Конкретные источники по социальному служению. Отдел по благотворительности и социальному служению московской епархии - социальное служение в жизни церкви. Основные понятия общественного служения

КРАТКИЙ ОЧЕРК ИСТОРИИ СОЦИАЛЬНОГО СЛУЖЕНИЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

Т радиции милосердия складывались в Церкви Христовой столетиями, имея твердое основание в той деятельности, источниками которой являются заповеди Христа Спасителя о любви к Богу и ближним. Первый опыт диаконического служения Древней Церкви запечатлен на страницах Священного Писания: уже в первых христианских общинах формировалась система призрения, а у первых христиан имелось ярко выраженное стремление оказывать помощь бедным, больным и неимущим.
Некоторые законы Византийской империи и свидетельства историков позволяют говорить о том, что в христианском государстве, каковым являлась Византия, милосердие считалось особой добродетелью. Оно понималось как готовность подать милостыню убогому, впавшему в несчастье, и как сострадание к увечному. «Если кто попросит тебя дать ему милостыню, подай ее с готовностью и не медля. . . если это был незнакомец, считай, что это был Христос, и благодари», - наставляет сына византийский христианский мыслитель Кекавмен. Особой добродетелью считалось ухаживать за престарелыми и больными, в том числе и за теми, кто страдал проказой или эпилепсией. При целом ряде константинопольских монастырей существовали странноприимные дома и больницы.
Принятие христианства Древней Русью в X веке, несомненно, означало шаг вперед в нравственном развитии древнерусского общества. Известно, что до принятия христианства на Руси, где господствовало язычество, связанное с поклонением множеству богов и природных стихий, были распространены некоторые нравы и обычаи, несовместимые с идеей милосердия. И хотя в Древней Руси отсутствовала смертная казнь и существовало гуманное отношение к рабам, все же были человеческие жертвоприношения, жен сжигали вместе с умершими мужьями, а мать имела право умертвить новорожденную дочь, если семейство было многочисленным [ 1] .

1. Киевский период

Русский народ с древнейших времен воспринял христианское учение о милосердии как о всеобъемлющей любви к ближнему, как традицию, унаследованную от Церкви Константинопольской и царствующего града. Так, обращаясь к князю Владимиру, митрополит Киевский Иларион подчеркивает его милосердие и говорит, что князь исполнил Божественные заповеди: «просящим давал, нагих одевал, жаждущих и алчущих насыщал, болящих утешением всяческим утешал, должников искупал, рабам даруя свободу». В этом святитель Иларион видит реальное воплощение заповедей Христа Спасителя, осуществленное в государственной деятельности святым равноапостольным великим князем Владимиром.
«И не могу сказать о всей его милости, - продолжает митрополит Иларион. - Не только в дому своем милостыню творил, но и по всему городу, и не в Киеве одном, но по всей земле Русской - и в городах, и в селах - везде милостыню творил - всех милуя, и одевая, и кормя, и напоя»[ 2] .
Таким образом, благотворительная деятельность князя Владимира предстает, согласно свидетельству митрополита Илариона, как образец воплощения христианского идеала милосердия.
Надо сказать, что идея милосердия получила в Древней Руси широкое распространение. Церковь с первых дней своего существования категорически запретила принесение человеческих жертв божествам, ритуальные убийства жен после смерти их мужей или рабынь после смерти их господ.
Русская традиция милосердия, по мнению видного отечественного историка В.О. Ключевского, во внешнем своем проявлении направлялась преимущественно в одну только сторону: «человеколюбие на деле значило нищелюбие»[ 3] . В то время преобладала личная милостыня, благодаря которой древнерусский благотворитель, «христолюбец», помышлял лишь о собственном духовном совершенствовании. По утверждению В.О. Ключевского, «нищенство считалось в Древней Руси не экономическим бременем для народа, не язвой общественного порядка, а одним из главных средств нравственного воспитания народа, состоящим при Церкви практическим институтом благонравия»[ 4] .
В 996 году князем Владимиром учреждаются «богадельни, гостиницы, дома странноприимства, а лекари и все люди увечные. . . были подсудны одним епископам»[ 5] , причем на их содержание определялась «десятина» (от продажи хлеба, скота, судебных пошлин и т. п.). По оценке Н.М. Карамзина, в церковном Уставе князя Владимира богадельни, больницы и тому подобные учреждения были «отчуждены от мирского ведомства»[ 6] .
Реализуя в своей жизни евангельское учение о милосердии, святой князь Владимир в числе первых показывал пример сострадательности к тем, кто нуждался в помощи, - к убогим, нищим, сиротам. Вопреки сложившимся в дохристианскую эпоху обычаям и правилам, князь позволял «всякому нищему и убогому» являться на княжий двор, получать еду, а для больных, которые не могли приходить сами, отправлял повозки, груженые хлебом, мясом, рыбой, овощами, медом и квасом[ 7]
Вслед за святым князем Владимиром активно занимались благотворительной деятельностью и другие князья. Особо отмечают великого князя Ярослава Владимировича, при котором было открыто первое в Новгороде училище для бедных юношей. Но более других «нищелюбием» прославился Владимир Мономах, завещавший своим детям: «всего же паче убогих не забывайте, но, сколько вам возможно, по силе своей кормите». А его сестра, княгиня Анна, основала в Киеве воспитательное учреждение для убогих детей.
Преемниками Владимира Мономаха на почве благотворительности стали его брат Ростислав и сын Мстислав, раздавшие бедным имущество Мономаха, доставшееся им в наследство. Святой князь Андрей Боголюбский, как и креститель Руси князь Владимир, приказывал развозить разные припасы для бедных и заключенных в темницах.
Русская Православная Церковь с самого начала взяла в свои руки заботу о людях, лишенных средств к существованию. Со времени христианизации Руси до петровских реформ дело «общественного призрения» находилось исключительно в руках Церкви. Дела милосердия и благотворительности были нераздельно закреплены за Церковью еще Уставом князя Владимира. Так, например, в соответствии с данным Уставом наряду с «чернецами и попами» «нищие, слепые и хромые» считались «церковными людьми». В другом же документе - «Правиле о церковных людях» (XIII век) - перечисляется ряд благотворительных дел, требующих большого количества церковных средств: «. . . нищих кормление и чад мног, странным прилежание, сиротам и убогим промышление, вдовам пособие, девицам потребы, обидным заступление, в напастях поможенье, в пожаре и в потопе, пленным искупленье, в гладе прекормление, в худобе умирая покровы и гробы»[ 8] .
Отмечая особую роль Русской Православной Церкви в деле единения народа, В.О. Ключевский подчеркивал, что «Церковь на Руси соединяла в одно общество людей разных состояний или во имя цели, или тайного назначения, или во имя чувства сострадания и милосердия»[ 9] .
Русская Православная Церковь, структурное формирование которой завершилось в эпоху Ярослава Мудрого (1019 - 1054), создала и свой благотворительный центр, который размещался в стенах Киево-Печерского монастыря. Этот монастырь был известен своим милосердием по отношению к нуждающимся: при нем была бесплатная гостиница для богомольцев, лечебница на 80 кроватей и бесплатная трапезная для бедных странников[ 10] .
По утверждению историков Церкви, преподобный Феодосий, показавший пример «заступничества и благотворения» по отношению к жертвам тогдашнего кривосудия, каждую неделю отправлял воз печеного хлеба в тюрьму заключенным и добивался перед князем их освобождения[ 11] .
В XII веке в Киево-Печерской Лавре черниговским князем-иноком Николой Святошей был основан больничный Троицкий мужской монастырь, где имелась больница на 32 кровати с аптекою[ 12] .
Так складывался милосердно-благотворительный институт Русской Православной Церкви, имевший в лице монахов своих социальных работников, свои больницы, аптеки, а также обладавший финансовыми средствами из «десятины».

2. Монгольский период

С XII века начался процесс упадка Киевского государства. Киевская Русь распалась на отдельные независимые феодальные княжества, и уже в XIII веке татаро-монгольское нашествие поработило ослабленную междоусобными войнами князей Русь. Если в домонгольский период на Руси существовали не только церковная благотворительность, но и частная милостыня, светское попечение о бедных, то в период нашествия татаро-монголов на Русь милосердие «фактически находилось в руках духовенства, которому делались богатые приношения на бедных, да и само по себе оно было богато и свободно от татарских даней и поборов»[ 13] .
В период татаро-монгольского ига, когда рухнуло Русское государство, Русская Православная Церковь, имевшая к концу XIII века около 100 монастырей, стала единственным прибежищем для нуждающихся в помощи людей - убогих, престарелых, нищих - и фактически полностью взяла на себя благотворительные функции. Этому способствовало и то обстоятельство, что татарские ханы, особенно в первый период господства над Древней Русью, уважительно относились к духовенству, давали митрополитам охранительные грамоты (ярлыки), освобождали церкви и монастыри от поборов, давая тем самым Церкви возможность заниматься делами милосердия и благотворительности.
Именно в период татаро-монгольского ига Церковь учредила первые в государстве больницы, в которых бедных лечили бесплатно.
В то же время наряду с расширением форм благотворительной деятельности Церкви продолжалась и линия Владимира Мономаха - личное участие князей-правителей в оказании помощи нуждающимся. Так, святой князь Александр Невский тратил значительные суммы на выкуп русских из татарского плена. Михаил Ярославич, замученный впоследствии в Орде, наставляя сына своего, говорил: «Странных и нищих не презирай, угодно бо есть сие Богу». Иоанн Данилович был прозван Калитой за мешок, который он носил с собой, раздавая из него милостыню. Святой князь Димитрий Донской был настолько сострадателен к бедным и сирым, что кормил их из своих рук.

3. Московский период

После избавления Руси от татаро-монгольского ига во второй половине XV столетия, когда началось восстановление ее государственности, связанное с возвышением Москвы и Московского княжества, вокруг которых русские земли стали объединяться в единое централизованное государство, Церковь связала свою судьбу с московскими князьями и всеми силами способствовала их возвышению. С этого времени начинается новый этап в развитии благотворительной деятельности Русской Православной Церкви.
Еще преподобный Сергий Радонежский неразрывно связал служение русского православного монашества с благотворительной деятельностью. В делах милосердия выражалось призвание иноков служить миру, что являлось идеалом монашеского делания.
Так, в Николаевско-Пешношском монастыре оказывалось бесплатное лечение в больнице, имелся гостиный двор[ 14] . С конца XVI века прославился своей благотворительностью Коневский Рождественский мужской монастырь, имевший бесплатную гостиницу для путешественников и странноприимный дом для богомольцев[ 15] . Большую известность благодаря своей благотворительной деятельности получил Иосифо-Волоколамский монастырь, имевший странноприимный дом, гостиницу, больницу, богадельню и церковно-приходскую школу на 18 мальчиков[ 16] .
Особым примером христианского милосердия служит жизнь святителя Макария в его бытность архиепископом Великого Новгорода и Пскова: в 1595 году он отдал все свои деньги на выкуп пленных у крымских татар[ 17] .
Роль и значение Церкви в социально-каритативной деятельности особенно возросли после Стоглавого Собора 1551 года, когда государство стало стремиться регулировать благотворительность церквей и монастырей. Им предписывалось отделить действительно нуждавшихся, прокаженных и состарившихся, переписать их по всем городам и устроить для них мужские и женские богадельни под руководством священников и целовальников, а также содержать эти учреждения за счет пожертвований[ 18] .
Данная тенденция в развитии благотворительности обусловлена, по всей видимости, тем, что к середине XVI века многие государственные деятели, убедившись, что раздача милостыни без разбора не уменьшает, а увеличивает нищенство, начали относиться к этой форме благотворительности отрицательно.
В общественном сознании уже со времен Стоглавого Собора зрела идея перехода от благотворительности к системе общественного и государственного призрения. При этом начали яснее обозначаться и контуры системы призрения, которая должна была включать не только помощь бедным милостыней и содержание их в богоугодных заведениях, но и предоставление трудоспособным нуждающимся заработка.
Мысль о развитии государственной помощи была впервые высказана царем Иоанном Грозным на Стоглавом Соборе. Он говорил, что в каждом городе должны быть построены богадельни, больницы и созданы приюты для всех нищих и убогих.
Особое внимание Церковь уделяла бесплатному обучению грамоте бедных детей, сирот, для которых открывались приюты при монастырях, церковно-приходские школы. Среди обителей в этом отношении выделялся Виленский Свято-Духов монастырь, при котором имелось Виленское Свято-Троицкое братство, занимавшееся благотворительностью. Братство содержало для обучения «убогих сирот» школу, где шло обучение «языкам: русскому, греческому, латинскому и польскому», поддерживало материально «людей ученых, духовных и светских, для школьной науки. . .» Братство раздавало милостыню по госпиталям и тюрьмам, а также дважды в год (на Рождество и Пасху) уличным нищим [ 19] .

4. Патриарший период

Через два года после того, как Патриархом Московским и всея Руси был избран святитель Ермоген, в Москве начался голод, вызванный рядом тревожных событий Смутного времени. Проявляя заботу о неимущих, Первосвятитель повелел келарю Сергиевой обители Авраамию Палицыну открыть для голодающих монастырские житницы с хлебом.
По инициативе Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Филарета была урегулирована податная повинность на основе проведенной переписи населения.
В сохранившихся воспоминаниях архидиакона Павла Алеппского о посещении Русской Православной Церкви Патриархом Антиохийским Макарием сообщается следующее: во время трапезы, устроенной Московским Патриархом Никоном в Вербное воскресенье, «в столовую привели нищих, слепых, увечных, безногих и поставили для них стол близ Патриарха, который поздравлял каждого из них, кормил и поил с полным уважением. Наконец Патриарх поднялся, ему поднесли таз и кувшин, и он обошел нищих, умывая, вытирая и лобызая их ноги, всех по порядку, при этом раздавал им милостыню до последнего». Святейший Патриарх Никон проявлял особую заботу о том, чтобы в случае пожара с крестьян не взыскивали недоимки, чтобы им вовремя выплачивали жалованье, чтобы принималось во внимание и семейное положение крестьян. О вовлеченности Патриарха Никона в решение всех этих социальных вопросов свидетельствуют многочисленные письма и указы Предстоятеля Русской Православной Церкви.
В 1678 году Патриарх Иоаким увеличил число имевшихся в Москве богаделен, содержавшихся на церковные средства.
В царствование Феодора Алексеевича (1676 - 1682) в монастырские обязанности вменялась новая повинность: собирать в Москве увечных людей для призрения, отличая их от притворных нищих. Дмитровский Борисоглебский монастырь содержал негодных для службы стрельцов [ 20] . Позднее было принято решение о строительстве двух богаделен не по церковной линии, а в рамках государственной службы общественного призрения. В последующем эти направления развивались параллельно: частное и государственное.

5. Синодальный период

Полное подчинение Русской Православной Церкви государству произошло при Петре I, который не позволил избирать нового Патриарха после смерти Святейшего Патриарха Адриана в 1700 году. По указу царя была создана Духовная коллегия, а следовательно, и дело общественного призрения приобрело государственный характер. Церковная благотворительность, таким образом, оказалась под жестким контролем.
Петр I, следуя примеру Людовика XIV, требовал повсеместного устройства в губерниях «гошпиталей», то есть приютов для всякого рода призреваемых, заботился о помещении инвалидов в монастыри и приказывал строить по городам, на церковных дворах, приюты для принятия «зазорных» детей на тех же основаниях, как и во Франции. Согласно историко-статистическому описанию Тихвинского Богородицкого мужского монастыря, именно при Петре I в нем была основана богадельня, имевшая главной целью обеспечение спокойной старости увечным и израненным воинам [ 21] .
Церковная реформа Петра I, по существу, поставила Церковь на службу государству, что отразилось и на характере каритативной деятельности Русской Церкви, подчиненной правительственным коллегиям - финансовой и судебной. Однако план преобразования благотворительного института Православной Церкви, задуманный Петром I, был осуществлен только в правление императрицы Екатерины II.
В 1764 году Екатерина II при поддержке определенной части православных иерархов произвела секуляризацию большой части церковных земель. Отобранные у Церкви земли были переданы в ведение учрежденной для этой цели Коллегии экономии и получили название экономических. В Москве и Петербурге были созданы комитеты по «разбору и призрению просящих милостыню»[ 22] . С 1764 года стали открываться новые монастыри, имеющие богадельни, приюты, странноприимные дома, школы с общежитиями для учеников.
Приказам общественного призрения, основанным в 1775 году, предписывалось устраивать сиротские и работные дома для просящих милостыню профессиональных нищих, способных прокормиться собственной работой, и оказывать помощь добровольно являвшимся за вспомоществованием [ 23] . Для увеличения денежных средств приказов общественного призрения им были разрешены приемы вкладов на хранение и выдача ссуд под недвижимость и государственные процентные бумаги.
Таким образом, благотворительная деятельность стала возможной не только в результате пожертвований в пользу нуждавшихся, но и благодаря специальным благотворительным структурам, включавшим банки, магазины и т. п. Однако к середине XIX века традиции церковной благотворительности прервались в связи с упадком социальной активности приходов, лишенных прав юридического лица.
Общественное призрение в XIX веке (до реформы 1861 года) включало и меры по обеспечению вдов: были открыты вдовьи дома (для призрения неимущих, увечных и престарелых вдов лиц, состоявших на государственной службе), среди которых выделялся основанный в 1803 году в Москве Вдовий дом [ 24] . В 1819 году было основано попечительное тюремное общество. Устраивались работные дома, выделялись пособия на дому и т. п. [ 25]
В 1823 году в Петербурге создается Дом убогих Императорского человеколюбивого общества, именуемый Исидоровским. Цель данного заведения - призрение престарелых и больных женщин [ 26] . Следует отметить, что в XIX веке создаются дома призрения и для малолетних бедных детей, для душевнобольных; наряду с сословными домами призрения были дома и всесословные. Многие приюты для детей существовали за счет банков, издания газет и т. д. Например, дети убитых и умерших от полученных на службе ран и увечий военнослужащих имели пенсию и вспомоществование от созданного в Александровском комитете попечения раненых инвалидного капитала, а также за счет издания газеты «Русский инвалид», за счет бенефисов, маскарадов, концертов и представлений [ 27] .
В 1838 году открылся сиропитательный дом Е. Медведниковой в Иркутске [ 28] . Название «Сиропитательный дом» давалось различным учреждениям для призрения сирых и убогих детей. Сиропитательный дом Е. Медведниковой представлял собой закрытое учебное заведение для сирот, которые содержались на средства существовавшего при доме банка, а также для детей бедных родителей.
В XIX веке стали появляться женские общины, представлявшие собой переходные формы от мирской жизни к монашеской. В течение XIX столетия было основано около 100 общин, преимущественно при приходских церквах, в виде богаделен, существование которых обеспечивалось подаянием прихожан [ 29] . Большинство из этих общин было возведено в ранг монастырей, обязательно занимавшихся милосердно-благотворительной деятельностью.
Реформа 1861 года, отменившая крепостное право, лишила монастыри приписанных к ним крестьян. В 1864 году Александром II было принято законодательство о церковных братствах и церковно-приходских попечительствах, допускавшее и регламентировавшее церковную благотворительность. С 1866 года учреждение при монастырях благотворительных и воспитательных заведений стало обязательным для каждой вновь открываемой обители. В указе обер-прокурора Святейшего Синода графа Д. А. Толстого от 6 апреля 1866 года учредителям монастырей предлагалось «соединить с удобствами монашеской жизни цель благотворительную или воспитательную» [ 30] . По этому указу в период с 6 апреля 1866 по 1869 год было учреждено 10 монастырей со школами, богадельнями и приютами [ 31] . С 1870 по 1886 год было учреждено 37 монастырей, занимавшихся благотворительностью. В 1889 году при приходских храмах имелось 660 богаделен и 480 больниц.
В 1882 году святым праведным Иоанном Кронштадтским был построен Дом трудолюбия, получивший известность как просветительно-благотворительное учреждение, которое давало каждому возможность получать помощь не как подаяние, а как награду за известный труд [ 32] . Целью этого дома призрения было стимулирование трудовой деятельности, что не достигалось, как правило, частной милостыней. В Доме трудолюбия протоиерей Иоанн Кронштадтский разместил благотворительные учреждения, в которых неимущие не только работали, но и учились, лечились, могли отдыхать, получать пособия, ночлежный приют и так далее [ 33] . Таким образом, была предпринята попытка заменить милостыню коллективным трудом самих нуждавшихся, их самообеспечением, что явилось важным шагом на пути институционализации социального служения Русской Православной Церкви.
Существенной стороной милосердно-благотворительной деятельности было создание благотворительных обществ при санкт-петербургских городских больницах во второй половине XIX века. Старейшее из них было основано в 1866 году при Санкт-Петербургской городской Обуховской больнице. Сами же городские больницы возникли еще в XVIII столетии «с целью призрения неимущих больных». Прежде же «главной. . . и единственной задачей каждой городской больницы. . . было заботиться о больном только со времени принятия его на больничную кровать до времени. . . выписки из больницы» [ 34] .
Благотворительные общества при больницах заботились о больном и его семье и после выписки его из больницы, помогали семьям во время нахождения одного из их членов в больнице одеждой и деньгами, принимали на свое попечение ослабленных вследствие перенесенной болезни людей, в случае необходимости обеспечивали их медикаментами и протезами. Желающим отправиться на родину бесплатно предоставляли такую возможность. Бесприютных детей больных или умерших в больнице родителей благотворительные общества принимали на свое попечение.
Характерно, что при таких городских больницах обычно строились церкви, а благотворительные общества как раз и создавались при больничных храмах. Так, при Обуховской больнице благотворительное общество существовало при церкви в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». В уставе этого общества, утвержденном 1 апреля 1891 года, было записано: «Общество имеет целью оказывать помощь бедным лицам, пользующимся в больнице и выходящим из нее, а также семействам их. Согласно этой цели, общество: а) оказывает сообразно со своими средствами помощь лицам, находящимся в больнице; б) содействует больным в попечении об их оставленных семействах; в) снабжает неимущих, выходящих из больницы, одеждою и деньгами; г) доставляет неимущим средства возвратиться на родину; д) заботится о помещении находящихся в приютах общества детей в ремесленные и другие заведения; е) предоставляет призрение выздоравливающим, но ослабленным больным» [ 35] .
Средства данного благотворительного общества собирались из разнообразных источников, к числу которых относились:
- членские взносы;
- единовременные пожертвования деньгами и вещами как членов благотворительного общества, так и посторонних лиц;
- кружечный сбор, проводимый с разрешения властей (кружки с надписью и печатью благотворительного общества выставлялись в разных местах);
- проценты с банковских капиталов благотворительного общества;
- доходы от устраиваемых благотворительным обществом с разрешения властей концертов, спектаклей, литературных чтений и т. 0п.
В уставе этого благотворительного общества оговаривалась характерная деталь: сбор пожертвований не должен производиться публично. Вслед за созданием благотворительного общества при Обуховской больнице подобные общества стали возникать и при других городских больницах: святой Марии Магдалины (1874), Святителя Николая Чудотворца (1874), при Петропавловской (1875), Александровской (1875), Калинкинской (1879) и других клиниках. Оценивая деятельность благотворительных обществ при городских больницах, современники отдавали себе ясный отчет в том, что эта деятельность проистекает из христианской любви к ближнему [ 36] .
С середины XIX века началось развитие новой для России формы благотворительности - сестринского милосердия. Еще в 1844 году в Петербурге была создана первая в Европе Свято-Троицкая женская община, готовившая сестер милосердия для попечения о раненых [ 37] . Пример жертвенного служения сестер милосердия во время Крымской войны послужил образцом при создании Российского общества попечения о раненых и больных воинах (1867), которое через 12 лет было преобразовано в Российское общество Красного Креста. Подвиг сестер милосердия Никольской и Крестовоздвиженской общин вызвал волну объединения в подобные общины христианок-доброхоток во многих губерниях России. К началу Первой мировой войны было зарегистрировано более ста подобных общин, а к середине 1917 года в России было примерно 30 000 сестер милосердия, из которых 20 000 вышли из епархиальных общин [ 38] . Общины сестер милосердия стали своеобразными женскими монастырями в миру, в них не требовалось пострига в монахини. Данного рода общины объединяли физически здоровых женщин-христианок от 21 года до 40 лет, представлявших все сословия и звания, с одним духовным намерением - бескорыстно служить страждущим. Среди таких общин выделялась женская епархиальная община сестер милосердия в Покровском-Рубцове, учрежденная в 1869 году бывшей игуменией Серпуховского Владычного монастыря Митрофанией [ 39] . Сестры общины регулярно ухаживали за больными в Старо-Екатерининской больнице, ими был открыт приют для сирот в возрасте от 3 до 9 лет с шестилетней школой, программа которой предусматривала изучение образовательных дисциплин и Закона Божия. Особенностью общины являлось то, что ее насельницы вели монастырский образ жизни, отличались особым аскетизмом и прилежанием, усердным выполнением послушания [ 40] . Существование таких общин позволяет говорить о наличии определенного института милосердия в Русской Православной Церкви, обладавшего специально подготовленными кадрами - сестрами милосердия, оказывавшими помощь людям в миру - раненым на поле боя, больным и инвалидам, сиротам, престарелым и т. д. К 1 декабря 1907 года в России насчитывалось 907 мужских и женских монастырей, среди которых примерно четвертая часть занималась милосердной деятельностью [ 41] . Наличие таких благотворительных обителей, как Дом трудолюбия и сестринские общины милосердия, свидетельствует о высоком уровне развития каритативной деятельности Русской Православной Церкви в конце XIX - начале XX века.
Среди форм благотворительной деятельности Церкви того периода следует отметить помощь инвалидам и участникам войн (их называли «военноувечными»), их семьям, престарелым, тяжелобольным, людям с психическими расстройствами. Социально незащищенные слои общества - безработные, сироты, неграмотные, нищие, голодающие, погорельцы и другие пострадавшие в результате различных бедствий также не оставались без внимания Русской Православной Церкви. К ним можно присоединить заключенных и страдавших алкоголизмом. Несомненно, милосердно-благотворительная деятельность Церкви требовала хорошей организации, финансового и хозяйственного обеспечения. Осуществлялась она многочисленными благотворительными обществами, комитетами помощи, попечительствами, существующими при церковно-приходских общинах. Если же они находились при муниципальных органах управления или других светских организациях, Церковь принимала активное участие в их работе.
В рамках благотворительных обществ при Русской Православной Церкви открывались больницы и лечебницы для тяжелобольных, психически больных, инвалидов, где за ними ухаживали сестры и братья милосердия из числа мирян или послушников монастырей. В бесплатных столовых и чайных все нуждавшиеся могли получить питание. Помимо этого существовали церковно-приходские школы и производственные мастерские, в которых дети из бедных семей бесплатно обучались грамоте и какому-нибудь ремеслу.
Финансирование благотворительной деятельности до Октябрьской революции осуществлялось из трех основных источников: 1) государственных субсидий; 2) вкладов общественных организаций; 3) пожертвований частных лиц. Сама Русская Православная Церковь делала большие пожертвования на создание и содержание приютов, больниц, школ, раздавала деньги нуждавшимся. В своих проповедях православные священники, обращаясь к прихожанам, постоянно говорили о необходимости участия в милосердно-благотворительной деятельности.
В дореволюционной России одной из важных форм сбора пожертвований от частных лиц были выпуск и продажа (при непосредственном участии Русской Православной Церкви) специальных благотворительных марок. Они представляли собой своего рода квитанции, подтверждавшие факт благотворения. Формой отчетности и контроля за расходованием средств служили благотворительные боны - талоны, чеки, квитанции, кредитные марки. По договоренности с владельцами магазинов, лавок, столовых и чайных эти заменители денежных знаков принимались в качестве платежа за товары, продукты и услуги[ 42] . Весьма примечательно, что на благотворительные боны, распространяемые через общество борьбы за трезвость, было запрещено приобретать винно-водочные изделия. Например, бону Муромского Предтеченского общества трезвости можно было обменять только на пищевые продукты в чайной Семагина и в лавке Смолянинова [ 43] .
О непосредственном участии Русской Православной Церкви в благотворительном движении борьбы за трезвость в начале XX столетия напоминают «талонные марки» Благовещенского общества трезвости «Алкоголь - яд», подписанные председателем общества протоиереем П. Воздвиженским. Церковь также выпускала собственные боны, которые принимались при расчете с прихожанами (данный факт имел место в условиях дефицита денежных знаков, возникшего во время Первой мировой войны и в первые послереволюционные годы). Помимо этого Церковью выпускались монеты, которые в условиях денежного хаоса оказывались «твердой валютой» и использовались не только в рамках благотворительных заведений, но и за их пределами.
Ссылаясь на правила Вселенских Соборов, протоиерей Михаил Чельцов, занимавшийся проблемами социальной деятельности Православной Церкви в начале 1900-х годов, выделял следующие виды милосердно-благотворительной деятельности, обозначенные в деяниях и определениях Вселенских Соборов: во-первых, ходатайство за осужденных преступников «немедленно и без сомнения», без раздумий о личной пользе и даже о том, полезно ли это Церкви, то есть только ради самого преступника, и, во-вторых, помощь вдовам, сиротам, заступничество за них перед власть имущими (если последние покушались на то, что принадлежало этим категориям лиц). Подобные действия со стороны священников, как отмечал протоиерей М.Чельцов, были достаточно частыми уже в тот давний период истории [ 44] . Поэтому, писал он, «в наши дни, когда при разрешении всех церковных вопросов внимание невольно обращается к седой старине, вышеприведенные примеры общественной деятельности древнехристианского и древнерусского пастырства должны иметь решающее значение» [ 45] .
Изложенное выше позволяет говорить о том, что Русская Православная Церковь до событий 1917 года уделяла проблемам милосердия и социального служения большое внимание. В тот период началась разработка теории благотворительности, подкрепляемой практической деятельностью как отдельных лиц, так и союзов, Церкви и государства по призрению бедных, увечных, вдов, сирот и т.д.
После Октябрьской революции 1917 года благотворительная деятельность была объявлена атрибутом буржуазного общества. Такое отношение к милосердию вело к забвению социального служения Русской Православной Церкви, хотя Церковь и стремилась продолжать благотворительную деятельность в полном соответствии со своими многовековыми традициями и христианскими заповедями.

