Прочитайте отрывок из произведения платона государство. Реферат: Краткая характеристика диалога Платона Государство. Учение об идеальном государстве

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Введение

1. Демографические процессы в мире

1.1 Гипотеза Мальтуса

1.2 Основные тенденции демографического развития мира

2. Мировая экономика под влиянием демографических тенденций

2.1 Концептуальные подходы

2.2 Экономический и демографический рост

Заключение

Список литературы

В ведение

Демографическое развитие мира оказывает на мировое экономическое сообщество самое серьезное влияние. Численность населения всей планеты, его полновозрастная структура, продолжительность и качество жизни, квалификация рабочей силы, миграция населения, ее социально-экономические последствия - все это в значительной мере определяет тенденции развития современного мира и его экономики.

Жизнеспособность и развитие государства тесно связано с устойчивым демографическим развитием, гарантирующим обществу воспроизводство человеческих поколений. Эту очевидную истину в разное время настойчиво доказывали многие выдающиеся мыслители: А. Смит, Ш. Монтескье, М. В. Ломоносов, Д. И. Менделеев и многие другие ученые.

На современном этапе развития цивилизации широко признаются значимость и ценность человеческих ресурсов. Поэтому протекающие на планете демографические процессы заслуживают самого пристального внимания и исследования.

Цель моей работы - исследовать демографические проблемы мировой экономики.

I . Демографические процессы в мире

Под демографическим развитием понимается взаимодействие процессов длительной эволюции народонаселения и качественных сдвигов в его воспроизводстве за относительно короткие сроки.

Воспроизводство населения -- это процесс его непрерывного обновления в результате смертности и рождаемости поколений. Следовательно, постоянно происходит взаимодействие двух процессов: смены поколений и естественного прироста населения.

1.1 Гипотеза Мальтуса

Первая попытка оценить динамику численности населения и ответить на вопрос сможет ли Земля прокормить всех живущих на ней, связана с именем английского учёного Томаса Роберта Мальтуса (1766-1834), который пришёл к мысли, что если рост населения ничем не сдерживается, то население будет удваиваться каждые 25-30 лет и что люди размножаются быстрее, чем растущие средства существования. Развивая эти идеи, он пришёл к выводу, что плодовитость бедняков - главная причина их нищенского положения в обществе. Свои взгляды он анонимно опубликовал в 1798 г. в работе "Опыт о законе народонаселения в связи с будущим совершенствованием общества". Т. Мальтус утверждал, что численность населения возрастает в геометрической прогрессии, в то время как ресурсы, необходимые для пропитания этого населения - в арифметической. Поэтому рано или поздно эти графики пересекутся, и наступят голод, войны, болезни.

В действительности замеченная тенденция переходит на определённом этапе в прямо противоположную повышение уровня жизни ведет к снижению рождаемости и не только к стабилизации численности населения, но и к абсолютному его снижению.

1.2 Основные тенденции демографического развития мира

Если в 1900 г. численность населения составила 1 млрд. 660 млн. человек, то к 2000-му году, по различным оценкам она превысит 6 млрд. чел. Именно поэтому термин "демографический взрыв", означающий быстрый рост численности населения появился в 20 веке. Десятки тысяч лет численность человечества росла очень медленно. Примерно 10 тыс. лет назад на Земле жило, вероятно, около 5 млн. человек. Производство продовольствия обеспечило нарастание численности людей - до 200-300 млн. к началу новой эры. В средние века темп роста замедлился из-за эпидемий и войн.

За длительный исторический период временные отрезки удвоения численности населения сокращаются. Первое удвоение произошло за 1500 лет (начало нашей эры - 1500 г.), второе - за 300 лет (1500-1800гг.), третье - за 120 лет (1800-1920 гг.), четвертое - за 50 лет (1920-1970 гг.), четвертое - за 48 лет (1970-2018 гг.)

Численность населения зависит от основных условий длительного существования популяций (биологических, этологических, экологических). Рост населения в мире не был плавным. В отдельных странах и регионах он ускорялся, в других оставался неизменным или сокращался, что определялось рядом вышеуказанных причин. Так, чума в 1348-1377 гг. в Европе привела к уменьшению населения по меньшей мере на 40%, а демографическое восстановление заняло свыше сотни лет.

Темпы роста народонаселения Земли происходят неравномерно. Население США, Западной Европы, бывших постсоциалистических стран растет медленнее, чем среднемировые показатели. В то же время в развивающихся странах Африки, Латинской Америки, Азии численность населения растет быстро - более 2% и выше в год.

Такой демографический «взрыв» связан со сменой самого типа воспроизводства населения. Традиционный тип воспроизводства означает высокую смертность и высокую рождаемость, быструю смену поколений и незначительный прирост населения, непродолжительный срок жизни. Современный тип воспроизводства отличается от традиционного следующим: низкий уровень рождаемости, высокая смертность, низкий темп прироста населения и значительный рост продолжительности жизни. Причина такой ситуации - в улучшении благосостояния населения развитых стран с рыночной экономикой, высокий уровень развития культуры производства, жилищных и коммунальных условий, среды обитания, достижений науки и техники, образования и медицины.

В связи с тем, что современные крайне высокие темпы роста численности, населения земного шара в решающей степени определяются темпами его увеличения в развивающихся странах, демографический взрыв этих стран превратился в мировой. За 1950--1970 гг. прирост населения повысился с 1,8 до 2,0% в среднем в год, затем в 1990--1995 гг. он опустился до 1,6% (табл. 1).

Таблица 1. Темпы прироста населения, %

	1950--1955	1965-1970	1990-1995	2010-2015
Развитые страны
Развивающиеся страны
Латинская Америка
Северная Америка

Смена типов воспроизводства населения называется демографическим переходом.

В развивающихся странах мира мы наблюдаем переходный этап к современному типу воспроизводства. Его отличия -- высокая рождаемость при значительной смертности, господство традиций (моральных, религиозных, культурных, национальных и т.д.), не воспринимающих планирование семьи, разумную демографическую политику.

Снижение темпов ежегодного прироста населения -- с 60-х гг. XXI в. в развитых странах, с 70-х гг. XX в. - в развивающихся странах. В некоторых странах происходит так называемый депопуляционный тип воспроизводства населения, когда смертность превышает рождаемость. Такая ситуация сейчас характерна для России и Беларуси. Чаще всего причинами называют развал СССР, экономический спад, вызванный им, трудности этапа реформирования и др. Но в таких благополучных странах, как Австрия, Германия, Дания также наблюдается абсолютное сокращение населения. Значит, причина намного глубже.

Поэтому такая ситуация очень серьезно изучается мировой наукой и общественностью. В развитом мире происходит снижение рождаемости, а в планетарном масштабе ожидается рост народонаселения. По прогнозам ООН к 2015 г. численность населения Земли вырастет до 7,5 млрд. человек. Но основная масса населения мира будет сконцентрирована в развивающихся странах. А к концу XXI в. население Западной Европы и Японии составит только половину сегодняшнего уровня самыми «богатыми» по населению странами будут: США, Нигерия, Пакистан, Эфиопия, Конго, Мексика, Филиппины.

Устойчивая тенденция к росту среднего возраста населения мира. В 1900 г. он составлял 15 лет, в 1995 г. - 25 лет, в 2000 г. - 27,5 лет. По прогнозам ООН в 2100 г. он составит 36 лет, а к 3000 г. - 43 года.

Увеличилась продолжительность жизни на Земле. За последние 50 лет продолжительность жизни выросла больше, чем за минувшие 5000 лет. До промышленной революции XVII - XVIII вв. люди, перешагнувшие за 65 лет, составляли только 2--3% населения Земли. В 1999 г. их насчитывалось уже 14%. В XXI в. старение населения будет носить повсеместный характер.

II . Мировая экономика под влиянием демографических тенденций

На рубеже третьего тысячелетия мировое сообщество пришло к необходимости переосмысления путей общественного развития. Как справедливо полагают отечественные исследователи, превалировавшая ранее концепция экономического роста, подходившая к анализу материального производства с чисто экономической точки зрения, была применима, пока природные ресурсы казались неисчерпаемыми в силу ограниченного воздействия производственной деятельности человека. Однако в настоящее время общество приходит к пониманию того, что экономическая деятельность является лишь частью общечеловеческой деятельности и экономическое развитие целесообразнее рассматривать в рамках более широкой концепции общественного развитиям.

Мы видим, что рост населения неодинаков в различных подсистемах мирового хозяйства. Подобное явление служит определенной основой для поддержания давних идей об оптимальном населении и оптимальном экономическом росте. Эти идеи обычно связаны с населением отдельных стран и регионов, а в последние десятилетия - с мировым населением. Это дает импульс экономистам анализировать связь между ростом населения и экономическим развитием.

2.1 Концептуальные подходы

Проявляется несколько подходов к анализу взаимосвязи между ростом населения и экономическим развитием.

Один из них исходит из того, что демографические переменные являются существенным аспектом социально-экономического развития. В основе этого подхода лежит следующая схема: быстрый рост населения понижает рост сбережений и накоплений, увеличивает рост рабочей силы и затрудняет ее использование, понижает качество трудовых ресурсов за счет снижения уровня расходов на образование и здравоохранение, ослабляет технические нововведения, сокращает объем ресурсов на одного человека и в конечном итоге замедляет рост ВВП на душу населения.

2.2 Эконо мический и демографический рост

Обычно для выяснения влияния роста населения на экономическое развитие сравнивают темпы роста населения и ВВП на душу населения. Данные последних десятилетий показывают, что, за рядом исключений, повышение уровня экономического развития часто соотносится с низким коэффициентом воспроизводства населения и более высокой продолжительностью жизни.

За 80-90-е годы темпы прироста ВВП на душу населения в мире увеличивались при сокращении прироста населения в 90-е годы. Подобная тенденция отмечалась в развивающихся странах в целом и особенно ярко в наименее развитых странах. В то же время в промышленно развитых странах некоторое снижение темпов прироста населения с 0,6 до 0,5 не сопровождалось повышением подушевого ВВП. Похожая ситуация отмечалась в группе стран с низким уровнем дохода. В других странах прирост населения мог идти параллельно с увеличением доходов на душу населения. Для ряда стран с недостаточным уровнем развития проблема роста населения является острой в плане поддержания минимальных потребностей. В 80-е годы темпы прироста ВВП на душу населения в беднейших развивающихся странах имели отрицательную динамику. Поэтому в краткосрочном плане для целого ряда стран прирост населения совпадал с ухудшением социально-экономического положения.

Население мира растет быстро, но мировой продукт увеличивается быстрее и показывает способность мирового общества развивать производительные силы. Рост населения не является проблемой, если экономические и социальные изменения происходят достаточно быстро, если обеспечивается необходимый технический прогресс. Но быстрый рост населения в последние десятилетия делает структурные изменения более трудными, что большей частью вызывается бедностью. Это требует целенаправленной политики правительств и мирового сообщества по повышению уровня экономического и социального развития, ликвидации дестабилизирующих разрывов между промышленно развитыми и развивающимися странами.

