Можно ли допрашивать следователя в суде

Согласно ст. 173 УПК РФ следователь обязан допросить обвиняемого немедленно после предъявления ему обвинения, обеспечив в соответствии с п. 9 ч. 4 ст. 47 УПК РФ предварительное конфиденциальное свидание с защитником. Правило о немедленном допросе обвиняемого направлено на то, чтобы обвиняемый, а также его защитник могли безотлагательно объявить об оправдывающих его обстоятельствах и предъявить соответствующие доказательства. Дача показаний есть право, а не обязанность обвиняемого. В этой связи следует расценить как ошибочное мнение о том, будто правило о немедленном допросе обвиняемого преследует цель не дать ему собраться с мыслями и выбрать основанную на ложных показаниях линию защиты. Допрос в ночное время не допускается, потому что лишение сна можно использовать как изощренную пытку с целью принудить обвиняемого к признанию. В начале допроса следователь выясняет у обвиняемого, признает ли он себя виновным, желает ли дать показания по существу предъявленного обвинения и на каком языке, в случае отказа обвиняемого от дачи показаний следователь делает соответствующую запись в протоколе его допроса. Допрос проводится в порядке, установленном УПК РФ, с учетом процессуальных и криминалистических особенностей, вытекающих из положения допрашиваемого. По общему правилу местом допроса обвиняемого служит кабинет следователя. По месту нахождения обвиняемого он допрашивается лишь при исключительных обстоятельствах, лишающих его возможности прибыть к следователю. К таковым относится, конечно, болезнь обвиняемого, при условии что эта болезнь, однако, вообще не препятствует производству следственного действия, не способна навредить больному, что подтверждается врачебным разрешением на официальное общение с пациентом. В УПК РСФСР 1923 г. (ст. 132) содержалось следующее правило: "В тех случаях, когда обвиняемый лишен возможности явиться к следователю по болезни, следователь может отправиться для допроса в место нахождения обвиняемого". Чтобы обвиняемые по данному делу не могли общаться друг с другом и договариваться относительно своих показаний, следователь должен вызывать их на допрос в разное время, а в отношении заключенных под стражу - дать указание администрации следственного изолятора о раздельном содержании. В основе уголовно-процессуальной регламентации допроса обвиняемого лежат выстраданные опытом поколений политико-правовые (конституционные) и международноправовые правила - гарантии основных прав и свобод личности в цивилизованном обществе и гражданина в демократическом государстве. 1. Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников (ч. 1 ст. 51 Конституции РФ). Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность (ч. 2 ст. 14 УПК РФ). Каждый имеет право при рассмотрении предъявленного ему уголовного обвинения не быть принуждаемым к даче показаний против себя самого или к признанию себя виновным (п. "g" ч. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г.). Сказанное прежде всего означает, что допрос обвиняемого в принципе возможен лишь при его строго добровольном согласии дать показания по существу дела. Закон (ч. 2 ст. 173 УПК РФ) требует: "В начале допроса следователь выясняет у обвиняемого, признает ли он себя виновным, желает ли дать показания по существу предъявленного обвинения и на каком языке". Это выяснение должно сопровождаться разъяснением вышеприведенных конституционных положений. Верховный Суд РФ указывает, что, если при производстве дознания или на предварительном следствии обвиняемому не было разъяснено конституционное положение, согласно которому никто не обязан свидетельствовать против себя самого, показания этого участника процесса должны признаваться судом полученными с нарушением закона и не могут являться доказательствами виновности обвиняемого. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 1. С. 6. В случае отказа обвиняемого от дачи показаний следователь обязан оформить соответствующую запись в протоколе его допроса, после чего какой бы то ни было официальный расспрос и диалог между следователем и обвиняемым бессмыслен и незаконен, а конфиденциальные беседы находятся за рамками правоотношений и, строго говоря, не относятся к компетенции следователя, так же как не относятся к компетенции судьи, и даже порицаются его неформальные, неофициальные контакты с подсудимым. Повторный же допрос обвиняемого по тому же обвинению в случае его отказа от дачи показаний на первом допросе может проводиться только по просьбе самого обвиняемого (ч. 4 ст. 173 УПК РФ). За рамками правоотношений находятся и разведывательные, и иные опросы и беседы оперативных сотрудников с обвиняемыми по уголовным делам, находящимися как на свободе, так и под стражей. Законодатель в этом отношении особо позаботился лишь о подозреваемых, содержащихся под стражей, установив следующее правило: в случае необходимости проведения оперативно-розыскных мероприятий допускаются встречи сотрудника органа дознания, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, с подозреваемыми, содержащимися под стражей, с письменного разрешения дознавателя, следователя или суда, в производстве которых находится уголовное дело (ч. 2 ст. 95 УПК РФ). Можно было бы критически заметить, что такое правило гораздо более актуально по отношению к обвиняемому, существование которого в уголовном процессе, в отличие от подозреваемого, не ограничено десятью сутками, а также что суд в данном случае вообще упомянут зря; подозреваемых в судебных уголовных делах не бывает. Однако эти замечания малосущественны в свете принципиального изъяна, которым страдает общая законодательная идея контроля со стороны дознавателя, следователя, прокурора и особенно суда за оперативно-розыскной деятельностью спецслужб, даже если она как-то касается обвиняемого по уголовному делу, находящемуся в их производстве. Такая наивная идея представляется практически неосуществимой и теоретически несостоятельной. Нельзя правовыми средствами контролировать деятельность негласную и не основанную на правоотношениях. Нельзя себе представить ни судью, ни прокурора, ни следователя, охраняющих душевный покой "своего" содержащегося в следственном изоляторе обвиняемого в грабеже, к которому спецслужбы присматриваются как к возможному участнику бандформирования. Такая картина выглядит совершенно нереальной, особенно если не упускать из виду, что к органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, относятся и оперативно-розыскные подразделения самих учреждений Министерства юстиции РФ, в которых содержатся заключенные под стражу обвиняемые. Участниками уголовно-процессуальных правоотношений ни руководители, ни сотрудники этих подразделений не являются. При согласии обвиняемого дать показания он должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе при его последующем отказе от этих показаний, за исключением случаев, когда такие показания в силу закона относятся к недопустимым доказательствам. 