Так называете сказка английского писателя Киплинга. В ней рассказывается о любопытном слоненке, который надоедал своим родственникам самыми неожиданными вопросами. В те времена, по словам сказки, хобота у слонов не было, а был короткий носик. Любопытный слоненок решил узнать, чем завтракает крокодил, и пошел его об этом спросить. Крокодил хотел съесть слоненка и схватил его за нос, а так как слоненок уперся ногами о берег и оказался сильнее крокодила, то тот только растянул маленький нос слоненка в длинный хобот.
Это, конечно, сказка, и хотя признаки, приобретенные животными при жизни, передаются потомству, для образования у слона такого хобота, каким он стал теперь, потребовалось много миллионов лет.
Изучая черепа современных и давно вымерших слонов, а также видов, родственных слонам, ученые смогли установить происхождение хобота.
Судя по материалам раскопок, в Северной Африке около 40 миллионов лет назад жило животное, получившее теперь научное название меритерий. Оно скорее напоминало свинью, чем слона. У него была длинная морда, вытянутые вперед челюсти с большим количеством зубов, из которых два верхних резца торчали наружу. А подвижный кончик его носа, сросшись с верхней губой, свисал вниз. Ростом меритерий не превышал крупного осла. Подвижный хоботок на его морде был очень удобным органом. Им можно было срывать и направлять в рот растения.
Более развитый хобот мы видим уже у различных видов мастодонтов - прямых предков слона. У них еще длинное рыло и много зубов, но уже верхняя челюсть сильно укорочена, а ее мясистая губа превратилась в хобот. Резцы у мастодонтов исчезли, кроме двух верхних, которые превратились в бивни. Последние мастодонты были уже современниками первых людей.
Еще большее развитие хобота мы видим у ископаемого мамонта. Хобот стал мощным органом и достиг такой длины, что мамонты, не нагибаясь, срывали им траву. Сообразно с этим сильно укоротились челюсти, а бивни стали огромными и в полости рта не умещались.
У современных слонов хобот очень гибкий и подвижный. Его развитие повело к дальнейшему уменьшению длины головы и числа зубов. У слона, кроме бивней, нет резцов, исчезли клыки, а коренных зубов - лишь по одному справа и слева на каждой челюсти. Поверхность этих зубов ребристая, приспособленная для перетирания жесткой растительности.
Интересно, что слоны в течение жизни три раза меняют постоянные коренные зубы: старые вытесняются новыми, растущими с задней стороны челюсти. Благодаря длине и подвижности хобота мамонты и слоны стали массивными и неповоротливыми.
Вся «работа» по доставке в рот пищи легла на хобот. Слоны утратили способность быстро бегать. Да им и нет необходимости спасаться бегством от хищников. Имея такие размеры, хобот, бивни, они легко сразят любого противника.
Питаются растительной пищей, а именно плодами и листьями, корой деревьев, травой. Слоны, живущие в , не отказываются от конфет, печенья и хлеба. Этим большим животным необходимо очень много воды, чтобы поддерживать нормальный гидробаланс в организме. За день слон выпивает до 300 литров воды и съедает около 300 кг пищи.
Отличительной особенностью является длинный хобот. Далекие предки слонов жили в и хобот, тогда очень маленький, позволял им дышать под водой. По прошествии миллионов лет эволюции слоны вышли из болот и увеличились в размерах, хобот удлинился как следствие адаптации к жизни.
Хобот – чувствительный орган с хватательными рефлексами, состоящий из множества мышц. Их около 40000, что делает этот длинный отросток очень сильным и гибким. Хобот выполняет большое количество функций, являясь для тем же, что руки, нос, губы и язык .
Хоботом слон срывает листья и плоды и кустов, собирает траву у себя под ногами, набирает воду из водоема, кладет пищу и вливает воду в рот, поливает себя во время жары, ощупывает предметы, издает характерный трубный звук и использует в качестве защиты. Кроме того, малыши- держатся своим хоботком за хвост идущего впереди .
Собирая пищу, слон ощупывает и обнюхивает ее с помощью хобота и лишь потом срывает и отправляет в рот. Великан обожает сладкую еду и выбирает сладкие плоды, например, бананы. В неволе он не отказывается от яблок, моркови и конфет. Существует заблуждение, что слон пьет с помощью хобота, на самом деле он просто набирает воду, а потом направляет ее в рот.
Африканские слоны во время сильной жары или долгого отсутствия дождей освежают себя водой из водоемов, запрокидывая хобот за голову и поливая воду на спину. Когда слон издает трубный звук, он распространяется на несколько километров. Таким образом слоны дают друг другу знать, где они находятся.
Слон использует хобот в качестве защиты себя и от нападения хищников. Одним ударом он может убить противника или переломать ему кости.
Существует неофициальный праздник, День Слона, который отмечается по всему миру 30 ноября. Его иногда называют «Слоноуин», в этот день проводятся различные мероприятия, посвященные слонам. Кроме того, 22 сентября отмечается всемирный День Защиты слонов, в который защитники животных стараются привлечь людей к проблеме исчезновения этого вида.
В Таиланде Слон – священное животное, поэтому праздник Слона отмечается по всей . Проводятся церемонии по буддистским обрядам, а слонам предоставляется праздничный обед. В этот день в страну стекается множество иностранных туристов, что существенно влияет на улучшение экономики.
Это только теперь, милый мой мальчик, у Слона есть хобот. А прежде, давным-давно, никакого хобота не было у Слона. Был только нос, вроде как лепёшка, чёрненький и величиною с башмак. Этот нос болтался во все стороны, но всё же никуда не годился: разве можно таким носом поднять что-нибудь с земли?
Но вот в то самое время, давным-давно, жил один такой Слон, или, лучше сказать, Слонёнок, который был страшно любопытен, и кого, бывало, ни увидит, ко всем пристаёт с расспросами. Жил он в Африке, и ко всей Африке приставал он с расспросами.