Основной вклад в высокую мировую динамику будут вносить Китай (среднегодовой прирост ВВП - 7,7%) и Индия (6,6%) - новые лидеры глобализации. Россия, страны СНГ и большинство государств Центральной и Восточной Европы будут развиваться темпами выше мирового тренда. В Бразилии темпы прироста ВВП в рассматриваемый период могут составить 3,5%. В США прирост останется на достаточно высоком уровне 1990-х годов - 3,2-3,3%. В Западной Европе (2,0-2,7%) и Японии (1,7-2,2%) темпы роста несколько превысят показатели 1990-х годов, но их двукратное отставание от мирового тренда будет означать курс на удержание высокого качества жизни без возможности серьезной экономической экспансии. Доля стран ЕС-27 в мировом ВВП, сегодня превышающая долю США и Китая, к концу прогнозируемого периода окажется ниже их показателей. К 2020 году ранжировка стран по объему ВВП, в ценах и по паритету покупательной способности (ППС) 2005 года будет выглядеть следующим образом: КНР (23%), США (18%), Индия (8,4%), Япония (4,6%), Россия (3,2%), Германия (2,9%), Бразилия (2,4%) - в скобках указана доля стран в мировом ВВП. Эти разные страны объединяет активный поиск национальных и многосторонних моделей адаптации к реалиям глобальной и постиндустриальной экономики.

Заключение

Рост населения идет нарастающими темпами. За 1950-2000 гг. оно увеличилось в 2,4 раза - с 2,5 до 6,1 млрд. человек. Рост населения в мире не был плавным. В отдельных странах и регионах он ускорялся, в других оставался неизменным или сокращался. Наиболее высокие темпы прироста населения отмечаются в странах Среднего Востока и Африки.

В России же демографическая ситуация обратная мировой. Происходит убыль населения. Теперь Россия стала ежегодно терять по 1 млн. человек. Эти цифры говорят, при учете существенного сокращения продолжительности жизни, о вымирании россиян. Выход видится в повышении уровня жизни россиян и обращении государства к демографической проблеме.

Исключительная сложность решения проблем народонаселения в современном мире состоит в том, что из-за инерции демографических процессов, чем дольше откладывается решение этих проблем, тем больший масштаб они приобретают. При оценке демографической ситуации в мире, воздействия роста населения на экономическое положение в той или иной стране важное значение имеют не только общая численность и прирост населения, но и его возрастная структура - деление на трудоспособные группы, детей и пенсионеров, а точнее, изменения в возрастной структуре населения. Общий сдвиг в структуре населения в последней четверти XX в. состоял в небольшом увеличении старших возрастов (свыше 65 лет) и сокращении младших (менее 15 лет). Так как сокращение доли младших возрастов было большим, чем увеличение пенсионеров, доля трудоспособного населения имела тенденцию к расширению.

Трудности в социально-экономическом развитии стран мировой периферии способствовали росту приоритетности демографической политики, т.е. целенаправленной деятельности в сфере регулирования демографических процессов.

Список литературы

1. Борисов В.А. Демография: Учебник для вузов. М., 1999. 2-е изд. 2001.

2. http://demoscope.ru Демографический еженедельник Центра демографии и экологии человека РАН «Демоскоп Weekly»

3. http://www.mezhizn.ru/н9с8.htm - Журнал «Международная жизнь»

Подобные документы

Мировая экономика, или мировое хозяйство - это совокупность национальных хозяйств, находящихся в постоянной динамике. Субъектом мирового хозяйства выступает мировое сообщество. Международная мобильность факторов производства. Структура мировой экономики.

контрольная работа , добавлен 24.08.2010


Основные аспекты и понятия демографического развития мира как глобальной проблемы мирового хозяйства. Социальные процессы, их регулирование, связь с экономическими показателями. Направления демографической политики стран с разным уровнем развития.

курсовая работа , добавлен 09.01.2011


Япония как центр экономического роста: причины, успехи и факторы роста. Развитие экономики Японии по периодам. Показатели динамики экономического роста страны. Роль Японии в мировой экономике. Современный уровень экономического развития государства.

реферат , добавлен 05.12.2010


Общечеловеческие проблемы (демографические, продовольственные, экологические, энергетические, вооруженные конфликты) и их воздействие на экономику. Предпосылки и развитие экономического кризиса 2008 года. Антикризисные действия различных стран мира.

курсовая работа , добавлен 27.05.2010


Глобализация: понятие, предпосылки появления. Роль глобализации в формировании мировой политики и экономики. Международные политические и экономические организации. Положительное и отрицательное влияние глобализации на развитее мирового сообщества.

курсовая работа , добавлен 30.11.2008


Развитие и реализация теории постиндустриальной экономики. Сущность постиндустриализации и НТР: характерные черты, составные части, воздействие на мировое хозяйство. Прогнозирование и планирование НТР в России; отличия новой экономики от индустриальной.

курсовая работа , добавлен 10.06.2014


Циклическое развитие рыночной экономики. Исследование последствий циклов и кризисов для мировой экономики. Анализ основных причин и первых этапов экономического кризиса. Влияние кризиса на международное положение США. Программа восстановления экономики.

курсовая работа , добавлен 17.11.2014


Мировое хозяйство, его характерные черты и современные проблемы. Россия как субъект мирового хозяйства, показатели ее экономического потенциала. Место Российской Федерации в мировой экономике, проблемы повышения конкурентоспособности ее экономики.

курсовая работа , добавлен 14.12.2015


Понятие и виды экономического кризиса. "Провалы" экономической теории в объяснении кризисных явлений. Влияние кризиса на мировое производство и международную торговлю. Особенности государственного регулирования американской экономики. Антикризисные меры.

курсовая работа , добавлен 21.03.2012


Анализ экономики Китая, его основных показателей развития. Расчёт тенденций демографического роста, изменения и структуры ВВП, динамики показателей внешней торговли. Участие Китая в процессах миграции рабочей силы, членство в международных организациях.

В Китае это называют перевернутой пирамидой. Исторически семьи здесь представляли собой воображаемую пирамиду, в основе которой трое детей, двое родителей, и один выживший дедушка (или бабушка), так как длительность жизни в стране была невысокой. Однако благодаря политике «одного ребенка» пирамида уже давно перевернулась. В некоторых городах страны семьи выглядят совсем по-другому: трое бабушек-дедушек, двое родителей, и всего один ребенок. И это оказалось проблемой не только демографической – причем эта проблема присуща не только Поднебесной.

Старение населения по объективным причинам

Гнетущий диктат государства привел Китай к крайнему примеру старения населения, с резким увеличением доли людей возрастом 65 лет и старше. Впрочем, такое явление сегодня в той или иной степени наблюдается повсеместно. Как только общество начинает процветать, люди живут дольше. И им больше не нужны дети только потому, что в старости о них нужно кому-то заботиться. Проявляются новые черты общества – став более благополучными, люди вырастают более эгоистичными и их становится меньше.

Такие демографические тенденции проявляются во всех обществах, вне зависимости от их религиозных или культурных норм. И даже на Ближнем Востоке, где по сей день один из самых высоких показателей рождаемости, сегодня можно видеть ее первые признаки. Для англоязычных и европейских государств ситуация усугубляется еще и послевоенным так называемым «бэби-бумом», всплеском рождаемости, который теперь привел к гигантской демографической выпуклости с огромным количеством людей предпенсионного или пенсионного возраста.

Сплошные недостатки

Казалось бы – триумф человеческого развития. Ан нет – пожилых людей нужно содержать больше, тратят они меньше, хотя, как правило, эта группа населения более богата, чем молодежь. Однако для государственной политики и торговли они создают больше проблем.

Ну, для финансов, понятно, это недостаток – расходы на здравоохранение и пенсии, причем при демографическом кризисе это сопровождается уменьшением количества трудоспособного населения, то бишь налогоплательщиков. Для коммерции же это может быть как проклятием, так и источником новых возможностей.

Так, по оценкам европейских аналитиков, покупательная способность поколения бэби-бумеров к 2020 году составит 15 триллионов долларов. Цифра для аналитиков небесполезная – ведь это огромный и практически неосвоенный рынок, даже за пределами сектора здравоохранения и социального обеспечения. Нынешние лица, перешагнувшие 65-летний рубеж, активны и готовы тратить много денег. А потому проблема бизнеса – в том, чтобы эти деньги заполучить.

Те, кто не хотят тратить деньги

И это настоящая проблема, нежелание потреблять, хотя возможность такая есть. Попробуйте сказать своему стареющему отцу, что ему нужен новый костюм, – жалуется один из британских бизнесменов. В ответ, скорее всего, вы услышите, что в этом нет смысла, ведь он все равно скоро умрет. Таковы тенденции – с возрастом человек меньше работает, и меньше тратит.

В самом экстремальном виде демографическая проблема проявилась в Японии, где она усугубилась процессом . Да, причин у японского экономического недомогания немало, однако плохая рождаемость – в первых пунктах списка. В какой-то степени Страна восходящего солнца стала жертвой собственного успеха – связь между стремительно стареющим населением, предпочитающим копить, а не тратить, и проблемой отсутствия внутреннего спроса очевидна. Нечто подобное ожидает Германию и большую часть Европы.

Трагедия или перспективы?

Хуже всего то, что предпринимаемые правительствами действия особого эффекта не дают. К тому же многие из поколения «бумеров» подходят к пенсионному возрасту без сбережений, зато с долгами. Кое-где пытались все решить путем отмены пенсионного возраста или его увеличением, но и это только подчеркнуло возникшие вопросы.

И получается, что демография стала непостижимой социальной проблемой, которую бизнес пока не может решить. Коммерция – это хорошо, однако нужно осваивать новые рынки. И все больше бизнесменов приходят к выводам, что богатые пожилые люди – как раз их клиенты. И, может, даже, это одна из немногих возможностей заставить экономики расти.

Paucos uiros fortes natura procreat,
bona institutione plures reddit industria.

VEGETIVS, L. III:XXVI 1

Вот, собственно, и прочитано это произведение. Я буду употреблять словосочетание Государство Платона, подразумевая при этом и Сократа, который в диалогах раскрывает структуру государства. Является ли Сократ вымышленным персонажем Платона, или может идеи, которые возникли у Платона были посвящены своему учителю совершенно не умаляет самого произведения. Несмотря на то, что в рассуждениях Платона (или Сократа, как угодно) присутствуют и логические ошибки и чрезмерный субъективизм, произведение это можно считать сильной философской работой античности.

Перед тем как начать анализ хотелось бы отметить, что Сократ, судя по некоторым диалогам, имел военный опыт. Возможно, какие-то знания по военному искусству (хотя некоторые высказывания выдают стратегические ошибки) были почерпнуты и Платоном во время дружбы (если это так можно назвать) с Дионисием Сиракузским и его сыном (тоже Дионисием). При Дионисии город Сиракузы достиг своего расцвета: он стал первым греческим городом на западе, да и, пожалуй, самым крупным греческим городом. У Дионисия был родственник - Дион, с которым и познакомился Платон. Не имеет смысла пересказывать всю биографию Платона (желающие без труда ее смогут найти в сети), однако хотелось бы отметить, что благодаря Диону, Платон был приглашен в Сиракузы после вынужденного бегства и с помощью Дионисия II, скорее всего, пытаться создать свое государство на практике. Конечно, после ряда неудач, Платон пересмотрел свои взгляды на государственный строй. Как бы там ни было, не имеет смысла обвинять его в чистом теоретизировании. Действительно, не много стоит теоретическая модель, имеющая отношение к объективной реальности, которая, однако, не реализуется по тем или иным причинам. Тем не менее, и теоретические модели заслуживают подчас пристального внимания.