6. Советский период

С изменением общественно-политической ситуации в стране после октябрьских событий 1917 года изменилось и положение Русской Православной Церкви в государстве. Всякие проявления ее общественно значимой деятельности были сведены на нет.
Хорошо известно, что именно Церковь, а не государство, первой отозвалась на трагические события 1921 - 1923 годов, когда все Поволжье было охвачено голодом. Однако церковная инициатива была признана правительством нецелесообразной, следствием чего явилось совместное постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года «О религиозных объединениях», согласно которому всем религиозным организациям, в том числе и Русской Православной Церкви, было запрещено заниматься благотворительной деятельностью. Решение целого ряда социальных вопросов, находившихся ранее исключительно в ведении церковных благотворительных обществ, стало прерогативой государства, которое, запретив какие бы то ни было формы церковной благотворительности, так и не смогло найти достойного решения проблем призрения и попечительства.
Вместе с тем надо отметить, что и в годы советской власти «при Господнем содействии» (Мк. 16, 20) в лоне Церкви совершались дела милосердия, которые имели, как правило, частный, индивидуальный характер.
7. Современный период (1990-е годы)
Девяностые годы уходящего в историю столетия были ознаменованы в России бурными переменами, вызванными реформированием финансово-экономической системы. В основе этих преобразований лежало здоровое желание построить более эффективную экономику, повысить уровень благосостояния граждан. Однако необходимо признать, что десятки миллионов наших соотечественников при этом оказались за чертой бедности, порой влача жалкое существование. Особенно страдали те, кто не мог, причем не по своей вине, заработать себе на хлеб: тяжелобольные, престарелые, инвалиды, сироты, беженцы, вынужденные переселенцы.
В подобного рода условиях, когда последствия финансово-экономических реформ ощущались прежде всего социально незащищенными слоями населения, особую значимость в деле оказания помощи неимущим приобретала благотворительная деятельность, осуществляемая церковными и общественными организациями.
В течение семи десятилетий все религиозные организации и объединения, представленные на территории бывшего Союза, были насильственно лишены возможности заниматься делами милосердия. Однако всего лишь за несколько лет, прошедших с тех пор, как Русская Православная Церковь вновь обрела право осуществлять социальное служение, в эти сложные и трудные для всех годы Церковью в области социального служения сделано немало.
Первые шаги на ниве диаконического служения связаны с деятельностью Отдела по церковной благотворительности и социальному служению Московского Патриархата, образованного в январе 1991 года в соответствии с определением Святейшего Патриарха и Священного Синода Русской Православной Церкви. Кроме того, многие дела милосердия и благотворительности осуществляются на уровне епархий, монастырей, приходов, братств и сестричеств нашей Святой Церкви.
Так, например, широкую известность получили церковные детские приюты, созданные в Астраханской, Калужской, Костромской, Московской, Оренбургской и Тамбовской епархиях. Сотни детей из зараженных вследствие Чернобыльской катастрофы регионов были направлены Отделом по церковной благотворительности на оздоровительный отдых в Италию. В Воронеже, Йошкар-Оле, Москве, Петербурге и Ставрополе функционируют школы сестер милосердия, а для ухода за тяжелобольными на дому в Воронежской, Йошкар-Олинской, Калужской, Московской и Тамбовской епархиях созданы патронажные службы. Ежегодно несколько тысяч малообеспеченных жителей Москвы и других областей России получают бесплатную медицинскую помощь в Центральной клинической больнице Московского Патриархата. Сотни престарелых и инвалидов проживают в приходских и монастырских богадельнях Вятской, Костромской, Красноярской, Орловской, Петрозаводской, Рязанской, Чебоксарской и Ярославской епархий. Немалое внимание Церковь уделяет лечению алкоголиков и наркоманов, о чем свидетельствует опыт Абаканской, Барнаульской, Воронежской, Екатеринбургской, Красноярской, Московской, Орловской, Санкт-Петербургской, Ставропольской и Уфимской епархий. Духовенство и миряне Астраханской, Воронежской, Екатеринбургской, Йошкар-Олинской, Краснодарской, Рязанской, Ставропольской и Тамбовской епархий принимают активное участие в деле оказания помощи беженцам и вынужденным переселенцам. Кроме того, в целом ряде епархий функционируют благотворительные столовые, открыты специальные магазины для малоимущих; опекаются интернаты для престарелых и инвалидов, школы-приюты, детские дома, психиатрические больницы, лепрозории и реабилитационные центры; незамедлительно оказывается помощь пострадавшим от стихийных бедствий и в чрезвычайных ситуацях; созданы благотворительные общества, православные братства и сестричества. Иными словами, от Калининграда до Чукотки, от Таймыра до Северного Кавказа - везде и всюду через приходы Русской Православной Церкви, а их на сегодняшний день более 18 тысяч, оказывается благотворительная помощь неимущим и страждущим вне зависимости от их возраста, национальности, религиозных или политических убеждений.
Церковь сегодня энергично проявляет себя во многих сферах общественной жизни. Хочется надеяться, что и в будущем с помощью Божией социальное служение Русской Православной Церкви, осуществляемое клиром и благочестивыми мирянами, будет расширяться на благо тех, кому требуется поддержка и помощь, кто ждет от нас сочувствия и участия.

Введение

Первые три века христианства

Христианское милосердие III-VI века

Христианская благотворительность VII-XI веков

Распространение христианства на Руси

Социальное служение Русской Православной Церкви в XIV-XVIII века

Социальное служение Русской Православной Церкви в XIX веке

Русская Православная Церковь и современность

Заключение

Приложение

Введение

Теоретически данная тема актуальна потому, что на протяжении почти всей истории России деятельность Русской Православной Церкви имела огромное значение для государства в целом. Отношение к проблемам социальной помощи, защиты слабых, неимущих, обездоленных в самой Церкви сформировалось вместе с ее становлением в первых веках нашей эры и было воспринято Киевской Русью вместе с Крещением в 988 году. Так как практика христианского милосердия имела более раннюю общественную традицию, то российское государство вплоть до Петровских реформ ХVIII века доверяло дела милосердия и вспомоществования Церкви. Ученые видят в церковно-приходском призрении первооснову современных форм общественной благотворительности, отмечают преемственность идеологии помощи. После XVIII в. государство хотя и стало само заниматься благотворительностью и подтолкнуло эволюцию общественного призрения, но социальное служение Русской Православной Церкви (далее Р.П.Ц.) не стало от этого менее актуальным - ни теоретически, ни практически.

Теоретически церковно-приходское призрение исследовалось и развивалось в ХIХ веке в трудах В. Бензина, А. Папкова, С. Рункевича, С. Юшкова, П. Дерябина и других.

А практически: получить образование небогатый человек мог только в церковно-приходских образовательных учреждениях; церковные вотчины были основными источниками денежных, хлебных и других сборов государства; типографии, аптеки, школы, богадельни, нищие, церковные люди, монастыри и даже солдаты и артиллерия (в том числе увечные солдаты, солдатские жены и дети) содержались на церковные средства; в случае бедствия человек шел за помощью на церковный приход в своем селе или деревне к старосте.

Как мы видим, в прошлом социальное служение Р.П.Ц. было более чем актуально. Что касается этой актуальности сегодня, то в связи с провиденными социально-экономическими реформами в последнее десятилетие, значительно вырос интерес к практической деятельности Р.П.Ц. по поддержке различных категорий нуждающихся. Сегодня наблюдается интенсивный интерес к социальному служению Р.П.Ц. ХIX-нач. ХХ века, так как сама теория социальной работы появилась в России как отдельная область науки недавно - в период социально-экономических реформ, а церковная благотворительность имеет десятивековой опыт. И не использовав, не изучив, этот опыт, невозможно разработать новые эффективные концепции социальной работы для настоящего и будущего времени в России. Надо помнить, что в России невозможно достичь успехов слепо копируя западные образцы. Это касается и социальной работы. Во-первых, мы должны изучить прошлый и сегодняшний опыт социальной работы своего государства, где Церковь выполняла и выполняет немалую часть работы, а уже во-вторых, брать полезное для нас из опыта других стран. Так как в каждом государстве социальные проблемы имеют свои особенности, а Р.П.Ц. всегда занималась российскими проблемами, то ее социальное служение является особенно актуальным для российской проблематики.

Практическую актуальность социального служения Р.П.Ц. можно аргументировать возрастающей религиозностью (табл. 1). В современном российском обществе видны тенденции возврата к православию. Но чтобы вернуть к православию, во-первых, общество пытается вспомнить и практически представить себе, что такое православие, и, во-вторых, общество и Церковь ищут те формы взаимодействия, которые были бы наиболее полезны и эффективны для обеих сторон.

Продолжающийся структурный кризис охватывающий все сферы жизни общества, усилил потребность в выработке «амортизаторов», позволяющих ослабить социальное напряжение, защитить население от экономических и психологических рисков и спадов. Р.П.Ц., несмотря на свою слабость после советской эпохи, может оказать и в этой ситуации немалую помощь. И потому социальное служение Русской Православной Церкви по-прежнему является актуальным - и теоретически, и практически.

Объектом своего исследования является Русская Православная Церковь и особенно ее действия по отношению к обществу, но также и общества по отношению к Церкви.

Предмет - польза взаимодействия Церкви и общества, положительные и отрицательные моменты.

Цель - показать, что Русская Православная Церковь по-прежнему несет на себе большой вес социального служения и приносит большую пользу для общества, несмотря на ее внешнюю незаметность.

) рассмотреть социальное служение Р.П.Ц. в процессе исторического развития и видоизменения;

) выявить влияние христианских традиций на формы и методы социального служения Р.П.Ц.;

) выявить, что из социального служения Р.П.Ц. дореволюционного периода желательного восстановить, а что - нет;

) рассмотреть современные формы и методы общественного служения Р.П.Ц. и оценить их эффективность и полезность для общества.

Изученную мною литературу я разделил на 3 группы. Первая группа авторов: Тальберг Н.Д., Дерябин П., архиеп. Филарет (Гумилевский), проф. Архим. Киприан Керн, проф. Голубинский Е.Е., Щапов А.П., Нечволодов А.Д., Никольский Н.М., Карташев А.В., Климов С.В., Максимов Е. Этих авторов я выделил в группу по признаку их близости к Р.П.Ц. Многие из них жили в ХIХ веке, их книги переиздаются в репринте и не только. Все они люди религиозные и видят в Р.П.Ц. основу русского общества и государства.

ая группа: Гордиенко Н.С., Курочкин П.К., Клочков В.В., Лихачев Д.С., Дмитриев Л.А., Будовниц И.У., Волков М.Я., Окулов А.Ф.

Эти люди из эры СССР, они жили коммунистической идеологией. Даже если они были верующими людьми или просто считали деятельность Церкви полезной и нужной, они не могли писать хвалебные произведения в честь Р.П.Ц., т.к. цензура их все равно бы не пропустила. Потому почти все их произведения критического характера, с отрицательным отношением к Р.П.Ц, хотя среди этих авторов были и глубоко верующие люди, например, акад. Лихачев Д.С., а может быть и другие Если, 1ая группа считала благотворительность и милосердие прерогативой Церкви, то 2ая группа считает это прерогативой государства.

ья группа: Гараджа В.И., Фирсов М.В., Громов М.Н., Козлов Н.С., Мудрик А.В., Щапов Я.Н., Ключевский В.О. Эта группа современных демократических авторов, смотрящих на социальную деятельность Р.П.Ц. по мере способностей, объективно.

Первые три века христианства

Начнем с начала, то есть с Иисуса Христа. Его первые 12 и 70 апостолов помогали конечно людям в беде, но это было не главной задачей. Они распространяли учение и устраивали церкви. К ним присоединялось все больше и больше людей. Большинство продавали все свое имение и несли в Церковь. В 34 г. от Р.Х. апостолы, желая иметь больше времени для молитв и поучений, избрали семь одобренных мужей и рукоположили их во диаконы. Им поручено было управление и распоряжение общим имением и призрение вдов и сирот . С этого времени начинается социальное служение Церкви. В это время Церковь еще не делила людей на истинно нуждающихся и просителей, не желающих работать. Фирсов М.В. и Студенова Е.Г. неверно пишут, что Апостол Павел выделял истинно нуждающихся и просителей, не желающих работать. Если кто не хочет трудиться - тот и не ешь . Апостол Павел писал эти слова не по поводу тунеядцев, а по поводу тех людей, которые ожидали второго пришествия Христа и бросали свои занятия. В первые века христиане помогали не разделяя людей на категории. Вот как апостол Павел учил помогать: Ныне ваш избыток в восполнение их недостатка, а после их избыток в восполнение вашего недостатка, чтоб была равномерность, как написано: кто собрал много, не имел лишнего; и кто мало, не имел недостатка . И еще: Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере . Неважно зачем человек просит, это его личное дело, а нам от этого польза, так как милостыня намного полезнее для подающего, если только она подается не из тщеславия. Иоанн Златоуст (род. 344-354, умер 407) по поводу милостыни из тщеславия пишет, что это есть точно бесчеловечие и жестокость или еще хуже сего. Жестокость, а следовательно, и несправедливость проявляется также тогда, когда милосердие распространяется только на определенных субъектов. Иоанн Златоуст считает, что в акте милосердия не должно быть границ.

С 34 г. диаконы ведут благотворительную функцию Церкви. Об этом мы имеем много свидетельств. Нужно еще не забывать, что в первые века нашей эры у власти стояли языческие императоры, которые всячески притесняли христиан, предавая их мучениям и казням. И в это сложное для Церкви время она помогала очень многим людям. Вот несколько примеров. «Римский префект призвал к себе архидиакона Лаврентия и потребовал от него выдачи сокровищ римской церкви, о которых ходила между язычниками преувеличенная молва. Ваше учение, - с насмешкой сказал ему префект, - повелевает вам отдать кесарево кесарю: отдай же деньги на которых вырезан портрет императора. Лаврентий спокойно отвечал: Подожди немного, дай привести дела в порядок. На третий день святой Лаврентий собрал бедных, которые получали пособия от римской церкви, и привел их на двор префекта. Выйди, - сказал он префекту, - посмотри сокровище нашей Церкви; весь двор твой полон золотых сосудов . Лаврентия сожгли, но это свидетельство говорит нам, что уже и в III в. много народа питалось за счет Церкви.

Еще один пример социального служения - святая великомученица Анастасия Узорешительница, которая была дочерью знатного и богатого римлянина. Ради Христа она сострадала по всем бедным и страждущим, в особенности же заключенным в темницах . После смерти мужа она уже не ограничивалась темницами одного Рима, но переходила из города в город, из страны в страну: доставляла узникам пищу, одежду, омывала их раны, просила темничных стражей, чтобы они освобождали страдальцев от железных оков, натиравших им раны, и за это платила им большие деньги. За все эти подвиги человеколюбия и присвоено ей наименование Узорешительницы. В IV в. император Константин прекратил гонения, вернул все отнятое имущество христианам и их церквям, и сам принял христианство.

Христианское милосердие III-VI века

На смену языческой филантропии пришла агапе, или любовь к ближнему. Любовь к ближнему отличалась от чувственной любви, эроса. В основе ее лежали мотивы участия к судьбе человека, к его нуждам и проблемам, поэтому внутренним смыслом христианского милосердия является деятельная одаривающая любовь.

«Агапе» как межличностное взаимодействие возникает в первых христианских таинствах, совместных вечерних молитвах и трапезах. Со временем этот процесс усложняется и расширяется по мере того, как деятельность христианина принимает различные формы. Деятельность не ограничивается только поддержкой внутри христианской общины, а имеет свое продолжение в социуме, куда переносятся принципы, мировидение, ценности и нормативное поведение по отношению к другим членам общности. Все это приводит к переосмыслению процесса взаимодействия как межгруппового, так и межличностного в трудах и заповедях Апостолов и Отцов Церкви. Именно тогда понятие агапе обогащается понятиями милосердие, любовь к ближнему. Внутригрупповая помощь и взаимопомощь, переносимая в социуме, канонизируется, становится обязательным законом жизни истинного христианина.

В подходах к нищим выделяется принцип семейной ответственности, когда имеющий родственников нуждающийся в помощи не получал «пропитания» от Церкви. Однако у христианской поддержки выделяются приоритетные группы, которым помощь оказывается в первую очередь:

1. служители Церкви;
2. старики, дети, вдовы;
3. прочие нуждающиеся.

Осмысление важнейших догматов о милосердии расширяет понимание сущности помощи и поддержки. Особое значение в связи с этим имеют труды Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина, Феодора Студита, Иоанна Дамаскина, Афанасия Александрийского и других авторов «нравоучительной литературы». Идеи этих христианских мыслителей оказали большое влияние на состояние общественного сознания в вопросах помощи, поддержки и призрения. Отличительной чертой творений этих богословов являлось то, что они были предназначены как для говорения с кафедры, так и для книжного употребления. И здесь большую роль сыграла византийская школа красноречия, каппадокийский кружок, членами которого были Василий Кессарийский, или Великий, Григорий Нисский и Григорий Богослов. Блестящие ораторы, они внесли в богословную полемику диалектические методы неоплатонизма, где слово представляет собой практический инструмент изменения общественного сознания.

Церковь - это сами люди, которые ее составляют и особенно ее руководители или пастыри, так как они выражают ее мысли и мнения, моральные и нравственные порядки.век, в этом плане, особенно выделяется. Именно в это время жили Василий Великий (умер в 379 г.), его младший брат Григорий Нисский (умер в 395 г.), Григорий Богослов (умер в 389 г.), Иоанн Златоуст (умер в 407 г.), Афанасий Александрийский, или Великий (умер в 373 г.), Ефрем Сирин (тоже жил в IV в., точные даты не известны). Эти столпы христианства заложили основы всей христианской культуры, богослужений и церковной деятельности, в том числе и благотворительности. Не зря четвертый век называют золотым веком христианского просвещения. Четвертый век (312-420 гг.) резко отличается от всех последующих: это век величайших светил Церкви. Познакомимся с учением этих людей немного поближе, но не со всем учением, а с учением о милосердии и благотворительности.