Он приставал к Страусихе, своей долговязой тётке, и спрашивал её, отчего у неё на хвосте перья растут так, а не этак, и долговязая тётка Страусиха давала ему за то тумака своей твёрдой-претвёрдой ногой. Он приставал к своему длинноногому дяде Жирафу и спрашивал его, отчего у него на шкуре пятна, и длинноногий дядя Жираф давал ему за то тумака своим твёрдым-претвёрдым копытом.
И он спрашивал свою толстую тётку Бегемотиху, отчего у неё такие красные глазки, и толстая тётка Бегемотиха давала ему за то тумака своим толстым- претолстым копытом.
Но и это не отбивало у него любопытства.
Он спрашивал своего волосатого дядю Павиана, почему все дыни такие сладкие, и волосатый дядя Павиан давал ему за то тумака своей мохнатой, волосатой лапой.
Но это не отбивало у него любопытства.
Что бы он ни увидел, что бы ни услышал, что бы ни понюхал, до чего бы ни дотронулся, — он тотчас же спрашивал обо всём и тотчас же получал тумаки от всех своих дядей и тёток.
Но и это не отбивало у него любопытства.
И случилось так, что в одно прекрасное утро, незадолго до равноденствия, этот самый Слонёнок — надоеда и приставала — спросил об одной такой вещи, о которой он ещё никогда не спрашивал. Он спросил:
— Что кушает за обедом Крокодил?
Все испуганно и громко закричали:
— Тс-с-с-с!
И тотчас же, без дальних слов, стали сыпать на него тумаки.
Били его долго, без передышки, но, когда кончили бить, он сейчас же подбежал к птичке Колоколо, сидевшей в колючем терновнике, и сказал:
— Мой отец колотил меня, и моя мать колотила меня, и все мои тётки колотили меня, и все мои дяди колотили меня за несносное моё любопытство, и всё же мне страшно хотелось бы знать, что кушает за обедом Крокодил?
И сказала птичка Колоколо печальным и громким голосом:
— Ступай к берегу сонной, зловонной, мутно-зелёной реки Лимпопо; берега её покрыты деревьями, которые нагоняют на всех лихорадку. Там ты узнаешь всё.
На следующее утро, когда от равноденствия у*е ничего не осталось, этот любопытный Слонёнок набрал бананов — целых сто фунтов! — и сахарного тростнику — тоже сто фунтов! — и семнадцать зеленоватых дынь, из тех, что хрустят на зубах, взвалил всё это на плечи и, пожелав своим милым родичам счастливо оставаться, отправился в путь.
— Прощайте! — сказал он им. — Я иду к сонной, зловонной, мутно-зелёной реке Лимпопо; берега её покрыты деревьями, которые нагоняют на всех лихорадку, и там я во что бы то ни стало узнаю, что кушает за обедом Крокодил.
И родичи ещё раз хорошенько вздули его на прощанье, хотя он чрезвычайно учтиво просил их не беспокоиться.
И он ушёл от них, слегка потрёпанный, но не очень удивлённый. Ел по дороге дыни, а корки бросал на землю, так как подбирать эти корки ему было нечем. Из города Грэма он пошёл в Кимберлей, из Кимберлея в Хамову землю, из Хамовой земли на восток и на север и всю дорогу угощался дынями, покуда наконец не пришёл к сонной, зловонной, мутно-зелёной реке Лимпопо, окружённой как раз такими деревьями, о каких говорила ему птичка Колоколо.
А надо тебе знать, мой милый мальчик, что до той самой недели, до того самого дня, до того самого часа, до той самой минуты наш любопытный Слонёнок никогда не видал Крокодила и даже не знал, что это такое. Представь же себе его любопытство!
Первое, что бросилось ему в глаза, был Двуцветный Питон, Скалистый Змей, обвившийся вокруг какой-то скалы.
— Извините, пожалуйста! — сказал Слонёнок чрезвычайно учтиво. — Не встречался ли вам где-нибудь поблизости Крокодил? Здесь так легко заблудиться!
— Не встречался ли мне Крокодил? — презрительно переспросил Двуцветный Питон, Скалистый Змей. — Нашёл о чём спрашивать!
— Извините, пожалуйста! — продолжал Слонёнок. — Не можете ли вы сообщить мне, что кушает Крокодил за обедом?
Тут Двуцветный Питон, Скалистый Змей, не мог уже больше удержаться, быстро развернулся и огромным хвостом дал Слонёнку тумака. А хвост у него был как молотильный цеп и весь покрыт чешуёю.
— Вот чудеса! — сказал Слонёнок. — Мало того, что мой отец колотил меня, и моя мать колотила меня, и мой дядя колотил меня, и другой мой дядя, Павиан, колотил меня, и моя тётка колотила меня, и другая моя тётка, Бегемотиха, колотила меня, и все как есть колотили меня за ужасное моё любопытство, — здесь, как я вижу, начинается та же история.
И он очень учтиво попрощался с Двуцветным Питоном, Скалистым Змеем, помог ему опять обмотаться вокруг скалы и пошёл себе дальше; его порядком потрепали, но он не очень дивился этому, а снова взялся за дыни и снова бросал корки на землю — потому что, повторяю, чем бы он стал поднимать их? — и скоро набрёл на какое-то бревно, валявшееся у самого берега сонной, зловонной, мутно-зелёной реки Лимпопо, окружённой деревьями, нагоняющими на всех лихорадку.
Но на самом деле, мой милый мальчик, это было не бревно, это был Крокодил. И подмигнул Крокодил одним глазом — вот так!
— Извините, пожалуйста! — обратился к нему Слонёнок чрезвычайно учтиво. — Не случилось ли вам встретить где-нибудь поблизости в этих местах Крокодила?
