От редакции:
Некоторое время назад на нашем сайте была опубликована статья доктора философских наук, кандидата исторических наук, профессора Томского государственного педагогического университета Натальи Ивановны Сазоновой
« »? Этот материал вызвал большой интерес, особенно у священников. В частности, в старообрядческой среде статья была распечатана многими читателями и широко обсуждалась.
К Наталье Ивановне мы обратились по такому вопросу не случайно. В 1999 г. она защитила кандидатскую диссертацию по теме «Раскол Русской Православной Церкви в XVII веке и исправление богослужебных книг при патриархе Никоне (на материалах Часослова)». В 2009 г. защитила докторскую диссертацию по философским наукам на тему «Изменение богослужебного текста как направление трансформации религиозного сознания: на материале литургической реформы патриарха Никона». С 2011 г. является зав. кафедрой истории России и методики обучения истории и обществознанию историко-филологического факультета ТГПУ и руководителем магистерской программы по направлению «Религиоведение». Сегодня мы беседуем с Натальей Ивановной по ряду самых интересных и спорных вопросов, касающихся проблеме раскола Русской Церкви и изменению богослужебных текстов .
***
Чем вызван Ваш научный интерес к проблеме церковного раскола XVII века?
Темой церковного раскола и его причин я стала заниматься еще на 2 курсе университета. Первоначально это было исследование полемической литературы (старообрядческой и «никонианской »), возникшей вокруг реформы. Постепенно я начала осознавать, что жесткая полемика вокруг реформы патриарха Никона скрывает под собой серьезную трагедию. Так, очень резкий контраст с общей тональностью полемических сочинений представляет собой само поведение оппонентов патриарха Никона на церковном Соборе 1666 года, отлучившем от церкви приверженцев «раскола ». Суду и осуждению на соборе подверглись 17 наиболее упорных противников патриарха. Материалы Собора свидетельствуют, что большинство (12 из 17) «вождей раскола » принесли собору покаяние в содеянном. Это священник Иоанн Неронов , «поп Никита » из Суздаля (Никита Добрынин), бывший игумен Златоустовского монастыря Феоктист , Антоний , бывший архимандрит Спасского монастыря в Муроме, старец Авраамий (Нижний Новгород), старцы Сергий Салтыков , Ефрем Потемкин , Серапион «бывый смоленский протопоп », Федор «бывый патриарший подьяк », соловецкий старец Герасим Фирсов . Кроме того, в материалах констатируется согласие на принятие реформы Соловецкой братии и противоречивая обстановка в монастыре в этой связи, и неопределенность по отсутствовавшим на Соборе старцам Боголепу Львову , Савватею Башмаку и пустынножителю старцу Герману . Важным представляется зафиксированный в материалах Собора факт многократного покаяния почти всех лиц, осужденных Собором, таким образом, покаяние почти ни для кого из них не являлось первым. Так, зафиксировано, что многократно обращался к расколу Иоанн Неронов, диакон Федор на момент начала Собора после покаяния «бежал », неоднократно каялись и уходили в «раскол » также Ефрем Потемкин, старец Сергий Салтыков и другие лица .
В источниках отражена и драматичная история старца Геронтия из Соловецкого монастыря. Старец Геронтий был одним из вождей сопротивления в Соловецком монастыре, автором челобитной на имя царя Алексея Михайловича . В «Отписке» осаждавшего монастырь воеводы И. Мещеринова на имя царя говорится о перебежчиках, вышедших к царским войскам. В числе этих монахов, выступивших против вооруженного сопротивления царским войскам, посаженных за это повстанцами под замок и впоследствии ушедших в лагерь осаждающих, был и старец Геронтий. Придя в лагерь царских войск, они объяснили свою позицию категорическим неприятием военного пути решения церковного спора и глубоко сожалели о случившемся . После выяснения причин перехода монахов к царским войскам, старцам был задан вопрос о том, не пересмотрели ли они свои взгляды на происшедшее и на саму церковную реформу. Вполне логичным представлялось услышать от монахов-перебежчиков покаяние в содеянном, тем более что у них не было и не могло быть никаких иллюзий относительно участи сторонников раскола и позиции правительства в этом вопросе. Однако в «Отписку» занесен совсем другой ответ старца Геронтия: «А новоисправленных печатных книг без свидетельства с древними харатейными книгами слушать ему и треми персты крест на себе воображати сумнительно, и боится Страшного Суда Божия ». Такова же позиция и ряда других перебежчиков. Вынуждаемые всей окружающей обстановкой к принятию реформы, монахи отказываются от этого шага, предпочитая и в дальнейшем переносить гонения, что свидетельствует об их страхе перед реформой («и боится Страшного Суда »), существенно превышавшем страх перед репрессиями.
Таким образом, полемическая литература и документальные источники фиксируют картину серьезнейшей трагедии, в причинах которой необходимо досконально разобраться. Когда священник, всю жизнь учивший паству, что вне Церкви нет спасения, сам оказывается вне Церкви, — причины этого заслуживают пристального внимания.
В своей диссертации Вы утверждаете, что «основным нововведением реформы является новое, отличное от дониконовского, представление о времени, которое вводится в текст путем замены аористных форм глаголов (означавших недавно совершившиеся события) на перфектные (означавшие завершенность и удаленность событий во времени)». Какое влияние эта грамматическая реформа могла оказать на богословское и философское содержание текстов?
Влияние было прямым. В церковнославянском языке существует несколько форм прошедшего времени. Все они описывают прошедшие события, однако имеют ряд смысловых нюансов. Так, при рассказе о событиях, только что свершившихся, употребляется аорист (ср. текст пасхального песнопения, где слова «Христос воскресе » означают, что Христос «воскрес сейчас») . При рассказе о событии, прошедшем и давно завершенном, используется форма перфекта со вспомогательным глаголом, например, «был еси ». «Перфект выражает ретроспективную направленность говорящего, то есть воззрение назад, поставляет процесс, им обозначаемый вне основного контекста, составляющего действие рассказа и отражающего живое участие говорящего. Таким образом, говорящий пользуется перфектом для выражения тех или иных действий и фактов, которые в его сознании имеют объективное значение. Значение объективности в перфекте можно было бы перефразировать словами «это неоспоримый факт» или «как всем это хорошо известно» . Лингвисты отмечают, что аорист придает тексту «динамизм, активность», для него характерна «особая значимость действия в повествовательном тексте, описывающем драматические события, особо значимые, например, ритуальные действия ». Перфект в ранний период применялся при прямом обращении к Богу и святым и «при покаянном рассказе о своих деяниях и грехах » . Б. А. Успенский определяет перфект как обозначающий «состояние, отмеченное в своем конце, то есть то, что случилось, но более уже не имеет места » . Вот это видение «состояния, отмеченного в своем конце » и «более не имеющего места » в новоисправленных текстах относится, прежде всего, к событиям Священной истории как Ветхого, так и, особенно, Нового Завета. Эти события ранее экзистенциально переживались и перечувствовались человеком как происходящие сейчас, после же реформы воспринимаются как «исторические », завершенные, законченные во времени. Отсюда и снижение эмоциональности религиозного переживания, а значит — известная рассудочность, акцент на осмысление событий, а не на переживание их.