Василий Великий понимает сущность милосердия как болезнование об угнетаемых сверх их вины, ощущаемое сострадательными.

Милосердие связано с соболезнованием, с состраданием к ближнему, поскольку человек не может постичь предначертание свыше и тем более свое состояние, которое постоянно меняется или может измениться по воле Провидения. Милосердуем о том, кто из великого богатства впал в крайнюю нищету, кто из крепкого телесного здоровья перешел в крайнее изнеможение, кто прежде восхищался красотой и свежестью своего тела, и потом поврежден обезображивающими болезнями . Понятие социального равенства интерпретируется здесь в контексте отдельной судьбы и ее изменений.

Проблемы милосердия и его сущности осмысляются в трудах Григория Нисского с несколько иных позиций. Вопрос «Почему блажен обратно приемлющий, что дает?» им рассматривается в свете обоснования им догмата о Святой Троице. Единство Бога существует в нераздельности и неслиянности Его ипостасей. Поэтому милосердие есть проявление Божественного начала. Проявляя милосердие к другому человеку, человек через любовь соединяется с другой личностью и тем самым сподобляется Божественной Сущности. Что если кто, будучи человеком, делается милостивым, то он сподобляется Божия блаженства, достигнув того, чем именуется Божество.

Григорий Богослов, конкретизируя идеи своей школы, придает им характер практического наставления и служения: Будь для несчастного Богом.

Однако милосердие, благотворение по отношению к ближнему предполагают определенную серию задач, которые предоставляют выбор для творящего милосердие. Григорий различает высшее благодеяние и меньше благодеяние. К высшим благодеяниям, приносящим пользу душе, он относит законы Пророков, Учителей, Пастырей, различные дары Духа Святого и таинство нового спасения. К меньшим благодеяниям - доставь пищу, подай рубища, принеси лекарство, перевяжи раны, расспроси о бедственном положении, поговори о терпении . В Церкви высшими благодеяниями больше занимались епископы и пресвитеры, меньшими - диаконы. Когда Церковь стала распространяться, апостолы на помощь своему служению учредили должности сперва диаконов (служитель), потом пресвитеров (старейшина). Первым вверено было служение материальным нуждам христианской общины - распоряжение благотворительною кассою ее и раздача пособий бедным; также поручено было и совершение таинств. Вторые получили пастырскую духовную власть - должны были заботиться об удовлетворении духовных потребностей христиан учением, нравственным руководительством и священнодействиями. Епископам (блюститель) апостолы поручили в основанных христианских общинах высший надзор и управление.Личностное обогащение Григорий Богослов оценивает выше имущественного.

Дохристианский мир не знал высоких нравственных истин и законов. Главным началом деятельности в языческом мире был эгоизм. Под влиянием его каждый из язычников, преследуя в жизни только свои личностные интересы и цели, неминуемо нарушал человеческие права и достоинство другого. Отсюда в языческом мире злоба человека к человеку, вражда отдельных личностей и обществ, отсюда же разного рода злодеяния, преступления, пороки и т.п. Христианство принесло в жизнь новое начало - учение о братстве и любви всех людей между собой. Сообщая об этом новом начале Своим ученикам, Спаситель заповедал, чтобы оно было отличительным признаком Его последователей . Среди истинных христиан учение о братстве и любви выполняется и сегодня, но в первые века христианства особенно. Люди, образовавшие собою Церковь, несмотря на различия по происхождению, общественному положению и состоянию, считали друг друга братьями и любили друг друга, как братьев . Название братья и сестры тоже не было пустым звуком, также как и братские поцелуи. На первых порах все это выразилось в общем имуществе. И никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду.

Кстати, общее имущество до сих пор сохраняется в монастырях. Еще выражением братской любви служили общие трапезы, которые назывались вечерями любви или агапами. Со временем общее имущество и общие трапезы прекратились вследствие умножения числа верующих, но взамен распространялись всяческие вспомоществования. Странники, путешествовавшие из одной церкви в другую, бедные, больные, старые, вдовицы, сироты и все страждущие - все находили себе помощь и поддержку у христиан. Общественные бедствия вызывали благотворительность христиан во всей силе . Все это делалось от чистого сердца, доброе дело совершенное напоказ из тщеславия считается большим грехом. Поэтому Дедахи или Учение двенадцати Апостолов предостерегает христиан: Пусть милостыня запотеет в твоей руке, прежде чем ты ее подашь и совершай милостыню в тайне.

Святой Дионисий Александрийский (жил в III веке) особенно известен делами благотворительности. Так он описывает действия христиан во время моровой язвы, свирепствовавшей в Александрии: Весьма многие от избытка любви и братолюбия не щадили самих себя, но поддерживали друг друга, безбоязненно посещали больных, неутомимо ходили за ними и, служа им ради Христа, вместе с ними радостно умирали, потому что, исполняясь страданиями других, привлекали к себе болезнь от своих ближних.

Таким-то именно образом оставили жизнь лучше из братий: некоторые пресвитеры и диаконы и многие весьма похваляемые от народа. Они принимали тела святых на распростертые руки, закрывали им глаза, заключали уста, несли их на своих плечах и потом полагали, прижимали их к себе и обнимали, украшали их умываниями и одеждами, а вскоре и сами сподоблялись того же; потому что оставшиеся в живых всегда следовали по стопам своих предшественников.

Совершенно напротив поступали язычники: они прогоняли начавших хворать, убегали от самых любезных, выбрасывали на улицу полумертвых, оставляли без погребения мертвых и таким образом старались избавиться от передаваемой и сообщающейся смерти, которую, однако ж, при всех их усилиях нелегко было им отклонить от себя».

Римская Православная церковь в III веке содержала на общественные приношения более тысячи пятисот вдов и всяких немощных. Кроме того, как церковь, имевшая в своей среде богатых членов, она посылала всегда пожертвования в другие церкви бедствующим от чего то братьям. Известна также благотворительность церкви карфагенской. Святой Киприан Карфагенский (обезглавлен в 258 г.) во время нашествия варваров на Нумидию, которые захватили многих христиан в плен, собрал со своих клириков и народа 100.000 сестерций и выкупил пленных.

Такая братская любовь простиралась не только на христиан, но и на язычников. Иоанн Златоуст считает, что в милосердии не должно быть границ: «Хотя бы даже язычника мы увидели в несчастии, и ему надобно оказать добро, и вообще всякому человеку, находящемуся в несчастных обстоятельствах».

Иоанн Златоуст также как Григорий Богослов выделяет два уровня помощи: милостыни духовные и милостыни телесные. В отличие от представителей каппадокийской школы подаяние милостыни Иоанн Златоуст рассматривает как показатель принадлежности к определенной общности «учеников Христовых» , которая становится как бы новой формой индивидуального единения. Только обучение милосердию открывает перед человеком возможность восхождения к своей сущности и далее - к «признаку Божества»: «Человек…всего более должен учиться милосердию, ибо оно и делает его человеком».

Проблему социальной справедливости он трактует так: «Мы все имеем нужду друг в друге. Бедный в богатом, богатый в нищем, ничего не делающий в подающем милостыню, подающий в принимающем».

Существование имущих и неимущих групп понимается им как установление Божественной мудрости, согласно которой представители различных имущественных групп должны жить согласно Божественному плану.

Аврелий Августин, или Августин Блаженный (354-430), выдвинул идею о том, что милостыня имеет силу «покрывать грехи». Нищие представляются как заступники перед Всевышним. Подаяние милостыни все больше связывают с надеждой улучшить свою загробную участь, смягчить кару за совершенные прегрешения. Отсюда идет идеализация бедности, которую считают более высшим состоянием, чем богатство, и эта идеализация, по сути дела, констатирует неравенство как существенную необходимость. Святой Франциск, обращаясь к монахам, говорил, что, получая милостыню, взамен они дают любовь Божию.

В конце этой главы нужно еще сказать о такой вещи как отношение к рабам. Появление христианства в корне изменило отношение к рабам и их положение. Дохристианский языческий мир выработал такое воззрение на человеческие отношения, что одни люди должны господствовать, другие - быть рабами. Раб, по этому воззрению считался не только существом без всяких прав, но даже вещью, которою господин может распорядиться по своему усмотрению. Христианство уничтожило такие воззрения. Оно учило, что греху одинаково причастны и господа, и рабы, что Христос искупил весь род человеческий, следовательно, и рабов, от греха, что в деле религии все равны. Отсюда отношения между господами и рабами в христианском обществе запечатлевались духом христианской братской любви. В религиозной жизни раб иногда ставился выше господина, делаясь его учителем в Евангелии.

Христианская благотворительность VII-XI веков

Со второй половины VII века, когда начинают проявляться тенденции к отделению Западной Церкви от Православия, в Западной Церкви появляются новые подходы к христианской идеологии поддержки. Основные воззрения этого времени характеризуются тем, что собственно благотворением не должны заниматься все, но только люди облеченные церковным саном. Миряне же могут помогать своими пожертвованиями. Возрастает роль монахов, которые и должны по официальному мнению Западной Церкви вершить дела милосердия. Для члена общины достаточно подавать милостыню в монастырь, а епископу надлежит ее распределять среди нуждающихся. Точнее, все подаяния должны поступать в распоряжение епископа и распределяться диаконами. Позже, когда уже Западная Церковь отделилась от Православной, с XII века в Западной Церкви складывается убеждение, что Римский папа - собственник всего церковного имущества.

Как в первые века, так и теперь христианство оказывало свое благотворное влияние на жизнь. Его высокие нравственные начала находили и теперь прекрасное осуществление в жизни как целого христианского общества, так и отдельных личностей. Так, мы видим, что христианское правительство Греко-римской империи под влиянием христианских нравственных начал издает благодетельные для общества законы, например об ограничении рабства, облегчении участи пленных и рабов, против гладиаторских зрелищ и т.п. Общество начинает устраивать свою жизнь сообразно христианским требованиям. Благотворительность общественная и частная возрастает; семейный гнет и произвол уступают место христианской любви; женщины выходят из того рабского положения, в котором они находились в языческом мире, и, как жены и матери, занимают в семье почетное место; отношение отцов к детям и детей к родителям становится гуманнее и т.п. Многие примеры из жизни христиан средних веков вполне подтверждают это.

Распространение христианства на Руси

В XI веке произошло полное отделение Западной Церкви от Православия. Как раз в это время началось распространение «византийского» христианства на Руси. Хотя официальной датой «крещения» Руси считается 988 год, процесс христинализации вступил в полную силу именно в XI в. Западной Церкви мы коснемся еще раз, когда будем рассматривать времена Петра I. Именно тогда Западная Церковь и протестантизм стали проникать на нашу Родину и оказывать влияние на умы людей. Конечно, это влияние проявлялось и до XVIII века, но оно не было таким сильным и действовало со стороны. В случае же с Петром I, оно проникло внутрь и происходило из самого императора.

Итак, князь Владимир принял христианство, поставив Русь на путь к оплоту Православия и Третьему Риму. Юное государство само добровольно устремилось под опеку Церкви. Князья, начиная с Владимира, сами призывали митрополитов и епископов к участию в государственных делах; на княжеских советах и съездах на первом месте, после князей, было духовенство. Но, верная своим православным, греко-восточным понятиям об отношении духовной власти к светской, русская иерархия не воспользовалась выгодами своего положения для того, чтобы создать для себя в создавшемся государстве самостоятельное церковно-политическое могущество, как это происходило в однородных условиях на Западе. Обратно латинству русская иерархия употребляла свое влияние на устроение государства, на воспитание и укрепление в нем слабой сначала княжеской власти. Русская иерархия способствовала в дельнейшем, наряду с нашествием татар, объединению русских княжеств. Она всегда вступалась почти в каждую междоусобицу князей, как миротворец и ходатай за благо народа. Лучшие иерархии всегда склоняли князей к миру, объединению и повиновению великому князю. Православие принесло на Русь неведомое понятие о верховной власти, установленной от Бога. Стягивание всех уделов к Киеву, где сидел общий русский митрополит, усиливало власть великого князя киевского.

Складывающаяся система церковно-монастырской помощи находилась под влиянием факторов, вытекающих из отношений, формирующихся между церковью и оформляющимся государством. Следует иметь в виду, что после того как православие пришло на Русь, здесь не было ни институтов, ни системы финансирования, ни священников. Все это взялось под патерналистский контроль государства, т.е. складывается такой тип отношений как в Византии. Финансовая поддержка церкви осуществлялась за счет отчислений (десятая часть). Государство в лице княжеской власти берет на себя строительство монастырей и храмов, оно же на первых порах готовит кандидатов в священники. Власть определяет тех лиц, которым, по ее мнению, необходима помощь. Различные списки Устава князя Владимира по-разному определяют их типологию. Характерно то, что признается необходимость судить их по законам «греческого номоканона», на что ни князь, ни бояре суда не имеют. В Археографическом изводе клиентами являются: люди церкви, вдовы, калеки, странники, слепцы. Постепенно этот список расширялся, под патронат церкви попадали «холопы, откупившиеся от холопства, закупы, смерды-общинники» и др. Но если круг лиц, все больше и больше расширяется, то институты поддержки в течение большого отрезка времени практически не изменяются. Например, со времен Устава князя Владимира до Устава князя Всеволода, под церковным контролем находятся те же самые институты: больницы, гостиницы, странноприимницы. Странноприимницы строила церковь, больницы - жертвователи и благотворители (например, Ефрем Переяславский в 1091 г. построил больницу, а годом раньше народную каменную баню).

Государство выбирало и финансировало церковный клир, чтобы он служил «филантропическим целям» на случай старости, болезней, инвалидности. В уставе закреплялось право отдельных категорий нуждающихся на призрение в старости. Таким образом патерналистская политика власти по отношению к церкви давала возможность последней оформляться в самостоятельный институт помощи и поддержки.

Что касается монастырей, то первоначально они существовали как закрытые общества. Христианство еще не являлось мировоззрением большинства, и монастыри не стремились к «общению» с народом. Однако постепенно замкнутость, отрешенность и аскетизм монастырей, становятся притягательными и для языческого сознания. Монастыри воспринимаются как нечто таинственное и чудесное.

Монастыри имели более высокую культуру жизнедеятельности, там существовала многофункциональная система самоподдержки и самопомощи, которая была связана с основными сферами жизни человека: общение, обучение, совместное проживание, лечение, ведение хозяйства. Получив поддержку со стороны княжеской власти, окрепнув экономически, монастыри становятся центрами благотворительной, социальной деятельности. Они выполняют четыре основные функции: лечение, обеспечение неимущих (в виде единовременной помощи натуральными продуктами - милостыни), обучение, контроль. Монастыри не специализируются в каком-то одном виде помощи, как это присуще западной церкви, а выступают в своей многофункциональности.

Постепенно в монастырях сложилась ктиторская монастырская система. Ее особенность в том, что постригающийся в монашеский сан обязан приносить дар монастырю, что позволяло вести стабильную и «сытую» жизнь в его стенах. Так сформировалась «пансионная» система поддержки. Дар приносился, как правило, в виде земельных угодий, которые жертвовали новообращенные.

Иную систему поддержки мы видим в приходской системе помощи и защиты, где в основном ведущую роль церковь играет как организатор. Развитие приходской системы помощи связывают с периодом монголо-татарского ига. Разорение южных земель приводило к миграции населения на север в глухие места. Поселения мигрантов начинали возводиться с храма, вокруг которого строились жилища. Так образовался приход. «Помимо административных функций приход, согласно учению церкви, выступает в качестве общинного института по поддержке больных, немощных, инвалидов, сирот, нищих, которые сопутствуют переселенцам и обретают там свое пристанище. Впоследствии на основе этого «контингента» воссоздаются монастыри».

«Приход составлял и административную единицу, и податную, и земскую, и территориальную. В нем соединялись все местные дела, в нем сосредотачивалась вся общинная, гражданская и церковная жизнь. Поэтому, естественно, что древнерусские приходы сделались также и органами древней русской благотворительности».

Деятельность приходов не ограничивалась лишь оказанием помощи калекам, увечным, нищим, в ней преобладали те тенденции первых духовных учителей Р.П.Ц., практика которых была обусловлена христианским воспитанием. Например, епископатские суды вели гражданское судопроизводство (развод, воровство невест, споры о наследстве, дела об отравительстве и многие другие). Монастыри также выступали как органы общественного контроля (туда, например, ссылали неверных жен). Перед нашествием монголо-татар в Киевской Руси насчитывалось 120 монастырей, из них 99 - в городах, и лишь 21 - в селах. Эта складывающаяся система все больше и больше вытесняла княжеское нищепитательство, становясь самостоятельным субъектом помощи, который в полную меру со всеми противоречиями будет осуществлять свою деятельность вплоть до становления государственности в России.

«Митрополиты и епископы получаемые ими доходы употребляли не только для себя. Митрополит Кирилл писал, что имущество кафедры идет на содержание клира, кафедрального храма и дома, на содержание нищих, больных странников, сирот и вдов, а также в пособие потерпевшим от пожара и несправедливого суда, на возобновление церквей и монастырей. Таким образом, дом епископа был домом призрения нищеты. Поместья жертвовались и обителям, которые в свою очередь помогали страждущим. Так Преп. Феодосий отделил десятую часть доходов обители на содержание больных и бедных, и сверх того каждую субботу посылал воз хлебов заключенным в темницах. Приходские храмы обеспечивались частью пожертвованиями своих строителей и благотворителей. Ярослав, вместе с тем, строя по городам и селам храмы давал «от имения своего урокъ» (княжья рука). Общим же источником содержания причту были добровольные пожертвования прихожан. Кроме того, священникам дозволялось обращать в свою пользу доход от продажи ладана и церковного вина».

Оформление идей помощи, поддержки и защиты в древности связано с развитием письменности и проникновения через христианскую литературу представлений о призрении и милосердии к ближнему. Русскую литературу этого периода различные авторы классифицируют по-разному. В XIX в. профессор Московской Духовной Академии Е.Е. Голубинский разделил ее на две большие группы: заимствованная и оригинальная. А.П. Щапов особенно выделяет литературу, из которой «древнерусские книжники черпали понятия о мире: Священное Писание, греко-восточные толкования на книгу Бытия и на Псалмы (среди которых большую часть занимают переводы Василия Великого, Афанасия Великого, Григория Богослова и других), богослужебные книги, византийские космографии, хронографы, палеи. Современные отечественные ученые М.Н. Громов и Н.С. Козлов разделяют русскую литературу на три потока: переводную, общую для славянских народов и оригинальную.

По-моему, самое удобное деление у профессора Е.Е. Голубинского: заимствованная и оригинальная.

Среди заимствованной литературы переводились прежде всего тексты из Библии, а также сочинения нравоучительного содержания, принадлежавшие Отцам Церкви. Работы мыслителей Церкви оказали большое внимание на становление общественного сознания в вопросах помощи, поддержки и призрения, что, несомненно, нашло отражение в «Изборнике 1076 г.». В нем отображены различные стороны жизни, однако тема милосердия занимает одну из ведущих ролей. «Изборник» является свидетельством первых подходов общественного осмысления к проблемам социальной помощи. Теория «милостыни», представлена в четырех основных главах: «В слове некоего отца к сыну», «Наказание богатым», «О звании сильных» и «О златолюбце».

«Заложенные в «Изборнике 1076 г.» основы «теории милосердия» будут развиваться по трем основным направлениям: осмысление милосердия как философской категории, как христианского пути спасения, а также как «средства управления» общественными отношениями. Тема милосердия и праведного суда находит отражение и в другой литературе» .

Забота о слабых, о социально незащищенных слоях общества - отдельная тема, которая поднимается и Владимиром Мономахом, и Даниилом Заточником. В «Поучении» Владимира Мономаха интерпретируется известная мысль Григория Богослова: «Ибо ничто столько не уподобляет человека Богу, как благотворение; хотя Бог несравненно больше благодетельствует, а человек меньше, сообразно с своими силами».

Ее переосмысление происходит в контексте тематики о богоустановленности власти и необходимости поддержания социально ущербных слоев населения: Всего же более убогих не забывайте, но, сколько можете, по силам кормите... Кормление, кормильчество как средневековый принцип жизнедеятельности был связан не только со вспомоществованием, но рассматривался как охранение определенного образа жизни. Правда, здесь же впервые встречался обоснование остаточного принципа в деле общественной помощи, который будет использоваться властью на протяжении нескольких сотен лет.

Вдовам и сиротам Владимир Мономах в Поучении уделяет особое внимание: дайте суд сироте, оправдайте вдовицу, подавайте сироте и вдовицу оправдывайте, убогую вдовицу не давал в обиду сильным.

Даниил Заточник продолжает тему ответственности власти перед нуждающимся ближним своим, видя в этом необходимый атрибут власти. Нищенство изменяет отношения субъекта с миром, бедный и на родине ненавидим ходит, Бедный заговорит - все на него закричат.

Нищета пагубно влияет на близких нуждающихся, она трансформирует отношения, провоцирует низменное чувства: Многие ведь дружат со мной и за столом тянут руку со мной в одну солонку, а в несчастье становятся врагами и даже помогают поставить мне подножку; глазами плачут со мною, а сердцем смеются надо мной. Даниил Заточник усматривает сущность бедности не только в жизненной стратегии человека (бедному приходится существовать в постоянных мучениях на протяжении всей своей жизни), но и в фактах общественной патологии, ибо бедность тесно связана с воровством, разбоем, распутством. Даниил Заточник отчасти переосмысливает технологический подход к нищенству как к святости, к бедности как к необходимому условию и атрибуту мирской жизни.

Определения Владимирского собора (1274 г.) - это свод канонических текстов, определяющих и регламентирующих деятельность священников, их отношения с нуждающимися, с властью, в нем отражены этические принципы христианского социального служения.

В Правиле Кирилла, митрополита русского... раскрыты принципы исполнения обязанностей священника. Кирилл выступает против продажности церковного сана, запрещает брать «принос» от волхвов. Он считает, что при получении духовного сана необходимо испытывать вновь приобщенного. Для этого изучают его биографию, «истяжают житие его», большую роль здесь играют люди, знающие кандидата с детства, «из дети».

В «Святительском поучении новопоставленному священнику продолжена тема морального долга и ответственности священника. В частности, говорится о моральных качествах, которые он должен воспитывать в себе: добронравие, святительское подобие, любовь, прощение, трезвение, удержание. В тоже время священник должен быть добрым семьянином, благонравно воспитывать своих детей. Священник не должен брать приноса, пока грешник не очистится покаянием. Применительно к ним, а также к пастве предлагаются определенные меры воздействия, среди которых обучение, исправление, запреты, епитимии, отлучения. Однако священнику самому необходимо идти к пастве, даже в тех случаях, когда его не зовут.

Интерес представляет и Послание Владимирского епископа к местному князю. В этом документе даны определения тех дел, по которым суды епископата согласно установленным законам могут вести дела. Подчеркивается, что князю и боярам в судопроизводство епископатских судов вмешиваться нельзя, поскольку они охраняют интересы людей Церкви: клирошанам на потребу, и старости, и немощи, и недуг впадших чад мног кормления, нищих кормления, обидимым помогание, страным прилежание в напастях пособие, в пожаре и в потопе, пленным искупление, в гладе кормление, сиротам и убогим помышление, вдовам пособие, худобе умирание покровы и гробы и погребение, живым прибежище и утешение, а мертвым память. В перечисленных делах милосердия, которые отличаются от канонов Иоанна Златоуста, даны те конкретные направления деятельности, которыми занималась Церковь в данный период.