Крокодил подмигнул другим глазом и высунул наполовину свой хвост из воды. Слонёнок (опять-таки очень учтиво!) отступил назад, потому что ему не хотелось получить нового тумака.
— Подойди-ка сюда, моя крошка! — сказал Крокодил. — Тебе, собственно, зачем это надобно?
— Извините, пожалуйста! — сказал Слонёнок чрезвычайно учтиво. — Мой отец колотил меня, и моя мать колотила меня, моя долговязая тётка Страусиха колотила меня, и мой длинноногий дядя Жираф колотил меня, моя другая тётка, толстая Бегемотиха, колотила меня, и другой мой дядя, мохнатый Павиан, колотил меня, и Питон Двуцветный, Скалистый Змей, вот только что колотил меня больно-пребольно, и теперь — не во гнев будь вам сказано — я не хотел бы, чтобы меня колотили опять.
— Подойди сюда, моя крошка, — сказал Крокодил, — потому что я и есть Крокодил.
И он стал проливать крокодиловы слёзы, чтобы показать, что он и вправду Крокодил.
Слонёнок ужасно обрадовался. У него захватило дух, он упал на колени и крикнул:
— Вас-то мне и нужно! Я столько дней разыскиваю вас! Скажите мне, пожалуйста, скорее, что кушаете вы за обедом?
— Подойди поближе, я шепну тебе на ушко.
Слонёнок нагнул голову близко-близко к зубастой, клыкастой крокодиловой пасти, и Крокодил схватил его за маленький носик, который до этой самой недели, до этого самого дня, до этого самого часа, до этой самой минуты был ничуть не больше башмака.
— Мне кажется, — сказал Крокодил, и сказал сквозь зубы, вот так, — мне кажется, что сегодня на первое блюдо у меня будет Слонёнок.
Слонёнку, мой милый мальчик, это страшно не понравилось, и он проговорил через нос:
— Пусдиде бедя, бде очедь больдо! (Пустите меня, мне очень больно!)
Тут Двуцветный Питон, Скалистый Змей, приблизился к нему и сказал:
— Если ты, о мой юный друг, тотчас же не отпрянешь назад, сколько хватит у тебя твоей силы, то моё мнение таково, что не успеешь ты сказать «раз, два три!», как вследствие твоего разговора с этим кожаным мешком (так он величал Крокодила) ты попадёшь туда, в ту прозрачную водяную струю...
Двуцветные Питоны, Скалистые Змеи, всегда говорят вот так.
Слонёнок сел на задние ножки и стал тянуть назад. Он тянул, и тянул, и тянул, и нос у него начал вытягиваться. А Крокодил отступил подальше в воду, вспенил её, как сбитые сливки, тяжёлыми ударами хвоста и тоже тянул, и тянул, и тянул.
И нос у Слонёнка вытягивался, и Слонёнок растопырил все четыре ноги, такие крошечные слоновьи ножки, и тянул, и тянул, и тянул, и нос у него всё вытягивался. А Крокодил бил хвостом, как веслом, и тоже тянул, и тянул, и чем больше он тянул, тем длиннее вытягивался нос у Слонёнка, и больно было этому носу уж-ж-жас-но!
И вдруг Слонёнок почувствовал, что ножки его заскользили по земле, и он вскрикнул через нос, который сделался у него чуть не в пять футов длиною:
— Довольдо! Осдавьде! Я больше де богу! (Довольно! Оставьте! Я больше не могу!)
Услышав это, Двуцветный Питон, Скалистый Змей, бросился вниз со скалы, обмотался двойным узлом вокруг задних ног Слонёнка и сказал:
— О неопытный и легкомысленный путник! Мы должны понатужиться сколько возможно, ибо впечатление моё таково, что этот военный корабль с живым винтом и бронированной палубой (так величал он Крокодила) хочет загубить твоё будущее...
Двуцветные Питоны, Скалистые Змеи, всегда выражаются так.
И вот тянет Змей, тянет Слонёнок, но тянет и Крокодил. Тянет, тянет, но так как Слонёнок и Двуцветный Питон, Скалистый Змей, тянут сильнее, то Крокодил в конце концов должен выпустить нос Слонёнка, и Крокодил отлетает назад с таким плеском, что слышно по всей Лимпопо.
А Слонёнок как стоял, так и сел и очень больно ударился, но всё же успел сказать Двуцветному Питону, Скалистому Змею, спасибо, а потом принялся ухаживать за своим вытянутым носом: обернул его холодноватыми листьями бананов и опустил в воду сонной, мутно-зелёной реки Лимпопо, чтобы он хоть немного остыл.
— К чему ты это делаешь? — сказал Двуцветный Питон, Скалистый Змей.
— Извините, пожалуйста! — сказал Слонёнок. — Нос у меня потерял прежний вид, и я жду, чтобы он опять стал коротеньким.
— Долго же тебе придётся ждать, — сказал Двуцветный Питон, Скалистый Змей. — То есть удивительно, до чего иные не понимают своей собственной выгоды!
Слонёнок просидел над водою три дня и все поджидал, не станет ли нос у него короче. Однако нос не становился короче, и — мало того — из-за этого носа глаза у Слонёнка стали немного косыми.
Потому что, мой милый мальчик, ты, надеюсь, уже догадался, что Крокодил вытянул Слонёнку нос в самый заправдашний хобот — точь-в-точь такой, какие имеются у всех нынешних Слонов.
К концу третьего дня прилетела какая-то муха и Ужалила Слонёнка в плечо, и он, сам не замечая, что делает, приподнял хобот и прихлопнул муху.
— Вот тебе и первая выгода! — сказал Двуцветный Питон, Скалистый Змей. — Ну, рассуди сам: мог бы ты сделать что-нибудь такое своим прежним булавочным носом? Кстати, не хочешь ли ты закусить?