Платон создавал свою модель государства скорее для города, чем для огромной территории, хотя она вполне могла быть приложима к крупным государственным формированиям. Необходимо также помнить, что Платон, как и античная мысль вообще не обладает свойством систематизирования проблематики: выстраиваемые модели лишь раскрывают или показывают решения поставленного круга задач, но не являются полноценными моделями. То, что такие решения могут быть утопичны или вообще нереализуемы, мало кого интересует, точнее, авторы зачастую не видят этих пробелов в своих теоретических конструктах. Но не будем строги к первопроходцам философии, все-таки свою положительную роль они сыграли.

Несмотря на описанное, в "Государстве" Платону удается более или менее поставить четкие вопросы и выстроить примерную систему государственного строя. Начинается произведение с основ, то есть с тех, кто необходим государству в отношении производства и обслуживания, защиты и пр. Попутно рассматривается вопрос о том, что такое добродетельность, справедливость (воздаяние должного каждому человеку), насколько справедливость выгодна сильнейшему и пр. В этих диалогах можно найти ряд логических ошибок, поскольку основа их довольно шаткая, однако законы логики, известные в настоящее время, не были еще разработаны к тому времени и не использовались, поэтому бессмысленно критиковать Платон за то, что он ошибается, можно лишь указывать на эти ошибки. С другой стороны, Сократ своими диалогами играет с собеседниками (а заодно и с читателем): он заходит с разных сторон, чтобы попытаться сформулировать что же такое справедливость и благо (хотя этот термин появляется значительно позднее), а попытки эти обречены на провал, так как не установив толком, что есть справедливость, в игру вводятся понятия "целесообразности", "порочности" и пр. Как будто таким образом, через еще более расплывчатые понятия можно догадаться, что есть справедливость и несправедливость. Тем не менее, Сократ и собеседники через рассуждения приходят к какой-то отправной точке.

Как не парадоксально, но логические ошибки, возникающие в рассуждениях как Сократа, так и собеседников, нисколько не рушат всей системы государства, так как относиться они могут как ошибочная подсистема в системе, которая имеет связь с с подсистемой, но не основывается на ней, при этом последняя не много теряет при удалении этих, если так можно выразиться, "ошибочных подсистем". Как дерево не увядает, если потеряет одну ветвь. В этом, несомненный талант Платона (или, если угодно, Сократа), возможно, им не осознаваемый. Конечно, дерево, потерявшее все ветви погибнет, но в том-то и дело, что не все ветви стоит у дерева отнимать.

Суть государственной системы Платона зиждется на, казалось бы, банальной, но мало популярной идее о природном неравенстве людей. Сапожник не равен виноградарю, а тот, в свою очередь, не равен пахарю и т.д. Подразумевается, что государство будет иметь несколько социальных уровней (как минимум 2): разделение труда в идеальном государстве соответствует природным задаткам. Здесь еще нет идеи об общем деле, которое совершает государство. Нет, если угодно, Работы (см. гештальт Рабочего у Э. Юнгера), как нет и вектора, к которому следует двигаться государству (следовательно, нет смысла существования государства, а это, увы, не во многих системах присутствует). Государство Платона статично. При этом сам государственный строй весьма интересен, и был бы неплохим подспорьем при построении системы современности. Впрочем, цель данной заметки не в том, чтобы давать советы в корректном построении моделей государства, она гораздо скромнее - показать изящество модели государства Сократа.

Итак, из кого бы не состояло государство, оно нуждается в защитниках, стражах. Страж (φυλακικὸς ) становится центральным персонажем, чьи характеристики рассматриваются Платоном. Его меньше интересуют остальные граждане государства, нежели стражи. Страж - своеобразный сверхчеловек. Сократ со своими собеседниками через диалоги и споры приходят к выводу о том, что необходимо для идеального стража. "...Безупречный страж государства будет у нас по своей природе обладать и стремлением к мудрости, и стремлением познавать, а также будет проворным и сильным" (Платон. Государство, кн. 2. стр. 151).

В оригинале указывается, что страж будет еще и смелым или норовистым (θυμοειδὴς ). То есть страж должен быть деятельным. Соответственно, воспитание стражей должно быть двояким: гимнастическим и мусическим. Гимнастическое для тела, для души - мусическое. Очень важную роль Платон отводит именно мусическому воспитанию: оно должно предшествовать гимнастическому. В мусическое воспитание входит и передача мифов, попутно, Сократ указывает - какие мифы вредны, а какие наоборот будут примером подражания для стражей. И в самом деле, если человек, не знакомый с мифологией древних греков почитает, например, похождения героев "Одиссеи", он может быть будет удивлен большим количеством "несправедливостей", которые творят герои мифологий. Поэтому Сократ высказывает идею о формировании новой мифологии. Чуть позднее, Сократ подвергает критике и поэзию вкупе с изобразительными искусствами, поскольку поэты врут, а художники не показывают истинного образа того, что рисуют. Идея здесь проста: откуда художник знает, как на самом деле выглядит сапожник? Ведь чтобы нарисовать настоящего сапожника, необходимо знать толк в создании обуви. Значит художник рисует то, чего не знает, и, следовательно, вводит неискушенного зрителя своих работ в заблуждение.

Впрочем, польза от поэтов, все-таки есть, например, выясняется, что у поэтов присутствует, например, разнообразие ритмов. Но Платон, как дилетант в поэзии делает совершенно справедливый для себя вывод:

"Давай же очистим и все остальное. Вслед за гармониями возник бы у нас вопрос о ритмах - о том, что не следует гнаться за их разнообразием и за всевозможными размерами, но, напротив, надо установить, какие ритмы соответствуют упорядоченной и мужественной жизни. А установив это, надо обязательно сделать так, чтобы ритм и напев следовали за соответствующими словами, а не слова - за ритмом и напевом. Твоим делом будет указать, что это за ритмы, как ты сделал раньше относительно музыкальных ладов". (Платон. Государство, кн. 3. стр. 178)

Конечно, на этот счет, Сократ хочет посоветоваться со специалистом в поэзии, неким Дамоном, при этом отмечает одну деталь:

"- Но вот что по крайней мере ты можешь отметить: соответствие между благообразием и ритмичностью, с одной стороны, и уродством и неритмичностью - с другой.
- Да, конечно.
- Подобным же образом ритмичность отвечает хорошему слогу речи, а неритмичность - его противоположности. То же самое и с хорошей или плохой гармонией, раз уж ритм и лад, как недавно говорилось, должны следовать за речью, а не речь за ними.
- Действительно, они должны сообразоваться со слогом.
- А способ выражения и сама речь разве не соответствуют душевному складу человека?
- Конечно.
- Но ведь все прочее соответствует речи?
- Да.
- Значит, ладная речь, благозвучие, благообразие и ладный ритм - это следствие простодушия (εὐηθείᾳ ): не того недомыслия (ἄνοιαν ), которое мы, выражаясь мягко, называем простодушием, но подлинно безупречного нравственно-духовного склада".
(Платон. Государство, кн. 3. стр. 179)

Очевидно, что это взгляд не разбирающегося в поэзии человека, тем не менее, желающего и поэзию поставить на службу государства. За остальными примерами интересующихся отсылаю к первоисточнику. Важно здесь отметить следующее.

Отсюда сразу становится очевидным, почему страж должен стремиться к мудрости, быть философом, а не художником или поэтом: только философ видит истинную суть объектов. Философ восходит к "эйдетическому бытию" объекта, его больше интересует эйдос (εἶδος ) какого-либо понятия, только так, по Платону, можно проникнуть в суть вещей.

Впрочем, отбор стражей, их быт подвержен вполне жестким требованиям: с самого детства наставники должны отсеивать любые неподходящие кандидатуры на любом этапе, то есть стражем может стать способный из способных. Правда, Платон мало уделяет места тому, что должно делать с теми, кто не смог стать стражем. Точнее, у не попросту нет вариантов, и это, разумеется, минус, если общие рассуждения, что плохих стражем нужно переводить в разряд обычных граждан, а одаренных - отбирать на место стражей.

"А еще легче будет им то, о чем мы уже упоминали, говоря, что потомство стражей, если оно неудачно, надо переводить в другие сословия, а одаренных людей из остальных сословий - в число стражей. Этим мы хотели показать, что и каждого из остальных граждан надо ставить на то одно дело, к которому у него есть способности, чтобы, занимаясь лишь тем делом, которое ему подобает, каждый представлял бы собою единство, а не множество: так и все государство в целом станет единым, а не множественным" (Платон. Государство, кн. 4. стр. 206).

Такие идеи хотя и изящны, но не до конца продуманы: если изначально каждый в государстве делает ровно столько, сколько от него требуется, то перевод стража в разряд, например, ремесленников, либо создаст избыток изделий при той же норме, либо норма будет снижена. Конечно, один страж на тысячу погоды не сделает, но вопрос как раз и состоит в их доле от общего числа.

Быт и обиход стража напоминает коммунистическую утопию, где все стражи равны между собой, не имеют частной собственности и имеют общих (sic!) жен. Точнее, у стражей главенствует промискуитет. Ребенок, родившийся у такой женщины считается не сиротой, а имеет множество отцов. Это значительный прогресс по отношению к моногамии. Женщины, возможно, не согласились бы с Сократом, но, полагаю, это его мало интересовало бы, хотя он отводит им в государстве довольно любопытное место. Сократ справедливо замечает, что женщина по многим свойствам уступает мужчине, но так как существуют женщины, способные конкурировать с мужчинами в тех или иных видах деятельности, то им не возбраняется и вести эту деятельность. Таким образом, ни о каком феминизме речь не может идти, он подавлен в зародыше: каждый в государстве занимает подобающее ему место - не больше, не меньше.

В четвертой книге высказывается мысль о том, что счастливо должно быть государство целиком, а не какой-то отдельно взятый социальный слой (хотя эта идея ввиду непроработанности позже вызывала критику со стороны Аристотеля). Вкратце излагается то, что можно назвать зачатками плановой экономики: каждый должен работать ровно столько, сколько необходимо для решения задач государства, а не сколько он хочет работать.

"Мы сумели бы и земледельцев нарядить в пышные одежды, облечь в золото и предоставить им лишь для собственного удовольствия возделывать землю, а гончары пускай с удобством разлягутся у очага, пьют себе вволю и пируют, пододвинув поближе гончарный круг и занимаясь своим ремеслом лишь столько, сколько им захочется. И всех остальных мы подобным же образом можем сделать счастливыми, чтобы так процветало все государство.
<...>
А кто толкует о каких-то земледельцах, словно они не члены государства, а праздные и благополучные участники всенародного пиршества, тот, вероятно, имеет в виду не государство, а что-то иное" (Платон. Государство, кн. 4. стр. стр. 202-203).

Не все положения государственного строя и его внешней политики так сравнительно успешны у Платона, как это показано. Также в государстве не должно быть денег: зачем нужны деньги, если все имущество стражей принадлежит всем? Вполне справедливо, если государство производит все в достатке, или не ведет войн (нельзя же, в самом деле вооружить сотню гоплитов одной-двумя саррисой?)