Необходимо также сказать, что данное нововведение практически не поддавалось рефлексии и вербализации, воспринимаясь на интуитивном уровне, так как в это время русский язык еще не имел кодифицированного «метаязыка
», грамматики, описывающей грамматические формы и их смысловое значение. Первые грамматики появятся уже в конце XVII века. Это значит, что люди, воспринимающие текст, не могли рационально и логично объяснить причины его неприятия, что создавало дополнительное напряжение.
Одновременно с исправлением богослужебных текстов происходит изменение и самой музыки. Сперва появляются новые роспевы — греческий, киевский, затем начинают распространяться польские канты, в 18-19 веках происходит сперва итальянская, а затем и немецкая гармонизации церковных песнопений. Как вы считаете, можно ли говорить о влиянии не только измененного текста, но и новых типов мелодий и гармонии на религиозное сознание?
Дело в том, что понятие «богослужебный текст » в семиотическом смысле включает в себя всю совокупность элементов богослужения, а не только словесный текст. В порядке научной абстракции и так, как привыкли работать ученые, мы можем, конечно, выделять и изучать отдельные элементы этого сложнейшего текста (письменные тексты, иконопись, архитектуру, музыку и пр.), но необходимо помнить, что в религиозном сознании это не разные тексты, а элементы единого «текста » богослужения. И, конечно, изменение одного из элементов влечет за собой влияние на другие. Так, переход в понимании Священной истории от переживания к осмыслению (как уже говорилось выше) тут же ведет и к изменениям других элементов богослужебного текста, например, иконописи, где появляется прямая перспектива. Как показывает А. М. Лидов , икона, написанная по законам обратной перспективы, предполагает, что изображенный сюжет разворачивается не «внутри » иконы, а в пространстве между плоскостью иконы и «зрителем », который может быть назван так лишь условно, так как является не зрителем, а участником изображенных событий .
По сути, икона, написанная в обратной перспективе, «общается
» со смотрящим на нее (недаром в русских деревнях крестьяне, собираясь совершить что-либо явно греховное, завешивали иконы, чувствуя себя неуютно под их «взглядами
»). Напротив, икона прямой перспективы (аналог «фотографии
», «картины
») не так прямо «настроена
» на коммуникацию с молящимся, оставляя ему простор для чего-нибудь другого, не связанного с духовной жизнью. Таким же образом трансформируется и церковное пение: «знаменное
» пение — единство слова и звука, когда каждый звук имеет смысловое значение, а само пение является молитвой. Пение «по нотам
» — это отделение звука от смысла слов, именно поэтому теперь многие певчие в православных храмах жалуются на то, что сложно молиться, будучи на клиросе: все силы уходят на правильный звук безотносительно к смыслу слов. В данном случае можно говорить, мне кажется, не о влиянии других мелодий на сознание, но о распространении партесного пения как проявления уже свершившейся трансформации религиозного сознания.
Как вы считаете, есть ли, помимо самих обрядов, какие-то различия и какие-то особенности в религиозном мировоззрении никониан и старообрядцев?
Не будучи специалистом по современному старообрядчеству, сложно ответить на этот вопрос. Если говорить о XVII веке — да, различия есть. В то же время тогда мы не могли вести речь о «никонианах
» и «старообрядцах
», мировоззренческие трансформации были проблемой всей тогда еще единой Церкви. Здесь и проблема обмирщения культуры, и поиски церковного ответа на этот вызов, в том числе и будущими старообрядцами. Ответ, который был найден патриархом Никоном, конечно, привел к мировоззренческим трансформациям в масштабах всей Церкви — через трагедию ее раскола. Основное мировоззренческое различие тогда, как представляется, отношение к Священной истории, которая для старообрядцев не была «историей
» вообще. Стал нарицательным старообрядческий «единый аз
» из Символа Веры — речь идет о замене дониконовского «рожденна, а не сотворенна
» (о Христе) на «рожденна, не сотворенна
». Если противники реформы не уставали указывать на то, что противительный союз «а
» введен был во время борьбы с арианством, говорившим о сотворенности Сына Божия, и, следовательно, удаление его является проявлением арианской ереси , то оппоненты старообрядцев воспринимают арианскую ересь как событие историческое, завершенное во времени, что и дает право в новых исторических условиях изменить текст. Напротив, для старообрядцев первые века христианства не были историей, как не были ею и евангельские события.
Можно ли говорить о различиях религиозного сознания у старообрядцев разных согласий?
Не являюсь специалистом по действующему старообрядчеству, поэтому не могу корректно ответить на этот вопрос.
Насколько обоснованным, в свете Ваших выводов, видится введение Единоверия в 1800 г. и решение об отмене клятв 1929-1971 г.? Не является ли нонсенсом наличие «биритуализма» в РПЦ?
Что касается единоверия. Одной из предпосылок возникновения единоверия было достаточно неоднозначное отношение к никоновской литургической реформе со стороны самих реформаторов. Уже патриарх Никон , после воссоединения с господствующей церковью одного из лидеров старообрядчества, священника Иоанна Неронова , лично разрешил ему служить по старым книгам и креститься двоеперстно (что противоречило постановлениям Соборов 1666-1667 гг., отлучавших от церкви всех, не признающих обрядовую реформу патриарха Никона), так как «обои добры », т. е., и старопечатные, и новые книги .
Из «Жития протопопа Аввакума» известна позиция Тобольского епископа Симеона , также разрешившего служить по дореформенному чину. В дальнейшем в XVII-XVIII вв. таким образом поступали и некоторые другие архиереи. Некоторые старообрядческие общины, испытывая дефицит священников, обращались к священнослужителям господствующей церкви с просьбой совершить богослужение по старому обряду . Таким образом, в частности, обстояло дело в Сибири, где зачастую и вовсе отсутствовало достаточное количество новопечатных «никоновских » богослужебных книг. Другой предпосылкой возникновения единоверия было желание самих старообрядцев, в основном поповцев, признававших как необходимость иерархии, так и наличие проблемы дефицита священнослужителей, которая возникает еще в конце XVII в., с физическим уходом священников, рукоположенных до никоновской реформы. Имелись и целые категории населения, которым позволено было соблюдать старый обряд. Например, терские казаки, у которых еще в XVIII в. существовало негласное соглашение с синодальной церковью: они признавали власть Астраханского епископа, но и у них было право соблюдать старые обряды .