В Поучении духовника исповедующимся в соответствии с христианской моралью добрых христиан призывают следовать делам милосердия: призревать сирот и вдовиц, нищих и странников. Для призрения советуют выделять десятину от своих доходов: Десятину же от всего имения своего...держи у себя, да от того даешь сироте, и вдовице, и странному, и попу, и чернице и убогим. Таким образом, десятина становится средством индивидуального вспомоществования нуждающимся.

Такова была литература, а жизнь Древний Руси представляла печальную картину диких раздоров. Удельные князья боролись друг с другом, старались захватить великокняжеский престол в Киеве. Брат восставал на брата, нередко и дети поднимали оружие на отца, и отец на детей. Так протекали два столетия. С умножением удельных князей положение ухудшалось. Святополк Окаянный убил братьев князей Бориса и Глеба, киевляне Игоря, дружинники по подговору бояр убили великого князя Андрея Боголюбского, князь ослепили князя Василька Волынского (1097 г.) и позднее князей Ростиславичей.

В это время было очень важно такое социальное служение Р.П.Ц. как миротворчество. Русские иерархи вступались почти в каждую усобицу. Митр. Николай в 1097 г. удержал князей от междоусобицы по случаю ослепления князя Василька Волынского: "Если станете воевать друг с другом, - говорил он, - то поганые возьмут землю Русскую, которую приобрели отцы ваши; они с великим трудом и храбростью побрали по русской земле и другие земли приискивали, а вы хотите погубить землю Русскую". Митр. Никифор I, ближащий советник Владимира Мономаха, в своем поучении говорил ему: «Пишу на напоминание тебе: ибо великия власти великого напоминания требует». Епископ Феоктист черниговский взывал к князьям во время междоусобиц: «Блюдите землю Русскую, не носите розно земли Русской…Стыдитесь, враждуя с братьями и единокровными». Митр. Никифор II (1182-1197) говорил киевскому князю Рюрику: «Князь! Мы поставлены от Бога в Русской земле, чтобы удерживать вас от кровопролития, да не проливается кровь христианская в Русской земле». Великим миротворцем был митр. Кирилл II (1224-1233).

В конце этой главы хочу вернуться к Святому Владимиру и такой социальной необходимости как смертная казнь. Когда Владимир крестился он из милосердия отменил смертную казнь. Через леса стало невозможно проехать -кругом были разбойники. Такое «милосердие» ведет только к распространению преступности, что мы хорошо видим сегодня. Христианство учит личной милостыни и смирению: «Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую». Но оно никогда не учило государство прощать преступников. Силу вины и наказания определяет суд и если вина доказана должно быть произведено соответствующее наказание. Если его не будет, желающих, совершить преступление будет все больше и больше. Поэтому сегодня когда Запад навязывает нам свои идеи «гуманизма», мы должны помнить, что нам православным это совсем не подходит. На Западе поклоняются деньгам и им выгодно слабое государство, чтобы можно было манипулировать им. История явно показывает нам, что Россия тогда становилась великой державой, когда у власти стояло сильное государство. Церковь всегда знала это и епископы стали советовать Владимиру казнить разбойников: «Князь, ты поставлен от Бога на казнь злым и добрым на помилование» . Святой Владимир последовал совету Церкви и тем самым способствовал усилению власти великого киевского князя. Хороший пример для современной России.

Итак, процесс христианизации в Древней Руси видоизменяет процесс помощи и взаимопомощи и берет большую часть этого процесса под свой надзор. И хотя Р.П.Ц. до ХV в. являлась митрополией Византийской православной церкви, «сравнение церковной структуры на Руси с византийской показывает, что условия Руси не позволяли слепо копировать иноземные образцы, а заставляли исходить из местных нужд».

Институт церкви превращается в носителя не только новой государственной идеологии, но и новой философии помощи, основанной на христианских канонах милосердия. В этот период появляется первая официальная институализированная форма защиты в виде приходов и монастырей. Они несут в себе различные функции - от вспомоществования до лечения, от судебного делопроизводства до социального и семейного воспитания.

Социальное служение Русской Православной Церкви в XIV-XVIII веках

ХIII-XV вв. - это время монголо-татарского ига. Государству в это время было не до благотворительности. «Разорение и уничтожение тысяч сел и городов, истребление населения в годы монгольского нашествия привели к упадку хозяйства и культуры русских земель. Значительная территория страны запустела, уцелевшее население уходило в глухие лесные районы.

Русь была отброшена назад. Государственная власть ослабела, усиливалась раздробленность и сепаратизм отдельных княжеств. В этих условиях возросло значение церкви, остававшейся единой феодальной организацией, с которой считались и завоеватели и русские князья».

Завоеватели наделили церковь привилегиями: освободили ее от уплаты дани и установили неприкосновенность церковных владений. Все это было сделано из расчета получить в лице церкви могущественного союзника. Да и сама церковь старалась наладить хорошие отношения монгольскими ханами.

В XIV-XV столетиях церковь, особенно в Северо-восточной Руси, стала крупнейшим феодальным собственником. Со второй половины XIV в. получили распространение монастыри нового типа - с крупным землевладением и хозяйством, основанным на труде зависимых крестьян. В XIV в. было открыто 42 таких монастыря, а в XV в. - 57.

Разновидностью монастырей были возникавшие в XIII-XV вв. многочисленные «скиты» и «пустыни» в малонаселенных местах. Как правило, из скитов вырастали монастыри, подчинявшие себе окрестные земли и население. Со второй половины XIV в. усилилась монастырская колонизация в отдаленных районах Заволжья и Поморья. Много монастырей было в городах и около городов, являясь военно-оборонительными центрами.

То есть монастырская система помощи взаимосвязана с двумя этапами развития монастырей: первый - объединение земель вокруг монастырей в центральной части Руси (XIV-XVI вв.); второй - колонизация Севера (XVI - XVII вв.). Во главе монастырского реформирования стояли Сергий Радонежский (1314-1392) и митрополит Алексий. На смену ктиторским монастырям, основанным князьями и епископами, приходят монастыри - вотчины. Ктиторские монастыри находятся обычно в средневековом городе, а монастыри - вотчины развиваются за его пределами. Их более интенсивное развитие связано с тем, что на первых порах они являются более открытыми помогающими системами для всех желающих и у них более выгодная система инвестиций для мирских людей. Прежде всего это достигалось за счет того, что монастыри-вотчины скупали землю, а значит, становились крупными земельными собственниками. Покупались не только села и деревни, но и города. Привлекательность монастырской защиты и поддержки для работного люда состояла еще и в том, что они имели более выгодные условия жизнедеятельности, находясь в составе монастырской вотчины. Крестьяне шли к монастырям, ибо они освобождались от пошлин и податей, от юрисдикции местных властей, от проезжающих через села княжеских чиновников, которым необходимо было давать подводы, лошадей и корма, проводников и т.д. Крестьяне находили в монастыре безопасное убежище от различных неудач и бедствий, скорбей и лишений, не разлучных с жизнью почти каждого человека. Монастыри-вотчины предоставляли посадскому человеку или крестьянину прибежище на старости лет под монашеской рясой или в качестве бельца. Бельцом называли человека, внесшего земельный вклад, позволявший вкладчику при жизни льготное проживание на территории монастыря. Белец не принимал монашеского сана и не вел аскетический образ жизни. То есть монастыри играли роль своеобразных страховых учреждений не только по случаю смерти, но и по старости. Внесение вклада было обязательным условием, чтобы «иметь страховой полис». Со временем увеличивалось, как число желающих попасть за монастырские стены, так и сумма вклада. Например, одна бедная девушка хотела постричься в монахини, но не имела средств внести вклад, тогда патриарх Никон внес за нее этот вклад в размере 17 руб. Практически все люди церкви стали вынуждены платить определенный налог.

В период с XIV по XVIII вв. в теории милосердия происходят существенные изменения. Во-первых, изменяется исторический контекст; во-вторых, мыслители позднего средневековья испытывают влияние различных школ и таких авторов, как Дионисий Ареопагит, Иоанн Лествичник, Филипп Пустынник и других; в -третьих, православие как целостное мировоззрение претерпевает реформу Никона, после чего происходит церковный раскол и появляются различные новые течения; в-четвертых, развитие законодательства вносит существенные коррективы в традиционные православные догматы о милосердии и церковных людях. Все это в совокупности определило своеобразие подходов к идеям милосердия и оформлению основ «теории призрения», которая со стороны государства первоначально оформлялась как «теория нищепитательства».

Во второй половине XVII-XVIII вв. закладываются основы политики просвещенного абсолютизма. Большую роль здесь играли социально-политические идеи Ю. Крижанича, Епифания Славинецкого, В. Татищева, и, Посошкова и других мыслителей.

В «Политике» Ю. Крижанич касается различных вопросов человеческого бытия, но особое место в нем занимают государственно-правовые и этические проблемы. Рассматривая общественные сословия, он выделяет «убогих людей» как особую группу населения, которая занимает промежуточное положение между «привилегированными» и «черными людьми». Убогих он делит на собственно убогих, охраняемых государством, и «больных членов», куда он включает расточителей, бездельников, игроков и пьяниц. Хотя ни те, ни другие не служат обществу, первых берегут из любви по Божьей заповеди, а ко вторым необходимо применять строгие меры.

«Слово о милости и кии просящих достойни суть милости, кии же ни» - произведение Епифания Славенецкого. Епифаний в основу милосердия кладет тот же принцип Богоуподобления и любви к ближнему, но он также как и Ю. Крижанич видит в «людях Церкви» (нищих) не только заступников перед Богом, но и тунеядцев, обманом промышляющих и спекулирующих на добрых чувствах христиан. Тут можно заметить, что если ты такой «добрый христианин», то какая тебе разница кому подавать, если от тебя все равно не убудет. Для того чтобы профессиональное нищенство не распространялось, автор предлагает молодым и здоровым предоставлять работу, а для немощных и убогих организовать «недужнопиталища». С этим можно вполне согласиться. Средства на их организацию должны выделяться духовенством, а контролироваться «царем и начальником и судьями мирскими».

С проекта 1682 г. «О мерах государственного призрения указ» начинается государственный этап социальной помощи в России. Если раньше благотворительность осуществлялась в основном через Церковь и с ее научения, то теперь в этом стало принимать участие и государство. Но Церковь по прежнему здесь выполняла основную функцию.

В первой части Указа выделены группы нуждающихся, на которых распространяется особое внимание государства и Церкви. К ним относили бедных, увечных, старых, нищих. Увечных и старых предполагалось кормить до смерти. «Нищих со странными болезнями» - лечили.

Во второй части Указа предлагаются меры по локализации нищенства как организационного, так и законодательного характера.

Организационные меры предусматривали, что призрение нищих осуществляется в монастырях, где лечат больных. Возможно, это один из первых проектов «социального обслуживания» по европейскому образцу с сочетанием добровольной и профессиональной помощи.

Что касается финансирования, то здесь ставятся только основные проблемы. Среди них: «о мнимых приходских нищих», об отношении к «дворовым» и бывшим крестьянам и о бесплатном их лечении, о призрении инвалидов, изувеченных не на государственных службах.

В проекте также рассматривается проблема обучения нищенских детей. Они должны были обучаться не только наукам, но и ремеслам: шелковым, суконным, часовым и т.д. Эта мера давала возможность «будущим нищим» зарабатывать свой хлеб самим и тем самым активизировать рост отечественных товаров. Здесь же вновь обсуждаются организационные вопросы о смирительных домах, больницах, школах как институтах поддержки и защиты.

«Христианская жизнь в среде русского народа продолжала развиваться. В понимании русских людей, Русь считалась единственным православным царством во Вселенной, перед которым все другие страны были еретическими или басурманскими. Все оценивалось и осмысливалось в применении к Православию и им освящались все житейские формы и обычаи. Без Церкви немыслимо было само государство. Вся жизнь царя была, более непосредственных государственных занятий, наполнена церковными службами, праздничными выходами, богомольями и окружена церковной обрядностью. Светская сторона общественной жизни не была развита. Церковное учение и божественные писания были единственным источником образования».

Сам царь и патриарх первыми подавали пример благотворительности. Обходя тюрьмы, патриарх собственноручно раздавал заключенным милостыню, освобождал сидевших в тюрьмах должников, уплачивая за них деньги. Царь Алексей Михайлович в Рождественский сочельник рано утром ходил тайно в тюрьмы и богадельни, раздавал там щедрую милостыню; такие же подаяния делал он на улицах нищим и убогим. Патриархи раздавали милостыню во время своих «походов». Как писал Нечволодов А.Д. в «Сказании о Русской Земле», милостыня раздавалась «нищим и скудным людям, мужикам и женкам и ребятам», письменно или словесно заявившим свое «челобитье». Деньги давались: «ради пожарного разорения», «на окуп избы», «ради скудности». Святители на месте изучали нужду и подавали беднякам неотложную помощь. Походная жизнь патриархов выражалась в молитвах в попутных храмах, благотворительности и различных подношениях святителям от мирян и духовенства. Подарки бывали скромны: ягоды, яблоки, грибы, овощи, брага. Патриархи одаривали подносителей деньгами.

Здесь еще нужно сказать о споре «стяжателей» и «нестяжателей». Этот спор поднял Нил Сорский на сборе в 1503 г.

Он говорил, что «монастырям не надо владеть вотчинами, населенными крестьянами, что монахам надлежит жить трудами рук своих, занимаясь рукоделием или собственной обработкой земли.

В случае необходимости, он допускал прибегать к благотворительности людей, взимая нужное, но не излишнее.

Его оппонентом стал преподобный Иосиф Волоцкий. Его сторонников стали называть «стяжателями» или «иосифлянами». Он считал, что «монастырь может быть стяжателем и может быть обеспечен в средствах содержания недвижимыми имениями, дающими доход; но монахи монастыря должны быть нестяжателями, в обители должно быть строгое общежитие, так чтобы никакой монах не имел совершенно своего и все получал из монастырской казны, при полном равенстве всех монахов».

Этот спор еще долго будоражил Русь. Суть этого спора в церковных землях - нарастало недовольство увеличением недвижимого монастырского имущества со стороны землевладельцев и государства. То есть государство постепенно набирало силу и ограничивало власть церкви, в том числе и в благотворительности. Государство берет нуждающихся под свой законодательный контроль. Но это происходило не сразу, а постепенно - с ХVI до XVIII вв. XVIII столетие стало переломным.

Все изменилось в XVIII в. в правление Петра I, хотя задатки проявлялись и раньше. Это связано с появлением в XVI в. протестантизма. В XVIII в. этими идеями заразился Петр I. Секуляризация идеологии привела к развитию самостоятельной общественной мысли, светской науки, тогда как церковное сознание уходит в более напряженное искание чисто церковной правды, освобождается от соблазнов церковно-политической идеологии.

«Начинается ориентация на западную цивилизацию, что находит отражение в регламентации образа жизни такого слоя населения, как профессиональные нищие. Причем законодательные мероприятия против данного социального недуга проводятся почти одновременно с такими государствами, как Франция, Германия, Англия…Светские тенденции благотворительности завершают картину помощи и поддержки на этом этапе. А частная благотворительность в ХVII веке - один из первых исторических показателей изменения общественного сознания, одно из звеньев формирования гражданского общества».

В этом плане интересен подход Максима Грека. Он мечтал о нищенстве как культуре равенства и справедливости, воспитывающий у всех членов общества благородные чувства. Т.е. милостыня рассматривается уже не как божественная благодать, а как реально-значимое социальное вознаграждение, которое проявляется в установлении общественной гармонии. В дела милосердия проникает рационализм, хотя он присутствовал там и ранее, но постепенно его там становится все больше и больше. Это связано с появлением в ХVI в. протестантизма, где считается, что если человек богат значит он особенно угоден Богу, а если беден, значит не угоден. И помогать бедному нужно как более низкому человеку, а также для общественного спокойствия, потому что как считают протестанты: «дела человека, в противоположность вере, не имеют никакого значения».

У нас же дела имеют важное значение. Православный человек помогает другому как равному, или даже более высокому в Божьих глазах, человеку, как нашему «заступнику перед Богом». Но в ХVIII веке государство уже не могло жить по церковным законам, т.к. изменилась общественная ситуация, и начались реформы.

С XVIII по вторую половину ХIХ века происходит становление государственно-административного общественного и частного призрения как системы.

В период правления Петра I государственное управление проходит три главных этапа: приказную систему - 1682-1709 гг., губернскую - 1710-1718 гг., коллежскую - 1719-1725 гг.

На первом этапе проблемы призрения тесно связаны с секуляризацией монастырских земель и реформированием деятельности Монастырского приказа. Приказ взял на учет владения монастырей и духовных владык, поделил их на две категории: доходы одних шли на нужды монастырей, других - в казну. К 1700 г. церковные вотчины становятся основными источниками денежных, хлебных и других сборов государства.

В 1708 г. Россия разделяется на губернии, а в 1718г. приказы заменяются коллегиями. Роль Монастырского приказа, а позднее и Святейшего Синода, была в основном контролирующей, полицейско-административной. Духовенство приравнивалось к светским чиновникам, для которых указы и распоряжения Сената являлись обязательными к исполнению. Но если роль духовенства в деле призрения становится все более подотчетной и регламентируемой, то значение губерний возрастает. А лишая духовенство власти и самостоятельного финансового управления, отдавая предпочтение губернскому административному управлению, государство спровоцировало тем самым рост нищенства. Поэтому вполне естественно, что большинство указов в сфере общественного призрения направлено на искоренение данного социального недуга.

Процесс помощи, институты помощи, субъект и объект помощи начинают рассматриваться в рамках государственных указов, которые выступают официальными нормативными критериями жизнедеятельности, ценностями, «правилами общественного поведения». Эти официальные критерии и правила заменили господствовавшие до этого церковные ценности. Церковь стала зависеть от государства. Патриарха заменили Синодом, для более надежного подчинения. Богословские подходы к личности клиента заменяются социальными, а индивидуальная судьба начинает рассматриваться не в контексте вечности, а в контексте зримых нужд и проблем общества, в контексте его жизнедеятельности, норм и ценностей.

Социальное служение Русской Православной Церкви в XIX веке

В ХIХ в. активно развивается частная благотворительность, которая имела самые разнообразные формы и направления. Развивается государственное и общественное призрение. Церковь же оказалась в зависимости от государства, после реформ Петра I, и во второй половине ХIХ в. в церковно-приходском призрении начинается новый этап (по. Е. Максимову). Этот этап связан с таким основным противоречием, когда церковь стремилась самостоятельно управлять своими капиталами, но не могла обойтись без добровольной деятельности прихожан в деле помощи и поддержки. Именно за счет их пожертвований и составлялись основные благотворительные капиталы и накопления на нужды церкви. Сбор пожертвований с прихожан осуществляется в пользу церкви и причта, школ и благотворительных учреждений.

«С 1894 г. намечается рост церковно-приходских попечительств с
14.747 рублей до 19100 (в 1901 г.). Следует заметить, что расширение церковно-приходских учреждений происходило постоянно, но финансирование их в епархиях было непропорционально и зависело от «доброхотности» прихожан. Например, в 1902 г. Гродненской епархии пожертвовано 44.662 р. на благотворительные учреждения, а Олонецкой - только 201 р., Московской епархии - 89.721 р., а Минской - лишь 13 р.».
Приходская благотворительность осуществлялась в следующих основных формах: материальная и медицинская помощь; помощь просветительской деятельности. Материальная помощь включала в себя помощь натурой: раздача платья, продуктов, взносы за обучение и содержание в богадельнях, плата за проживание, а также предоставление дешевых обедов. Медицинская выражалась в оказании помощи врача и бесплатном предоставлении лекарств больным. Довольно большое место в деле народного просвещения занимали церковно-приходские школы. Финансировались они и из приходских поступлений, но большая часть казенных поступлений шла со стороны Синода. К 1908 г. в России имелось 26.097 школ, в которых обучалось 1.401.866 учащихся, а школ грамоты - 13.650 с 436.000 учащимися.

Секуляризация приносила свои плоды. Во Франции протестантское брожение началось в XVI в. - взорвалось в XVIII. У нас началось в XVIII - взорвалось в ХХ в. В XIX в. нас немного остудила Отечественная война 1812 г. Значительная часть русского общества отказалась от увлечения всем французским. Чувствовалось отталкивание многих от либеральных движений XVIII в. Зараза продолжала действовать только на часть молодого поколения, попавшую в сети масонских лож, протестантского мистицизма и сектантства. Народ благодарил Бога за спасение Родины.

Император Петр I, учреждая институт государственной прокуратуры, поставил синодального обер-прокурора в положение, сходное с сенатским генерал-прокурором. Екатерина усилила его значение. А Александр I, со времени, учреждения в 1802 г. министерств, вообще присвоил ему звание министра. Тем самым Православная Церковь получила статус министерства, притом что в этом министерстве Синод занял совершенно такое же положение, как иноверные секты. Сам министр духовных дел князь Голицын был на стороне сект и запрещал духовной цензуре пропускать печатные произведения против вредных сочинений. В такой ситуации Р.П.Ц. было трудно заниматься благотворительностью, так как все финансовые средства находились под контролем министра, в том числе и на благотворительность. Сами христиане, конечно, продолжали давать милостыню и помогать друг другу, но и их сознание уже начинало меняться.

апреля 1833 г. обер-прокурором назначили С.Д. Нечаева. Он тоже старался усилить власть обер-прокурора. Он установил особый контроль для проведения строгой отчетности в многочисленных суммах, находившихся в распоряжении духовного ведомства.

Это же дело продолжил и следующий министр Н.А. Протасов. Не будем глубоко залазить в историю, скажем только, что положения Р.П.Ц. от министра к министру все ухудшалось.

Из обер-прокуроров можно заметить К.П. Победоносцева. Он занимал эту должность с 1880 по 1905, в царствование трех императоров: Александр II, Александр III и Николай II. Его дед был священником и сам он был глубоко верующим человеком. Его "Московский Сборникъ" отчетливо раскрывает ложь и вред современных ему политических и общественных движений. Его "Господские праздники" выявляют его глубокую религиозность. Так как обер-прокурор, по сути дела, управлял Церковью, то и их деятельность нужно отнести к деятельности Церкви. К.П. Победоносцев установил обеспечение всего духовенства жалованием. Духовенство поставил во главе народного образования. Восстановлены были многие, прежде закрытые, приходы. Увеличилось число общин и монастырей. Оживилась деятельность духовенства созданием братств и обществ распространения религиозно-нравственного просвещения. Стало развиваться издательство духовно-нравственных книг для народа и открыто много духовно-народных библиотек. Заведены миссионерские курсы и учреждены особые кафедры при семинариях по изучению раскола и сектантства. Учреждены новые епархии и четыре новые семинарии. Но чуждый Победоносцеву либерализм, захватывал все большие круги русского общества. Когда в октябре 1905 г. установлен был представительный образ правления, он оставил пост, занимавшийся им в течение 25 лет.

После него заметным, в хорошем смысле слова, был обер-прокурор В.К. Саблер (1911-1915). Последними обер-прокурорами были: А.Д. Самарин, А.Н. Волжин и Н.П. Раев.

Русская Православная Церковь и современность

«На рубеже веков основные тенденции научного осмысления процесса помощи получают свое новое развитие. Характерной особенностью этого процесса является то, что помимо дифференциации знания происходит складывание его в единую парадигму…Оформившиеся в ХIV-XVII вв. основные направления общественной мысли о помощи и поддержке ближнему как со стороны государства, так и со стороны церкви на рубеже ХIX-XX вв. постепенно составили единый научный комплекс о частном и общественном призрении».

П. Дерябин , основываясь на учениях отцов Церкви, продолжает отстаивать необходимость христианской благотворительности. Отмечая многообразие жизненных общественных форм, именно в милосердии он видит тот путь равенства, который спасет мир от насилия и жестокости. Милосердие как форма социального равенства изменяет людей, поскольку оно несет в себе любовь к ближнему, а она, в свою очередь, уничтожает существующие социальные противоположности и противоречия, что приводит к свободе, равенству и братству.