Например, отношение Сократа к войне более чем странное, если учесть, что он имел военный опыт: Сократ полагает, что идеальному государству, которое он описывает, будет проще воевать с двумя противниками, а не с одним, приводя совершенно нелепую аналогию с кулачными бойцами, между которых можно будет маневрировать, зная, что двое не смогут вести бой согласованно. И тем не менее, от денег отказаться Сократ не решается, он лишь упоминает о такой возможности.

Размеры государства также должны быть такими, какие позволяют считать государство единым, а следить за эти должны, разумеется, стражи. Концептуально, конечно, но не достаточно для четкой формулировки того, какого размера должно быть государство: достаточно ли города, или даже всей империи Александра Македонского (которая, правда появилась через несколько десятилетий после написания произведения Платоном) для этого не хватит?

Законодательные органы государству Платона, по всей видимости, не нужны. Дело в том, что если всех граждан воспитывать правильно, прививать все выгодные государству добродетели, то проблем с законами не должно быть. Увы, слишком просто и слишком утопично. Тем не менее, Сократ позволяет себе колкости в сторону законодателей, которые "все время вносят поправки в законы, думая положить конец злоупотреблениям, но <...> не отдают себе отчета, что на самом-то деле уподобляются людям, рассекающими гидру" (Платон. Государство, кн. 4. стр. 210).

Множество самых разнообразных вожделений, удовольствий и страданий легче всего наблюдать у детей, женщин и у домашней челяди, а среди тех, кого называют свободными людьми, - у ничтожных представителей большинства.
- Конечно.
- А простые, умеренные переживания, продуманно направленные с помощью разума и правильного мнения, ты встретишь у очень немногих, лучших по природе и по воспитанию.
- Это верно.
- Так не замечаешь ли ты этого и в нашем государстве: ничтожные вожделения большинства подчиняются там разумным желаниям меньшинства, то есть людей порядочных?
- Да, замечаю. (Платон. Государство, кн. 4. стр. 216).

Раз уж речь зашла об индивидуальных различиях, следует упомянуть, что для Платона существует столько типов "душевного склада", сколько и типов государственного устройства. Конечно, здесь предположение не лишено зерна, хотя "тип душевного склада" сводится не к психотипу вообще, а лишь к некоторым параметрам психики, которым благоприятствует то или иной государственный строй.

Здесь не место подробно разбирать типы управления (чисто социального явления) и связи их с лидерством (природных задатков), где роли в разных ситуациях могут попросту не пересекаться, то есть эффективное управление может быть и без лидера (слабый руководитель и сильный коллектив). Важно отметить, что Платон пытается ликвидировать возможные ошибки одного человека, управляющего государством, и создает целый коллектив. Интересно отметить, что англоязычном варианте Πολιτεία Платона фигурирует как Республика. Определенно, сходство есть. Полагаю, что и структура Римской республики - это в каком-то роде усовершенствованная и усложненная модель государства Платона. Однако также есть сходства и с меритократией. Впрочем, основная идея может давать жизнь различным ответвлениям, возможно более проработанным и жизнеспособным. Я далек от мыслей утверждать, что все подобные государственные системы - усовершенствованные модели Платона, в конечном итоге, к подобной системе можно придти самостоятельно, ведь по большому счету, это и есть предпочтение психологического типа личности.

Я не собираюсь критиковать Государство, по крайней мере, не задаюсь такой целью, так как еще Аристотель привел критику некоторых положений Сократа, к которым он пришел путем рассуждений. Но Аристотель сделал это, с одной стороны, чтобы обозначить слабые места аргументации Платона, которые нуждаются в серьезной проработке (иначе о реализации такого государства не может быть и речи), а с другой - привел аргументы в пользу такого государства, которое было бы предпочтительнее для него самого. Впрочем, "Политика" Аристотеля - отдельный разговор.

Одна из интересных идей Платона - рассмотрение государственного строя в динамике. Хотя он рассматривал государства с большой долей пристрастия, и, возможно, имея перед глазами пример, но можно сказать с уверенностью, что его, пусть даже частный случай, содержит определенную меру обоснованности, меру, которая достаточна для рассмотрения свойств государств античности, но, конечно, далеко не достаточна для современности.

Платон выдвигает в качестве основного тезиса равенство числа государственных строев и количества "душевных складов". Всего таковых Платон отмечает 5. Это интересная идея, слишком субъективная, но не лишенная основы, так как нельзя рассматривать взаимодействие различных структур государства, не рассматривая различные природные склонности человека и не учитывая индивидуальные различия. Однако число "душевных складов" у Платона удручающе мало. Тем не менее он сумел вывести сами типы психики из типов государственного строя. Он рассматривает преобразования в государстве, которые происходят при изменении правителя. Что интересно, типы государств и соответствующие типы людей очень напоминают интерперсональную модель Т. Лири, где есть склонность к определенному типу: всего их 8, но интересны 4 активных, как задающих условия пассивным - "авторитарный", "эгоистичный", "агрессивный" и "подозрительный".

Итак, метаморфозы государственного строя начинаются с того, что царская власть сменяется тимократией (τιμοκρατία ) или тимархией (τιμαρχία ) - властью честолюбивых, тимархию сменяет олигархия, затем олигархия уступает место демократии, а последняя, в свою очередь, сменяется тиранией. Метаморфозы государственного строя идут от менее развращенных и порочных к более развращенным и порочным, по мнению Сократа. Сложно сказать, был ли наглядный пример у Платона перед глазами (например, те же Сиракузы и натянутые отношения с Дионисием), или же он синтезировал эту гипотезу из данных по каждому государственному строю, интересно отметить сам факт рассмотрения такого нисхождения. Ведь идея Платона и заключается в "восхождении к эйдетическому бытию", к миру идей. Это еще не абстракция - образы слишком субъективны и приблизительны, они с легкостью могут измениться, при небольшом изменении элементов, из которых они состоят. Следовательно, раз Государство Платона - идеально, значит есть другой полюс, на который Платон помещает демократию и тиранию. Такая последовательная философская мысль с одной стороны обладает зачатками системного подхода (пусть и очень незрелыми), а с другой - очерчивает границу возможного решения поставленных проблем.

После краткого описания каждого государственного строя идет описание "подобного рода человека", то есть человека честолюбивого, олигархического, демократического и тиранического. Итак, при возникновении в "эйдетическом" государстве раздоров, побеждают наиболее честолюбивые (они не так образованы, как философы платоновской республики, они бережливы, даже жадны до денег и т.д.), но поскольку у них нет начального капитала, они его зарабатывают, сначала в междоусобицах, а затем в военных походах. Так складывается аристократический класс, который приводит к олигархии. Олигархическое государство, по мнению Платона, губит норма: раз в государстве почитают богатство и богачей, значит "... там меньше ценятся добродетель и ее обладатели". Добродетели, естественно, те, которые рассмотрены Платоном ранее и которые в идеале свойственны философу (с точки зрения Платона). Таким образом, раз к кормчим судна может стать человек в этом несведущий, значит и государство во главе с неумелым руководителем деградирует до уровня демократии.

Демократия происходит тогда, когда бедняки прогоняют зажиточные слои населения, а остальные уравнивают в правах. И вот здесь Платон возмущается попранием природного неравенства. Рискуя надоесть читателю чрезмерным цитированием, приведу наиболее интересный диалог:

В демократическом государстве нет никакой надобности принимать участие в управлении, даже если ты к этому и способен; не обязательно и подчиняться, если ты не желаешь, или воевать, когда другие воюют, или соблюдать, подобно другим, условия мира, если ты мира не жаждешь. И опять-таки, если какой-нибудь закон запрещает тебе управлять либо судить, ты все же можешь управлять и судить, если это тебе придет в голову. Разве не чудесна на первый взгляд и не соблазнительна подобная жизнь?
- Пожалуй, но лишь ненадолго.
- Далее. Разве не великолепно там милосердие в отношении некоторых осужденных? Или ты не видел, как при таком государственном строе люди, приговоренные к смерти или к изгнанию, тем не менее остаются и продолжают вращаться в обществе; словно никому до него нет дела и никто его не замечает, разгуливает такой человек прямо как полубог.
- Да, и таких бывает много.
- Эта снисходительность вовсе не мелкая подробность демократического строя; напротив, в этом сказывается презрение ко всему тому, что мы считали важным, когда основывали наше государство. Если у человека, говорили мы, не выдающаяся натура, он никогда не станет добродетельным; то же самое, если с малолетства - в играх и в своих занятиях - он не соприкасается с прекрасным. Между тем демократический строй, высокомерно поправ все это, нисколько не озабочен тем, кто от каких занятий переходит к государственной деятельности. Человеку оказывается почет, лишь бы он обнаружил свое расположение к толпе.
- Да, весьма благородная снисходительность!
- Эти и подобные им свойства присущи демократии - строю, не имеющему должного управления, но приятному и разнообразному. При нем существует своеобразное равенство - уравнивающее равных и неравных.
(кн. 7, стр. 362-363)

Следующим характерным и извращенным, по мнению Сократа, государственным строем является тирания. По мнению Сократа, демократию разрушает то, к чему она "ненасытно стремиться" - это свобода. Свобода рискует опьянить государство "свободой в неразбавленном виде" (для справки, вино в античные времена было принято употреблять разбавленным, распитие чистого вина считалось признаком неумеренности и распущенности).

Когда во главе государства, где демократический строй и жажда свободы, доведется встать дурным виночерпиям, государство это сверх должного опьяняется свободой в неразбавленном виде, а своих должностных лиц карает, если те недостаточно снисходительны и не предоставляют всем полной свободы, и обвиняет их в мерзком олигархическом уклоне.

"...отец привыкает уподобляться ребенку и страшиться своих сыновей, а сын - вести себя наподобие отца; там не станут почитать и бояться родителей (все под предлогом свободы!), переселенец уравняется с коренным гражданином, а гражданин - с переселенцем; то же самое будет происходить и с чужеземцами.
- Да, бывает и так.
- А кроме того, разные другие мелочи: при таком порядке вещей учитель боится школьников и заискивает перед ними, а школьники ни во что не ставят своих учителей и наставников. Вообще молодые начинают подражать взрослым и состязаться с ними в рассуждениях и в делах, а старшие, приспособляясь к молодым и подражая им, то и дело острят и балагурят, чтобы не казаться неприятными и властными.
(стр. 368)

Хотя Платон и доводит идею демократии до полного абсурда, но такой абсурд можно наблюдать в современности, и не только в России. Итак, в конечном итоге, демокартия превращается в тиранию. Разумеется, идеи Платона не применимы для современности (хотя основные тенденции возможно и совпадают), тем не менее, эти идеи вполне обоснованы, если учесть современные Платону государства.

На этом я позволю себе закончить краткий конспект-анализ произведения Платона. Здесь представлена попытка вычленения основных идей произведения без потери смысла и отделения их от слишком устаревших или попросту неверных взглядов. Думаю, не место здесь подробно раскрывать личные впечатления о прочитанном, хотелось бы отметить лишь, что две последние книги Государства читаются с меньшим интересом, поскольку идеи, высказанные в первых книгах вновь и вновь поднимаются, но в иных интерпретациях.

Использованная литература.
Древнегреческая философия: от Платона до Аристотеля.- М.: ООО "Издательство АСТ"; Харьков "Фолио", 2003. Страницы указаны по этому изданию.