В конце XVIII — начале XIX вв. ряд церковных деятелей пытаются выступить с обоснованием возможности сосуществования двух богослужебных традиций в рамках одной церкви. Так, в 1765 г. иеромонах Платон (Левшин, будущий митрополит Московский) пишет «Увещание в утверждение истины и в надежду действия Любви евангельской», в котором проводится мысль о «равночестности » старого и нового обрядов. Архиепископ Херсонский Никифор также был автором богословского обоснования единения со старообрядчеством и даже принял в церковное общение некоторые старообрядческие приходы, что, правда, вызвало раздражение Св. Синода , но вместе с тем подвигло церковное руководство на обсуждение вопроса о единоверии. Со стороны беглопоповского старообрядчества наиболее активным деятелем, одним из создателей единоверия, был инок беглопоповского согласия Никодим , происходивший из стародубских старообрядцев, которые, после его визита в Петербург и приема у императрицы, воссоединились с церковью на основании 12 правил, включавших в себя право на старый обряд, автономию в вопросах организации внутренней жизни, поставление епископа, подчиненного непосредственно Святейшему Синоду . В 1798 г. Павел I подтвердил разрешение для старообрядцев возвращаться в лоно церкви с сохранением богослужения по старому обряду. После этого на имя императора было подано прошение Рогожских старообрядцев, сходное с правилами инока Никодима, но дополненное просьбой о возможности евхаристического общения старообрядцев и членов «греко-российской церкви ». Таким образом, здесь было обоюдное желание преодолеть раскол. Другое дело, что в начале XIX в. появился и иной подход к единоверию. Тот же митрополит Московский Платон (Левшин) изменил свой подход к принципам единоверия и разработал форму воссоединения староверов с православной церковью, в которой старые обряды названы плодом «заблуждения », а единоверие понималось не как действительное воссоединение с церковью, а как временное решение на пути к нему. Отсюда и негатив в отношении единоверия.
Что касается биритуализма в РПЦ. Нет, не думаю, что это нонсенс. Мне известен храм в Москве, где регулярно (и по благословению патриарха Кирилла) служится всенощная и литургия старым чином. Это храм Новомучеников и исповедников Российских в Строгино. В Русской Православной Церкви есть осознание того, что понесены невосполнимые литургические и человеческие потери, и обращение к дониконовской богослужебной традиции видится как позитивный, а не негативный факт.
Вами выявлены и показаны концептуальные и догматические изменения в книгах никоновской редакции. С учетом того, что книжная справа проводилась по греческим и малороссийским источникам, можно ли говорить, что там подобные изменения были внесены ранее?
Концептуальные изменения действительно есть, догматические вообще-то не выявлены. Есть иные акценты в понимании догматов, но не введение новых и не отмена существующих, так что вопрос не совсем корректно поставлен. Что касается источников справы, наука точно знает, что:
И это, по сути, всё. Делать выводы об источниках справы можно только точно поняв, по каким именно источникам правились ВСЕ богослужебные книги. Пока до этого понимания, к сожалению, бесконечно далеко, поэтому вряд ли стоит обсуждать вопрос о том, какие изменения были внесены «ранее » в те или иные тексты.
Чем, на Ваш взгляд, объясняется разница — развитие академической богословской науки в РПЦ и «зачаточное» ее состояние в старообрядчестве?
Тем, что большую часть своей истории старообрядчество было под гонениями. К тому же наука — плод рационалистического подхода к действительности, или, если угодно, обмирщения культуры. Какая культура является более «обмирщенной
», вполне очевидно. На самом деле «зачаточное
» состояние богословской науки в старообрядчестве — настоящая беда, именно это, как думается, является одной из причин столь слабой изученности реформы патриарха Никона в целом в науке, а ведь именно старообрядцы должны быть максимально заинтересованы в выяснении причин и механизмов того, что произошло.
Имели ли место религиозные кризисы в Византийской империи времен «государственного» православия (подобные нашему кризису 17 века) и как они решались?
Религиозные кризисы всегда имеют место. По Византии, конечно, вопрос больше к византинистам. Могу лишь сказать, что «подобные » кризисы, сосредоточенные «вокруг » богослужения, для Византии нехарактерны вообще. Византийское богослужение имеет своим источником личный опыт Богообщения Апостолов с Христом, затем их учеников и так далее. Соответственно, изменения в богослужении происходят с изменением условий богослужения (например, архитектурных особенностей храма, как в случае с чином Великого входа), однако не затрагивают догматическое содержание культа, за чем пристально следит сама церковь: любые «приращения смысла », соотносимые с содержанием культа, признаются, смысловые же трансформации, содержанию не соответствующие, отвергаются. Скорость, масштаб, формы изменения культа при этом зависят от изменения тех же исторических и географических условий, и именно поэтому процесс, как правило, занимает десятилетия, а то и столетия. Ну, например, Х. Матеос указывает, что в IV в. началу литургии предшествовал крестный ход, а «то, что теперь называется Малым входом, было не чем иным, как реальным вхождением в храм народа и клира, либо в составе крестного хода, либо входом без определенных церемоний ». Однако уже к X в. «Действо, заключавшееся во вхождении крестным ходом в церковь народа и духовенства, постепенно свелось к входу одного патриарха » . Или, например, в работе Р. Тафта «Великий вход» описывается происхождение Великого Входа, связанное с особенностями архитектуры храма Св. Софии в Константинополе.
Иной была ситуация в России. Если вспомнить летописный рассказ о выборе веры кн. Владимиром
, мы увидим, что послы князя впервые приобщились к христианству через богослужение, то есть, если византийское богослужение возникло вокруг опыта непосредственного Богообщения, то Русь этот самый опыт богообщения получила через
богослужение. Отсюда некритический, нерефлективный характер восприятия культа на Руси: те моменты культа, которые в Византии были вызваны историческими, географическими, культурными реалиями, равно как и догматическое содержание культа, на Руси воспринимаются одинаково трепетно, поскольку весь культ в целом транслирует новые для культуры религиозные ценности. И если в Византии в религиозном сознании возможно условное разделение культа на «неизменяемую
» и «изменяемую
» части, то на Руси (затем — в России, причем до сегодняшнего дня) такого разделения нет. В известном смысле мы все «обрядоверы
», это не хорошо и не плохо, это особенность страны, куда религия традиция пришла через богослужение. Поэтому подобные реформы и расколы, полагаю, в Византии вообще были невозможны.
Деяния Собора 1666 года // Материалы для истории раскола за первое время его существования. Т. 2. М., 1878 С. 9-19.
. Первушин М. В. Единоверие в России до и после митрополита Платона Левшина // http://www.bogoslov.ru/text/315404.html#_ftn12. Научный богословский портал, 2009 [Электронный ресурс].
. Первушин М. В. Единоверие в России до и после митрополита Платона Левшина // http://www.bogoslov.ru/text/315404.html#_ftn12. Научный богословский портал, 2009 [Электронный ресурс].
. Агеева Е. А. Требник 1658 г.: история издания // Патриарх Никон и его время. М., 2002. С. 174-188.
. Матеос, Х. История литургии свт. Иоанна Златоуста. - Т. 1. Служение Слова в византийской литургии: Исторический очерк / Х. Матеос / Пер. с франц. С. Голованова. - Омск: Издатель С. Голованов, 2010. С. 65-66.
Сазонова Наталия Ивановна
Должность: профессор, заведующая кафедрой истории России и методики обучения истории и обществознанию.