И Слонёнок, сам не зная, как у него это вышло потянулся хоботом к земле, сорвал добрый пучок травы, хлопнул им о передние ноги, чтобы стряхнуть с него пыль, и тотчас же сунул себе в рот.
— Вот тебе и вторая выгода! — сказал Двуцветный Питон, Скалистый Змей. — Попробовал бы ты проделать это своим прежним булавочным носом! Кстати, заметил ли ты, что солнце стало слишком припекать?
— Пожалуй, что и так! — сказал Слонёнок.
И, сам не зная, как у него это вышло, зачерпнул своим хоботом из сонной, зловонной, мутно-зелёной реки Лимпопо немного илу и шлёпнул его себе на голову; мокрый ил расквасился в лепёшку, и за уши Слонёнку потекли целые потоки воды.
— Вот тебе третья выгода! — сказал Двуцветный Питон, Скалистый Змей. — Попробовал бы ты проделать это своим прежним булавочным носом! И, кстати, что ты теперь думаешь насчёт тумаков?
— Извините, пожалуйста, — сказал Слонёнок, — но я, право, не люблю тумаков.
— А вздуть кого-нибудь другого? — сказал Двуцветный Питон, Скалистый Змей.
— Это я с радостью! — сказал Слонёнок.
— Ты ещё не знаешь своего носа! — сказал Двуцветный Питон, Скалистый Змей. — Это просто клад, а не нос. Вздует кого угодно.
— Благодарю вас, — сказал Слонёнок, — я приму это к сведению. А теперь мне пора домой. Я пойду к милым родичам и проверю мой нос.
И пошёл Слонёнок по Африке, забавляясь и помахивая хоботом.
Захочется ему фруктов — он срывает их прямо с дерева, а не стоит и не ждёт, как прежде, чтобы они свалились на землю. Захочется ему травки — он рвёт её прямо с земли, а не бухается на колени, как бывало. Мухи докучают ему — он сорвёт с дерева ветку и машет ею, как веером. Припекает солнце — он опустит свой хобот в реку, и вот на голове у него холодная, мокрая нашлёпка. Скучно ему одному шататься без дела по Африке — он играет хоботом песни, и хобот у него куда звонче сотни медных труб.
Он нарочно свернул с дороги, чтобы разыскать толстуху Бегемотиху (она даже не была его родственницей), хорошенько отколотить её и проверить, правду ли сказал ему Двуцветный Питон, Скалистый Змей, про его новый нос. Поколотив Бегемотиху, он пошёл по прежней дороге и подбирал с земли те дынные корки, которые разбрасывал по пути к Лимпопо, — потому что он был Чистоплотным Толстокожим.
Стало уже темно, когда в один прекрасный вечер он пришёл домой к своим милым родственникам. Он свернул хобот в кольцо и сказал:
— Здравствуйте! Как поживаете?
Они страшно обрадовались ему и сейчас же в один голос сказали:
— Поди-ка, поди-ка сюда, мы дадим тебе тумаков за несносное твоё любопытство!
— Эх вы! — сказал Слонёнок. — Много смыслите вы в тумаках! Вот я в этом деле кое-что понимаю. Хотите, покажу?
И он развернул свой хобот, и тотчас же два его Милых братца полетели от него вверх тормашками.
— Клянёмся бананами! — закричали они. — Где это ты так навострился и что у тебя с носом?
— Этот нос у меня новый, и дал мне его Крокодил на сонной, зловонной, мутно-зелёной реке Лимпопо, — сказал Слонёнок. — Я завёл с ним разговор о том, что он кушает за обедом, и он подарил мне на память новый нос.
— Безобразный нос! — сказал волосатый, мохнатый дядя Павиан.
— Пожалуй, — сказал Слонёнок. — Но полезный!
И он схватил волосатого дядю Павиана за волосатую ногу и, раскачав, закинул в осиное гнездо.
И так разошелся этот сердитый Слонёнок, что отколотил всех до одного своих милых родных. Бил он их, бил, так что им жарко стало, и они посмотрели на него с изумлением. Он выдернул из хвоста у долговязой тётки Страусихи чуть не все её перья; он ухватил длинноногого дядю Жирафа за заднюю ногу и поволок его по колючим терновым кустам; он разбудил громким криком свою толстую тётку Бегемотиху, когда она спала после обеда, и стал пускать ей прямо в ухо пузыри, но никому не позволял обижать птичку Колоколо.
Дело дошло до того, что все его родичи — кто раньше, кто позже — отправились к сонной, зловонной, мутно-зелёной реке Лимпопо, окружённой деревьями, нагоняющими на всех лихорадку, чтобы и им подарил Крокодил по такому же носу.
Вернувшись, никто уже больше не давал тумаков никому, и с той поры, мой мальчик, у всех Слонов, которых ты когда-нибудь увидишь, да и у тех, которых ты никогда не увидишь, у всех совершенно такой самый хобот, как у этого любопытного Слонёнка.
ольга коровина
Проект «Откуда у слона хобот»
«Откуда у слона хобот »
Иванов Ярослав
МБДОУд/с№12 «Наше счастье»
Приложение.
По тексту аннотации – презинтация «Откуда у слона хобот » (28 иллюстраций на листах, в 1 экземпляре) .
Конкурс научно- исследовательских проектов дошкольников
Откуда у слона хобот ?
Секция : «Мой первый учебно- исследовательский проект »
(естественнонаучное направление)
Иванов Ярослав,
МБДОУ д/с№12 «Наше счастье»
Тбилисский район,
станица Тбилисская
Науные руководители :
«Откуда у слона хобот »
Иванов Ярослав
МБДОУ д/с№12 «Наше счастье»
Аннотация.