1 Немногие от рождения храбры, хорошая выучка делает таковыми многих. Флавий Вегеций Ренат.

Платон. Фрагменты из Диалогов "Государство" и "Законы"

ГОСУДАРСТВО

Постановка вопроса об общности жен и детей у стражей

– Ты, как нам кажется, – сказал он, – не хочешь себя утруждать и украдкой пропускаешь целый – немалый – раздел нашей беседы, уклоняясь от разбора. Или ты думаешь, мы забыли, как ты сказал мимоходом насчет жен и детей, что у друзей все будет общим?

– А разве, Адимант, это неправильно?

– Да, но правильность этого, как и в других случаях, нуждается в объяснении, каким образом осуществляется подобная общность – ведь это может быть по-разному. Так что непременно укажи, какой именно путь ты имеешь в виду. Мы давно уже ожидаем, что ты упомянешь о деторождении – о том, как будут рождать детей, а родив, воспитывать – и вообще об этой, как ты говоришь, общности детей и жен. Правильно ли это происходит или нет – имеет, считаем мы, огромное, даже решающее значение для государственного устройства. А ты уже перешел к рассмотрению какого-то иного государственного строя, не исследовав в достаточной мере этот вопрос. Вот почему, как ты и слышал, мы решили, что тебе не следует идти дальше, пока ты не разберешь этого так же, как все остальное.

450 <...>

– Теперь приходится снова вернуться к началу; следовало, верно, тогда же все изложить по порядку. Пожалуй, вот что будет правильно: после того как полностью определена роль мужчин, надо определить и роль женщин, тем более что ты так советуешь.

Дабы надлежащим образом обзавестись детьми и женами и правильно относиться к ним, у людей, рожденных и воспитанных так, как мы это разобрали, нет, по-моему, иного пути, кроме того, на который вступили мы с самого начала. В качестве стражей, охраняющих стада, мы в нашей беседе решили поставить мужчин.

– Можно сказать, что при обсуждении закона относительно женщин нам удастся как бы избегнуть одной волны, чтобы она не захлестнула нас, когда мы будем решать, что стражи-мужчины и стражи-женщины должны всё выполнять сообща: напротив, наша беседа последовательно ведет к выводу, что это возможно и полезно.

– В самом деле, грозной волны удастся тебе избегнуть!

– Но ты скажешь, что это еще пустяки, когда увидишь дальнейшее.

– Посмотрим, а ты продолжай.

– За этим законом и за остальными предшествовавшими следует, я думаю, вот какой...

Общность жен и детей у стражей (продолжение)

– Все жены этих мужей должны быть общими, а отдельно пусть ни одна ни с кем не сожительствует. И дети тоже должны быть общими, и пусть отец не знает, какой ребенок его, а ребенок – кто его отец.

– Этот закон вызовет гораздо больше недоверия, чем тот, – в смысле исполнимости и полезности.

– Что касается полезности, вряд ли станут это оспаривать и говорить, будто общность жен и детей не величайшее благо, если только это возможно. Но вот насчет возможности, думаю я, возникнут большие разногласия .

– Будет очень много сомнений насчет как того, так и другого.

– Ты говоришь, что тут понадобится сочетание доказательств, а я-то думал, что увернусь от одного из них, раз ты согласен насчет полезности: ведь мне осталось бы тогда говорить только о том, выполнимо это или нет.

– Нет, ничего не выйдет, не увернешься: отчитайся и в том и в другом.

– Приходится подвергнуться такой каре. Но окажи мне хоть эту милость – позволь мне устроить себе праздник. Так духовно праздные люди сами себя тешат во время одиноких прогулок: они еще не нашли, Каким образом осуществится то, чего они вожделеют, Но, минуя это, чтобы не мучить себя раздумьями о возможности и невозможности, полагают, будто уже налицо то, чего они хотят: и вот они уже распоряжаются дальнейшим, с радостью перебирают, что они будут Сделать, когда это совершится; их и без того праздная душа становится еще более праздной. Так и я уже поддаюсь этой слабости, и мне хочется отложить тот вопрос и после рассмотреть, каким образом это осуществимо, а пока, допустив, что это осуществимо, я рассмотрю, если позволишь, как будут распоряжаться правители, когда это уже совершится, и укажу, насколько полезно было бы все это и для государства, и для стражей. Именно это я попытаюсь сперва рассмотреть вместе с тобой, а потом уже то, если только ты разрешишь.

– Конечно, я разрешаю. Рассматривай.

– Я думаю, если наши правители будут достойны такого наименования и их помощники тоже, то эти последние охотно станут выполнять предписания, а те – предписывать, повинуясь частью законам, а частью подражая тому, что мы им предпишем.

– Естественно.

– А раз ты для них законодатель, то, так же как ты отобрал стражей-мужчин, ты по возможности отберешь и сходных с ними по своей природе женщин и им вручишь их. Раз у них и жилища, и трапезы будут общими, и никто не будет иметь этого в частном владении, раз они всегда будут общаться, встречаясь в гимнасиях и вообще одинаково воспитываясь, у них по необходимости – я думаю, врожденной – возникнет стремление соединяться друг с другом. Или, по-твоему, я говорю не о том, что неизбежно?

– Это не геометрическая, а эротическая неизбежность ; она, пожалуй, острее той убеждает и увлекает большинство людей.

– Да, это совершалось бы вопреки справедливости.

– Ясно, что в дальнейшем мы учредим браки, по мере наших сил, насколько только можно, священные. А священными были бы браки наиболее полезные .

– Безусловно.

– Но чем они были бы наиболее полезны? Скажи мне вот что, Главкон: в твоем доме я вижу и охотничьих собак, и множество птиц самых ценных пород. Так вот, ради Зевса, уделял ли ты внимание их брачному соединению и размножению?

– То есть как?

– Да прежде всего хотя они все ценных пород, но разве среди них нет и не появляется таких, которые лучше других?

– Бывают.

– Так разводишь ли ты всех без различия или стараешься разводить самых лучших?

– Самых лучших.

– Что же? Лучше ли приплод от совсем молодых, или совсем старых, или же преимущественно от тех, что в самой поре?

– От тех, что в самой поре.

– А если этого не соблюдать, то как ты считаешь – намного ли ухудшится порода птиц и собак?

– Я считаю – намного.

– А как ты думаешь насчет лошадей и остальных животных? Разве там дело обстоит по-другому?

– Это было бы странно.

– Ох, милый ты мой, какими, значит, выдающимися людьми должны быть у нас правители, если и человеческим родом дело обстоит так же.

– Оно действительно обстоит так. Но что же из этого?

– Да то, что правителям неизбежно придется применять много разных средств. Если тело не нуждается в лекарствах и человек охотно придерживается предписанного ему образа жизни, тогда, считаем мы, достаточно и посредственного врача. Но когда надо применять лекарства, мы знаем, что понадобится врач более смелый.

– Это верно. Но к чему ты это говоришь?

– А вот: чего доброго, этим правителям потребуется у нас нередко прибегать ко лжи и обману – ради пользы тех, кто им подвластен. Ведь мы уже говорили, что подобные вещи полезны в виде лечебного средства.

– И это правильно.

– По-видимому, всего уместнее это будет при заключении браков и при деторождении.

– Как так?

– Из того, в чем мы были согласны, вытекает, что лучшие мужчины должны большей частью соединяться с лучшими женщинами, а худшие, напротив, с самыми худшими и что потомство лучших мужчин и женщин следует воспитывать, а потомство худших – нет, раз наше небольшое стадо должно быть самым отборным. Но что это так делается, никто не должен знать, кроме самих правителей, чтобы не вносить ни малейшего разлада в отряд стражей.

– Совершенно верно,

– Надо будет установить законом какие-то празднества, на которых мы будем сводить вместе девушек и юношей, достигших брачного возраста, надо учредить жертвоприношения и заказать нашим поэтам песнопения, подходящие для заключаемых браков.

– А определить количество браков мы предоставим правителям, чтобы они по возможности сохраняли постоянное число мужчин, принимая в расчет войны, болезни и т.д., и чтобы государство у нас по возможности не увеличивалось и не уменьшалось.

– Это правильно.

– А жеребьевку надо, я думаю, подстроить как-нибудь так, чтобы при каждом заключении брака человек из числа негодных винил бы во всем судьбу, а не правителей.

– Да, это сделать необходимо.

– А юношей, отличившихся на войне или как-либо иначе, надо удостаивать почестей и наград и предоставлять им более широкую возможность сходиться с женщинами, чтобы таким образом ими было зачато как можно больше младенцев.

– Правильно.

– Все рождающееся потомство сразу же поступает в распоряжение особо для этого поставленных должностных лиц, все равно мужчин или женщин, или и тех и других, – ведь занятие должностей одинаково и для женщин, и для мужчин.

– Взяв младенцев, родившихся от хороших родителей, эти лица отнесут их в ясли к кормилицам, живущим отдельно в какой-нибудь части города. А младенцев, родившихся от худших родителей или хотя бы от обладающих телесными недостатками, они укроют, как положено в недоступном, тайном месте .

– Да, поскольку сословие стражей должно быть чистым.

– Они позаботятся и о питании младенцев: матерей, чьи груди набухли молоком, они приведут в ясли, но всеми способами постараются сделать так, чтобы ни одна из них не могла опознать своего ребенка. Если материнского молока не хватит, они привлекут других женщин, у кого есть молоко, и позаботятся, чтобы те кормили грудью положенное время, а ночные бдения и прочие тягостные обязанности будут делом кормилиц и нянек.

– Ты сильно облегчаешь женам стражей уход за детьми.

– А согласен ли ты, что соответствующая пора расцвета – двадцатилетний возраст для женщины, а для мужчины – тридцатилетний?

– И до каких пор?

– Женщина пусть рожает государству начиная с двадцати лет и до сорока, а мужчина – после того, как у него пройдет наилучшее время для бега: начиная с этих пор пусть производит он государству потомство вплоть до пятидесяти пяти лет .

– Верно, и у тех и у других это время телесного и духовного расцвета.

– Если же кто уже старше их или, напротив, моложе возьмется за общественное дело рождения детей, мы не признаем эту ошибку ни благочестивой, ни справедливой: ведь он произведет для государства такого ребенка, который, если это пройдет незамеченным, будет зачат не под знаком жертвоприношений и молитв, в которых при каждом браке и жрицы, и жрецы, и все целиком государство молятся о том, чтобы у хороших и полезных людей потомство было всегда еще лучше и полезнее, а, напротив, под покровом мрака, как плод ужасной невоздержности.

– Это верно.

– Тот же самый закон пусть действует и в том случае, если кто из мужчин, еще производящих потомство, коснется женщины пусть и брачного возраста,

но без разрешения правителя на их союз: мы скажем, что такой мужчина преподнес государству незаконного ребенка, так как не было обручения и освящения.

– Совершенно верно.

– Когда же и женщины и мужчины выйдут из возраста, назначенного для произведения потомства, я думаю, мы предоставим мужчинам свободно сходиться с кем угодно, кроме дочери, матери, дочерей дочери и старших родственниц со стороны матери; женщинам же – со всеми, кроме сыновей, отца, и их младших и старших родственников. Но хотя мы и разрешим все это, они должны особенно стараться, чтобы ни один зародыш не вышел на свет, а если уж они будут вынуждены к этому обстоятельствами и ребенок родится, пусть распорядятся с ним так, чтобы его не пришлось выращивать.