Ученая степень: доктор философских наук
Ученое звание: доцент.
Преподаваемые дисциплины: Введение в патрологию; История; Методология исследования сакрального текста; Практика по получению профессиональных умений и опыта профессиональной деятельности; Преддипломная практика; Религиозные культуры и светская этика; Современные подходы к преподаванию истории России; Современные проблемы религиоведения; Философия религиозного культа; Экскурсионная деятельность в преподавании религиоведческих дисциплин; Этноконфессиональное взаимодействие в истории Томска XVII - XX вв.
Руководство научным содержанием программы магистатуры на 2018-2019 учебный год: Направление подготовки: 47.04.03 Религиоведение, напаравленность (профиль): Историко-религиоведческое образование (Приказ ректора от 30.08.2018 № 360/1).
Образование:
Базовое: Томский государственный университет, исторический факультет, 1987-1992 гг. Специальность История, квалификация Историк. Преподаватель истории и обществоведения.
Послевузовское:
1994-1998 – аспирантура ТГУ, специальность 07.00.02 Отечественная история. Кандидат исторических наук (1999). Тема диссертации «Раскол Русской православной церкви в XVII в. и исправление богослужебных книг при патриархе Никоне», научный руководитель д.и.н., профессор А.Н. Жеравина.
2005-2008 – докторантура ТГПУ, специальность 09.00.13 Религиоведение, философская антропология, философия культуры. Доктор философских наук (2010). Тема диссертации: «Изменение богослужебного текста как направление трансформации религиозного сознания: на материале литургической реформы патриарха Никона».
Повышение квалификации:
КПК по программе «История и философия науки (социально-гуманитарные науки)». г. Казань, ФГАОУВПО Казанский (Приволжский) федеральный университет (72 час.). 10.05.2010-25.05.2010 г. Удостоверение № 2638.
КПК по программе «Дистанционные технологии в образовании». г. Томск, ФБГОУ ВПО «Томский государственный педагогический университет». Май-октябрь 2010 г.
«Обучение оказанию первой помощи» 16. ч. ФБГОУ ВО «Томский государственный педагогический университет», февраль 2018
диплом о профессиональной переподготовке № 702404944308 от 30.12.2016, по программе "Религиоведение", 510 часов ФГБОУ ВО ТГПУ с 01.03.2016 по 30.12.2016;
удостоверение о повышении квалификации № 702405761382 от 08.02.2018, "Противодействие коррупции", 40 часов ФГБОУ ВО ТГПУ;
удостоверение о повышении квалификации № 702405761417 от 16.02.2018, "Обучение оказанию первой помощи", 16 часов ФГБОУ ВО ТГПУ;
Удостоверение повышения квалификации № 702408202251от 02.11.2018 «Проектирование и реализация образовательной деятельности в области исторических дисциплин при переходе на ФГОС ВО 3++», 108 часов ФГБОУ ВО ТГПУ
Общий стаж / стаж работы по специальности: 24 / 22
Достижения, награды: лауреат премии Томской области в сфере науки и образования (2011), Почетная грамота Министерства образования РФ (2012), Почетная грамота Губернатора Томской области и митрополита Томского и Асиновского (2015)
Научные интересы: история России, история и философия религии
Гранты: Грант РГНФ № 13-13-70001 «Визуальная антропология: модели социокультурных коммуникаций». Томск, 2013–2014, исполнитель
Участие в научных мероприятиях:
9-я Международная научная конференция "Этнография Алтая и сопредельных территорий", посвященная 25-летию центра устной истории и этнографии лаборатории исторического краеведения Алтайского государственного педагогического университета (28-10-2015 - 30-10-2015), Барнаул.
XXIV Духовно-исторические чтения памяти святых равноапостояльных Кирилла и Мефодия (19-05-2014 - 25-05-2014), Томск.
Красноярские краевые Рождественские образовательные чтения (2014-2015).
Х областной форум педагогов-инноваторов (27-11-2015), Томск.
Visual semiotics of the modern city(06-10-2017), Вроцлав, Польша.
Международные научные чтения «Религия. Общество. Человек». 27-29 апреля 2018 г., Симферополь – Партенит.
Избранные публикации:
Научные работы:
Сазонова, Н.И. Изменение богослужебного текста и трансформация религиозного сознания. На материале литургической реформы патриарха Никона. Saarbrucken, LAP LAMBERT Academic Publishing, 2011. 260 с.
Сазонова, Н. И. У истоков раскола Русской церкви в XVII ве-ке: исправление богослужебных книг при патриархе Никоне (на мате-риалах Требника и Часослова) / Н. И. Сазонова. – Томск: Изд-во Том-ского гос. пед. ун-та, 2008. – 296 с. (17,2 п.л.). Сазонова Н.И. Православие и российская модель межэтнического и межрелигиозного мира. // Глобализация и проблемы мира: исследовательский дискурс и образовательные практики: Материалы IV международной научной конференции. (Санкт-Петербург, 19-20 ноября 2010 г.) СПб, 2011. С. 196-198.
Сазонова Н.И. Пространство религиозного культа и сакральная топика города: восточно-христианская традиция // ΠΡΑΞΗMΑ. Проблемы визуальной семиотики (ΠΡΑΞΗMΑ. Journal of Visual Semiotics). 2018. Вып. 1 (15). С. 93-119.
Сазонова Н.И. Чин пещного действа и интерпретация священной истории в богослужебной практике Русской православной церкви XVI–XVII вв. // ΠΡΑΞΗΜΑ. Проблемы визуальной семиотики (ΠΡΑΞΗΜΑ. Journal of Visual Semiotics). 2016. Вып. 2 (8). - С. 37-52.
Сазонова Н.И. Литургическая реформа патриарха Никона: два взгляда на тринитарный догмат // Человек верующий в культурах России: Материалы международной конференции/ Отв. ред. Т.В. Чумакова. Санкт-Петербург: Изд-во СПбГУ, 2011. С. 52-60.
Сазонова Н.И. Структурализм и герменевтика в анализе сакрального текста: к постановке проблемы // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2011. Вып № 11. С. 199-202.
Сазонова Н.И. «За единый «аз»: некоторые аспекты текстологии литургической реформы патриарха Никона // Сибирский филологический журнал. № 3. 2012. С. 43-48.
Сазонова Н.И. Литургическая реформа патриарха Никона (1654–1666 гг.): теологический аспект (на материале никоновской справы Требника и Часослова) // Вестник Томского государственного педагогического университета (Tomsk State Pedagogical University Bulletin). 2012. Вып. 9 (124). С.192-196.
Сазонова Н.И. Литургическая реформа патриарха Никона (1654–1666 гг.) и идея православного царства (на материале исправления Требника) // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2012. Вып. 3. С. 9-12.
Сазонова Н.И. Время в религиозном культе и время в культуре: к проблеме взаимодействия и взаимовлияния // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2012. Вып. 2. С. 227-230.
Сазонова Н.И. Литургическая реформа патриарха Никона: экклезиологический аспект (по материалам никоновского «исправления» Требника) // Труды Томской духовной семинарии. Т.1. Томск: Изд-во. Красное Знамя, 2012. С. 240-252.