Я люблю узнавать новое и интересное об окружающем нас мире. Больше всего мне нравится слушать чтение мамы, изучать и рассматривать иллюстрации, смотреть телепередачи и фильмы про животных. Мое любимое животное –слон .
Недавно я побывал в музее Дарвина, где видел ископаемого мамонтенка Любу и другие экспонаты слонов и мамонтов .
Я задал вопрос родителям :
От куда у слонов появился хобот , ведь животные произошли от динозавров а их с хоботом не было ?
Гипотеза : хобот у слонов появился в процессе эволюции.
Цель : изучить жизнь слонов и функции хобота . Рассмотреть эволюционное развитие слонов .
Объект исследования : слоны .
Задачи :
Изучить жизнь слонов .
Выявить функциональные задачи хобота слона .
Найти ответ на свой вопрос «Откуда у слона хобот ?»
Жизнь слонов .
Слон – самый крупный и могучий зверь на земле. По величине их превосходят только киты.
Живут слоны 70-80 лет , питаются растительной пищей. Слон питается травой и листьями деревьев.
Спят мало – на половину меньше чем человек. Это дает им возможность, уделить больше времени на поиски пищи. Они свободно двигаются по болотам и чащам, легко взбираются на крупные горные склоны, хорошо плавают. Тело одето кожей, которую не могут поранить никакие шипы и колючки.
В мире есть два рода слонов , в каждом по одному виду.
Африканский - обитает в лесных областях тропической Африки.
Индийский – обитает на территории Шри-Ланки и Индийском полуострове, в странах Индокитая, Южном Китае и на крупных островах Индонезии.
Слоны живут стадами (семейными группами) . В стаде от 10 до 35 слоних с маленькими слонятами и один старый слон . У слонихи в основном рождается по одному детёнышу. Слонята очень милые и симпатичные малыши, которые путешествуют, ухватившись хоботком за хвост мамы .
Самое любимое занятие для слонов это еда . Каждый день он съедает до 250 килограммов пищи и пьёт до 200 литров воды.
Слоны обожают воду и не упускают случая искупаться и поплескаться в водоёмах. Они прекрасно плавают, что удивительно оставляя над водой только самый кончик хобота и лоб .
Рёв слона - это пронзительный и визгливый звук, который напоминает одновременно визг тормозов машины и хриплый огромный горн.
Слоны – животные очень вежливые. Увидевшись, они, как и люди, всегда здороваются, только делают это по своему особому ритуалу, который заключается в сплетении хоботов друг с другом , и при этом громко трубят.
Как маленькие детки держатся ручкой за руку мамы, так слонята на первых годах жизни ходят за слонихой - мамой держась хоботком за её хвост .
Кроме огромных размеров, в слоне , поражает и удивляет его хобот
Функциональные задачи хобота .
Что же это за орган? Для чего он нужен слону ? Как он сформировался? И вообще хобот - это изменившаяся верхняя губа, нос или рука? Как же ответить на все эти вопросы?
Хоботом слоны выполняют множество действий. Они набирают в хобот воду , поливают себя и друг друга этой водой; берут хоботом пищу ; срывают листья и ветки; трубят; хлопают и поглаживают друг друга и даже умеют им рисовать.
Но как, же мог появиться у слона такой удивительный орган?
А было все так.
А было все так : давным-давно, миллионы лет назад по земле бродили далёкие предки слонов . Вместо хобота у них были чуть вытянутые сросшиеся нос и верхняя губа. Таким-то носом - губой слоны захватывали с деревьев лакомые ветки. У кого-то из зверей нос-губа оказывался хоть чуточку длиннее, тому пищи доставалось больше. Эти животные росли крепкими и выносливыми. Но в природе выживает самый приспособленный. Вот так и выживали те слоноподобные , у кого нос-губа был хоть немного длиннее, чем у остальных. Детёнышам, рождённым на свет с более длинными носами-губами, чем у их собратьев, жилось легче. И детёнышам их детёнышей тоже жилось легче. Так из поколения в поколение появлялись животные, хоть ненамного, но всё с более и более длинными носами - губами.
Проходили века. И природа отсеивала, отбирала из всех животных наибо-лее выносливых, наиболее приспособленных к трудностям жизни, в том числе и слонов с длинными носами . Благодаря такому природному отбору нос - губа превратился сперва в нос-коротышку, а потом в настоящий хобот . На кончике хобота сперва получилось что-то вроде пальца, которым слон может подхватить даже былинку с земли. Раз - и слон сорвал им пучок травы, два - зелёную веточку, вкусный плод, три - окатился в жаркий день водой, как из шланга, четыре - обсыпал бока песком. Слон даже трубить хоботом научился .
Заключение.
В эволюции отряда хоботных можно подметить определенную тенденцию. От эоценового меритерия (1) через олигоценовую фаюмию (2, миоценового гомотерия (3) и тетралофодона (4) к плиоценовому стегодону (5) и современному слону (6) наблюдается увеличение размеров, усложнение зубов, превращение резцов в бивни и развитие хобота из сросшихся носа и верхней губы.
Ряд эволюции хоботных , показанный на рисунке, собран из представителей разных эволюционных линий и имеет только сравнительно-анатомическое значение.
Я обнял глобус- шар земной.
Один над сушей и водой
В руках моих материки
Мне тихо шепчут «береги»
Ведь звери, птицы, муравьи
Мы дети все одной зели!
Публикации по теме:
Сенсорное развитие служит основой познания мира. Оно направлено на формирование у детей полноценного восприятия окружающей действительности.
Конспект открытого занятия по аппликации во второй младшей группе «Витамины для слона» План – конспект открытого занятия по художественно-эстетическому развитию (аппликации) во второй младшей группе Тема занятия: «Витамины.
Конспект занятия по формированию элементарных математических представлений «День рождения слона» в подготовительной группе Конспект занятия по формированию элементарных математических представлений с помощью нетрадиционных способов изодеятельности по теме «День.