– Это тоже правильно. Но как же они станут распознавать, кто кому приходится отцом, дочерью или родственниками, о которых ты сейчас говорил?

– Никак. Но всякий будет называть своими детьми тех, кто родился на десятый или седьмой месяц от дня его вступления в брак, а те будут называть его своим отцом; их потомство он будет называть детьми своих детей, а они соответственно будут называть стариков дедами и бабками, а всех родившихся за то время, когда их матери и отцы производили потомство, они будут называть своими сестрами и братьями, и потому, как мы только что и говорили, им не дозволено касаться друг друга. Из числа же братьев и сестер закон разрешит сожительствовать тем, кому это выпадет при жеребьевке и будет дополнительно утверждено Пифией .

– Это в высшей степени правильно.

– Вот какова, Главкон, эта общность жен и детей у стражей нашего с тобой государства. А что она соответствует его устройству лучше всего – это должно быть обосновано в дальнейшем рассуждении. Или как мы поступим?

– Именно так, клянусь Зевсом.

720 <...>

Афинянин. Скажи же, ради богов, какой закон установил бы законодатель первым? Не естественно ли, что он прежде всего упорядочит рождение детей – эту первооснову государств?

Клиний. Как же иначе?

Афинянин. Основа же для рождения детей во всех государствах – это брачные отношения и союзы.

Клиний. Разумеется.

Афинянин. Следовательно, первыми во всяком государстве будут по праву законы о браке.

Клиний. Совершенно верно.

Афинянин. Применим же сначала однозначный способ. Получится, пожалуй, следующий закон: всем надлежит жениться начиная с тридцати лет до тридцати пяти; b кто этого не сделает, будет присужден к пене и лишению гражданских прав – пеня такая-то, лишение прав такое-то. Это простой закон о браке.

Закон же, основанный на двойном способе, будет следующий: всем надлежит жениться начиная с тридцати лет до тридцати пяти и сознавая при этом, что человеческий род по природе своей причастен бессмертию, всяческое стремление к которому врождено каждому человеку . Именно это заставляет стремиться к славе и к тому, чтобы могила твоя не была безымянной. Ведь род человеческий тесно слит с совокупным временем, он следует за ним и будет следовать на всем его протяжении. Таким-то образом род человеческий бессмертен, ибо, оставляя по себе детей и внуков, род человеческий благодаря таким порождениям остается вечно тождественным и причастным бессмертию. В высшей степени неблагочестиво добровольно лишать себя этого, а между тем, кто не заботится о том, чтобы иметь жену и детей, тот лишает себя этого умышленно. Повинующийся закону не подвергнется наказанию. Ослушник же, не женившийся до тридцати пяти лет, должен ежегодно в наказание выплачивать такую-то сумму, чтобы ему не казалось, будто холостая жизнь приносит ему облегчение и выгоду. Ему не будет доли в тех почестях, которые всякий раз люди помоложе оказывают в государстве старшим.

Примечания А.А.Тахо-Годи

Только что сказанное может быть выражено и в виде такого совета: "Лучшие из людей! Ни на сколько не уклоняйтесь от естественного и общественного почитания этим числом подобия, равенства, тождества и согласованности и не упускайте ни одной возможности для прекрасных и добрых деяний. Поэтому прежде всего сохраняйте на протяжении всей жизни установленную численность; затем сохраняйте величину и размеры вашего имущества. Не бесчестите ваш первоначально соразмерный надел взаимной куплей или продажей, ибо не будет вам в этом союзником ни законодатель, ни бог, по жребию выделивший его вам".

771 <...>

В самом деле, при брачных отношениях и сочетании надо избегать неосведомленности относительно того, из какой семьи ты берешь себе жену или в какую семью отдаешь свою дочь. Надо очень и очень ценить безошибочность в подобного рода вопросах, – конечно, насколько это возможно. Ради этой важной цели надо учредить хороводные игры юношей и девушек,

где у них были бы разумные и подобающие их возрасту поводы видеть друг друга обнаженными – в пределах, дозволяемых скромной стыдливостью каждого. Попечителями, упорядочивающими все это, будут руководители хороводов, а также законодатели и стражи законов, они будут исправлять допущенные нами упущения. Ведь законодатель неизбежно, как мы сказали, пропускает много мелочей в подобного рода вопросах. Поэтому сведущие лица, с каждым годом приобретающие все больше опыта, постоянно должны делать исправления и ежегодно вносить перемены, пока не окажется, что достигнут предел для этих установлений и обычаев. Десятилетний срок будет достаточен и соразмерен для приобретения опыта в жертвоприношениях и хороводах как в целом, так и в подробностях. При жизни законодателя, установившего все это, изменения производятся сообща с ним. После его смерти каждое должностное лицо само доводит до сведения стражей законов об упущениях в его области, нуждающихся в исправлении. Так продолжается, пока все не достигнет окончательной завершенности. После же этого все устанавливается уже незыблемо и применяется наряду с остальными законами, изначально установленными законодателем. Впредь уже никогда не допускается никакое добровольное нарушение в этих вещах; если же в будущем возникнет необходимость в изменениях, то всем должностным лицам надо сойтись на совещание и обратиться за советом как ко всему народу, так и к божественным прорицаниям. Если все будут согласны, можно произвести изменение, в противном же случае – никоим образом и никогда: согласно закону, любой протест здесь имеет силу.

После того как человек, достигший двадцатипятилетнего возраста, посмотрит невест и они посмотрят его, пусть он выберет по желанию женщину и уверится, что она подходит для рождения и совместного воспитания детей, и тогда пусть женится – не позднее тридцати пяти лет. Однако сперва пусть он выслушает, как он должен отыскивать подходящее и подобающее. Как говорит Клиний, каждому закону следует действительно предпослать соответственное вступление.

Клиний. Твое напоминание, чужеземец, превосходно и кажется мне вполне подходящим. Ты кстати выбрал момент в нашей беседе.

Афинянин. Отлично. "Дитя, – так скажем мы сыну честных родителей, – тебе надо вступить в брак, который вызвал бы одобрение разумных людей. Они не посоветуют тебе при заключении брака избегать бедных и слишком гнаться за богатыми. При прочих равных условиях следует предпочесть скромное состояние и тогда заключить брачный союз. Ведь это было бы на пользу и данному государству, и будущим семьям".

В самом деле, с точки зрения добродетели равное и соразмерное бесконечно выше чрезмерного. Человеку, сознающему себя дерзким и вместе с тем склонным быстрее должного приниматься за разные дела, надо усердно стремиться стать свойственником умеренных людей, а кто от природы обладает противоположными качествами, тому надо и в свойственниках искать противоположное. Относительно всякого брака пусть соблюдается одно предписание: каждый человек должен заключать брак, полезный для государства, а не только очень приятный ему самому. От природы так устроено, что всякий человек всегда склоняется к тому, что всего более с ним сходно; отсюда по всему государству возникает несоответствие, как имущественное, так и в отношении нравов. Поэтому в большинстве государств очень часто случаются нежелательные для нас вещи. Однако если бы мы в соответствии со сказанным буквально законом предписали богатому не вступать в брак с богатой, могущественному – с женщиной из могущественной семьи или если бы мы стали принуждать сочетаться между собой живые характеры и медлительные, мы возбудили бы этим не только смех, но и негодование большинства людей. Ведь нелегко понять, что государство должно быть смешано наподобие напитка в кратере, где бурлит налитое неистовое вино, а другое, трезвое божество его сдерживает, так что получается добрый, смешанный в меру напиток . Что то же самое бывает и при бракосочетании, заметить этого никто, так сказать, не в силах. Поэтому нельзя принуждать к этому законом, а надо попытаться как бы заворожить людей и убедить, что в браке каждый человек должен выше всего ставить взаимное соответствие своих детей, а не стремиться ненасытно к имущественному равенству. Кто при браке всячески обращает внимание лишь на имущественное положение, того мы попытаемся отвратить от этого путем порицания. Однако мы не станем принуждать его с помощью писаного закона.

Ограничимся этими увещаниями относительно браков. Упомянем еще только сказанное выше, а именно: человек должен следовать своей вечнотворящей природе, поэтому он должен оставлять по себе детей и детей своих детей,

постоянно доставляя богу служителей вместо себя. Вступая надлежащим образом в разговор, помимо всего этого можно было бы еще много сказать о браке и о том, как надо его заключать.

Но если кто не будет повиноваться по доброй воле, станет вести себя как чужеземец, непричастный данному государству, и не женится по достижении тридцати пяти лет, он будет ежегодно платить пеню: гражданин, принадлежащий к высшему классу, – сто драхм, ко второму – семьдесят, к третьему – шестьдесят, к четвертому – тридцать . Деньги эти будут посвящены Гере . Не выплачивающий их ежегодно будет принужден заплатить в десятикратном размере. Взыскивать их будет казначей богини; если же он не взыщет, то сам будет должен их выплатить. Это принимается в соображение при его отчетах. Итак, не желающий жениться подвергнется подобной денежной пене; что касается почета, то младшие будут подвергать его всевозможному поруганию . Пусть никто из молодых не слушается его добровольно, если же он попытается принудить кого-либо, то всякий должен прийти на помощь и защитить обижаемого. Кто, будучи свидетелем подобного принуждения, не придет на помощь, тот, по закону, будет назван трусом и дурным гражданином.

О приданом было сказано уже ранее. Повторим снова: людей бедных надо наставить , что взаимное равенство заключается в том, чтобы не брать и не давать вследствие имущественной нужды приданого. Необходимое есть у всех граждан нашего государства; поэтому из-за денег там меньше возникает дерзости у женщин и низкого, неблагородного порабощения ими мужей. Повинующийся совершит тем самым прекрасный поступок, а неповинующийся, давший или получивший приданое на приобретение одежды, если стоимость его больше, чем пятьдесят драхм, должен уплатить в общественную казну одну мину, если он принадлежит к четвертому классу, три полумины – если к третьему, две мины – если ко второму, и вдвое больше последнего, если он принадлежит к высшему классу. А данное или полученное приданое посвящается Гере и Зевсу. Казначеи этих двух божеств взыскивают его таким же образом, как это было сказано о взыскании казначеями Геры постоянной пени с неженатых, иначе казначеи сами выплачивают пеню.

При помолвке полномочным является поручительство прежде всего со стороны отца, затем – деда, наконец, – со стороны единокровных братьев. Если никого из них нет, то так же точно полномочно поручительство с материнской стороны. Если произойдет какой-нибудь необычный случай, то полномочны всегда ближайшие родственники и опекуны.

Что касается предварительных брачных жертвоприношений и других священнодействий, которые подобает совершать во время брака, до него или после, то каждый должен вопросить истолкователей и, выполнив их предписания, считать, что все совершено соответствующим образом.