Сазонова Н.И. Проблема богослужебных изменений в религиозном сознании Византии и Руси // Ежегодник историко-антропологических исследований, 2012.М.: ЭКОН-ИНФОРМ, 2012. С. 116-124.
Сазонова Н.И. Раскол Русской православной церкви в XVII веке и проблема изменений литургического текста // IV Исторические чтения Томского государственного педагогического университета. Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2012. С. 161-165.
Сазонова Н.И. Литургическая реформа патриарха Никона (1654-1666 гг.) и государственно-церковные отношения (по материалам никоновской справы Требника) // Вестник Томского государственного университета. История. 2012. № 4. С. 169-171.
Сазонова Н.И. Экзистенциальное сознание в сакральном тексте: проблемы трансформации (на примере литургической реформы патриарха Никона) // Синхрония и диахрония: современные парадигмы и современные концепции: Материалы I Молодежной научной школы с международным участием (2012-06-13 - 2012-06-14). Томск, Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2012. С. 35-38.
Сазонова Н.И., Матвеев Д.М. История Томска. Учебное пособие. Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2011. 288 с.
Сазонова Н.И., Матвеев Д.М. Томск. История и современность: в помощь учителю. Учебное пособие. Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2012. Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2012. 318 с.
Сазонова Н.И. К проблеме взаимодействия вербальных и визуальных элементов в сакральном пространстве // Вестн. Том. гос. ун-та. 2014. № 378. - С. 90-95.
Сазонова Н.И. Православный литургический текст как исторический
Сазонова Наталия Ивановна, кандидат исторических наук, доцент Томского государственного педагогического университета (ТГПУ), занимается исследованием книжной справы при патр. Никоне. Главным образом это справа Требника и Часослова. Справа рассматривается с филологической, семиотической, культорологической и богословской точек зрения. К анализу привлекаются дополнительные источники - главным образом полемические произведения пустозерских узников и других апологетов староверия. Сазонова имеет многочисленные публикации в периодических изданиях и сборниках, ею написана и издана монография о справе. Готовится защита докторской диссертации, в печати находится вторая монография.
Церковная реформа Патриарха Никона 1654-1666 гг. многие годы остается в центре внимания исследователей как серьезнейшая и наиболее масштабная в истории Русской Церкви. Внимание к реформе объясняется не только ее масштабностью, но и ее последствиями, главным из которых стал церковный раскол.
Одним из важнейших направлений никоновской реформы было реформирование богослужебной практики, включавшее в себя "исправление" богослужебных книг. Современниками событий именно эти аспекты были восприняты как основное направление реформы. Формированию такого восприятия способствовало то, что сама реформа началась в 1653 г. с богослужебных изменений - введения троеперстия в крестном знамении и отмены земных поклонов во время великопостной молитвы святого Ефрема Сирина. Затем последовало вызвавшее не меньший резонанс в Церкви и обществе исправление богослужебных книг, практически не имевшее прецедентов в русской церковной истории: в короткий срок реформированию подверглись все богослужебные книги без исключения. Вот почему реформирование богослужебной практики воспринималось обществом наиболее остро.
Неслучайно никоновскому "исправлению" богослужебных книг, наряду с другими богослужебными нововведениями, уделялось немалое внимание в исторической науке XIX - начала XX вв. В работах А.А. Дмитриевского, И.Д. Мансветова, С.А. Белокурова, Д.С. Варакина, П.Ф. Николаевского и других исследователей обобщен большой материал, касающийся источников исправления богослужебных книги, хода справы (в наибольшей степени благодаря работам А.А. Дмитриевского, исследователями начала XX в. была разработана тема никоновского исправления Служебника). Учеными рассмотрены факторы влияния на процесс исправления и сделан ряд важных выводов в результате проведенного анализа источников и этапов преобразования. Так, по мнению многих исследователей, заявленный принцип исправлений - по древним греческим рукописям - не был соблюден, и справа осуществлялась по греческим книгам XVII в. Таким образом, реформа была ориентирована на греческую богослужебную практику, современную реформе.
Традицию исследователей конца XIX - начала XX вв. продолжает и современная российская наука. Проблемы текстологии исправления богослужебных книг ставятся в ряде работ как теоретического, так и конкретно-исторического плана. Так, текстологии никоновской "справы" уделяет особое внимание Б.А. Успенский, рассматривая проблему неконвенционального отношения к слову в XVII в. и влияние этого обстоятельства на происшедший раскол, а также обращаясь к общей характеристике текстологической картины никоновской реформы. Ход книжного исправления и личности справщиков рассматриваются и в статьях М. Гринберга, В. К. Зиборова, М. Д. Кагана, Т. А. Исаченко-Лисовой. Ряд исследователей изучают текстологию дониконовской и никоновской книжной "справы", текстологические особенности богослужебных книг дореформенного периода, историю издания реформированных богослужебных книг, в частности Требника. К теме никоновской "справы" нередко обращаются также церковные историки и богословы. Продолжая дореволюционную традицию исследования истории исправления богослужебных книг, современные ученые также уделяют основное внимание источникам книжной справы и процессу самого исправления богослужебного текста.
Несмотря на значимость исследования процесса исправления богослужебного текста при патриархе Никоне, следует сказать, что до настоящего времени малоизученной областью остается сам текст богослужебных книг, подвергшийся изменениям в результате реформы. Еще более важной проблемой является проблема влияния новоисправленного текста на формирование негативной реакции на реформу.
Как уже говорилось, никоновская реформа отличалась от всех предшествующих своей масштабностью. Естественно, что объем работы, предстоящий здесь ученому, поистине огромен, и более или менее однозначный ответ на вопрос о роли текстовых изменений в расколе может дать только полное исследование изменений во всех богослужебных книгах. В то же время предварительные выводы могут делаться и по результатам изучения одной или нескольких богослужебных книг, поскольку такая выборка может считаться репрезентативной с точки зрения выявления основных тенденций книжной справы. Именно в силу этого мы обратимся здесь к рассмотрению исправления лишь одной из богослужебных книг - Требника.
Выбор этого источника продиктован прежде всего его распространенностью в среде верующих: Требник является одной из важнейших богослужебных книг. Он содержит в себе последования совершения основных Таинств Церкви (кроме Таинств Евхаристии и Священства), основные чины и молитвы, совершаемые священником по просьбе прихожан ("по требованию", отсюда и название Требник, или Потребник). Таким образом, Требник тесно связан с повседневной жизнью верующих, что и делает этот источник интересным объектом исследования. В то же время сказанное не отменяет необходимости выявления и обобщения изменений в других богослужебных книгах - Служебнике, Октоихе, Прологе и др., поскольку только таким образом может быть восстановлена полная текстовая картина церковной реформы.
