?“ Вместо того, чтобы оскорбиться дерзостью, монах отвечал: „Да, брат, я точно такой грешник, как ты думаешь обо мне; если бы я был настоящим иноком, не бродил бы по рынку, прости меня грешного“. Окружающие тронулись смирением инока и обратились с негодованием на дерзкого, называя его невежею. „Нет, братцы, не он невежа, а я; мне надобно знать и помнить, что мое дело сидеть в келии“. Обидевший хотел просить прощения, но инок скрылся. Это был Дионисий, казначей Старицкой обители».
Что касается настоятельства архимандрита Дионисия в Успенском монастыре, то оно было недолгим. Его благочестие и практические таланты были замечены Патриархом Гермогеном, и он приблизил его к себе. Во время осады Москвы войсками Лжедмитрия II преподобный находился в Москве, при Патриархе, а затем был переведен архимандритом в .
Преподобный Дионисий Радонежский архимандрит Троице-Сергиевой лавры
Троицкая обитель, только что пережившая многомесячную осаду, находилась в то время в крайне стесненном положении. Несмотря на это, отец Дионисий не замкнулся исключительно на интересах монастыря, употребив все возможности для помощи ближним. Вот что писал А. В. Горский (1812—1875) об этом сложнейшем периоде:
«Об тель предлагала кров, пищу и врачевание лишенным крова и изувеченным от врагов. Архимандрит Дионисий убеждал братию и слуг монастырских служить бедствующим, кто чем может; приказал устроить странноприимные домы и больницы в подмонастырных слободах и в селе Клементьеве. Бедные слуги и крестьяне приняли на себя попечение о больных и умирающих. Братия согласились довольствоваться на трапезе овсяным хлебом и водою, чтобы сберечь пшеницу и ржаной хлеб для раненых. По окрестным лесам и дорогам рассылаемы были люди собирать изнемогших от ран и мучений, и приводить в обитель, или погребать умерших. Старец Дорофей, келейник прп. Дионисия, днем и ночью разносил от него больным и раненым платье, полотенца, раздавал нуждающимся деньги и утешал скорбящих...»
Преподобный Дионисий и формирование Второго ополчения
Активность прп. Дионисия распространялась и на дела государственные. Когда в 1611 году началось восстание против интервентов, он рассылал по городам грамоты, призывая народ объединиться на борьбу с врагом. На помощь Первому ополчению архимандрит выслал 50 монастырских слуг и 200 стрельцов. Ратникам, приходившим в монастырь, троицкие иноки, вдохновленные своим настоятелем, отдавали припасы ржаной и пшеничной муки, сами добровольно переходя на скудный рацион.
Определенную роль сыграл прп. Дионисий и в формировании Второго ополчения. Дважды монастырские старцы отправлялись по его благословению в Ярославль, дабы побудить скорее вести войско на Москву, а 14 августа 1612 года отец Дионисий принимал ополченцев в Троице-Сергиевом монастыре.
Согласно свидетельствам современников, когда троицкая братия во главе с архимандритом вышла провожать войско, поднялся сильный встречный ветер. Это было расценено как дурное предзнаменование, но, после того как преподобный Дионисий благословил ратников и окропил их святой водой, ветер переменил направление.
В 1613 году преподобный с честью встречал Михаила Федоровича Романова, ехавшего в Москву, а спустя полтора месяца участвовал в его венчании на царство.
Дионисий подвергается несправедливому преследованию
В 1618 году архимандрит Дионисий подвергся несправедливому преследованию. Отредактировав по царскому повелению изданный в 1602 году Требник, он заслужил от недоброжелателей из числа троицких же насельников клеймо еретика. С этим обвинением они вышли на Собор 1618 года, осудивший преподобного.
После унижений и даже побоев его заточили в Новоспасский монастырь, где святой, лишенный права совершать богослужения, должен был нести епитимию — класть тысячу поклонов в день. Интересно, что большая часть троицкой братии и в это время сохраняла преданность архимандриту Дионисию: после смерти последнего в его бумагах нашли «утешительное послание» от нее.