На брачные пиршества каждая сторона должна приглашать не более пяти друзей или подруг, и таким же должно быть число родственников и домочадцев с обеих сторон. Издержки ни у кого не должны быть бóльшими, чем это позволяет состояние, а именно: для граждан самого богатого класса – одна мина, для второго – пол-мины и так далее, согласно уменьшению имущественного ценза. Тому, кто повинуется закону, все должны выразить одобрение; неповинующегося подвергают наказанию стражи законов как человека, лишенного чувства прекрасного и не воспитанного в законах о свадебных музах. Пить до опьянения не подобает никогда, за исключением празднеств в честь бога – дарителя вина ; к тому же это и небезопасно для человека, серьезно относящегося к браку. Здесь и жениху, и невесте подобает быть очень разумными, ведь это немалая перемена в их жизни. Да и потомство должно произойти от наиболее разумных родителей; между тем ведь почти неизвестно, в какую ночь – или день – будет с помощью бога зачат ребенок. Поэтому зачатие не должно совершаться, когда тело расслаблено от вина. Напротив, ребенок должен зародиться, как это и подобает, крепким, спокойным, в утробе он не должен блуждать. А пьяный человек и сам мечется во все стороны, и увлекает все за собой; он неистовствует и телом, и душой; стало быть, тот, кто пьян, не владеет собой и не годится для произведения потомства. Естественно, что ребенок иной раз рождается ненормальным, не внушающим доверия и неудачным как по характеру, так и телом. Поэтому как в течение целого года, так и в течение всей своей жизни, а всего более тогда, когда наступает время родить, дóлжно остерегаться и не совершать по доброй воле ничего вредного, дерзкого и несправедливого. Ибо все это неизгладимо отпечатлевается в душе и теле ребенка, и дети рождаются плохими во всех отношениях. Особенно надо воздерживаться от этого в тот день и в ту ночь, когда совершается брак. Ибо божественное начало, заложенное в человеке, спасает все, если каждый подобающим образом его чтит.

Там он женится или выходит замуж, расставшись с отцом и матерью; это – место, где живет и питается он сам и его дети. В самом деле, если в дружеских отношениях присутствует род страстного влечения, он связует и скрепляет различные характеры. А пресыщенность совместной жизнью, в которой не возникает время от времени этого влечения, вызывает взаимное отчуждение. Поэтому, предоставив матери, отцу и родственникам жены их жилища, сами новобрачные должны отправиться как бы в колонию. Однако они навещают своих родителей, и те навещают их. Родив и воспитав детей, они передают им – одни другим – жизнь, словно факел , тем самым постоянно оказывая богам согласное с законом почтение.

Афинянин. Итак, Клиний, допустим, что браки у нас уже заключены. После этого надо коснуться образа жизни, который будут вести молодые супруги до появления детей в продолжение не менее года. Как дано будет им жить в государстве, столь отличном от большинства государств? Это имеет близкое отношение к тому, о чем мы уже сейчас высказались. Однако договориться здесь не так-то легко, народ примет это еще неохотнее, чем многие прежние законы подобного рода. Во всяком случае, Клиний, следует высказать то, что представляется верным и истинным.

Клиний. Конечно.

Афинянин. Неверно рассуждает тот, кто замыслил дать государствам законы о жизненных правилах поведения в общественном и всенародном обиходе, но не счел необходимым коснуться частной жизни и предоставил всем и каждому возможность проводить свои дни как угодно; не прав тот, кто не считает, что вообще все должно быть упорядочено, надеясь, что граждане, несмотря на то что частная их жизнь осталась неузаконенной, все-таки пожелают в общественной и всенародной жизни поступать согласно законам. Для чего я говорю это? Вот для чего: молодые супруги, утверждаем мы, не должны пользоваться преимуществами и будут так же, как и до брака, питаться за общими трапезами. Этот закон вначале возбуждал удивление, когда впервые появился в ваших краях. По-видимому, он был вызван какой-то войной или каким-нибудь другим обстоятельством, влияющим так же, как и война, когда людей мало и они пребывают в большой нужде. Вынужденные воспользоваться сисситиями и их вкусить, они признали, что закон этот очень важен для жизни. Как-то так и установился у вас этот обычай сисситий.

Клиний. Вероятно.

Афинянин. Вот почему я и сказал, что обычай этот некогда возбуждал удивление и рискованно было его предписать. Но в наше время уже не так трудно было бы его узаконить, если кто-нибудь этого пожелает. Зато дальнейшее – что было бы естественно осуществить, хотя сейчас этого нигде нет, – заставляет законодателя, как говорят в шутку, чесать шерсть в огонь и заниматься тысячью других бесполезных вещей подобного рода. Об этом нелегко говорить, а сказавши, нелегко это довести до конца.

Клиний. Что же это такое, чужеземец? Ты хочешь что-то сказать и, по-видимому, сильно колеблешься.

Афинянин. Так слушайте же, чтобы не было у нас много разговоров из ничего. Всевозможные блага в государстве производит то, что причастно порядку и закону. А беспорядок или плохие порядки разрушают бóльшую часть других, хороших порядков. На этом основано и то, о чем у нас сейчас речь. У вас, Клиний и Мегилл, как я сказал, словно по какой-то божественной необходимости, на удивление прекрасно установились сисситий. Однако они предназначены только для мужчин. А для женщин сисситии нигде как следует не узаконены,

и этот обычай не появился на свет. Между тем женский пол – это часть нашего человеческого рода; правда, ввиду своей слабости он уродился более скрытным и лукавым. К тому же он беспорядочен, так что попустительство законодателя здесь неправильно. Поэтому, если оставить женщин в стороне, многое от нас ускользнет. Гораздо лучше было бы и для них издать законы, чем то положение, которое существует ныне. Если оставить все касающееся женщин неупорядоченным, то мы просмотрим более половины необходимых законов. Ведь насколько женская природа по своему достоинству хуже нашей, мужской, настолько же она превосходит нас своей многочисленностью – чуть ли не более чем вдвое. Следовательно, для благополучия государства лучше повторно возвращаться к этому вопросу, производить здесь улучшения и все обычаи устанавливать одинаково как для женщин, так и для мужчин. Однако в наше время род людской относится к этому неблагосклонно, так что разумному человеку нельзя даже и упомянуть об этом в иных краях и в тех государствах, где вовсе отсутствуют сисситии как государственное установление. Как же не возбудит смеха чья-нибудь попытка на самом деле заставить женщин на людях, у всех на виду принимать пищу и питье? Ведь нет ничего, к чему женский пол относился бы с бóльшим отвращением, чем к этому. Женщины привыкли жить, укрывшись в тени; если насильно вытащить их на свет, они станут оказывать всяческое сопротивление и победят законодателя. Поэтому-то я и сказал, что в других местах не перенесут без громкого крика даже самого упоминания об этом, – разве что, быть может, здесь . Если решить, что рассуждение наше о государственном строе в целом не является неудачным, ибо цель его разумна, то мне хотелось бы сказать, что такое постановление будет хорошим и подходящим, если только вы не откажетесь слушать. В противном случае оставим это.

Клиний. Да нет же, чужеземец, оба мы очень хотим послушать.

Афинянин. Ну, так давайте! Но нисколько не удивляйтесь, если вам покажется, что я пытаюсь повести речь издалека. Ведь мы наслаждаемся досугом, и нам нечего торопиться. Поэтому мы можем со всех сторон рассмотреть вопрос о законах.

Клиний. Ты прав.

Афинянин. Итак, вернемся к сказанному раньше. Всякий человек должен хорошо поразмыслить хотя бы над тем, что род людской либо вовсе не имел никакого

начала, так что не будет ему и конца, но он был всегда и всячески будет, либо, что со времени его возникновения протекло неизмеримое количество времени.

Клиний. Как же иначе?

Афинянин. Итак, мы должны считать, что по всей земле происходили всевозможные образования и разрушения государств, разнообразные по своему порядку или, наоборот, беспорядочности в отношении обычаев, а также потребностей в еде, питье и жилье ; происходили и разные повороты времен, при которых живые существа, естественно, подверглись многочисленным изменениям.

Клиний. Конечно.

Афинянин. Дальше. Разве мы не поверим, что виноградная лоза когда-то появилась, а раньше ее не было? То же самое можно сказать и об оливковом дереве, о дарах Деметры и Коры; разве мы не поверим, что некий Триптолем был при этом прислужником? И не будем считать, что в то время, когда ничего этого не было, живые существа обратились, как, впрочем, и теперь, к взаимному пожиранию?

Афинянин. Пережитки того, что люди приносили друг друга в жертву, мы и сейчас видим у многих народов . И наоборот, по слухам, в иных местах не осмеливаются вкушать говядины, не приносят богам в жертву живых существ, но лишь лепешки, плоды, увлажненные медом, и тому подобные чистые приношения. Там воздерживаются от мяса, точно нечестиво есть его и осквернять жертвенники богов кровью. Тогдашние люди жили некоей так называемой орфической жизнью; всего неодушевленного они придерживались в пище, а от всего одушевленного, напротив, воздерживались .

Клиний. О том, что ты говоришь, часто рассказывают; все это достаточно убедительно.

Афинянин. Но, скажут, к чему мы все это сейчас вспомнили?

Клиний. Верное замечание, чужеземец.

Афинянин. Итак, Клиний, если я смогу, я попытаюсь сообщить то, что за этим следует.

Клиний. Пожалуйста, говори.

Афинянин. Я вижу, что у людей все зависит от тройной нужды и вожделения. Когда все это идет правильно, рождается добродетель, когда жа неправильно – происходит противоположное. Прежде всего это вожделение к еде и питью, возникающее с самого дня рождения; всякое живое существо яростно стремится к еде и питью и уже не слушает, если кто советует ему поступать иначе, а не только и делать, что удовлетворять этого рода вожделения и наслаждаться, постоянно устраняя всякого рода страдание. Третья же величайшая наша нужда и самое яростное стремление овладевает нами позднее;

оно воспламеняет людей неистовством и сжигает их на огне всевозможных бесчинств. Это – стремление к продолжению рода. Три эти болезни надо направить к высшему благу, отвратив их от так называемого высшего наслаждения. Надо попытаться сдержать их с помощью трех могущественнейших средств: страха, закона и правдивого слова, пользуясь при этом также музами и богами – покровителями состязаний, дабы погасить рост и наплыв этих страстей.

Итак, после речи о браках поговорим о рождении детей, а после этого – об их вскармливании и воспитании. Может статься, что, продолжая таким путем нашу беседу, мы доведем до конца все законы и дойдем тем самым и до сисситий. Когда мы ближе подойдем к этого рода союзам, нам станет яснее, должны ли они состоять из одних мужчин или также из женщин, – и тогда мы, быть может, скорее увидим, чтó здесь остается с пока неузаконенным, и продвинем это вперед. Как было сейчас сказано, мы яснее увидим, какие более подходящие и подобающие законы здесь надо установить.

Клиний. Ты совершенно прав.

Афинянин. Так сохраним же в нашей памяти только что сказанное. Быть может, все это нам когда-нибудь пригодится.

Клиний. Что именно советуешь ты запомнить?

Афинянин. То, что мы определили тремя словами: мы говорили о пище, затем о питье и, в-третьих, о любовных потрясениях.

Клиний. Мы хорошенько запомним, чужеземец, то, что ты нам советуешь.

Афинянин. Прекрасно. Перейдем же к речи о новобрачных. Мы наставим их, как надо производить детей: если мы их не убедим, мы будем угрожать им соответствующими законами.

Клиний. Каким образом?