При анализе изменений, внесенных никоновской реформой в текст Требника, наиболее плодотворным представляется сопоставление никоновских текстов с текстами богослужебных книг, изданных в период деятельности "кружка ревнителей благочестия" (вторая четверть XVII в.), так как именно эти дониконовские тексты, в основном, воспринимались старообрядцами как правильные и истинные. В частности, это Требники 1636, 1639, 1647 и 1651 гг., экземпляры которых сохранились как в фондах музеев и библиотек Москвы и Санкт-Петербурга, так и в фондах региональных музеев и библиотек.
В период активного участия Патриарха Никона в реформе Требник был издан единожды - в 1658 г. До Соборов 1666-1667 гг., но уже без участия Патриарха издание Требника было предпринято еще раз, в 1662 г. В этот период "междупатриаршества" в целом была сохранена преемственность в проведении исправления богослужебных книг: Требник 1662 г. имеет практически тот же состав, что и Требник 1658 г. Нет между изданиями и разночтений в тексте основных чинов и последований Таинств и треб. В то же время в издании отразились и определенная неуверенность и колебания, видимо, также присутствовавшие после ухода Никона: в частности, молитвы на основание дома в Требнике 1662 г. даны в дореформенной редакции. Издания 1658 г. и 1662 г. сохранились в фондах Государственного исторического музея, Государственной публичной библиотеки, Библиотеки Академии наук РФ, в фондах региональных музеев и библиотек.
Количество изменений, внесенных в текст Требника, очень велико. Среди них стоит отметить корректировку состава книги, связанную с удалением отдельных чинов, например, чина освящения церкви (внесенного позже в архиерейский Требник), так и с введением новых чинов и молитв; масштабные сокращения текста (среди наиболее серьезных следует указать сокращение чина Исповеди, существенным сокращениям подверглись погребальные чины); перестановки молитв в чинах Крещения, Венчания, Елеосвящения и многих других. Наконец, самая большая группа изменений - это несколько тысяч синонимических и грамматических изменений в тексте молитв. Вот почему вполне можно согласиться с мнением Е.А. Агеевой, которая считает, что масштаб и количество изменений в Требнике были столь значительны, что можно говорить не столько об "исправлении", сколько о создании принципиально нового текста. Это же мнение подтверждают и современнники событий, например, священник Никита Добрынин: "Нет ни единаго псалма, ни молитвы, ни тропаря... ниже в канонах всякаго стиха, чтобы в них наречие изменено не было". При этом уже сама масштабность изменений ставит вопрос об их возможном концептуальном характере в глазах верующих. Именно поэтому все они должны стать объектом самого пристального изучения.
Особое внимание должны при этом привлечь изменения, которые могли быть восприняты наиболее остро либо в силу их частой повторяемости, либо в силу того, что они были внесены в чины и последования, оказывавшие особое эмоциональное воздействие на верующих. Именно изменения такого рода и будут рассмотрены далее.
Одним из важнейших в богослужебном тексте является понятие о времени, или о степени близости к человеку событий, о которых идет речь (прежде всего событий Священной истории). Острота восприятия божественного определяет и остроту эмоционального восприятия текста. В связи с этим обращает на себя особое внимание преобладание аористных форм прошедшего времени глаголов в дониконовских Требниках и практически повсеместная замена этих форм на перфектные - в никоновских. Об этой особенности никоновских текстов вообще (а не только текста Требника 1658 г.) говорит Б.А. Успенский, упоминая о языковых соображениях, которые могут вызвать эти изменения (омонимия 2 и 3 лица, например, аористная форма "бысть" могла означать как "он был", так и "ты был").
Стоит отметить, однако, что смысловое значение обеих форм не было идентичным. Аорист описывает события, только что свершившиеся (например, именно эта форма употребляется в пасхальном песнопении: слова "Христос воскресе" означают, что Христос "воскрес сейчас"). При рассказе о событии, прошедшем и давно завершенном, употребляется форма перфекта со вспомогательным глаголом, например "был еси". Исследователи сходятся во мнении, что перфект обозначал отнесенный к настоящему результат прошедшего действия. В XVII в. аористные формы постепенно выходили из употребления в разговорной речи, но продолжали сохраняться в книжной до начала никоновской реформы. Особое внимание привлекает тот факт, что замены аориста на перфект в тексте Требника присутствуют при упоминании о событиях Священной истории.
Например, в молитве в службе Великого освящения воды вместо аористной формы "во Иордане креститися сподоби" (речь идет о Евангельском событии - Крещении Христа) стоит перфектная "претерпел еси", что подчеркивает "историчность" и завершенность евангельских событий. В другой молитве в этой же службе также содержатся аналогичные изменения аористных форм на перфектные: слова "не стерпе Владыко... зрети от диавола мучима рода человеча... но прииде и спасе нас" заменены на "не претерпел еси Владыко... но пришел еси и спасл еси нас", а слова "на земли явися и с человеки поживе" - на "явился еси... пожил еси". О Евангельских событиях идет речь и в тропаре Богородице 6 гласа, в службе Малого освящения воды, где слова "Девою пребысть" заменены на "Дева пребыла еси", а также в священнической молитве в той же службе, когда слова "се здрав бысть, к тому не согрешай" заменяются на "се здрав был еси...", а слова "и от брения здравы очи содела" заменены на "соделал еси".
Во всех этих и многих других случаях (всего в Требнике насчитывается более 20 замен аористных форм на перфектные) евангельские события предстают как исторически завершенные в никоновской редакции и как происходящие "в данный момент" в дониконовском тексте. Новая, никоновская, редакция текста как бы приглашает верующего осмыслить значение евангельских событий - жизни Христа, Распятия, Воскресения. Тогда как дониконовский текст предлагает лично пережить и прочувствовать. Бог в этом тексте - рядом с человеком, его восприятие остро, предметно и очень лично.
Характерно, что выход на уровень обобщения происходит не только применительно к событиям священной и церковной истории. Обращает на себя внимание ряд изменений в чине погребения мирян, одном из наиболее эмоциональных в Требнике. Этот чин, как уже говорилось, подвергся достаточно серьезным сокращениям, многие из которых имели концептуальный характер. В частности, реформой удалено более 30 тропарей и стихир, "натуралистически" описывающих смерть. Вот один пример: "Преставленый во гробе лежа мертв развалився, всем вопиет: приидите ко мне вси земнии, и видите доброту телесную почерневшу...". Совсем другим песнопением заменены эти слова, и в никоновской редакции вместо них стоит: "Душами владычествуяй и телесами, егоже в руце дыхание наше, оскорбляемых утешение, упокой во стране праведных, егоже преставил еси раба Твоего". И здесь речь уже не о смерти во всем ее ужасе, но о будущей жизни. А в одной из самых печальных стихир, которая поется непосредственно при погребении, слова "Приидите, воззрим на гроб ясно, где доброта телесная, где юность..." заменены на "Приидите, узрим на гробех ясно...".
В никоновской редакции употреблено слово "узрети", означающее не только смотрение, но и уразумение, понимание (значения смерти). К тому же слово "гроб" употреблено во множественном числе - речь, таким образом, идет не об отдельной смерти, а о смерти, как участи всех. Таким образом, как и в случае с заменой аористных форм на перфектные, никоновский текст выходит на обобщающий уровень понимания, на этот раз - в области представлений о смерти.