Краткосрочный проект «Откуда хлеб пришел» Проект «От куда пришел хлеб» Автор проекта Шеерман Т. Б. 2016 г. Вид проекта: информационно-исследовательский. Продолжительность.
Много-много лет тому назад, моя любимая, у слона не было хобота - только черноватый толстый нос, величиной с сапог; правда, слон мог поворачивать его из стороны в сторону, но не поднимал им никаких вещей. В это же время жил на свете очень молодой слон, слон-дитя. Он был страшно любопытен, а потому вечно всем задавал различные вопросы. Жил он в Африке, и никто в этой обширной стране не мог насытить его любопытства. Однажды он спросил своего рослого дядю страуса, почему самые лучшие перья растут у него на хвосте, а страус вместо ответа ударил его своей сильной лапой. Свою высокую тётю жирафу слонёнок спросил, откуда появились пятна на её шкуре, и эта тётка слонёнка лягнула его своим твёрдым-претвердым копытом. И все-таки молодой слон продолжал быть любопытным. Толстую гиппопотамиху он спросил, почему у неё такие красные глаза, она же ударила его своей толстой-претолстой ногой; тогда он спросил своего волосатого дядю бабуина, почему у дынь дынный вкус, и волосатый дядя бабуин шлёпнул его своей волосатой-преволосатой лапой. А все-таки слоника переполняло ненасытное любопытство. Он расспрашивал обо всем, что видел, слышал, чуял, осязал или обонял, и все дяди и тёти слона-ребёнка только толкали да били его; тем не менее в нем так и кипело неутолимое любопытство.
В одно прекрасное утро, во время приближения равноденствия, любопытный слон-дитя задал новый вопрос, которого раньше никогда не задавал. Он спросил: «Что подают крокодилу на обед?» И все сказали: «Тс!» - громким и опасливым шёпотом, потом начали колотить его и долгое время все колотили да колотили.
Наконец, когда наказание окончилось, слон-дитя увидел птицу колоколо; она сидела в середине тернового куста, который как бы говорил: «Погоди, погоди». И слоник сказал: «Мой отец бил меня; моя мать била меня; мои тётки и дяди меня колотили, и все за то, что я так ненасытно любопытен, а мне все-таки хочется знать, что крокодил ест за обедом?»
Колоколо-птица печально вскрикнула и сказала:
Пойди к берегам большой серовато-зеленой тихой реки Лимпопо, окаймлённой деревьями, от которых заболевают лихорадкой, и тогда узнаешь.
На следующее же утро, когда от равноденствия не осталось и следа, любопытный слон-дитя, взяв сотню фунтов бананов (маленьких, коротких и жёлтых), тысячу фунтов стеблей сахарного тростника (длинных, лиловых), семнадцать дынь (зелёных, хрупких), сказал всем своим дорогим родственникам:
Прощайте, я иду к серо-зеленой болотистой реке Лимпопо, затенённой деревьями, от которых веет лихорадкой, и увижу, чем обедает крокодил.
Все родственники поколотили его просто так, на счастье, и колотили долго, хотя он очень вежливо просил их перестать.
Наконец, слонёнок ушёл; ему было немного жарко, но он этому не удивлялся, ел дыни и бросал корки; ведь поднять-то их с земли он не мог.
Шёл он от города Грегема до Кимберлея, от Кимберлея до области Кама, от области же Кама направился на север и на запад и все время ел дыни; наконец, слон-дитя пришёл к берегу большой серо-зеленой болотистой реки Лимпопо, затенённой деревьями, от которых веет лихорадкой. Здесь все было так, как сказала птица колоколо.
Теперь, моя любимая, ты должна узнать и понять, что до этой самой недели, до этого самого дня, часа, даже до последней минутки любопытный слоник-дитя никогда не видывал крокодила и даже не знал, каков он на вид. Оттого-то ему и было так любопытно взглянуть на это создание.
Прежде всего он увидел двухцветного питона скал; эта огромная змея лежала, окружив своими кольцами камень.
Извините за беспокойство, - очень вежливо сказал слон-дитя, - но, пожалуйста, ответьте мне, не видели ли вы где-нибудь в окрестностях что-нибудь вроде крокодила?
Видел ли я крокодила? - ответил двухцветный питон скал голосом презрительным и злобным. - Ну, что ты ещё спросишь?
Извините, - продолжал дитя-слон, - но не можете ли вы любезно сказать мне, что он кушает за обедом?
Двухцветный питон скал быстро развернулся и ударил слоника своим чешуйчатым, похожим на бич хвостом.
Что за странность, - сказал слон-дитя, - мой отец и моя мать, мой дядя и тётя, уже не говоря о моей другой тёте, гиппопотамихе, и моем другом дяде, бабуине, били меня и лягали за моё ненасытное любопытство, а теперь, кажется, опять начинается то же самое.
Он очень вежливо простился с двухцветным питоном скал, помог ему обвить телом скалу и ушёл; слонику стало жарко, но он не чувствовал усталости; ел дыни и бросал корки, так как не мог их поднимать с земли. И вот слон-дитя наступил на что-то, как ему показалось, на бревно, лежавшее на самом берегу большой серо-зеленой болотистой реки Лимпопо, обросшей деревьями, от которых веет лихорадкой.
А это и был крокодил, моя любимая, и крокодил этот подмигнул одним глазком.
Извините меня, - очень вежливо сказал слон-дитя, - но не видали ли вы где-нибудь поблизости крокодила?
Крокодил подмигнул другим глазом, приподняв из ила свой хвост; слон-дитя вежливо шагнул назад; ему не хотелось, чтобы его били.
Подойди-ка сюда, малыш, - сказал крокодил. - Почему ты это спрашиваешь?