«Однако в XIX в. уже нужно не только утверждать, но и защищать идеи христианского подхода к благотворительности, особенности таких ее важнейших догматов, как нищелюбие и милостыня, которые в это время уже негативно оценивались в общественной и научной литературе» .

Н. Вознесенский видит в государственной и общественной помощи продолжение христианской практики благотворительности. Однако в деятельности существующих государственных институтов он видит и отрицательные тенденции: в благотворительности «через учреждения» отсутствует нравственная связь между нуждающимся и благотворителем, а это приводит к тому, что оказываемая помощь превращается в формальную, «казенную», «бездушную», «безличную». Кроме того, имея ограниченную поддержку, учреждения не имеют четких границ своего применения, а также критериев «нравственного права призрения», что подчас удовлетворяет потребности не всегда истинно нуждающихся «кандидатов».

Но в 1917 г. все эти споры о христианской благотворительности были решены в одну сторону. Декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР от 23 января 1918 г. провозгласил отделение церкви от государства и школы от церкви. Имущество всех религиозных обществ объявлялось народным достоянием (ст. 13), а сами религиозные общества не имеют прав юридического лица (ст. 12). Этот декрет был направлен на ликвидацию одного из крупнейших в стране видов частной собственности. Вместе с тем декретом осуществлялось положение о том, что служители культа должны содержаться исключительно за счет добровольных отчислений верующих.

По закону Р.П.Ц. запрещалось заниматься благотворительностью. По сути дела, у церкви отобрали то, что она изобрела: «Возлюби ближнего своего, как самого себя» . Но все-таки ей удавалось что-то сделать и в этих условиях. Во время Великой Отечественной Войны Р.П.Ц. (в отличие от украинских униатов, католиков и других религиозных организаций, которые поддерживали Гитлера) призывала верующих к исполнению священного долга перед Родиной. Этот патриотический порыв освящал своим благословением Патриарший местоблюститель митрополит Сергий. Верующие жертвовали не только деньги, облигации, но и серебро, медь, обувь, белье, полотно и т.д. «Всего за войну на нужды фронта православными верующими было собрано 200 млн. рублей» .

После войны положение Р.П.Ц. улучшилось. Во-первых, Р.П.Ц. стала единой на территории всего СССР. В 1945 г. покаялась «эстонская схизма», а их приходы составили Эстонскую митрополию Р.П.Ц. В 1946 г. на Львовском соборе прекратила свое существование униатская церковь. На Украине и в Белоруссии она помогала фашистам, бандеровским бандам, пыталась оторвать украинцев и белорусов от братского русского народа. Приходы униатов вошли в западно-украинские епархии Московской патриархии. Также к 1946 г. на территории СССР не осталось ни одного обновленческого прихода. Вообще, вторую половину 40-х годов ХХ в. можно охарактеризовать как время полного восстановления внутрицерковного единства Р.П.Ц.

«Несмотря на то, что открытые нападки на Церковь в силу ее заслуг перед страной уменьшились, она, как и прежде, была вынуждена совмещать активную патриотическую позицию во внешней политике с социальным индифферентизмом внутри страны. Если отделение Церкви от государства способствовало восстановлению ее автономии, то, с другой стороны, это же «отлучило» религию от благотворительности. Попытки Р.П.Ц. стать полезной обществу разбивались о принцип: «Социализм можно построить и без Бога».

В ХХ в. во времена Советской власти все социальные служения, ранее принадлежавшие Р.П.Ц., получили самостоятельную область существования, это: медицина, образование, социальная педагогика, социальная медицина, социальная работа, социальная защита и т.п. Православие в СССР почти утратило свое влияние, оно давало только одно - веру в спасение человеческой души. И даже эту основную функцию, ей с трудом давали выполнять. В последние двадцать лет влияние Р.П.Ц. стало возрастать, это связано с процессами идущими в государстве и обществе. Верующим возвращаются старые храмы, строятся новые. Главное же то, что резко изменилась социально-психологическая ситуация в обществе. Вместо господствовавших атеизма и безрелигиозности большие группы населения возвращаются в лоно Р.П.Ц. Это явно проявляется в резком росте количества крещений и венчаний, а также участников религиозных обрядов в церковные праздники. Религия становится прибежищем разуверившихся в скомпрометированной официальной идеологии, противовесом безнравственности общества, идеей, которая консолидирует растущее национальное самосознание.

Социализирующее влияние религиозных организаций испытывают на себе как верующие, так и члены их семей. Например, в Москве за последние годы количество приходов Р.П.Ц. резко увеличилось, достигнув к концу 2004 года 260. Стремясь восстановить приходскую жизнь во всей ее полноте, Р.П.Ц. ставит задачу сделать приходы центрами религиозной жизни, милосердной деятельности, духовного просвещения прихожан - настоящих и будущих. Состоявшийся в конце 2004 года архиерейский собор был специально посвящен развитию духовного образования и просвещения. По его определению, каждый приход должен иметь воскресную школу, создавать просветительские религиозные кружки. В общецерковную систему религиозного образования включаются, кроме воскресных школ, также православные детские сады, православные негосударственные лицеи и гимназии, богословские институты.

«Возрождение приходской жизни требует большого числа священнослужителей, способных, готовых и специально подготовленных к ведению соответствующей работы с различными социальными и половозрастными группами населения».

В процессе социализации религиозные организации реализуют ряд функций.

Ценностно-ориентационная функция проявляется в том, что они предлагают своим членам и стремятся сформировать у них определенную систему верований (в Бога, в бессмертие души и т.д.), позитивное отношение к религиозным ценностям и нормам. Это осуществляется как в процессе культовых действий, так и в различных формах религиозного просвещения.

Регулятивная функция проявляется в том, что религиозные организации культивируют среди своих членов поведение, соответствующее религиозным нормам.

Коммуникативная функция реализуется в создании условий для общения верующих, в определенных формах его организации, а также в культивировании норм общения, соответствующих догмам и вероучительным принципам.

Милосердная функция религиозных организаций реализуется в многообразных сферах и формах деятельности милосердия и благотворительности как в рамках самих организаций, так и за их пределами, благодаря чему члены организации приобретают специфический опыт.

Компенсаторная (утешительная) функция проявляется в гармонизации духовного мира верующих, в помощи им в осознании своих проблем и в духовной защите от мирских потрясений и неприятностей.

И, наконец, воспитательная функция - религиозно-нравственное воспитание человека (например, формирование человека как образа Божьего).

Социализация в религиозных организациях осуществляется под воздействием практически всех механизмов социализации. В приходах Р.П.Ц. ведущими механизмами можно считать традиционный и институциональный. В ряде сектантских организаций - институциональный и стилизованный, а в организациях ряда восточных конфессий - институциональный и рефлексивный.

Перестройка изменила отношение официальной власти к неоднократным заявлениям деятелей Церкви о желании включиться в возрождающееся движение милосердия. Ответ на них ограничивался включением духовенства в состав Советского фонда культуры, Детского фонда им. Ленина и т.д. Неудовлетворенность возникающими формами благотворительности появляется из-за того, что милосердие для христианина не может быть абстрактным - это любовь на деле. Священнослужители все чаще высказывались против формального отношения к средствам Р.П.Ц. как к источнику финансирования общегосударственных социальных акций и планов благотворительной работы глобального характера. И вот наконец-то, в 2000 г., по закону о свободе вероисповеданий, религиозным объединениям и церквам было разрешено заниматься благотворительностью, что сразу активизировало из социальную работу. Р.П.Ц. в 2001 г. выдвинула концепцию духовного просвещения и благотворительности.

Она содержит следующие задачи:

возрождение прихода как христианской общности единомышленников;

возрождение церковных братств и разного рода церковных движений;

организация церковного здравоохранения;

создание епархиальных комиссий по благотворительности;

подготовка преподавателей катехизиса;

организация благотворительного бюджета (приходского, епархиального, общецерковного).

Конкретные направления благотворительной работы включают также создание епархиального дома для престарелых, церковного интерната для сирот, книжных магазинов и библиотек духовной литературы, комитета социальной помощи, специализированных приходских учреждений (воскресных школ, курсов катехизаторов для взрослых, детского сада, библиотеки, столовой, общества трезвости и др.).

За последние годы Русская Православная Церковь значительно усилила работу в области социального служения и благотворительности, а также расширила саму область социального служения Р.П.Ц. Эта работа осуществляется на общецерковном и епархиальных уровнях через Отдел по церковной благотворительности и социальному служению Московского патриархата (ОЦБСС МП), возглавляемый архиепископом Солнечногорским Сергием, Управляющим делами Московской патриархии.

В наши дни социальная деятельность Р.П.Ц. развивается по следующим основным направлениям: антиалкогольная программа (борьба с алкоголизмом на религиозно-нравственной основе), детская программа (работа с детьми-сиротами, детьми-инвалидами, беспризорниками, подготовка их к самостоятельной жизни), социальная деятельность в сфере образования (обучение, катехизация, миссионерство), помощь престарелым и инвалидам, программа по борьбе с безработицей, работа с беженцами (продовольственная помощь соотечественникам в странах ближнего зарубежья, а также консультативная и материальная помощь), оказание помощи жертвам стихийных бедствий и чрезвычайных ситуаций (независимо от национальной и религиозной принадлежности), социальная работа в пенитенциарной системе (здесь особенно сильна психологическая помощь), медицинская и патронажная помощь (уход за больными в больницах и на дому, медико-просветительская работа о таком греховном явлении как аборт и др., патронажная помощь людям, не имеющим возможности передвигаться самостоятельно), социальное служение в вооруженных силах (Синодальный отдел по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями своими целями ставит: преодоление духовно-нравственного кризиса у военнослужащих, укрепление правопорядка и законности, патриотическое воспитание, удовлетворение религиозных потребностей), программа по церковному взаимодействию с государством и обществом в социальной области (налаживание контактов с научными центрами, политическими и культурными деятелями, с благотворительными фондами других конфессий).

христианство православный церковь служение общество

Заключение

Мы видим, что Русская Православная Церковь с 2000 г., после законодательного утверждения ее права на благотворительность, резко стала увеличивать объем своего социального служения. Работа Р.П.Ц. в этом направлении становится все более заметной - открываются церковные благотворительные больницы, патронажные службы, психиатрические службы, школы-приюты, духовные образовательные учреждения, православные лагеря, православные детские сады, сестричества, братства, стояться новые храмы, реставрируются старые, открываются бесплатные библиотеки духовной литературы и многое другое. Цель моей работы выполнена - Р.П.Ц. по-прежнему несет на себе большой вес социального служения, объем которого зависит от объема средств Р.П.Ц., а эти средства, в свою очередь, зависят от верующих людей, чем больше они помогут Церкви, тем больше Она поможет обществу. Объем средств, а следовательно и благотворительности Р.П.Ц., зависит также и от количества верующих. Например, в период с 2008 по 2003 гг. религиозность населения, по данным ВЦИОМ, выросла на 24,4% (таблица 1). А вот в более далеком прошлом, с 1972 по 2002 гг., религиозность наоборот падала. Например, в Горьковской области она упала за этот период на 6,2% (таблица 2). Эти цифры говорят о религиозности вообще, но религий, как известно, много. «Москва - третий Рим, а 4му не бывать», поэтому Россия навсегда останется оплотом православия. В 1910 г. православные и старообрядцы составили почти 70% населения Российской империи (таблица 3), я не думаю, что в наше время картина процентного соотношения религиозно-конфессиональных групп сильно изменились. А вот внутренние ориентиры населения изменились. Хотя официально большинство населения являются православными, но внутренне большая часть из них перенимает и живет западными ценностями и образцами. Но это не только наша проблема, но и многих других стран и религий. «Исследования последнего времени показывают, что с конца 50х гг. на протяжении двух-трех десятилетий изменения шли в развитых западных странах в одном направлении: католическое население все в большей степени перенимало «протестантские» ценностные ориентации и образцы поведения» . Плохим заразиться намного проще, чем хорошим. Но это уже тема для другого разговора.

Что касается решения поставленных мною задач, то дело обстоит так.

Мы видим, что традиции, формы и методы социального служения Р.П.Ц. уходят корнями глубоко в древность. Они сформировались вместе с появлением христианства. Традиции в Церкви очень сильны, так как имеют для всех членов Церкви очень большое значение. Почти все в Церкви держится на традициях. Формы и методы постоянно изменялись, в зависимости от объективных условий, но никогда не отходили от традиций. Например, нищему помогали и в I веке, помогают и сейчас. Но если до XVIII в. милостыню подавали всем кто просит, то после протестантских веяний с Запада люди стали думать - кому стоит подавать милостыню, а кому не стоит?

Церковь вообще не может быть Церковью, без традиций. Та самая протестантская «церковь» Церковью как раз не является потому, что отвергла большинство христианских традиций, таинств, догматов и преданий. От христианства они оставили одну Библию - на память. Притом, что толкуют ее, как кому вздумается.

Римо-католики напротив добавили свои предания, догматы и традиции. В принципе, они тоже являются сектантами отколовшимися от Вселенского православия, поэтому и традиции в полном объеме они не сохранили. Сохранило их только Вселенское православие, где Россия занимает первое место. Поэтому Р.П.Ц. всегда стояла и будет стоять на христианских традициях православия, в том числе и в благотворительности. Но деятельность церкви зависит не от одних традиций.

Так мы видим, что формы и методы социальной помощи Церкви всегда зависели от политической ситуации, так как Р.П.Ц. всегда существовала в рамках российского государства. С XI по XVIII вв., можно сказать, что государство зависело от Церкви, не непосредственно, а косвенно, так как государство всегда прислушивалось к мнению Церкви. После реформ Петра Церковь стала непосредственно зависеть от государства и делать, что оно скажет. В ХХ в. Р.П.Ц. опять стала независимой от государства, но теперь государство уже не слушает мнение Церкви, так как изменилась духовная обстановка, а вследствие этого и нравственная. На Западе, в этом плане, ситуация в несколько раз хуже. Но мы быстро их догоняем.

Третью задачу, поставленную во введение, решает сама жизнь. Например, до революции не было проблемы наркомании, в наше время эта проблема стоит очень остро, поэтому Р.П.Ц. начинает вести реабилитацию наркоманов, их лечение. Почти все остальные проблемы дореволюционного периода сохранились и сегодня, поэтому почти все направления благотворительности Р.П.Ц. ХIХ - нач. ХХ в. восстановлены и развиваются с новой силой.

Что касается четвертой задачи, то более эффективными являются те программы, которые близки к религиозно-нравственной области, обучению, медицине, патронажу и миссионерству. Что касается чисто материальной помощи, то здесь церковь особой пользы принести пока не может из-за недостатка средств, и в этой области ей конечно не сравниться с государством.

Р.П.Ц. сегодня бедна и поэтому не может помочь всем кто просит, хотя очень хотела бы это сделать.

Главное что, как ни пытались уничтожить Церковь ее многочисленные враги, будь то римские императоры, будь то другие религии, будь то политические режимы, будь то еретики и раскольники, Церковь опять воскресает после очередной битвы с новой силой. И она опять приносит духовную и материальную помощь, тем кто ее ждет.

Приложение

Религиозность населения Таблица 1

2008 г.2000 г.2001 г.2005 г.2009 г.ВЦИОМ18,6%30%39%43%Аналитический центр РАН29%29%40%РНИСПН39%

Соотношение религиозно-конфессиональных групп в 1910г. Таблица 3

Православные и старообрядцыМусульманеКатоликиПротестантыИудеиПрочие хр-неПрочие нехр-не69,90%10,83%8,91%4,85%4,05%0,96%0,50%

Список использованной литературы

1. Аверинцев А.А., Еланская А.И. «История всемирной литературы/Литература византийского региона». - М., 2008. т. 2
2. Акт-постановление ВЦИК и С.Н.К. РСФСР от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях».
3. Архиеп. Филарет Гумилевский «Историческое учение об Отцах Церкви»,
   т.1, - Свято-Троицкая Сергиева лавра, 2006. - 384 с.
   
4. Библия
5. Гараджа В.И. «Социология религии», М.: Наука, 2005. - 223 с.
6. Голубинский Е.Е. «История Русской Церкви» - М., 1880. - т.1, ч.1
7. Гордиенко Н.С. «Современное русское православие». - Л.: Лениздат, 2007. - 304 с.
8. Громов М.Н., Козлов Н.С. «Русская философская мысль X-XVII веков» - М., 2000.
9. Декрет С.Н.К. РСФСР от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви».
10. Дерябин П. «О христианском милосердии по учению Святых Отцов». М., 1878.
11. История Русской Православной Церкви 1917-90 г.г. - М., 2005.
12. Ключевский В.О. «Православие в России». - М.: Мысль, 2000. - 623 с.
13. Ключков В.В. «Социалистическое государство, право и религиозные организации». - М.: Знание, 2004. - 64 с.
14. Концепция возрождения духовного просвещения и благотворительности//Журнал Московской патриархии. - 2001. № 7.
15. Максимов Е. «Историко-статистический очерк благотворительности и общественного призрения в России». - СПб., 1894.
16. Мудрик А.В. «Введение в социальную педагогику» - М.: Институт практической психологии, 2007.
17. Нечволодов А.Д. «Сказание о Русской земле». - М., 1901.
18. Памятники литературы Древней Руси/Начало русской литературы: XI-нач. XII в./Поучение Владимира Мономаха, сост. Лихачев Д.С., Дмитриев Л.А. - М., 1978.
19. Православная жизнь русских крестьян ХIХ-ХХ в.в.: итоги этнографических исследований. - М.: Наука, 2001. - 363 с.
20. Прот. Митрофан Зноско-Боровский «Православие, Римо-католичество, Протестантизм и Сектантство», М.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2002. -
    208 с.
    
21. Проф. Архим. Киприан Керн «Патрология», т. 1. - Париж-Москва, 2006. - 192 с.
22. Русская литература XI-XVII вв. - М., 2008.
23. Русское православие: вехи истории/Науч. ред. А.И. Клебанов. - М.: Политиздат, 2009. - 719 с.
24. Тальберг Н. «История Русской Церкви», т. 1 изд. Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, 2004. - 528 с.
25. Тальберг Н. «История христианской Церкви» - М.: изд. Православный Свято-Тихоновский институт, 2000 г. - 518 с.
26. Тальберг Н.Д. «История Русской Церкви», т. 2, изд. Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, 2004. - 632 с.
27. Теория социальной работы: Учеб. пособие/Под. ред. М.В. Ромма. - Новосибирск: Изд. НГТУ, 2000, ч. II. - 115 с.
28. Фирсов М.В. «История социальной работы в России». М.: «Владос», 2009. 256 с.
29. Фирсов М.В., Студенова Е.Г. «Теория социальной работы» - М.: «Владос», 2000. - 432 с.
30. Щапов А.П. «Исторические очерки народного миросозерцания и суеверия» - СПб., 1906. - т.1

В настоящее время медицинские работники открыто обращаются к православной религии — и это естественное состояние. Ученые-медики имеют православный взгляд на медицину и болезнь.

«История общин сестер милосердия» показывает, что общины сестер милосердия имели тесную связь с христианской религией. Помощью бедным, больным занимались храмы, монастыри. Они формировали мировоззрение, предполагающее Доброделание . Это когда человек считает, что творить добро необходимо и для своей души, и для блага тех, для кого он это делает. В древней Церкви были диаконисы , женщины, которые несли особое служение милосердию. И Господь Иисус Христос говорил: «Я посреди вас, как служащий». Служение Христа было обращено к слабым, больным, отверженным, к блудницам, мытарям и грешникам.
Сейчас у всех на слуху словосочетание «Социальная диакония». Если рассмотреть глубже, то социальная диакония – это собирательное понятие и включает различные виды социальной деятельности, социального служения.
Какие же виды социального служения существуют в современном обществе?
Это:

1. Милосердное служение в больницах, детских домах и приютах, домах престарелых, домах инвалидов, хосписах.
2. Патронажная служба на дому по уходу за тяжелобольными, за инвалидами.
3. Миссионерско-катехизаторское служение, это проповедь Евангелия через беседы и воцерковление людей.
4. Сбор пожертвований как для строительства богоугодных заведений, так и сбор одежды, питания, духовной литературы для малоимущих и для заключенных в тюрьмах.
Помощь бездомным.
Волонтерское служение.
Пастырское служение в тюрьмах.
Центры реабилитации наркозависимых, алкоголиков.
Центры реабилитации сирот.
Исходя из этого, можно видеть, как социальная диакония неотделима от целостной жизни человека. И для этой большой социальной работы нужны люди, специально подготовленные.
Сотрудничество государства и Церкви в области здравоохранения началось 15 лет назад, когда в Москве было создано Свято-Димитриевское училище сестер милосердия – это первое в современной России православное медицинское учебное заведение. Здесь студенты не только получают медицинское образование, но и исполняют свой долг служения ближнему. А работа, связанная с выполнением христианского долга, — это уже не наемная работа, а служение .
Сейчас во многих городах страны открыты отделения в медицинских колледжах, готовящие сестер милосердия. Чем же отличается сестра милосердия от обычной медсестры?
Действительно, сестра милосердия не только распределяет медицинскую помощь, но и проявляет интерес к духовным нуждам больного. Ведь милосердие – это тоже лечение, но лечение добрым словом, улыбкой, утешением, душевной поддержкой людей, обращающихся за помощью.
Милосердие имеет высокий смысл служения. Сестра милосердия выполняет две задачи: человеческую и христианскую. Человеческая задача – в плане профессиональной деятельности и христианская – сестра милосердия посвящает себя ближнему. Таким образом, сестра милосердия и хранитель, и служитель человеческой жизни.
Служение сестры милосердия основывается на межличностных отношениях особой природы: это «встреча между доверием и знанием» . Больной, отягощенный страданием и болью, доверяет совести сестры милосердия , он обращается за помощью, за заботой и исцелением. Сестра милосердия возлагает на себя ответственность за все эти нужды больного.
Сестра милосердия имеет сочувственный подход к больному. И для этого она должна быть воодушевлена христианским духом.
Сестра милосердия — это милосердный самарянин из евангельской притчи, который останавливается рядом с раненым, становясь его «ближним» в любви ().
Сестра милосердия приносит в палату больного и на операционный стол частицу милосердия Божия, частицу любви и нежности Христовой, великого врачевателя душ и телес. Это есть любовь, устремленная ко Христу. Именно Он является больным, приняв облик страдающего брата. Служить жизни означает служить Богу в человеке, иными словами, сестра милосердия является «соработником Богу в возвращении здоровья больному телу». Поэтому терапевтическое служение должно соединяться с пастырским служением.
Для любого человека попасть в больницу всегда страшно. Для него это очень трудный момент жизни. Это почти всегда стресс. В больницу, как правило, попадают тяжело заболевшие. Переживания, связанные с таким заболеванием (что со мной, опасно ли болен, не умру ли я, не стану ли инвалидом), наслаиваются на переживания резкой смены обстановки. Больному хочется попасть в руки любящих добрых врачей и медсестер. Он, можно сказать, беззащитен, он не свободен и зависим от других людей. И, естественно, он хочет зависеть от людей милосердных. Они имеют терпение, они будут заботиться не только о теле, но и о душе больного. Даже когда больной приходит в отчаяние, верующие люди смогут помочь ему, они будут молиться о нем.
Поэтому сейчас потребность в больницах, где к больному относятся с любовью, очень велика. Таким целям может служить церковная больница. Церковная больница может решить многие проблемы современного социального служения. В церковной больнице не смогут отказать бездомному, одинокому старику, беспризорнику. Здесь милосердное служение больному будет поставлено во главу угла, и, конечно, такая больница нужна всем страдающим людям.
Такая больница также может служить методическим центром по подготовке православных медицинских кадров. Там могут проводиться конференции, где обмениваются опытом работы и медики, и социальные работники, и священники. Развитие православной больницы может стать мощным импульсом всей церковной социальной деятельности.
Вы скажете, что это утопия? Нет, такая больница существует. Это московская больница святителя Алексея, митрополита Московского. В г. Москве в Морозовской детской больнице и 21-й больнице есть отделения, где работают православные врачи, сестры милосердия, требные сестры и священник.
Требная сестра собирает сведения о больных, которые хотят участвовать в церковных Таинствах, и передает их священнику. Она подготавливает больных и помогает священнику в проведениеицерковных Таинств.
Протоиерей Аркадий Шатов, председатель Комиссии по церковной социальной деятельности города Москвы, говорит: «Помимо больных, в помощи духовной нуждаются и врачи, и медсестры. Ведь работа с больными – очень напряженная, очень трудная работа. И если человека не поддержать, то через какое-то время он просто «выгорает» (в медицине существует даже термин «профессиональное истощение») . Это состояние переживают многие медсестры, пришедшие на тяжелые участки. Сначала – желание помочь, но после 3-5 лет работы, например в реанимации человек внутренне сдает. И надо помочь им обрести основание для своей деятельности милосердия, чтобы любовь не иссякла в душе, чтобы она возрастала. В Церкви же есть огромный опыт для утверждения в душе человека добродетели».
К сожалению, в нашем городе нет пока еще церковной православной больницы и православного больничного отделения тоже пока нет. Но в отдельных больницах главные врачи совместно с Нижегородской епархией оборудуют больничные часовни, в которых больные могут получить духовную помощь. В нашем городе работает Общество православных врачей.
Теперь разберем работу православной патронажной службы. Для верующего старого человека спасение, когда рядом с ним – православная сестра милосердия. Можно вместе помолиться, пригласить, когда потребуется, священника исповедоваться, причаститься и т.д.
Чем занимается такая служба? Патронажная служба оказывает социальную, бытовую и медицинскую помощь одиноким пожилым, больным, престарелым. Медицинская помощь и сестринский уход осуществляются сестрами милосердия.