Афинянин. Новобрачные должны подумать о том, чтобы дать государству по мере сил самых прекрасных и наилучших детей. Все люди, в какой бы работе они ни участвовали, делают все хорошо и прекрасно, пока они внимательны к своей работе, а также к самим себе. Когда же они невнимательны или не обладают разумом, все происходит наоборот. Пусть же молодой супруг обратит внимание на свою жену и на деторождение. То же самое пусть делает и молодая супруга, в особенности в тот промежуток времени, когда дети у них еще не родились.

Блюстительницами тут будут женщины, которых мы изберем; число их может быть бóльшим или меньшим по усмотрению правителей, точно так же и срок их деятельности. Они будут ежедневно собираться к святилищу Илифии приблизительно на треть дня и здесь сообщать друг другу то, что каждая из них заметила относительно разных мужчин и женщин, производящих детей, а именно: не обращают ли те своих взоров на что-либо иное, а не на то, что было установлено свадебными священными жертвоприношениями. Срок для рождения детей и охраны лиц, их рождающих, пусть будет десятилетний, не более, в том случае, когда течение рождений идет хорошо. Если же в продолжение этого времени у некоторых супругов не будет потомства, то они, для взаимной пользы, расходятся, посоветовавшись сообща с родными и женщинами-надзирательницами. Если же возникнет какое-либо сомнение в том, чтó полезно и подобает обеим сторонам, они должны выбрать из числа стражей законов десятерых и исполнять их предписания и постановления. Женщины-надзирательницы, посещая дома новобрачных, частью увещевают их, частью же прибегают к угрозам для прекращения невежества и нарушений. Если они окажутся тут бессильными, они обращаются к стражам законов, рассказывают им все, а уже те принимают меры. Но если и стражи окажутся в чем-то бессильными, то они объявляют это всенародно, возбуждают судебное дело и клянутся, что такого-то и такого-то они оказались не в силах исправить.

Если на суде обвиняемый не убедит своих обвинителей, он лишается гражданских прав в таком отношении: он не может посещать свадеб и празднеств в честь рождения ребенка; если он туда явится, всякий желающий может невозбранно наказать его палочными ударами. Те же самые узаконения будут и относительно женщин. Если женщина таким же образом будет обвинена в бесчинстве и если на суде она не оправдается, она не может участвовать в женских шествиях, не может занимать почетных женских должностей и участвовать в посещении свадеб и дней рождения детей. Если супруги произведут по закону детей, а затем муж для этой же цели сойдется с чужою женой, а жена – с чужим мужем, то, если они сойдутся с людьми, по возрасту своему еще предназначенными для рождения детей, они подвергаются тем же наказаниям, что были указаны для тех, кто еще рождает детей. А когда уже минет этот возраст, то рассудительный во всем этом мужчина и рассудительная женщина будут пользоваться доброй славой. В противном случае и почет будет противоположным, вернее, они подвергнутся бесчестью.

Если большинство проявляет в этом отношении умеренность, закон обходит это молчанием, но если совершаются бесчинства, то устанавливаются правила сообразно установленным раньше законам.

Начало жизни каждого – его первый год. Это начало жизни мальчика или девочки надо записать в родовых святилищах. Пусть в каждой фратрии на выбеленной стене рядом с этой записью обозначат имя правителя, по которому именуется год ; живых членов фратрии всегда будут записывать близко друг к другу; имена же покинувших жизнь будут стираться.

Срок вступления в брак для девушки будет с восемнадцати до двадцати лет: это – самое позднее; для молодого человека – с тридцати до тридцати пяти лет. Для занятия государственных должностей устанавливается возраст: для женщины – сорок лет, для мужчины – тридцать. Военную службу мужчина должен нести с двадцати до шестидесяти лет, а женщина (если будет решено и их привлекать к ратному делу, установив там дополнительно то, что им подходит и подобает) – лишь после того, как она уже родит детей, и до пятидесяти лет.

Примечания А.А.Тахо-Годи

Все граждане колонии – земледельцы, т.е. геоморы (γεωμόροι – "получившие надел земли"), или, что то же, клерухи (κληροΰλοι – "получившие надел по жребию"); см. также: Евтифрон, прим. 12. В Афинах, например, Тесей все население разделил на сословия (Плутарх. Тесей XXV) евпатридов ("благородных"), геоморов ("земледельцев") и демиургов ("ремесленников"). У Геродота говорится о сиракузских геоморах (VII 155).

О святилищах в Дельфах и Додоне см.: Федр, прим. 27; об Аммане – Алкивиад II, прим. 14. Геродот рассказывает (II 55), как две черные голубки из египетских Фив прилетели в Ливию и в Додону и человеческими голосами попросили учредить прорицалище Зевсу и Аммону. Без вопрошения этих оракулов не предпринималось ни одно серьезное дело. Недаром Цицерон писал: "Когда же греки посылали колонии в Эолию, Ионию, Азию, Сицилию, Италию, не спросив оракула пифийского или додонского или Аммона? Или начинали войну без совета богов?" (О гадании I 1, 3 // Философские трактаты / Пер. с лат. М.И.Рижского. М., 1985).

Тирренские таинства, по преданию, были установлены пеласгами – древнейшим, догреческим населением Греции, – которые, по свидетельству Геродота (II 51), установили и самофракийские мистерии. Кипрские таинства были посвящены Афродите. Павсаний сообщает о том, что ассирийцы первые почитали Афродиту-Уранию, "а после ассирийцев из жителей Кипра – пафийцы" (I 14, 7); см. также: Пир, прим. 40.

Поговорка, взятая из игры в шашки: так как решительный ход делался на середине доски, это пространство называлось священным.

См.: Федр, прим. 87.

Ср. образ Матери-Земли у Гесиода (Теогония 177 сл.). См. также: Тимей, прим. 83.

Ср. ниже, 818е.

См. выше, кн. IV 424а и прим. 3.

Аристотель в "Политике" (II 1) подвергает резкой критике общность жен и детей в платоновском государстве: по его мнению, объединение государства в единую семью приведет к его уничтожению. Множество детей, имеющих такое множество отцов, что "любой человек будет в равной степени сыном любого же отца" (там же, 1261b 39-1262a 1), приведет к тому, что "все сыновья в равной мере будут пренебрегать своим отцом" (там же, 1262а 1). Точно так же физическое сходство между родителями и детьми послужило бы доказательством их реальных родственных отношений и нарушило бы пресловутое единство. Более того, проступки, совершаемые в обществе, будут оскорблять чувства всех отцов, матерей и близких, причем искупить преступление будет нельзя, так как "когда не знаешь, каких близких ты оскорбил, то не может быть и никакого искупления" (1262а 30-32). Далее, отцы, сыновья и братья будут вступать в любовные отношения, "которые оказываются наиболее предосудительными" (1262а 34-36). Аристотель делает вывод, что закон об общности жен и детей "ведет к результату, противоположному тому, какой надлежит иметь законам" (1262Ь 3-7).

Геометрическая необходимость – т.e. соображения разумного плана. Ср. т. 1, "Горгий", 508а и прим. 63: геометрическим в этом месте "Горгия" названо "истинное, наилучшее равенство".

Священным браком называли брак Зевса и Геры на горе Иде (Ил. XIV 291-360) или вообще идеальный брак божественной пары. Платон в "Законах" именует священным тот брак, который одобрен законом и совершен по закону. Нарушивший такой брак лишается "всех почетных гражданских отличий как действительно чуждый государству" (VIII 841е).

Здесь Платон, как и ниже (461с), по-видимому, осуждает на смерть детей с физическими недостатками: это отзвук обычая, бытовавшего в Спарте. Плутарх говорит по поводу смерти такого ребенка, что "жизнь не нужна ни ему самому, ни государству" (Lye. XVI).

Рождение детей от родителей "цветущего" возраста (для женщин – с 20 до 30 лет, а для мужчин – приблизительно с 25 до 55 лет) устанавливается здесь Платоном по аналогии со спартанским законодательством. Ксенофонт (Rep. La . I 6) и Плутарх (Lye. XV 4) сообщают приблизительно такие же сведения. В "Законах" Платон также определяет границы возрастов: мужчина вступает в брак в 25-30 лет (VI 772d) или в 30-35 (785b), женщина выходит замуж между 18 и 20 годами (785b). Еще Гесиод писал:

До тридцати не спеши, но и за тридцать долго не медли.
Лет тридцати ожениться – вот самое лучшее время.
Года четыре пусть зреет невеста, женитесь на пятом.

("Труды и дни", 696-698, перев. В.В.Вересаева )

Аристотель в "Политике" также одобряет родителей, вступающих в брак в "цветущем возрасте", т.e. до пятидесяти лет, так как "потомство перезрелых родителей", так же как и потомство слишком молодых, и в физическом и в интеллектуальном отношении несовершенно (VII 14, 1335b 29-31).

Пифия – пророчица Аполлона в Дельфах.

В кратере вино смешивали с водой, т.е. умеряли буйное действие Диониса трезвостью водяного божества. Это место "Законов" часто цитировали поздние писатели (Plut. De aud. poet. 1; Athen. X61, 444a; Псевдо-Лонгин. О возвышенном ХХХII 7 – о метафоре).

Ликург в Спарте установил наказание для холостяков, в частности их не пускали на гимнопедии (Плутарх. Ликург ХV)

Деньги посвящали Гере как покровительнице брака.

Плутарх сообщает, что прославленного спартанского полководца Деркиллида оскорбил как холостяка некий юноша, не уступивший ему места и сказавший так: "Ты не родил сына, который бы в свое время уступил место мне" (Ликург XV).

У Барнета в тексте γηράσκειν ("стареть", "созревать"). Данный перевод соответствует поправке на полях рукописи, которая приводится Барнетом в критическом аппарате: διδάσκειν ("воспитывать", "наставлять").

Имеется в виду Дионис.

Сравнение взято из обряда лампадодромий, бега с факелами на Великих Панафинеях, когда надо было донести до цели неугасший факел, зажженный у алтаря Эроса, бога любви.

Схолиаст поясняет эти слова как пословицу о тех, кто делает что-либо напрасно, тщетно.

Аристотель рассказывает: "Когда Ликург, по преданию, попробовал подвести под свои законы и женщин, они стали сопротивляться этому, так что Ликургу пришлось отказаться от своего намерения" (Политика II 6, 1270а 6-8).

Возможно, искажение текста. Перевод "жилье" – по Апельту, предложившему вместо βρωμάτων, "пища", читать στρωμάτων, "подстилка", "ложе".

Дары Деметры (см.: Кратил, прим. 56) и Коры, ее дочери, – злаки, хлеб. О Триптолеме см.: Апология Сократа, прим. 54.

Ср.: Государство VIII 565d – о человеческих жертвах в храме Зевса Ликейского в Аркадии, о чем свидетельствует Павсаний (VIII 38, 7). Павсаний также рассказывает о Ликаоне, зарезавшем на алтаре Зевса младенца: "...сейчас же после этой жертвы он из человека был обращен в волка" (VIII 2, 3). Плутарх сообщает о человеческом жертвоприношении, совершенном Фемистоклом накануне Саламинской битвы в честь Диониса Оместа – "пожирающего сырое мясо" (Фемистокл XIII).

Не вкушали мяса орфики и пифагорейцы. В "Послезаконии" Платон пишет о том, что "начатки знаний" – выращивание злаков и производство круп – в значительной мере отучили людей от питания мясом (975ab).

См.: Пир, прим. 7.

Не вполне ясное место. Перевод предположительный.

← Вернуться