Прошу извинения, - очень вежливо ответил слон-дитя, - но мой отец бил меня; моя мать меня била, словом, меня били все, не говоря уже о моем рослом дядюшке страусе и моей высокой тётушке жирафе, которые жестоко лягаются; не упоминая также о моей толстой тётке, гиппопотамихе, и моем волосатом дяде, бабуине, и включая двухцветного питона скал с его чешуйчатым, похожим на бич хвостом, который бьёт больнее всех остальных; итак, если вам не очень этого хочется, прошу вас не стегать меня хвостом.
Поди сюда, малыш, - протянул крокодил, - дело в том, что я крокодил. - И чтобы доказать, что он говорит правду, крокодил заплакал крокодиловыми слезами.
Слон-дитя перестал дышать от удивления; потом, задыхаясь, опустился на берегу на колени и сказал:
Именно вас я искал все эти долгие-долгие дни. Не согласитесь ли вы сказать, что вы кушаете за обедом?
Подойди поближе, малыш, - сказал крокодил. - И я шепну тебе это на ушко.
Слон-дитя пододвинул свою голову к зубастой пасти крокодила, и крокодил схватил слонёнка за его короткий нос, который до той самой недели, до того дня, часа и до той минуты был не больше сапога, хотя и гораздо полезнее всякой обуви.
Кажется, - сказал крокодил (он сказал это сквозь зубы), - кажется, сегодня я начну обед со слонёнка.
Услышав это, моя любимая, слоник почувствовал досаду и сказал в нос:
Пусти! Мне больно!
Это слон-дитя; крокодил дёргает его за нос. Слоник очень удивлён и поражён, и ему также очень больно, и он говорит в нос: «Пусти, мне больно!» Он изо всех сил старается выдернуть свой нос изо рта крокодила; крокодил же тащит слоника в другую сторону. Двухцветный питон скал плывёт на помощь слонёнку. Чёрные полосы и пятна - берега большой серо-зеленой тихой реки Лимпопо (мне не позволили раскрашивать картинки), и деревья с изогнутыми корнями и восемью листьями именно те деревья, от которых веет лихорадкой.
Ниже этой картинки нарисованы тени африканских животных, идущих в африканский ноев ковчег. Здесь два льва, два страуса, два быка, два верблюда, две овцы и много пар других животных, которые живут среди скал. Все эти звери ничего не значат. Я нарисовал их, так как они мне показались хорошенькими; а если бы мне позволили их раскрасить, они стали бы прямо прелестны.
В эту минуту двухцветный питон скал опустился с берега и сказал:
Мой юный друг, если ты сейчас же не потянешь свой нос изо всех сил, я полагаю, твой новый знакомый, покрытый патентованной кожей (он подразумевал «крокодил»), утащит тебя в глубину этого прозрачного потока раньше, чем ты успеешь проговорить: «Джек Робинзон».
Именно таким образом всегда говорят двухцветные питоны скал.
Слон-дитя послушался питона скал; он присел на задние ножки и стал дёргать свой нос из пасти крокодила; он все дёргал да дёргал его, и нос слонёнка начал вытягиваться. Крокодил же возился и бил по воде своим большим хвостом, так что она пенилась; в то же время он тащил слоника за нос.
Нос слонёнка продолжал вытягиваться; слоник расставил все свои четыре ножки и не переставал дёргать свой нос из пасти крокодила, и его нос становился все длиннее и длиннее. Крокодил же водил по воде своим хвостом, как веслом, и все тянул да тянул слоника за нос; и каждый раз, как только он дёрнет за этот носик, тот сделается длиннее. Слонику было ужасно больно.
Вдруг слон-дитя почувствовал, что его ноги скользят; он так и поехал на них по дну; наконец, говоря в нос, который теперь вытянулся почти на пять футов, слонёнок выговорил: «С меня довольно!»
Двухцветный питон скал спустился в воду, обвил задние ноги слоника как бы двумя петлями каната и сказал:
Неблагоразумный и неопытный путешественник, с этой минуты мы серьёзно посвятим себя важному делу, постараемся тянуть твой нос изо всех сил, так как сдаётся мне, что этот самодвижущийся военный корабль с броней на верхней палубе (этими словами, моя любимая, он обозначал крокодила) будет мешать твоим дальнейшим движениям.
Все двухцветные питоны скал всегда говорят в таких запутанных выражениях.
Двухцветный питон тянул слоника; слон-дитя тянул свой нос; крокодил тоже тянул его; но слон-дитя и двухцветный питон скал тянули сильнее, чем крокодил, и тот, наконец, выпустил нос слона-ребёнка, при этом вода так плеснула, что этот плеск можно было услышать по всей длине реки Лимпопо, вверх и вниз по течению.
В то же время слон-дитя внезапно сел, вернее, шлёпнулся в воду, но перед этим сказал питону: «Благодарю!» Затем он позаботился о своём бедном носе, за который его так долго дёргали, завернул его в свежие банановые листья и опустил в воду большой серо-зеленой тихой реки Лимпопо.
Зачем ты это делаешь? - спросил его двухцветный питон скал.
Прошу прощения, - ответил слон-дитя, - но мой нос совсем потерял свою форму, и я жду, чтобы он сморщился и уменьшился.
Долго же тебе придётся ждать, - сказал двухцветный питон скал. - А все-таки замечу, что многие не понимают своих выгод.
Три дня слон-дитя сидел и ждал, чтобы его нос уменьшился. Но этот нос не делался короче; кроме того, ему приходилось жестоко косить глазами. Моя любимая, ты поймёшь, что крокодил вытянул нос слоника в самый настоящий хобот, вроде тех, какие ты увидишь теперь у всех слонов.