Они выполняют:
— медицинские манипуляции по назначению врача,
— делают вызов врача для консультации,
— вызов скорой помощи в экстренных случаях,
— помогают при госпитализации.
Сестра милосердия обеспечивает пациента заботой, вниманием, организует досуг, оказывает духовную поддержку.

Большая диаконическая работа проводится в хосписах .
Слово «хоспис» связано с латинским словом hospitalis – «дружественный к странникам». Впервые хоспис организован в Англии, это был монастырский приют для тяжелобольных бродяг. Их вылечивали или хоронили за счёт монастыря. В 19-м веке в хоспис попадали безнадежно больные люди, которых отказывались лечить врачи.
В 1948 году медсестра Сесилия Сандерс разработала основные принципы, которых должна придерживаться паллиативная медицина (имеющая дело со смертельно больными людьми).
Эти принципы следующие:
рассматривать смерть как нормальный процесс,
не ускорять и не замедлять смерть,
обеспечить облегчение боли,
объединить психологические и духовные аспекты ухода за больными,
помогать больным жить активной жизнью до конца.
Сесилия Сандерс стала основательницей современного хосписного движения.
В России первый хоспис открыт в 1990 году в Санкт-Петербурге. Сейчас в России действуют около 60 хосписов для взрослых и 1 для детей в Москве.
Смертельный диагноз – это начало последнего, очень важного отрезка жизни, и его ещё надо суметь прожить. В это время человеку нужны помощники и собеседники. Умирающие имеют такое же право на любовь и заботу, как и здоровые. В хосписе очень важна духовная поддержка, духовное окормление, которое могут оказать сестры милосердия и священник (см. журнал «Нескучный сад», № 5, 2006).

Самые несчастные люди на земле – это бездомные . Они никому не нужны, их презирают, и они смиренно ждут своей участи. Всем известно о широкой русской душе с прочным основанием в Православной вере. Мы очень любим об этом говорить, но на деле никак эту широту не проявляем. Западные люди кажутся зачастую гораздо милосерднее, чем мы. Если, например, в Европе на улице видят человека, который нездоров, нуждается в помощи, то вокруг него сразу собирается толпа людей, вызывают «скорую», стараются как-то действовать. А у нас в большинстве случаев – полное безразличие. Однажды в метро милиционер выгонял бездомного из вагона, бил его дубинкой. И весь вагон смотрел на это, как будто ничего особенного не происходило.
По статистике заболеваний почти каждый третий бездомный страдает трофическими язвами конечностей. Это одно из «профессиональных» заболеваний людей, вынужденных большую часть жизни проводить на улице – в мороз, слякоть и дождь. Каждый 10-й бездомный страдает туберкулезом легких. И 13% — от 10 до 40 тыс. человек – ежегодно попадают в больницы с травмами, ожогами и обморожениями.
Это ставит перед обществом серьёзную проблему: как помочь этим людям, лишенным не только жилья, но и зачастую возможности заработать на жизнь, погибающим от голода, холода и болезней? Что надо сделать в нашем обществе, чтобы отношение к бездомному стало другим, как увидеть в нем не бомжа, а несчастного человека?
С ноября 2004 года по улицам Москвы разъезжает автобус со специалистами, которые оказывают бомжам гуманитарную и медицинскую помощь. Это Служба «Милосердие – ночной автобус». Она организована при Комиссии по церковной социальной деятельности при Епархиальном совете г. Москвы.
Служба состоит из нескольких бригад. В автобусе бездомные могут получить:
необходимую медицинскую помощь,
направление в туберкулезную или инфекционную больницу, травмпункт,
консультацию опытного социального работника,
в некоторых случаях отправляют бездомных по месту жительства их близких.
Бригада помощи бездомным выезжает в ночное время. За ночь автобус объезжает вокзалы Москвы и те места, где обычно много бездомных.
В рейд обычно едут пятеро – врач (или фельдшер), медсестра, водитель и двое мужчин, чтобы переносить людей в особо тяжелом состоянии. Бригада собирает самых ослабленных. Им оказывают экстренную мед. помощь, дают поесть, отогревают, особо тяжелых отправляют по скорой в больницы. Утром сотрудники автобуса «Милосердие» занимаются дезинфекцией бездомных на санэпидстанции. Самых «плохих» отвозят в больницу, тех, у кого есть родственники, отправляют домой. Остальные же бомжи просто рады тому, что им удалось пережить еще одну ночь. Прошлой зимой было сделано более 50 рейсов, во время которых спасено 550 человек, весной и летом такую помощь получили 1800 человек, 85 из них смогли отправиться домой, им купили билеты.
При Епархиальном совете Москвы есть Комиссия по церковной социальной деятельности. В состав Комиссии входит Служба помощи бездомным в больницах. Сотрудники выявляют бездомных в больницах, им выдаются одежда, костыли, инвалидные коляски, проводят поиск родственников или устраивают в дома инвалидов.
Департамент социальной защиты приступил к реализации проекта «Чистка улиц», бездомные убирают улицы, чистят парки и зарабатывают деньги, получают обед и сухой паек в конце дня, а после 20 дней работы могут устроиться в ночлежку. Таким способом пытаются найти тех, кто хочет работать и через работу вернуться к нормальной жизни. Следующим шагом может стать его переход на квалифицированную работу.

Волонтерское движение – это ответственное служение. Оно может быть организовано в больницах, детских приютах, на дому. Работа волонтеров должна быть хорошо продумана, так как энтузиазм многих помощников может быстро угаснуть. Хорошо взять благословение у священника на эту работу. Волонтеров должен сопровождать организатор, который провел переговоры с администрацией.
Помощь волонтеров нужна прежде всего в санитарской работе и в уходе за больными или детьми. Опыт показывает, что некоторые добровольцы обижаются, когда им в руки дают тряпку: «Мы пришли за больными ухаживать, а не полы мыть!» Но в данном случае нужнее именно опосредованная помощь больным, которым будет приятнее лежать в чистой палате и дышать более свежим воздухом.
Особенно необходима помощь в отделениях неврологии и травматологии – где люди беспомощны, не могут сами себя обслужить и требуют постоянного внимания и ухода. Здесь часто оказываются бомжи или просто одинокие люди, за которыми некому ухаживать. Кроме того, больным может потребоваться и «социальная» помощь: например, сходить в магазин или позвонить родственникам. В работе волонтеров необходима дисциплина: порученное дело должно быть доведено до конца. Больного надо называть по имени и отчеству, спросить о его самочувствии и о том, не нуждается ли он в чем-нибудь. Не допускать в разговоре таких обращений, как «бабушка», «дедушка», «женщина».
Какие знания пригодятся? Самим ухаживающим, чтобы не надорваться, надо научиться правильно поднимать тяжести, перестилать постель больного, поднимать его. Нужно уметь измерить кровяное давление, пульс, частоту дыхания, уметь дать лекарство лежачему больному. Необходимо знать о профилактике пролежней и уметь их обрабатывать.
Ухаживать за больным или ребенком и физически, и морально очень тяжело. Только человек, принявший близко к сердцу боль и страдание ближнего, может помочь другому. И где взять силы, где сам ухаживающий может получить поддержку? Многолетний опыт сестер милосердия показывает, что самое сильное подкрепление душевных сил сестры черпают в Церковных Таинствах. Поддерживают и советы опытного духовника. Надо помнить, что «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них», так говорил Господь наш Иисус Христос ()., и не забывать, что, помогая другим, мы прежде всего помогаем себе.

Центры реабилитации сирот

Главная трудность в том, что ребенку, оставшемуся без семьи, нельзя помочь, просто накормив, согрев или помыв его. С ним происходит гораздо большая трагедия: он не знает, что такое любовь. Потому что любви можно научиться, только видя любовь, — в постоянном общении с матерью, родными и другими любящими людьми.
Нужно признать, что большие государственные детские дома – это самая малоэффективная форма воспитания сирот. Специалисты считают лучшей формой воспитания детей-сирот усыновление , потому что только семья может восполнить то, чего ребенку не хватает.
Те, кто хорошо знает жизнь приемных семей, убеждены, что им нужна постоянная серьезная помощь со стороны государства. Протоиерей Аркадий Шатов, духовник Свято-Димитриевского сестричества, опекающего 4 детских дома, говорит: «Для семей, готовых взять на себя такой труд, нужно покупать квартиры, оплачивать содержание детей. Церковь тоже должна участвовать в материальной и моральной помощи семьям, усыновившим сирот. Священники должны заниматься с приемными детьми и родителями, потому что у них возникает масса проблем, даже если в приемной семье ребенка очень любят».
Есть форма воспитания, приближенная к усыновлению, — так называемые патронажные семьи. Семья берет ребенка на воспитание, патронажные родители получают зарплату из детского дома, ребенок знает, что это не его родители, но в остальном он является полноправным членом семьи.
Есть ещё семейные детские дома . В семье до 8 детей, «мама», которая имеет два выходных. Вместе с «мамой» дети покупают продукты, готовят, занимаются домашними делами.
Большую известность получили также «детские деревни SOS» , устроенные по австрийской модели. В России таких деревень несколько. Там условия жизни максимально приближены к семейным.
Существуют и так называемые малокомплектные детские дома . Здесь все как в обычном детском доме, только детей гораздо меньше – 20-30. Обстановка здесь ближе к домашней, чем в огромных интернатах. Очень важно, что дети ходят в обычную школу и общаются там со сверстниками.
Есть еще Православные детские дома и приюты при сестричествах, при монастырях и приходах. Протоиерей Аркадий Шатов комментирует: «Главное, на что должны быть направлены усилия окружающих, — не кормление только и одевание ребенка, а попытка вернуть ему образ Божий, который есть внутри его. Сделать это можно только любовью, только решившись на подвиг служения детям. Господь призывает и благословляет нас служить детям так, как мы служили бы Ему Самому: «…Кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает» ().
Может быть, кому-то покажется, что от нас требуется непосильный подвиг. Однако это не так. Ведь решать проблему детей-сирот можно на разных уровнях.
Каждый человек может в этом участвовать:
кто-то может и должен молиться об этих детях,
кто-то может жертвовать на эту деятельность деньги,
многие могут уделить время: погулять, позаниматься, пригласить в гости (для сирот пойти в гости – большая радость),
кто-то может взять ребенка в семью или пойти работать в детский дом.
Участвовать может каждый, но не забывать при этом умножать любовь в своем сердце, тогда все получится.

Итак, подведем итог. На Епархиальном собрании 2004 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексей II обратился к пастве со словами: «…Мир все более погружается во тьму равнодушия, ненависти, эгоизма, и мы с вами призваны светом любви Христовой светить в мире и являть свою веру делом. Надо творить дела милосердия, у каждого верующего есть возможность послужить своим ближним. Рядом с нами много страдающих. Бездомные замерзают, дети-сироты не знают любви и живут по жестокому закону «каждый сам за себя», в больницах пациенты умирают от отсутствия ухода только потому, что к ним некому подойти, в домах престарелых и своих квартирах заканчивают жизнь в нужде и одиночестве старики.
Социальные проблемы для нас с вами не просто абстрактные вопросы, решение которых можно отложить до лучших времен. Мы призваны Христом на служение любви, и мы не можем не сострадать тем, кого Христос называет Своими меньшими братьями, и не стараться сделать все от нас зависящее, чтобы им помочь… Призывая всех вас к делам милосердия, хочу напомнить забытую пословицу: «Не бойся сильной грозы, а бойся убогого слезы».

Н.А. Пигалова – заслуженный учитель Р.Ф., директор Нижегородского медицинского колледжа Росздрава
Ю.А. Кузнецова — преподаватель Духовных основ милосердия

Статья из пособия «Диаконическое служение сестры милосердия страждущим. Часть I-я» — 2007 г.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Социальное служение Русской Православной Церкви

Введение

1. Основные формы и методы социального служения Русской Православной Церкви

1.1 Церковь в годы войны

1.2 Деятельность Русской Православной Церкви в настоящее время

2. Основные формы и методы социального служения Русской Православной Церкви

2.1 Благотворительность как традиционная форма социальной деятельности Русской Православной Церкви

2.1.1 Общие положения

2.1.2 Духовные основы международного сотрудничества

2.1.3 Образ России XX века -- лики мучеников

2.1.4 Духовное гражданство и гражданственность

2.1.5 Духовные максимы -- образовательный минимум

2.1.6 Духовные ориентиры молодежной политики \

2.1.7 Медицинские программы

2.1.8 Пастырское попечение о душевнобольных

2.1.9 Антиалкогольная программа и наркологическая помощь

2.1.10 Общество православных врачей

2.1.11 Больничные храмы

2.1.12 Детские программы

2.2 Значение социального служения Русской Православной Церкви, перспективы его дальнейшего развития

Заключение

Список литературы

Введение

Актуальность исследования. Несомненную важность представляет проблема церковно-государственных отношений в современном обществе, отсюда такое внимание со стороны как политической власти, так и общественности к процессам институциализации данных связей, в том числе к соответствующему законодательству, регулирующему эти отношения. Взаимодействие государства и церкви осуществляется в конституционных рамках и с опорой на нормы права, в частности на Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединений». Тем не менее, в современной ситуации нередки случаи выхода за конституционные рамки как со стороны государственных чиновников, так и церковных деятелей. В чем причина данного явления? Не следует ли из этого, что обеими сторонами не всегда правильно понимается сущность церкви и государства в соотношениях друг с другом, отчего и происходит искажение их культурного взаимодействия то в сторону клерикализма, когда церковь вмешивается в осуществление государственной политики, борется за присвоение ей властных полномочий, то в сторону радикального секуляризма, игнорирования социальной и культурной роли церкви? Не являются ли вышеупомянутые нарушения свидетельством того, что церковно-государственные отношения стоят на пороге институциализации новых форм и моделей взаимодействия?

Иначе говоря, проблемная ситуация состоит в том, что российское общество, пережив периоды подавления религиозности и религиозного ренессанса, стоит перед сложным осознанием сущности взаимоотношений таких феноменов бытия, как Церковь и Государство и корректировкой выбора способов церковно-государственного взаимодействия.

Вместе с тем следует отметить существующие проблемы в организации усилий тех лиц и организаций, которые хотят приобщиться к милосердно-благотворительной работе церкви. В первую очередь это связано с пока еще ощутимым недостатком опыта. Обмен опытом, координация милосердно-благотворительной деятельности между православными, иными религиозными и светскими организациями является сегодня насущной необходимостью в развитии милосердно-благотворительной деятельности в России и странах СНГ.

Постоянную помощь епархиям, приходам, монастырям в делах милосердия и благотворительности оказывает Отдел церковной благотворительности и социального служения, включая и конкретную материальную помощь, и консультативное содействие. Отдел выпускает ежемесячный вестник «Диакония», рассылаемый во все епархии. В целом институт милосердия Русской православной церкви представляется организованным и упорядоченным на основе согласия по проблеме милосердия сообществом верующих, где рациональные установления определяют не только права и обязанности членов сообщества, но и фиксируют источники финансирования и поддержки милосердно-благотворительной деятельности со стороны различных социальных институтов, спонсоров. Нормальное функционирование этого института зависит от совместимости специфических ценностей религии с фундаментальными ценностями общества, христиан с представителями других конфессий, а также неверующими.

При изучении опыта милосердно-благотворительной деятельности Русской православной церкви следует иметь в виду особенности ее исторической эволюции. Если до эпохи Петра I благотворительная деятельность среди населения целиком находилась в руках церкви и монастырей, то начиная с XVIII в., когда церковь была подчинена государству, размеры этой деятельности значительно сокращаются. Социальной работой среди населения начинают заниматься, прежде всего, государственные (светские) учреждения. Оживление милосердно-благотворительной деятельности церкви наступило после 1905 г., чтобы исчезнуть после 1917 г.

В настоящее время начинается по существу новый этап в милосердно-благотворительной деятельности православия. Развитие этой деятельности наталкивается на недостаток материальных средств. Поиски этих средств ведутся по разным направлениям, в том числе и на путях развития предпринимательско-хозяйственной деятельности церковных организаций и монастырей, обращения к помощи спонсоров, меценатов и т.п.
При налаживании контактов, особенно на местах - в епархиях и приходах, между светскими социальными работниками и представителями православных организаций можно столкнуться с тем фактом, что последние порою склонны осуществлять социальное служение по преимуществу среди единоверцев. Вместе с тем деятели Русской православной церкви отмечают и прямо противоположный факт. Так, профессор-протоиерей Глеб Каледа свидетельствует: «…Организаторы православного милосердия отмечают, что часто легче привлечь людей с добрым сердцем, но почти неверующих или неофитов, недавно крещенных и воцерковляющихся, чем так называемых церковных православных людей».

За годы своего существования Русская православная церковь накопила большой опыт милосердно-благотворительной деятельности, которая сегодня активно возрождается. Конечно, как и всякий иной, этот опыт имеет не только достоинства, но и недостатки, но в целом он может во многом послужить духовному возрождению нашего Отечества. «А ведь духовное возрождение - это не только строительство храмов, открытие монастырей, это - создание храмов в душах людских, возрождение милосердия и великодушия, столь свойственных когда-то русскому Православию».

Такова распространенная работа, которую РПЦ проводит в сфере социального служения. К сожалению объективная социально-экономическая ситуация в стране свидетельствует о том, что необходимость в подобной работе не только еще долго будет существовать, но с каждым годом будет увеличиваться.

Степень разработанности проблемы

Сложный и противоречивый вопрос о культуре взаимоотношений церкви и государства привлекал и привлекает внимание философов, историков, политологов, культурологов, религиоведов.

Литературу, касающуюся данной проблемы, можно условно разделить на четыре категории, исходя из различных аспектов церковно- государственного взаимодействия, рассматриваемых в каждой группе работ.

Первая категория - труды, посвященные истории взаимодействия государства и церкви. Среди них - монографии и научные исследования В.А. Алексеева, Н.С. Борисова, О.Ю. Васильевой, А.В. Гущиной, Ю.Ф.Козлова, М.С. Корзуна, А.Николина, М.И. Одинцова, Р.Г. Скрынникова, Л.В. Тюриной, Б.А. Успенского, С.Л. Фирсова, Т.А. Чумаченко, М.В. Шкаровского, В.Н. Якунина др. Историческая динамика данных работ охватывает периоды становления древнерусского государства, российскую империю, советское государство. Однако формы культурного взаимодействия не выделены в особый объект исследования.

Ко второй категории относятся труды русских философов, писавших о религии: Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, В.В. Зеньковского, Д.М. Койгена, И.А. Ильина, Н.О. Лосского, Вл. Соловьева, С.Л. Франка2, о социальной роли религии и церкви, а также социальной сущности государства. Но, по естественным причинам, данные авторы не могли предугадать советской секуляризации и нынешнего российского религиозного бума, резко меняющего формы и тенденции культурного взаимодействия церкви и государства.

Третья категория представлена работами М.Н. Бессонова, В.Н. Бондаренко, И.М. Бочаровой, СВ. Джораевой, Ю.Б. Козловой, М.С. Корзуна, Л.К. Курочкина, Л.А. Морозовой, B.C. Полосина, Д.В. Поспеловского3, где освещается проблема влияния религии на духовное и нравственное развитие общества.

И в четвертую категорию мы выделили диссертационные исследования последних лет, содержащие анализ религиозных доктрин и их значение для определения места и роли церкви в современном российском обществе (П.К. Курочкин, М.Н. Образцова, Г.Д.Панков, В.П. Сидоров), вызывает интерес проблема отношения РПЦ к новым религиозным движениям (Т.А. Бажан, Л.И. Григорьева, В.Н. Рагузин); появились историко-политологические исследования взаимоотношений Русской Православной Церкви и государства (О.Ю.Васильева, P.M. Ахмедов, А.А. Передельский, Н.Д. Шепелева, С.Л. Фирсов).

Однако, несмотря на огромный исследовательский интерес к обозначенной проблеме, все еще остаются малоизученными многие ее стороны и моменты. Так, слабо выделяется в исследованиях, посвященных церковно-государственному взаимодействию, вопрос о культурных формах церковно-государственных отношений, о том, какие из них являются наиболее востребованными в современной культурной ситуации, характеризующейся поиском и собиранием духовных ценностей для возрождения российской культуры XXI века.

Методологическую основу исследования составили: Комплексный подход, предполагающий использование:

· философского анализа церковно-государственных отношений, позволившего рассмотреть их в единстве противоположных тенденций: противоречия, тождества, борьбы противоположностей;

· культурно - типологического метода, давшего возможность выявить культурную обусловленность рассматриваемых форм взаимодействия и показать необходимость сплочения церкви и государства в условиях демократизации общества;

· сравнительно - исторического метода, позволившего выявить особенности церковно-государственных отношений в современной России XXI века, в отличие от предшествующего периода;

· компаративистики с целью выделения общих элементов в понимании сущности деятельности церкви и государства;

А также принципов: детерминизма, позволяющего выявить специфику и динамику церковно-государственных отношений во взаимосвязи с государственной политикой и идеологией; принципа историзма и системного принципа.

Цель работы - изучить социальное служение Русской Православной Церкви.

Задачи работы - изучить основные формы и методы социального служения Русской Православной Церкви; определить значение социального служения Русской Православной Церкви, перспективы его дальнейшего развития.

Предмет исследования - служение Русской Православной Церкви.

Объект исследования - Русская Православная Церковь на всех этапах своего развития.

1. Основные формы и методы социального служения Русской Православной Церкви

1.1 Церковь в годы войны

Революционные преобразования в России затронули все стороны национальной жизни; они повлекли за собой коренной переворот в отношениях между государством и Церковью. Уже Временное правительство отменило обязательное преподавание Закона Божия и передало церковноприходские школы в ведение Министерства народного просвещения, сделав тем самым первый шаг к вневероисповедному государству. Возражения со стороны Поместного Собора и иерархии против этих мер не были приняты правительством. Делегация Собора во главе с архиепископом Кириллом безуспешно пыталась убедить премьер-министра Временного правительства А.Ф.Керенского отменить принятые законы. Глава правительства заявил, что Временное правительство исполнено решимости уничтожить те нити, которые мешают новому строю стать внеконфессиональным. Давая отчет Собору о поездке в Петроград, Н.Д.Кузнецов сказал, что беседа оставила у него тяжелое впечатление: "Нить, связующая государство с Церковью в их заботах о христианском просвещении народа, теперь уже порвалась". После Октябрьского переворота сразу же началась подготовка законодательства об отделении Церкви от государства. Решительная ломка вековою тесного союза Православной Церкви и государства страшила духовенство. Тревога усиливалась еще и оттого, что революционный процесс сопровождался эксцессами, жертвами которых становились православные храмы, монастыри, духовные лица. В Петербурге закрываются дворцовые церкви и конфискуется синодальная типография .