При этом обращает на себя внимание то, что среди удаленных текстовых фрагментов немало и покаянных стихир и тропарей от лица умершего, "не могущаго глаголати", и его близких. Вот лишь некоторые из них: "Приидите, видим чудо выше ума, вчера был с нами, ныне же лежит мертв, приидите, разумеем, что мятущеся совершаем, како зде вонями мажущеся, зловонием смердяще, како иже зде златом красящеся, без красоты и без лепоты лежит..."; "Безчисленно будет блудно живущим мучение, скрежет зубом, мрак без света, слезы неполезны, судия неумолимый...". Удаление столь эмоциональных текстов, естественно, снижает и общую покаянность чина. Это снижение происходит, как видим, на фоне введения в текст осмысления смерти как смерти христианина вообще, а не отдельного человека, и, таким образом, оно предстает как логическое следствие перехода от понимания конкретной смерти к осмыслению смерти вообще.
Та же тенденция наблюдается в чине Исповеди, также принадлежащем к числу наиболее остро переживаемых верующими. Здесь, наряду с удалением покаянных молитв и псалмов, вносятся серьезные концептуальные изменения в обращение священника к исповеднику. Приведем характерный фрагмент этого обращения (занимающего до нескольких десятков страниц) из дониконовского Требника: "И ты, чадо, не устыдися лица человеча, вси бо грешны есьмы, не потаи в себе ни единаго греха, еже согрешил еси от юности до сего часа... Не устыдися лица моего, но вся ми исповеждь, вся бо Господь Бог весть... исповеждь без стыдения, аз бо таков же человек и грешнее паче всех человек". Никоновский текст того же обращения существенно короче - менее страницы - и, что самое главное, имеет совершенно другую тональность: "Се, чадо Христос невидимо стоит, приемля исповедание Твое. Не усрамися, ниже убойся, и да не скрыеши что от мене, но не обинуяся рцы вся, елика соделал еси, да приимеши оставление от Господа нашего Иисуса Христа. Се, и икона Его пред нами, аз же точию свидетель есмь, да свидетельстую пред ним вся, елика речеши мне. Аще ли что скрыеши от мене, сугуб грех имаши...". Здесь, как видим, нет речи о личной греховности священника и его покаянии. Священник выступает не как "таков же человек", что и кающийся, а как носитель Благодати священства, причем его личная греховность в данном случае значительно менее актуальна. Таким образом, понимание значения священника поднимается от понимания конкретного человека с его грехами на уровень священства вообще. В рамках такого понимания вполне логичным представляется как сокращение обращения, так и изменение его тональности с удалением мотива личного покаяния самого священника, который в дониконовском тексте был одним из важнейших. Так, и в этом случае реформаторы текста вводят в текст обобщенное понимание, на этот раз - священства.
В целом, можно сказать, что никоновский богослужебный текст предлагает священнику увидеть себя не как лично греховного человека, а как представителя священства и носителя Благодати, а мирянину - "подняться" над собственной греховностью и осмыслить себя как христианина. Наконец, всем верующим предлагается по-новому, менее эмоционально, но более обобщенно взглянуть на события Священной истории и собственную жизнь. Однако полемика вокруг реформы показывает, что новый подход к религии не только не был принят многими, но зачастую не был понят.
С изменением остроты восприятия священной истории и церковной истории в целом был, как представляется, связан ставший хрестоматийным спор об изменениях в тексте Символа веры (Символ веры присутствует во многих богослужебных текстах, в частности, в Требнике он содержится в чине Крещения). Стал нарицательным старообрядческий "единый аз" из Символа - речь идет о замене дониконовского "рожденна, а не сотворенна" (говорится о Христе) на "рожденна, не сотворенна". Противники реформы не уставали указывать на то, что противительный союз "а" введен был во время борьбы с арианством, говорившим о сотворенности Сына Божия. Они "не понимали", что ересь арианства - часть истории далеких первых веков христианства: для противников реформы "первые века христианства" также не были историей, как не были ею и евангельские события. В связи с этим представлением находятся и возражения старообрядцев по поводу замены в Символе веры слов "Его же Царствию несть конца" на "не будет конца" (речь идет о Царстве Христа): старообрядцы понимали Царство Христа как реально существующее в данный момент, равно как все евангельские или церковно-исторические события.
Думается, что одной из главных причин непонимания стал радикальный и одномоментный, поистине революционный, характер реформы, сопровождавшейся не только серьезными и текстовыми изменениями, но и репрессиями противников реформы. Именно сочетание этих факторов и вызвало конфликт двух "образов благочестия", представленных в двух редакциях текста - дониконовской и никоновской. Сначала этот конфликт коснулся священства, а затем распространился на общество, став одной из причин церковного и общественного раскола.
Дмитриевский А.А. Исправление книг при патриархе Никоне и последующих патриархах. - М., 2004.
Мансветов И.Д. Как у нас правились богослужебные книги. - М., 1883.
Белокуров С.А. Арсений Суханов. - Ч. 1-2. - М., 1891-1893.
Варакин Д.С. Исправление книг в XVII столетии. - М., 1910.
Николаевский П.Ф. Московский Печатный двор при патриархе Никоне // Христианское чтение, 1890. - Ч. 2. - С. 1-26.
Успенский Н.Д. Коллизия двух богословии в исправлении русских богослужебных книг в XVII веке // Богословские труды. - М., 1975. - №13. - С. 148-171.
Успенский Б.А. Раскол и культурный конфликт XVII в. // Успенский Б.А. Избранные труды. М., 1994. - Т.1. - С. 333-367.
Успенский Б.А. История русского литературного языка. - М., 2002. - С. 433-471.
Гринберг М. Московское книгопечатание в середине XVII века // Альманах библиофила. - М., 1983. - Вып. 15. - С. 142-159; Зиборов В.К. Арсений Грек // Словарь книжников и книжности. - СПб., 1993. - Вып.3. - Ч. 1. - С. 105-108; Каган М.Д. Дионисий Грек // Там же. - С. 272-274; Исаченко-Лисовая Т.А. О переводческой деятельности Евфимия Чудовского // Христианство и церковь в России феодального периода. - Новосибирк, 1989. - С. 194-210.
Сиромаха В.Г. Книжные справщики Печатного двора 2 пол. XVII в. // Старообрядчество в России (XVII-XX вв.) - М., 1999. - С. 15-44; Сиромаха В.Г., Успенский Б.А. Кавычные книги 50-х годов XVII в, // Археографический ежегодник за 1986 год. - М., 1987. - С. 75-84; Вознесенский А.В. К истории дониконовской и никоновской книжной справы // Патриарх Никон и его время. - М., 2004. - С. 143-161; Казакова Е.Н. Апостол 1644 г.: к проблеме дониконовской книжной справы // Патриарх Никон и его время. - М., 2002. - С. 162-173.
Агеева Е.А.Требник 1658 г.: история издания // Патриарх Никон и его время. - М., 2002. - С. 174-188.