Здесь нарисован слон-дитя в ту минуту, когда он собирается нарвать своим прекрасным новым длинным хоботом бананов с вершины бананового дерева. Я не нахожу эту картинку хорошей, но не мог нарисовать её лучше, потому что рисовать слонов и бананы очень-очень трудно. Позади слонёнка ты видишь черноту, а по ней полосы; я хотел изобразить так топкую болотистую местность где-то в Африке. Большую часть своих лепёшек слон-дитя делал из ила, который доставал именно из этих болот. Мне кажется, картинка станет гораздо красивее, если ты раскрасишь банановое дерево зеленой краской, а слоника - красной.
На третий день прилетела муха цеце и укусила слоника в плечо. Слоник же, сам не понимая, что он делает, поднял свой хобот и его концом убил муху.
Выгода номер один, - сказал двухцветный питон скал. - Ты не мог бы этого сделать своим носом-коротышкой. Ну, теперь попробуй поесть.
Ещё не успев подумать, что он делает, слон-дитя протянул свой хобот, сорвал большой пучок травы, поколотил эти зеленые стебли о свои передние ноги, чтобы сбросить с них пыль, и, наконец, засунул их себе в рот.
Выгода номер два, - сказал двухцветный питон скал. - Ты не мог бы сделать этого своим носом-коротышкой. Как тебе кажется, не слишком ли печёт солнце?
Да, - согласился слон-дитя и, ещё не успев подумать, что он делает, зачерпнул из серо-зеленой болотистой реки Лимпопо ила и намазал им свою голову; из ила получилась прохладная илистая шляпа; вода с неё текла за ушами слона-ребёнка.
Выгода номер три, - сказал двухцветный питон скал. - Ты не мог бы сделать этого своим прежним носом-коротышкой. Ну а что ты скажешь насчёт колотушек, которыми тебя угощали? Опять начнётся прежнее?
Прошу извинения, - сказал слон-дитя, - мне совсем не хочется этого.
Не приятно ли будет тебе поколотить кого-нибудь? - спросил слоника двухцветный питон скал.
Мне очень хотелось бы этого, - ответил слон-дитя.
Хорошо, - проговорил двухцветный питон скал, - ты увидишь, что твой новый нос окажется полезным, когда ты вздумаешь поколотить им кого-либо.
Благодарю, - сказал слон-дитя, - я это запомню, а теперь пойду домой, к моим дорогим родственникам, и посмотрю, что будет дальше.
Слон-дитя действительно пошёл к себе домой через Африку; он помахивал и крутил своим хоботом. Когда ему хотелось поесть плодов с деревьев, он доставал их с высоких ветвей; ему не приходилось, как прежде, ждать, чтобы плоды эти падали на землю. Когда ему хотелось травы, он рвал её с земли и ему не нужно было опускаться на колени, как он делал это в прежнее время. Когда его кусали мухи, он срывал с дерева ветку и превращал её в опахало; когда солнце жгло ему голову, он делал себе новую прохладную влажную шляпу из ила или глины. Когда ему делалось скучно, он пел, вернее, трубил через свой хобот, и эта песня звучала громче, тем музыка нескольких духовых оркестров. Он умышленно сделал крюк, чтобы повидаться с толстой гиппопотамихой (она не была в родстве с ним), и сильно отколотил её хоботом, чтобы посмотреть, правду ли сказал двухцветный питон скал. Весь остаток времени он подбирал с земли дынные корки, которые побросал по дороге к Лимпопо. Он делал это потому, что был очень опрятным животным из рода толстокожих.
В один тёмный вечер слон-дитя вернулся к своим дорогим родственникам, свернул свой хобот в кольцо и сказал:
Как вы поживаете?
Все они были очень рады повидаться с ним и тотчас же сказали:
Подойди-ка поближе, мы отшлёпаем тебя за твоё неутолимое любопытство.
Ба, - сказал слон-дитя, - я не думаю, чтобы кто-нибудь из вас умел драться; вот я умею колотить и сейчас научу вас этому.
Тут он выпрямил свой хобот, ударил двоих из своих милых родственников, да так сильно, что они полетели кувырком.
Чудеса, - сказали они, - где ты выучился такой штуке? И скажи на милость, что ты сделал со своим носом?
Крокодил устроил мне новый нос, и это случилось на берегу большой серо-зеленой болотистой реки Лимпопо, - ответил слон-дитя. - Я его спросил, что у него бывает на обед, а он за это вытянул мой нос.
Какое безобразие! - заметил бабуин, волосатый дядя слонёнка.
Некрасив-то он некрасив, - сказал слон-дитя, - но очень удобен, - и, говоря это, слонёнок обхватил хоботом одну ногу своего волосатого дядюшки, поднял его и посадил в осиное гнездо.
После этого дурной слонёнок долго колотил всех своих дорогих родственников, колотил до тех пор, пока им не стало очень жарко. Они были донельзя удивлены. Слонёнок подёргал своего высокого дядю страуса за его хвостовые перья; поймал свою рослую тётушку жирафу за её заднюю ногу и протащил её через колючий терновый куст; когда его толстая тётка, гиппопотамиха, покушав, отдыхала в воде, он приставил свой хобот к самому её уху, крикнул ей два-три слова, в то же время пустив несколько пузырьков через воду. Но ни в это время, ни позже, никогда никому не позволял обидеть птицу колоколо.
Наконец, все милые родственники слонёнка начали так волноваться, что один за другим побежали к берегам большой серо-зеленой болотистой реки Лимпопо, затенённой деревьями, от которых веет лихорадкой; каждый из них хотел получить новый нос от крокодила. Когда они вернулись домой, они уже не колотили друг друга; дядюшки и тётушки не трогали также и слонёнка. С этого дня, моя любимая, у всех слонов, которых ты увидишь, и у всех, которых не увидишь, есть предлинные хоботы, совершенно такие, какой появился у любопытного слонёнка.