Тревожная атмосфера вокруг готовящегося декрета об отделении Церкви от государства нагнетается лекциями, которые в январе 1918 года читал И.А.Шпицберг, привлекавшийся обер-прокурором В.Н.Львовым для работы в синодальной комиссии по пересмотру законов о разводе. В своих выступлениях Шпицберг утверждал, что причащение будет запрещено как "колдовской акт", священные сосуды изъяты из храмов, а все духовенство объявлено контрреволюционным: "Попы - это вши на народном теле, это пособники мародеров и помещиков". Самым ударным местом в речах лектора был подстрекательский намек: " Патриарх еще жив" .

10 января митрополит Петроградский священномученик Вениамин, обеспокоенный развитием событий и волнением своей паствы, обратился с письмом в Совнарком: "Я... уверен, что всякая власть в России печется только о благе русского народа и не желает ничего делать такого, что бы вело к горю и бедам громадную часть его. Считаю своим нравственным долгом сказать людям, стоящим в настоящее время у власти, предупредить их, чтобы они не приводили в исполнение предполагаемого проекта об отобрании церковного достояния".

Святой Патриарх Тихон в первом обращении к всероссийской пастве характеризовал переживаемую страной эпоху как "годину гнева Божия": "В дни многоскорбныя и многотрудныя вступили мы на древлее место Патриаршее. Испытания изнурительной войны и гибельная смута терзают Родину нашу, скорби и от нашествия иноплеменных, и междоусобные брани. Но всего губительнее снедающая сердца смута духовная. Затмились в совести народной христианские начала строительства государственного и общественного; ослабла и сама вера, неистовствует безбожный дух мира сего" .

Еще более резок обличительный тон послания Патриарха от 19 января (1 февраля) 1918 года: "Тяжкое время переживает наша святая Православная Церковь Христова в Русской земле: гонения воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины... Святые храмы подвергаются или разрушению... или ограблению и кощунственному оскорблению..., чтимые верующим народом обители святые захватываются безбожными властелинами тьмы века сего... Где же пределы этим издевательствам над Церковью Христовой? Как и чем можно остановить это наступление на нее врагов неистовых? Зовем всех вас, верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне святой матери нашей... противостаньте им силою вашей, вашего властного всенародного вопля... А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою".

Несмотря на резкие выражения, к которым прибегал Патриарх, в послании нет суждений политического характера, нет оценок нового государственного строя с точки зрения его политической целесообразности; в нем выражены лишь архипастырская озабоченность положением Церкви и осуждение кровавых беспорядков. Патриарх предает анафеме не советский строй, как поняли этот документ многие современники, а также церковные и нецерковные историки, а участников расправ над невинными людьми, никак не определяя при этом их политическую принадлежность. "Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело: это - поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей - загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей - земной. Властию, данной нам от Бога, запрещаем вам приступать к тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной" .

Издание этого документа в известной мере было обусловлено ошибочным убеждением Патриарха, которое разделяла с ним тогда большая часть духовенства, о непрочности нового государственного строя, несбывшейся надеждой на его скорое падение.

Декрет "Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви", опубликованный 23 января (5 февраля) 1918 года вышел тогда, когда напряженность в отношениях между Советским правительством и Православной иерархией достигли предельной остроты.

В Декрете последовательно проводится принцип секуляризации государства. Православная Церковь теряла свой прежний привилегированный статус. "В пределах республики, - говорилось в Декрете, - запрещается издавать какие-либо местные законы или постановления, которые бы стесняли или ограничивали свободу совести, или устанавливали какие бы то ни было преимущества или привилегии на основании вероисповедной принадлежности граждан. Каждый гражданин может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой... Никто не может, ссылаясь на свои религиозные воззрения, уклоняться от исполнения своих гражданских обязанностей... Школа отделяется от Церкви. Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается. Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом. Все церковные и религиозные общества подчиняются общим положениям о частных обществах и союзах..."

В основном эти нормы соответствовали конституционным основам светских государств нового времени .

Принципиальная новизна заключалась, только, в последних параграфах Декрета: "Никакие церкви и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют. Все имущества существующих в России церквей и религиозных обществ объявляются народным достоянием. Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются по особым постановлениям местной или центральной властью в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ".

Эти параграфы и вызвали обеспокоенность в церковных кругах. Возникли опасения, что осуществление Декрета сделает невозможной нормальную жизнь приходов, монастырей и духовных школ. По городам и селам России прокатилась волна крестных ходов, на которых возносились молитвы о спасении Церкви. Не везде крестные ходы проходили мирно. В Нижнем Новгороде, Харькове, Саратове, Владимире, Воронеже, Туле, Вятке крестные ходы, устроенные без разрешения местных властей, вызвали столкновения, приведшие к гибели людей.

В стране началась междоусобная борьба, в это же время фронте возобновилось немецкое наступление.

2(15) марта 1918 года Патриарх Тихон обращается к пастве с посланием, в котором призывает русских людей дать отпор кайзеровской Германии, захватившей западные земли России: "К ужасам жизни, полной бедствий, когда голод, холод и страх за свою жизнь сковали помыслы всех одной заботой о нуждах земных, когда в междоусобной кровавой борьбе земля наша по слову Псалмопевца, "упоена кровми неповинными сынов и дщерей наших" (Пс. 105, 37), прибавилось ныне еще новое, тягчайшее для любящего Родину сердца русское горе: тот сильнейший враг, с которым уже более трех лет вел русский народ кровавую брань, в борьбе с которым погибли целые миллионы лучших сынов Русской земли, ныне устремляется с новой силой в глубину нашей Родины..., с неслыханной дерзостью шлет нам свои требования и предписывает принять самые позорные условия мира". На следующий день, 16 марта, в Брест-Литовске был подписан мирный договор, который глава Советского правительства метко назвал "похабным" .

По этому договору от России отторгались Польша, Финляндия, Прибалтика, Украина, часть Белоруссии, Крым, Закавказье. Советское правительство, перед фактом развала армии и превосходящей силы врага, вынуждено было подписать этот договор, хотя он и вызвал разногласия и резкие споры в руководстве страны .

5 (18) марта Святитель Тихон обратился к пастве с посланием, в котором осудил подписание Брест-Литовского договора: "Благословен мир между народами, ибо все братия, всех призывает Господь мирно трудиться на земле, для всех уготовал Он Свои неисчислимые блага... И несчастный русский народ, вовлеченный в братоубийственную кровавую войну, нестерпимо жаждет мира, но тот ли это мир, о котором молится Церковь, которого жаждет народ?.. Мир, по которому даже искони православная Украина отделяется от братской России и славный город Киев, мать городов, колыбель нашего Крещения, хранилище святынь, перестает быть городом державы Российской... Святая Православная Церковь, искони помогавшая русскому народу собирать и возвеличивать государство Русское, не может оставаться равнодушной при виде его гибели и разложения... Этот мир, подписанный от имени русского народа, не приведет к братскому сожительству народов... В нем зародыши новых войн и зол для всего человечества".

Гражданская война осложнилась вмешательством иностранных государств. Антанта поддерживала белые армии, которые изъявляли готовность в случае свержения Советской власти продолжать вести войну против Германии и ее союзников. Некоторые из белых генералов в борьбе с Советской властью сделали ставку на немецкие оккупационные войска. Русскую землю разделили на севере и юге, западе и востоке линии фронтов. По всей стране вспыхивали восстания и мятежи, помимо основных противостоящих друг другу сил: Красной и Белой армий, возникли национальные сепаратистские движения, всюду во множестве появлялись анархические бандитские формирования; русские города и села по несколько раз переходили из одних рук в другие.

Православные люди жили на территориях, контролируемых и красными, и белыми, и зелеными. К Православной Церкви принадлежали и воины, сражавшиеся друг против друга в братоубийственной войне. Патриарх Тихон, верховный пастырь Русской Церкви, считаясь с этим обстоятельством, старался избегать всякой политической вовлеченности в происходящие события. Весной 1918 года перед отъездом на юг к Деникину Патриарха посетил известный церковный деятель князь Г.И.Трубецкой. Впоследствии он вспоминал: "Я не просил разрешения Патриарха передать его благословение войскам Добровольческой Армии, и Святейшему Тихону не пришлось мне в этом отказывать, но я просил разрешения Его Святейшества передать от его имени благословение лично одному из видных участников белого движения, при условии соблюдения полной тайны. Патриарх, однако, не счел и это для себя возможным".

В огне гражданской войны погибали не только военные люди, но и мирные жители. Жертвами междоусобицы стали и многие священнослужители, часто подвергавшиеся репрессиям по обвинению в контрреволюционной агитации или в поддержке белого движения.

31 марта (13 апреля) Патриарх Тихон в храме Московской духовной семинарии молился об упокоении рабов Божиих, за веру и Церковь Православную убиенных. Он помянул имена митрополита Киевского Владимира, протоиереев Иоанна Кочурова, Петра Скипетрова, Иосифа Смирнова, Павла Дернова, игумена Гервасия, иеромонаха Герасима, священников Михаила Чафранова, Павла Кушникова, Петра Покрывало, диакона Иоанна Касторского и других служителей алтаря Господня .

В 1918 - 1919 годах погибли архиепископ Пермский Андроник, Воронежский Тихон, Тобольский Ермоген, Черниговский Василий (Богоявленский), Астраханский Митрофан, Вяземский Макарий (Гиевушев), Енотаевский Леонтий (Вимпфен), Ревельский Платон (Кульбуш). Епископ Амвросий (Гудко) был убит в августе 1918 года по особому указанию Троцкого, нагрянувшего в Свияжск со своим штабом. В канун своей кончины на собрании братства православных приходов епископ Амвросий говорил: "Мы должны радоваться, что Господь привел нас жить в такое время, когда можем за Него пострадать. Каждый из нас грешит всю жизнь, а краткие страдания и венец мученичества искупают грехи всякие". В эти годы погибли также настоятель Казанского собора протоиерей Философ Орнатский, знаменитый на всю Россию московский протоиерей Иоанн Восторгов, осужденный за "антисемитскую пропаганду", протоиерей Николай Конюхов и священник Петр Дьяков из Пермской епархии, иеромонах Нектарий из Воронежа.

Петроградский протоиерей Алексий Ставровский после убийства Председателя Петроградского ЧК Урицкого был арестован как один из заложников и вывезен в Кронштадт. Заложников выстроили на плацу и объявили: "Каждый десятый будет расстрелян в возмездие за Моисея Соломоновича Урицкого, а остальных отпустят". Рядом с протоиереем Алексием Ставровским стоял совсем молодой священник, на которого выпал жребий, и отец Алексий предложил ему: "Я уже стар, мне недолго осталось жить..., иди себе с Богом, а я стану на твое место". После расстрела тело мученика было брошено в воды Финского залива.

Многие священнослужители, монахи и монахини были зверски замучены бандитами: их распинали на Царских вратах, варили в котлах с кипящей смолой, скальпировали, душили епитрахилями, "причащали" расплавленным свинцом, топили в прорубях.

13 (26) октября 1918 года Патриарх Тихон обратился с посланием к Совету Народных Комиссаров, в котором он выразил свою скорбь о бедствиях, переживаемых русским народом от братоубийственной смуты, страданиях, выпавших на долю мучеников и исповедников. Послание заканчивается призывом: "Отпразднуйте годовщину своего пребывания у власти освобождением заключенных, прекращением кровопролития, насилия, разорения, стеснения веры; обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности, дайте народу желанный и заслуженный им отдых от междоусобной брани. А иначе взыщется от вас всякая кровь праведная, вами поливаемая (Лк. 11, 51) и от меча погибнете сами вы, взявшие меч". Предостережение Патриарха оказалось пророческим.

Гражданская война, разделившая страну на противостоящие друг другу лагеря, затрудняла связь между Патриархией и епархиальными архиереями, находившимися в городах, занятых белыми армиями. Епархии Сибири и Юга России переходят на самоуправление, организуя местные временные высшие церковные управления.

В ноябре 1918 года в Томске состоялось Сибирское церковное совещание. В нем участвовали 13 архиереев, возглавлявших епархии Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока, а также 26 членов Всероссийского Собора из духовенства и мирян, оказавшихся на территории, занятой колчаковскими войсками. Почетным председателем совещания был избран митрополит Казанский Иаков, а председателем - архиепископ Симбирский Вениамин (Муратовский). На совещании образовано было Высшее Временное Церковное Управление во главе с Омским архиепископом Сильвестром (Ольшанским). В Высшее Временное Церковное Управление вошли архиепископ Симбирский Вениамин (Муратовский), Уфимский Андрей (Ухтомский), священник Я.Галахов и Владимир Садовский, профессора П.Прокошев и А.Писарев.

Совещание постановило, что после прекращения своей деятельности Высшее Временное Церковное Управление обязано во всем дать отчет Святейшему Патриарху.

После разгрома войск Колчака одни священнослужители эмигрировали, другие, и среди них архиепископ Симбирский Вениамин, епископы Уфимский Андрей, Златоустовский Николай и Тобольский Иринарх, остались на Родине.

В мае 1919 года в Ставрополе состоялся Юго-Восточный русский церковный Собор. В Соборе участвовали епархиальные и викарные епископы, клирики и миряне по выборам от Ставропольской, Донской, Кубанской, Владикавказской и Сухумско-Черноморской епархий, а также члены всероссийского Поместного Собора, оказавшиеся на юге страны, занятом войсками генерала А.И. Деникина. Своим Председателем Собор избрал архиепископа Донского Митрофана (Симашкевича). На Соборе было образовано Высшее Временное Церковное Управление. Его Председателем стал архиепископ Митрофан, членами - архиепископ Таврический Димитрий (Абашидзе), епископ Таганрогский Арсений (Смоленец), протопресвитер Г.И.Шавельский, профессор протоиерей А. П. Рождественский, граф В.Мусин-Пушкин и профессор П. Верховский. Впоследствии почетным Председателем Юго-Восточного Высшего Временного Церковного Управления был избран митрополит Киевский Антоний (Храповицкий).

После поражения Деникина Россию покинули митрополит Антоний, архиепископы Волынский Евлогий, Кишиневский Анастасий, Минский Георгий, Курский Феофан, епископ Лубенский Серафим (Соболев) и другие архиереи, застигнутые гражданской войной на юге страны. Архиепископ Таврический Димитрий, архиепископ Полтавский Феофан, епископ Севастопольский Вениамин (Федченков) находились тогда в Крыму на последнем клочке земли, оставшемся в 1920 году у белых. Председатель Высшего Временного Церковного Управления митрополит Новочеркасский и Донской Митрофан не покинул родной земли, затворившись в монастыре в Старочеркасске. На родине остались также престарелый Ставропольский архиепископ Агафодор, епископ Арсений (Смоленец) и еще несколько архиереев. После поражения Врангеля архиепископ Таврический Димитрий остался в России, а архиепископ Феофан и епископ Вениамин (Федченков), возглавлявший войсковое духовенство, эмигрировали.

Главнокомандующие белых армий в своих приказах провозглашали, что их войска сражаются за поруганную веру и оскорбление церковных святынь. Но вера христианская поругалась и белыми офицерами. Среди них были, конечно, благочестивые люди, но большинство было равнодушно к Церкви. По воспоминаниям современников, после одного из сражений летом 1920 года протоиерей Андроник Федоров отпевал убитых, тела которых лежали перед ним на голой земле. А в это время, заглушая панихиду, из вагона казачьего генерала Бабичева неслись пьяные голоса бражников, ревущих похабные частушки, разудалые звуки оркестра и топот пляски.

Другой белый генерал Ф.Ф. Абрамов в разговоре с одним гражданским чиновником глумливо отозвался о том же священнике протоиерее Андронике Федорове: "Помилуйте, отец Андроник хочет всех нас уверить в непорочном зачатии Иисуса Христа... Ну можно ли говорить такие вещи в штабной церкви, где присутствует столько образованных людей. Я наблюдал за офицерами, и они почти все улыбались во время разглагольствования батюшки на эту пикантную тему".

Крайне сложно складывались церковные дела в национальных окраинах страны. Еще в марте 1917 года без благословения экзарха Грузии Платона (Рождественского) в Мцхете состоялся Собор местных епископов, клириков и мирян, который провозгласил восстановление автокефалии Грузинской Церкви. Временное Правительство признало грузинскую автокефалию. 8 сентября 1917 года Католикосом-Патриархом избран был епископ Кирион (Садзаглишвили).

29 декабря 1917 года Патриарх Тихон обратился к грузинским архиереям - Кириону, Леониду, Георгию и Пирру с отеческим увещанием, в котором, не отвергая принципиальную возможность провозглашения автокефалии, указывал, однако, на канонический путь решения этой проблемы: "Предлагаем вам... подчиниться требованиям Церкви Православной, и, следуя каноническому порядку, явиться на Всероссийский Священный Собор, и, познав свои заблуждения, предать свои вожделения об автокефальном устроении Грузинской Церкви на суд сего Всероссийского Собора. ...Только Собор кириархальной Церкви может даровать независимость той или иной Поместной Церкви... Станем на путь мира и взаимной любви и совместно обсудим создавшееся положение".

Но призывы Патриарха Тихона в ту пору остались неуслышанными. Лишь в 1943 году при Католикосе-Патриархе Каллистрате было восстановлено каноническое общение между Русской и Грузинской Церквами.

Чрезвычайно запутанной в первые послереволюционные годы была картина церковных настроений на Украине. Уже летом 1917 года обосновавшаяся в Киеве Центральная Рада стала поощрять церковный сепаратизм. Министром исповеданий Рада назначила Миколу Безносо-ва, бывшего епископа Никона, который сразу после Февральской революции сложил с себя сан и обвенчался со своей наложницей. На просьбу архиепископа Волынского Евлогия пожалеть Церковь и сместить министра-ренегата глава Рады Голубович ответил отказом, сославшись на хорошую осведомленность Безносова в церковных делах. Под покровительством Центральной Рады сепаратистами сколачивается самочинная Украинская Церковная Рада, куда кроме пресвитеров и мирян вошел и находившийся на покое в Киеве епископ Алексий (Дородницын).

Встревоженный опасным развитием событий, Патриарх Тихон благословил митрополита Киевского Владимира на поездку в Киев для усмирения церковной смуты в его епархии. Отчуждение от святителя части украинских клириков и даже Лаврских монахов, одиночество, в котором он оказался в Киеве, создало обстановку, в которой стало возможным его убийство от рук бандитов-анархистов. Митрополит," соименный Крестителю Руси равноапостольному князю Владимиру, первым из архиереев принял мученическую смерть в городе, который явился колыбелью Православия на Руси.

Всю осень 1917 года в Киеве проходили многолюдные приходские собрания; большинство приходов отвергло происки учинителей раскола. Шла подготовка к Всеукраинскому Церковному Собору, на который испрошено было благословение Патриарха Тихона. Официальным представителем Патриарха на Собор командируется митрополит Платон; вместе с ним в Киев прибыли митрополит Харьковский Антоний и архиепископ Волынский Евлогий.

Собор открылся 7 (20) января 1918 года. Он заседал под председательством епископа Пимена (Пегова) - сторонника компромиссной линии - с перерывами, вызванными драматическими событиями гражданской войны, - переходом Киева из рук в руки.

18 января перед временным роспуском Собора по предложению священника Марычева проведено было голосование об автокефалии Украинской Церкви. 150 голосами против 60 домогательства раскольников были отвергнуты.

Заседания Собора возобновились в июле. 9 (22) июля 1918 года Киевский Собор большинством голосов принял "Положение о временном Высшем Церковном Управлении Православной Церкви на Украине", утвержденное затем Всероссийским Собором. По этому "Положению" украинские епархии составили автономную церковную область но главе с Киевским митрополитом.

После захвата Киева петлюровцами в декабре 1918 года арестованы были митрополит Киевский Антоний, преемник священномученика Владимира и Волынский архиепископ Евлогий. Петлюровцы передали узников в руки польских оккупантов. И только при посредничестве стран Антанты эти архиереи были освобождены и переправлены на юг России, занятый белой армией.Петлюровская Директория объявила об отмене постановления Всероссийского Церковного Собора об автономии Украинской Церкви и о провозглашении Украинской Церкви автокефальной. Из числа сепаратистов был составлен самочинный Священный Синод во главе с архиепископом Екатеринославским Агапитом. Синод запретил поминовение за богослужением Патриарха Тихона и митрополита Антония. После прихода в Киев Красной армии Украинский Синод распался; архиепископ Агапит, оказавшийся вскоре на территории, занятой Добровольческой армией, и лишенный там сана за учинение раскола, принес покаяние; таким образом автокефалисты на Украине остались без архиерея.

Но воспользовавшись новой оккупацией Киева польской армией в апреле 1920 года, клирики и миряне нескольких приходов объявили о создании новой Всеукраинской Церковной Рады, которая, открыто попирая святые каноны, отвергла всех епископов как ставленников Москвы и вновь провозгласила автокефалию.

Чтобы пресечь печальное развитие церковных событий на Украине, Патриарх Тихон в 1921 году упразднил автономию Украинской Церкви и установил для нее статус Экзархата, назначив Экзархом архиепископа Гродненского Михаила (Ермакова), впоследствии митрополита Киевского.

Автокефалисты, однако, не прекратили своих раскольнических деяний. В октябре 1921 года Церковная Рада по инициативе бывшего петлюровского министра В.Чеховского, без согласия Священноначалия, созвала самочинный "Всеукраинский Собор", в деяниях которого не участвовал ни один епископ. Собор провозгласил автокефалию.

10 (23) октября в Софийском соборе взбунтовавшиеся пресвитеры совершили лжехиротонию запрещенного женатого протоиерея Василия Липковского в сан митрополита. На другой день самочинный "митрополит" хиротонисал во епископа своего сотоварища Нестора Шараповско-го. Вдвоем они "рукоположили" Теодоровича, Ярещенко, Орлика; и так в течение недели народилась лжеиерархия, которая в народе получила название "липковщины" и "самосвятства". "Самосвяты" увлекли за собой часть украинской паствы, захватив до полутора тысяч приходов.

В годы гражданской войны брожение захватывает и епархии Центральной России. В среде духовенства произошло расслоение - появились модернистские группировки, подхватившие идейное наследие "группы 32 священников", призывавшие к революции в Церкви, к всестороннему обновлению.

Еще при Временном правительстве 7 марта 1917 года в Петербурге был образован "Всероссийский союз демократического православного духовенства и мирян", который возглавили священники А.П.Введенский, А.И.Боярский, И.Егоров. Союз", пользовавшийся покровительством обер-прокурора Синода В.И.Львова, издавал на синодальные средства газету "Голос Христа" и журнал "Соборный разум". В своих публикациях обновленцы ополчались на традиционные формы обрядового благочестия, на канонический строй церковного управления. Главным очагом обновленческой пропаганды стала церковь святые Захария и Елизаветы, где настоятелем служил священник А.Введенский. Патриарх Алексий впоследствии назвал демагогические заявления обновленцев, объединившихся вокруг А.Введенского, "керенщиной в церковной ограде". Свои филиалы Союз" открыл в Москве, Киеве, Одессе, Новгороде, Харькове и других городах.

Позиции "Союза" особенно укрепились после того, как редактором "Церковно-общественного вестника" стал профессор Петр. Духовной академии Б.В.Титлинов, превративший этот журнал в рупор модернистских идей. На Соборе 1917-18 годов Титлинов и его единомышленники выступили против восстановления Патриаршества. 1 января 1918 года в газете "Знамя Христа" священник А.Введенский писал, что после избрания Патриарха в Церкви можно оставаться лишь для того, чтобы уничтожить Патриаршество изнутри .