Лишь вмешательство Патриарха Иерусалимского Феофана, прибывшего в 1619 году в Москву, спасло преподобного от заточения и дальнейших истязаний. Святитель указал на правильность исправлений, сделанных прп. Дионисием в Требнике, и тот, оправданный, возвратился в Троице-Сергиев монастырь, которым управлял до самой смерти, наступившей в 1633 году.
Почитание преподобного установилось в Троицкой обители и по всему Тверскому краю уже вскоре после его кончины. В 1650-е годы мы находим его имя в святцах, а в конце XIX века в Старицком монастыре во имя прп. Дионисия Радонежского были освящены приделы. В Старице же, среди других реликвий, хранились митра и крест святого архимандрита.
Преподобный Дионисий Радонежский, в миру Давид Зобниновский, родился около 1570 года в городе Ржеве. Постриженик, а затем настоятель Старицкого Успенского монастыря, во время событий Смутного времени был ближайшим помощником святителя Ермогена, Патриарха Московского . С 1610 года преподобный Дионисий - архимандрит Троице-Сергиевой Лавры. При нем в монастырских слободах были открыты дома и больницы для страждущих, раненых и оставшихся бездомными во время польско-литовского нашествия. Во время голода по его настоянию братия Лавры питались овсяным хлебом и водою, чтобы сберечь пшеничный и ржаной хлеб для больных. В 1611 - 1612 годах совместно с келарем Троице-Сергиевой обители иноком Авраамием Палицыным (+ 1625) он писал окружные послания с призывом присылать ратных людей и денежные средства для освобождения Москвы от поляков, а также к князю Димитрию Пожарскому и ко всем ратным людям с призывом ускорить поход на Москву.
Иноческая школа помогла преподобному Дионисию в самых тяжелых обстоятельствах лихолетья сохранить неугасимым свой внутренний свет заповедей Христовых. Высокая ступень иноческого подвига, достигнутая преподобным через непрестанную молитву, сообщила ему и дар чудотворений. Но он тщательно хранил тайны духовной жизни от людей, которым это знание могло послужить лишь во вред. "Не спрашивайте инока о делах иноческих, - говорил преподобный Дионисий, - потому что для нас, иноков, великая беда - открывать тайны мирянам. Есть писано о том, что делается в тайне, да не увесть шуйца твоя... Нам следует укрываться, чтобы делание наше было неведано, дабы этим диавол не ввел нас во всякое небрежение и в леность". О глубоких внутренних, испытаниях и постигнутых им тайнах Богопознания можно судить только по тем делам, которые проявлялись, когда обстоятельства принуждали преподобного Дионисия к активной деятельности.
Одним из таких значительных событий было привлечение его к исправлению Богослужебных книг. С 1616 года преподобный Дионисий возглавил работы по исправлению печатного Требника на основе сличения древних славянских рукописей и различных греческих изданий. Во время работы справщики обнаружили существенные расхождения и в других книгах, изданных в период междупатриаршества (1612 - 1619). Однако ответственные за эти упущения люди обвинили на Соборе 1618 года преподобного Дионисия в еретичестве. Лишенный права священнослужения и отлученный от Церкви, он был заточен в Новоспасский монастырь, где его хотели умертвить голодом. Вмешательство в 1619 году иерусалимского Патриарха Феофана IV (1608 - 1644) и вернувшегося из польского плена патриарха Филарета (1619 - 1633) прекратило его заточение, и он был оправдан. Преподобный Дионисий известен строгим соблюдением монастырского устава, личным участием вместе с братией в монастырских работах и устроением обители после осады Лавры. Житие и канон преподобного написаны келарем Троице-Сергиева монастыря Симоном Азарьиным и дополнены священником Иоанном Наседкой, сотрудником преподобного Дионисия в деле исправления Богослужебных книг. Преставился преподобный Дионисий 12 мая 1633 года и погребен в Троице-Сергиевой Лавре.