Кантер А.А. Пророческие Песни в Иерусалимском уставе дониконовской редакции // Мир старообрядчества: Живые традиции: результаты и перспективы комплексных исследований: Материалы международной научной конференции. - М: Российская политическая энциклопедия, 1998. - Вып. 4. - С. 435-441; Пентковский А. М. Об особенностях некоторых подходов к реформированию богослужения // Православное богословие на пороге третьего тысячелетия / Материалы Богословской конференции Русской Православной Церкви (Москва, 7-9 февраля 2000 года). - М., 2000. - С. 331-332; Желтов М.С., Правдолюбов С. Богослужение в Русской Церкви X-XX вв. // Православная энциклопедия: Русская православная церковь/ Под ред. патриарха Московского и всея Руси Алексия II. - М., 2000. - C. 485-518.
Требник, 1662, Государственный исторический музей (далее - ГИМ) Син. Печ. Ф. № 317, Л. 274 об.; Требник, 1662, Российская национальная библиотека (далее - РНБ) Инв. № 1341, Л. 274 об.
Агеева Е.А.Требник 1658 г.: история издания // Патриарх Никон и его время. - М., 2002. - С. 188.
Суздальского соборного попа Никиты Константинова Добрынина (Пустосвята) челобитная царю Алексею Михайловичу на книгу Скрижаль и на новоисправленныя церковныя книги // Материалы для истории раскола за первое время его существования. - Т. 4., Ч. 1. - М., б.г. - С. 155.
Успенский Б.А. Раскол и культурный конфликт XVII века. // Успенский Б.А. Избранные труды. - М., 1994. - Т. 1. - С. 347.
Алипий (Гаманович). Грамматика церковнославянского языка. - М., 1991. - С. 204.
Историческая грамматика русского языка. Морфология. Глагол. / под ред. Р.А. Аванесова и В.В.Иванова. - М., 1982. - С. 90; Никифоров С.Д. Глагол, его категории и формы. - М., 1952. - С. 149-155; Горшкова К.В., Хабургаев Г.А. Историческая грамматика русского языка. - М., 1997. - С. 320-326.
Требник, Москва, Печ. Двор, 1651, РНБ Инв. № 934, Л. 59 об.; Требник, Москва, 1639, Российский государственный архив древних актов (далее - РГАДА), БМСТ/СПК 1381, Л. 75 об.; Требник, Москва, 1636, РГАДА, БМСТ/СПК 1753, Л. 75 об.; Требник, Москва, 1658, Бибилотека Академии наук (далее - БАН) № 195 СП, С. 212-213; Требник, Москва, 1658, Российская национальная библиотека (далее - РНБ) Инв. № 970, С. 212-213; Требник, Москва, 1658, РГАДА СПК 92, С. 212-213; Требник, Москва, 1662, ГИМ Син. Печ. Ф. № 317, Л. 16 об.; Требник, Москва, 1662, РНБ Инв. № 1341, Л. 16 об.; Требник, Москва, 1662, РГАДА БМСТ/СПК 17, Л. 16 об.
Требник, Москва, Печ. Двор, 1651, РНБ Инв. № 934, Л. 66 об.-67; Требник, Москва, 1639, РГАДА, БМСТ/СПК 1381, Л. 74 об.; Требник, Москва, 1636, РГАДА, БМСТ/СПК 1753, Л. 74 об.; Москва, 1658, РГАДА БМСТ/СПК 5657, С. 179-182; Требник, Москва, 1658, БАН № 195 СП, С. 179-182; Требник, Москва, 1658, РНБ Инв. № 970, С. 179-182; Требник, Москва, 1658, ГИМ Щап. № 1095, С. 179-182; Требник, Москва, 1658, РГАДА СПК 92, С. 179-182; Требник, Москва, 1662, ГИМ Син. Печ. Ф. № 317, Л. 4-4 об.; Требник, Москва, 1662, РНБ Инв. № 1341, Л. 4-4 об.
Требник. М., 1651. Томский областной краеведческий музей (далее - ТОКМ) 7904/57. Л. 68 об.-69; Требник, Москва, Печ. Двор, 1651, РНБ Инв. № 934, Л. 68 об.-69; Требник, Москва, 1639, РГАДА, БМСТ/СПК 1381, Л. 75 об.-76; Требник, Москва, 1636, РГАДА, БМСТ/СПК 1753, Л. 75-77.; Требник, Москва, 1658, РГАДА БМСТ/СПК 5657, С. 194-196; Требник, Москва, 1658, БАН № 195 СП, С. 194-196; Требник, Москва, 1658, РНБ Инв. № 970, С. 194-196; Требник, Москва, 1658, ГИМ Щап. № 1095, С. 194-196; Требник, Москва, 1662, ГИМ Син. Печ. Ф. № 317, Л. 6 об.-7; Требник, Москва, 1662, РНБ Инв. № 1341, Л. 6 об.-7; Требник, Москва, 1662, РГАДА БМСТ/СПК 2283, Л. 6 об.-7.
Требник - Москва, 1651, РНБ Инв. № 934 - Л. 333-334; Требник - Москва, 1647, РНБ Инв. № 1055 - Л. 212-214.
Требник - Москва, 1658, РГАДА БМСТ/СПК 5657 - С. 319-323; Требник - Москва, 1658, РНБ Инв. № 970 - С. 319-323; Требник, Москва - 1662, ГИМ Син. Печ. Ф. № 317 - Л. 149 об.-151; Требник - Москва, 1662, РНБ Инв. № 1341 - Л. 149 об.-151.
Требник - Москва, 1651, РНБ Инв. № 934 - Л. 336; Требник - Москва, 1647, РНБ Инв. № 1055 - Л. 217-221; Требник - Москва, 1658, РГАДА БМСТ/СПК 5657 - С. 327-331; Требник - Москва, 1658, РНБ Инв. № 970 - С. 327-331; Требник - Москва, 1658, РГАДА СПК 92 - С. 327-331; Требник - Москва, 1662, ГИМ Син. Печ. Ф. № 317 - Л. 153-156; Требник - Москва, 1662, РГАДА БМСТ/СПК 17 - Л. 153-156.
Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. - СПб., 1903. - Т. 3. - Стб. 1174-1175.
Требник - Москва, 1651, РНБ Инв. № 934 - Л. 328-331; Требник - Москва, 1647, РНБ Инв. № 1055 - Л. 202 об.-208 об.
Требник - Москва, 1651, РНБ. - Инв. № 934 - Л. 147 об. - 150; Требник, Москва, 1651 - РГАДА, СПК 3518 - Л. 147 об. - 150; Требник - Москва, 1647, ГИМ, Щап. № 177 - Л.16 об. - 19 об.
Требник - Москва, 1658, РГАДА БМСТ/СПК 5657 - С. 65; Требник - Москва, 1662, ГИМ Син. Печ. Ф. № 317 - Л. 54 об.; Требник, Москва - 1662, РНБ Инв. № 1341 - Л. 54 об.