После прекращения деятельности "Союза демократического духовенства и мирян" в 1919 г. священник Иоанн Егоров создает в Петербурге новую модернистскую группировку под названием "Религия в сочетании с жизнью". В своей приходской церкви он затевает самочинные нововведения: выносит Святой Престол из алтаря на середину храма; принимается за исправление богослужебных последований, пытается перевести богослужение на современный русский язык, учит о рукоположении собственным вдохновением. Священник А. Боярский в Колпине под Петербургом организует еще одну обновленческую группировка "Друзей церковной реформации". В 1921 году священник Александр Введенский сколотил " Петербургскую группу прогрессивного духовенства".

В среде епископата обновленцы нашли себе опору в лице заштатного епископа Антонина (Грановского), который совершал богослужения в московских храмах с соблазнительными новшествами, произвольно изменял чинопоследования, переделывал тексты молитв. В Пензе низложенный за распутство бывший епископ Владимир Путята объединил вокруг себя откровенно раскольническое сборище под названием "Народная церковь".

Давая отпор антиканоническим модернистским посягательствам, Патриарх Тихон 4 ноября 1921 года обратился к пастве с особым посланием, в котором подчеркивал недопустимость богослужебных нововведений: "Божественная красота нашего истинно назидательного в своем содержании и благодатно действенного церковного богослужения, как оно создано веками апостольской верности, молитвенного горения, подвижнического труда и святоотеческой мудрости и запечатлено Церковью в чинопоследованиях, правилах и уставе, должна сохраниться в Святой Православной Русской Церкви неприкосновенно как величайшее и священнейшее ее достояние..." .

Крайним выражением болезненных процессов, происходивших в среде духовенства, явились случаи открытого ренегатства. Так, в журнале "Революция и Церковь" напечатано было заявление бывшего диакона: "Я снимаю с себя дарованный Николаем Романовым сан диакона и желаю быть честным гражданином РСФСР. Церковные законы и молитвы составлены под диктовку царей и капитала. Долой милитаризм, царей, капитал и попов! Да здравствует диктатура пролетариата Г" Правда, надо отметить, что подобные декларации были явлением исключительно редким.

Серьезным потрясением церковной жизни явилось повсеместное вскрытие мощей святых угодников Божиих. 1 (14) февраля 1919 года Наркомат юстиции издал постановление об организованном вскрытии мощей. Вскрытие проводили специальные комиссии в присутствии священнослужителей, составлялись протоколы. Если в результате вскрытия обнаруживалось, что мощи сохранились не в целости, то это обстоятельство в целях атеистической пропаганды выдавалось за сознательный обман и подделку. И некоторые из православных людей, превратно представляющие церковное учение о святых мощах, верили этому.

4 (17) февраля Патриарх Тихон разослал епархиальных архиереям указ об устранении поводов к соблазну верующих: "Благочестивое усердие верующих, - говорилось в указе, - окружая их останки благоговейным усердием, соорудило и для таковых честных мощей (речь идет о мощах, сохранившихся лишь частично в нетленном виде.- В.Ц.) драгоценные раки и оправы, иногда по подобию человеческого тела, располагая в них, в подобающих облачениях, кости праведников и другие частицы святых их мощей... Считая необходимым по обстоятельствам времени устранить всякий повод к глумлению и соблазну (в том, что доселе не вызывало соблазна и было лишь благочестивым народным обычаем), поручено Вашему Высокопреосвященству... с архипастырской заботливостью и рассуждением устранить всякие поводы к соблазну в отношении святых мощей во всех случаях, когда и где это признано будет вами необходимым и возможным".

Но исполнение этого указа для многих архиереев оказалось затруднительным и даже рискованным делом. Попытка освидетельствовать мощи перед их публичным вскрытием подчас служила основанием для судебного разбирательства.

1 ноября 1920 года в Новгороде перед ревтрибуналом предстал епископ Хутынский Алексий (Симанский) вместе с архимандритами Никодимом и Анастасием, игуменами Гавриилом и Митрофаном, протоиереем Стояновым, иеродиаконом Иоанникием. Подсудимые обвинялись в тайном освидетельствовании мощей, почивавших в Софийском соборе, перед их официальным вскрытием. Епископ Алексий виновным себя не признал, заявив: "Освидетельствование мощей считаю делом исключительно церковным и отчет в этом могу дать только своим собратьям-епископам". Трибунал приговорил его к 5 годам заключения, других обвиняемых - к 2 и 3 годам, но ввиду близкой победы в гражданской войне все осужденные были амнистированы.

В том же 1920 году Московский трибунал судил видных пастырей и церковно-общественных деятелей: игумена Иону (Сторожева), протоиерея Николая Цветкова, Председателя Совета объединенных приходов А.Д.Самарина, бывшего обер-прокурора Синода, членов совета: Рачинского, Н.Д.Кузнецова. Они обвинялись в распространении клеветнических слухов об оскорбительном для верующих поведении участников вскрытия мощей преподобного Саввы Сторожевского, в частности в том, что Н.Д.Кузнецов подал в Совнарком жалобу: "Грубость и издевательство членов комиссии по вскрытию мощей дошли до того, что один из членов комиссии несколько раз плюнул на череп Саввы, останки коего составляют святыню русского народа". А.Д.Самарин и Н.Д.Кузнецов были приговорены к расстрелу, но, как сказано в приговоре, "ввиду победоносного завершения борьбы с интервентами" суд "заменил смертную казнь заключением в концентрационный лагерь впредь до победы мирового пролетариата над мировым империализмом". Другие обвиняемые получили разные сроки тюремного заключения. В 1919 - 1920 годах вскрыты были мощи святого Митрофана Воронежского, преподобного Макария Калязинского, преподобного Евфимия Суздальского, святителя Питирима Тамбовского, преподобного Нила Столобенского, святого Иоасафа Белгородского. Всего до осени 1920 года было учинено 63 публичных вскрытия .

Мощи преподобного Сергия Радонежского были вскрыты 11 апреля 1919 года. В канун вскрытия, совершенного в ночное время, перед воротами Лавры собралась толпа богомольцев, молебны преподобному пелись всю ночь. Наутро народ впустили в Лавру. Перед ракой с мо-щами святого сияло пламя свечей. В течение трех дней тысячи богомольцев подходили вереницей к раке и прикладывались к обнаженным мощам преподобного.

4 (17) декабря 1920 года состоялось вскрытие мощей преподобного Серафима Саровского. До недавних пор мощи преподобного находились в безвестности, в 1991 году они были обретены.

На исходе гражданской войны в крайне затруднительном положении оказались священнослужители, находившиеся на территориях, занятых белыми армиями, и после поражения белых не сумевшие или не пожелавшие эмигрировать. Многие из них были осуждены за совершение молебных пений о победе белого оружия. В 1920 году в заключении I скончался Омский архиепископ Сильвестр (Ольшанский), возглавляв- ший при Колчаке Сибирское временное высшее церковное управление.

Сознавая всю тяжесть ситуации, стремясь уберечь пастырей Русской Церкви от печальных последствий их вовлеченности в политическую борьбу, Святейший Патриарх еще в 1919 году, в день памяти преподобного Сергия Радонежского 25 сентября (8 октября) обратил- ся к архипастырям Русской Православной Церкви с посланием, в ко- тором призывал их отказаться от всяких политических выступлений:

"Доныне... брань не прекращается, и кровь обильным потоком льется по всему обширному пространству Русской земли, взаимная вражда между борющимися сторонами все чаще и чаще проявляется в жестоких кровавых расправах не только над теми, кто принимал непосредственное и деятельное участие в этой борьбе, но и над теми, кто только подозревается в таковом участии, иногда и без достаточных к тому оснований... Не минуют эти ужасы и нас, служителей Церкви Христовой, и много уже и архипастырей, и пастырей, и просто клириков сделались жертвами кровавой политической борьбы. И все это за весьма, быть может, немногими исключениями, только потому, что мы, служители и глашатаи Христовой Истины, подпали под подозрение у носителей современной власти в скрытой контрреволюции, направленной якобы к ниспровержению Советского строя. Но мы с решительностью заявляем, что такие подозрения несправедливы; установление той или иной формы правления не дело Церкви, а самого народа. Церковь не связывает себя ни с каким определенным образом правления, ибо таковое имеет лишь относительное историческое значение... Указывают на то, что при перемене власти служители Церкви иногда приветствуют эту смену колокольным звоном, устроением торжественных богослужений и разных церковных праздников. Но если это и бывает где-либо, то совершается или по требованию самой новой власти или по желанию народных масс, а вовсе не по почину служителей Церкви, которые по своему сану должны стоять выше и вне всяких политических интересов, должны памятовать канонические правила Святой Церкви, коими она возбраняет своим служителям вмешиваться в политическую жизнь страны, принадлежать каким-либо партиям, а тем более делать богослужебные обряды и священнодействия орудием политических демонстраций. Памятуйте, отцы и братия, и канонические правила, и завет святого Апостола: "Блюдите себя от творящих распри и раздоры, уклоняйтесь от участия в политических партиях и выступлениях, повинуйтесь "всякому человеческому начальству" в делах мирских" (1 Пет. 2, 13).

За годы гражданской войны в рядах российского епископата произошла серьезная убыль: одни архиереи умерли естественной смертью, другие погибли, третьи оказались за пределами России. А между тем Поместный Собор постановил значительно увеличить число архиерейских кафедр, в каждой епархии открыть по несколько викариатств. И постановление это было исполнено, несмотря на, казалось бы, неодолимые препятствия. В 1918 году совершено было 4 архиерейские хиротонии -примерно столько, сколько совершалось их в дореволюционные годы, а вот в 1919 году - во епископы хиротонисал 14 ставленников, в 1920 -30 кандидатов, в 1921 году состоялось 39 архиерейских хиротоний. Среди преемников апостолов, получивших благодать святительства в безмерно трудные годы гражданской войны, были выдающиеся деятели нашей церковной истории, бесстрашные и мудрые архипастыри, столпы Церкви: митрополиты Петр (Полянский), Вениамин (Федченков), архиепископы Иларион (Троицкий), Петр (Зверев), епископы Серафим (Звез-динский), Афанасий (Сахаров), Павлин (Крошечкин).

На Поместном Соборе в 1918 году вынесено было постановление о созыве очередного Собора в 1921 году. Но обстоятельства не позволили выполнить это постановление.

Затруднены в своей деятельности были тогда и постоянные органы Высшего Церковного управления. Большая часть членов Синода оказалась в эмиграции. В начале 1921 года в заседаниях Священного Синода могли участвовать, помимо Святейшего Патриарха Тихона, только митрополит Владимирский Сергий (Страгородский), митрополит Крутицкий Евсевий (Никольский) и архиепископ Гродненский Михаил (Ермаков), назначенный Экзархом Украины. Распался за убылью своих членов и прекратил деятельность и Высший Церковный Совет. В сущности, в 1921 году высшая церковная власть осуществлялась единолично Патриархом, опиравшимся на своих немногочисленных помощников и ближайших советников. Затруднена была и связь между церковным центром и епархиальными кафедрами.

Потому еще в ноябре 1920 года Святейший Патриарх, Святейший Синод и Высший Церковный Совет, состоявший тогда из Председателя и трех членов: протопресвитера Н.Любимова, протоиерея А.Станиславского и Александра Куляшова, принимают постановление о самоуправлении епархией при невозможности для последней поддерживать связь с каноническим центром, а также и в случае прекращения деятельности Высшего Церковного управления.

Летом 1921 года, после ужасов гражданской войны, русский народ постигло еще одно бедствие: голод. Жестокая засуха дотла выжгла посевы в Поволжье и Предуралье, на юге Украины и на Кавказе. В конце года голодало 20 миллионов человек. Жители голодающих, вымирающих деревень, обезумев от страданий и отчаяния, разбредались куда глаза глядят, пытаясь выбраться из голодного края, и устилали дороги непогребенными человеческими и конскими трупами. В судах голодающих губерний разбирались дела о трупоедстве и людоедстве.

Подобные документы

Отношение монголов к Русской Православной Церкви. Мученики периода монголо-татарского ига. Устроение Русской Церкви, положение духовенства в монгольский период. Настроения в духовной жизни церкви и народа. Выдающееся значение Русской Церкви для Руси.

курсовая работа , добавлен 27.10.2014


Рассмотрение отношений между властью и религией; передача от поколения к поколению этических и нравственных норм. Создание Священным Синодом в 1990 году церковной молодежной организации. Возрождение миссионерского служения Русской Православной Церкви.

презентация , добавлен 18.05.2012


Богословское обоснование миссии и ее историческое развитие в Русской Православной Церкви на приходе. Возрождение Русской Духовной миссии в современной России. Основные принципы миссии Церкви, ее юридическое право и практическое применение в государстве.

дипломная работа , добавлен 20.09.2013


История русской церкви от крещения Руси до середины XVII века. Русская зарубежная церковь. Становление православной церкви от начала XX столетия и до наших дней. Отношения Советского государства и РПЦ в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

контрольная работа , добавлен 10.11.2010


Политическое и правовое положение русской православной церкви в военное время. Патриотическое служение РПЦ в годы Великой Отечественной войны. Административное устройство. Статусная и структурная идентификация. Отечественная и зарубежная историография.

курсовая работа , добавлен 10.12.2017


Отношение Советской власти к Русской Православной церкви в конце 1930х – первой половине 1940х г. Деятельность Московского патриархата на не оккупированной территории СССР. Положение Русской православной церкви на оккупированной территории СССР.

дипломная работа , добавлен 25.04.2012


История социально-политических противостояний, раскола и реформирования Русской православной церкви. Вероучительные особенности старообрядческого богословия и возникновение принципа милосердия христианской церкви. Развитие церковной благотворительности.

статья , добавлен 24.07.2013


Власть Папы. Кардинальное отличие православной точки зрения от католической. Возвышение Римского Епископа. Структура, основные направления деятельности и социальное учение современной римо-католической церкви, отношения с русской православной церковью.

курсовая работа , добавлен 30.01.2013


Основательный подход Русской Православной Церкви к широкому кругу проблем жизни общества и политико-идеологической трансформации российского общества. Проблема церковно-государственных взаимоотношений и современная социальная концепция православия.

реферат , добавлен 15.02.2015


Архивный Фонд Российской Федерации. Новейший период истории Русской Церкви. Архивы духовных школ Московского Патриархата. Существование Церкви в СССР. Положение верующих в союзных республиках. Сохранение церковных общин и религиозных организаций в СССР.

22.02.2016

В прошедшие два с лишним десятилетия в России появилось весьма заметное социальное общественное служение, в том числе церковное. Почему столь большая часть российской благотворительности представлена «светскими», а не церковными организациями? Своими мыслями об этом делится руководитель Добровольческого движения «Даниловцы» Юрий Белановский. Что можно сделать для того, чтобы центр силы и мысли социального служения вновь вернулся в церковную ограду?

Два замечания. Первое. Я буду говорить о том, что можно назвать регулярным, организованным даже профессиональным социальным служением христиан. Я не затрону частное служение, определяемое личным отношением христианина к заповедям Божьим и личными приоритетами.

Второе. Сказанное ниже – мое понимание социального служения, сложившееся из того, что я видел, в чем участвовал, что пережил. Вот некоторые тезисы, которые для меня раскрывают предложенную тему.

В СССР не было места для благотворительности, волонтерства, социального служения. После распада советской империи народилось много окологосударственных организаций, но еще не созрело такое мировоззрение, где человек – это брат и сестра, где служение человеку – ценность. Не было привычки действовать свободно, без приказа сверху, без государственных денег. Эти окологосударственные некоммерческие организации как некий класс прожили лет двадцать, принеся много пользы конкретным нуждающимся, но так и не сделав ничего для перевоспитания общества, для зарождения настоящих общественных благотворительных инициатив, для развития настоящего социального служения.

В конце 80-х активность граждан, их свобода были возможны почти исключительно в среде православных верующих. Евангелие, заповеди Божьи, служение ближним – это очевидные ценности христиан. На личном уровне – это норма жизни. Поэтому и по мировоззрению (где «каждый человек – священная история», где можно говорить и о вере Бога в человека), и по опыту самоорганизации (когда многие объединялись ради храма и вокруг священника) верующие даже в те годы были способны к организованному серьезному социальному служению.

Отец Александр Мень в свое время первым пришел в Российскую детскую клиническую больницу (РДКБ) и с ним пришли члены его общины, его друзья, его ученики. Насколько я знаю, для них это было не просто неким социальным делом, но естественной частью христианского образа жизни и своего рода богословия. Трудно сказать, как бы эта тема развивалась, если бы отец Александр не погиб трагически 26 лет назад.

Быть христианином и быть христианской общиной – это в том числе и организованное ответственное служение. И это служение отнюдь не вторично, не случайно и не производно относительно Евангелия – оно есть естественное воплощение Благой вести. Примерами для отца Александра и его общины, насколько я могу судить, были и мать Тереза и Жан Ванье, а также члены общины святого Эгидия и многие другие христиане Запада.

Важен фон, на котором предстояло прорасти семенам социального служения. И 90-е, и «нулевые» для Русской Церкви – это, безусловно, время возрождения храмов да и Православия вообще. При этом главные акценты этого периода – это богослужение, аскетика, духовное руководство. Быть православным – значит посещать храмы, иметь духовника, соблюдать посты, уметь всерьез рассуждать о страстях в контексте святителя Игнатия Брянчанинова или новоявленных духовных авторитетов типа архим. Лазаря (Абашидзе) и прочих.

Для иллюстрации вспомню два круглых стола о социальном служении, думаю, они прошли лет семь и пять лет назад. На более давнем председательствовал митрополит, участвовали епископы и именитые протоиереи. Один из священников в своем выступлении настаивал, что социальное служение - это «протестанщина», которая уводит нас от главного – духовного делания. «Протестанщина», по его мнению, не нужна. Никто не остановил этого священника, не возразил ему.

Второй круглый стол был посвящен социальному служению в контексте сотериологии, и главный докладчик напомнил собравшимся основные тезисы учения о спасении и указал, что среди них социального служения нет. Оно, так или иначе, является производной некоторых составляющих спасения, но само спасение человека от социального служения не зависит.

За скобками я оставляю оголтелые и безумные изводы Православия со всякими «старцами», «чудесами», «безусловным послушанием», «Третьим Римом» и прочее. Социальное служение с такими идеологиями не совместимо в принципе.

Итак, я утверждаю, что практическое, массовое, системное, а значит – ответственное социальное служение не могло зародиться и встать на ноги в контексте того православного возрождения, что было в девяностые и нулевые. Оно и не зародилось, как мы видим.

И все же пример социального служения в Русской Церкви есть. Он представлен не тем служением, что посеял со своей общиной и друзьями отец Александр Мень, а совсем другой моделью, если так позволено будет сказать. Социальное служение Церкви сегодня почти исключительно ассоциируется со Службой «Милосердие», выросшей из сестричества во имя царевича Димитрия. Создатель, бессменный руководитель и духовник службы – протоиерей Аркадий Шатов, ныне епископ Пантелеимон.

Служба «Милосердие» – вполне себе классическая церковная структура с пирамидальной системой управления. Ее деятельность очень обширна, добрые дела и проекты разнообразны, профессиональны, эффективны. Речь идет о десятках направлений. Это и детские дома, и помощь бездомным, и лучший просветительский сайт по данной теме, и учебные программы, и работа в больницах. Думаю, что эта церковная организация имеет сегодня и авторитет, и «бренд», значимый не только для Москвы, но и для России. Их дело, безусловно, достойно всяческой похвалы.

Важной характеристикой этой организации является «церковность». Поясняя значение, которое я вкладываю в это определение, расскажу об еще одном выступлении известного московского священника. По его мнению, инициатива мирян в социальной области, да и вообще доброделание, служение ближним имеют смысл, только если они церковны, то есть если имеют благословение священника (епископа), если священник участвует в принятии решений и если он может контролировать и даже прекратить происходящее, если это доброе дело приносит «духовный вред». Речь, очевидно, не о вреде сектантства или оккультизма, а о духовном вреде в категориях аскетики.

Следует отметить и еще одну важную особенностью Службы «Милосердие», которой является не раз публично озвученная цель служения в отношении больных и умирающих – «помочь полюбить страдания».

Необходимо подчеркнуть, что «Милосердие» – единственная православная организация такого масштаба. Последние лет семь развивается сеть сестричеств, но пока это очень небольшие организации, набирающиеся опыта.

Мне важно сделать оценку в цифрах. Всего сознательно православных в стране – процентов десять. По численности это как Москва. И вот за 25 лет все российское православие родило всего одну серьезную социальную организацию, способную и по значению, и по масштабам работать на равных с ведущими благотворительными организациями страны. При этом «светская» Москва за последние десять лет дала нам десятки очень авторитетных и профессиональных организаций, и добрый десяток из них соизмерим или превосходит по масштабам Службу «Милосердие».

Итак, я хочу сказать: лед социальной неактивности, намерзший за советские годы, оставался непроницаемым и крепким и в девяностые и в начале нулевых. Тема служения ближним, будучи для многих актуальной на личном уровне, не стала общей. Активные христиане, в том числе последователи отца Александра Меня, не стали закваской, способной в области социального служения заквасить не то что российское общество, но и сообщество православных.

Конечно, надо знать и понимать, что самый известный российский Фонд «Подари жизнь» своими корнями уходит в общину протоиерея Александра Меня. Создатель и первый директор Фонда – Галина Чаликова – была среди тех, кого в 1989 году отец Александр привел в РДКБ.

Но не он и не иные священники или церковные организации изменили общество и привели к расцвету в стране социального служения, которое сегодня принято называть благотворительностью.

Я убежден, что общественный лед взломали такие организации, как «Подари жизнь», Фонд «Вера», «Волонтеры в помощь детям сиротам» и иные. Благодаря самоотверженному труду этих организаций, понятности, прозрачности, эффективности их работы стало ясно, что общество само способно к самоорганизации. Оказалось, что в трудных вопросах можно не ждать подачек от государства, не зарывать голову в песок, а действовать. На примере этих первых организаций все вдруг поняли, что общественных сил и денег, людей и опыта вполне достаточно. Такие примеры вдохновили очень многих: каждый рубль прозрачен и идет на благое дело, каждый человек важен и может помочь, доброе дело максимально реально и ассоциируется с некоторыми авторитетами и т.д.

Я бы сказал так: прорыв произошел, когда наше общество вдруг поняло, что оно может делать добрые дела само, без оглядки на государство, и результаты очевидны.

Однако дело не только в этом – дело еще в изменении мировоззрения в обществе. И вот тут я думаю, что проповедь Православия сыграла не последнюю роль. Сегодня в России Евангелие для многих – не последняя книга.

Может быть, не все знают, но в российской благотворительности много христиан. В большинстве организаций, что я знаю, работают христиане (а кто-то из них даже возглавляет эти организации). Далеко не все готовы это афишировать. Но для меня это значит, что христианское мировоззрение и отношение к человеку, надежда на Бога в благотворительном сообществе есть. И во многом именно этим определяется специфика сегодняшней российской благотворительности. Но проросло все это вне церковной ограды.

Таким образом, российская благотворительность давно уже стала самостоятельной общественной силой. Силой, обладающей не только ресурсом, но и большим, прежде всего, нравственным авторитетом в области социального служения. Я даже скажу, что наша благотворительность – это благотворительность с христианским лицом.

В общественной дискуссии на социальные темы представители российской благотворительности сегодня очень ярки. По сути, они отстаивают все то, что мы бы назвали христианскими ценностями. Центр социальной силы и мысли сегодня – не в Церкви, к сожалению, а в благотворительном сообществе.

И государство, и Церковь оказались в такой ситуации, когда социальное служение невозможно мыслить без партнерского отношения с благотворительным сообществом. После трагедии в Крымске невозможно отрицать способность наших граждан к очень масштабным, дорогим и сложным добрым делам. Государственные или церковные вертикали и ресурсы не помогут наладить партнерство – только совместные дела на равных. Только диалог.

← Вернуться