2. Каждый обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента предъявления обвинения (ч. 2 ст. 48 Конституции РФ). Каждый обвиняемый при рассмотрении любого предъявленного ему уголовного обвинения имеет право защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника; если он не имеет защитника, быть уведомленным об этом праве и иметь назначенного ему защитника (п. "d" ч. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г.). Из этих положений вытекает еще одно непременное условие законной процедуры допроса обвиняемого: в таком допросе по общему правилу должен участвовать адвокат - защитник данного обвиняемого, оказывая своему подзащитному юридическую помощь, давая ему в присутствии следователя краткие консультации, задавая с разрешения следователя вопросы допрашиваемому, а также делая замечания по поводу правильности и полноты записей в протоколе допроса (ч. 2 ст. 53 УПК РФ). Допрос обвиняемого в отсутствие адвоката, с которым данный обвиняемый заключил соглашение о защите его по данному уголовному делу, лишает полученные показания доказательственного значения, поскольку следственное действие считается произведенным с нарушением уголовно-процессуального закона, и поэтому использование его результатов при осуществлении правосудия не допускается согласно ч. 2 ст. 50 Конституции РФ. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. N 12. С. 10. 3. При допросе обвиняемого недопустимо ни причинение вреда, ни создание угрозы его причинения. На всех уровнях международного и национального нормотворчества постулируется, что: - никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению и наказанию (ст. 5 Всеобщей декларации прав человека 1948 г.); - все лица, лишенные свободы, имеют право на гуманное обращение и уважение достоинства, присущего человеческой личности (ст. 10 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г.); - достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления (ст. 21 Конституции РФ). Эти положения предопределяют такую процедуру и криминалистическую тактику допроса обвиняемого, а также нравственную и психологическую атмосферу следственного действия, когда полностью исключаются не только прямое насилие, пытка и шантаж, но и: - любой психологический нажим на обвиняемого со стороны допрашивающего; - любая демонстрация уверенности в виновности обвиняемого, отношение к нему как к преступнику, невнимательность к оправдательным доводам и тем более презрение, высокомерие, нравоучение, гнев; - любая ложь и обман, иначе говоря, умышленное введение в заблуждение относительно каких-то обстоятельств (доказанности обвинения, смягчающих вину обстоятельств и др.); - любая сделка с обвиняемым, когда следователь в обмен на признание виновности обещает свидания, смягчение ответственности, изменение меры пресечения и т.д. При каждом допросе обвиняемого следователь, дознаватель составляют протокол с соблюдением общих требований, предъявляемых к протоколу допроса ст. 190 УПК РФ. В протоколе первого допроса указываются данные о личности обвиняемого: - фамилия, имя и отчество; - дата и место рождения; - гражданство; - образование; - семейное положение, состав его семьи; - место работы или учебы, род занятий или должность; - место жительства; - наличие судимости; - иные сведения, имеющие значение для уголовного дела. В протоколах следующих допросов данные о личности обвиняемого, если они не изменились, можно ограничить указанием его фамилии, имени и отчества. В следственную практику вошли главным образом две методики протоколирования допроса обвиняемого. Одна предполагает запись показаний по ходу допроса, другая - по его окончании, на основании черновых заметок, звукозаписи или стенограммы. Выбор этих методик зависит от продолжительности следственного действия, сложности предмета показаний, позиции обвиняемого и других особенностей дела и конкретной психологической ситуации. Сложные, длительные и психологически напряженные допросы сразу по нескольким эпизодам преступной деятельности, с предъявлением обвиняемому изобличающих вещественных и документальных доказательств обычно протоколируются таким образом, что каждая относительно обособленная часть показаний полностью оформляется в рамках единого протокола допроса, лишь затем следственное действие продолжается. Таким образом, обвиняемый удостоверяет своей подписью каждый фрагмент протокола, состоящий из вопроса и ответа на него. Это позволяет избежать таких ситуаций, когда по результатам допроса в целом обвиняемый, будучи изобличенным, замыкается в себе, отказывается от прежних показаний и от подписания протокола, а результаты следственного действия, таким образом, идут насмарку. Кроме записи самих показаний обвиняемого, для оценки протокола его допроса огромное значение имеют грамотно оформленные: а) дополнения и поправки, внесенные в него по ходатайству самого обвиняемого или его защитника, если таковой присутствовал при допросе; б) удостоверительные надписи о том, что протокол прочитан, как и кем (обвиняемым лично или следователем); в) подписи, которые расставляются всеми лицами, принимавшими участие или присутствовавшими при допросе, в конце протокола (подпись следователя ставится последней), а сам обвиняемый и переводчик в обязательном порядке расписываются еще и на каждой странице протокола и под разъяснением процессуального положения (прав и обязанностей) каждого, а также об ответственности в вводной части протокола. Пренебрежение к этим, казалось бы, мелочам или, что еще хуже, конфронтация с участниками допроса, желающими что-то записать по-своему, заметить или поправить, может свести на нет даже успешные результаты следственного действия. Если допрос обвиняемого производился с участием переводчика и протокол следственного действия составлен на языке, которым не владеет допрошенный, то, во-первых, переводчик должен подписать каждую страницу протокола допроса и протокол в целом, а в конце протокола на родном языке обвиняемого и на языке, на котором велся допрос, должна содержаться идентичная запись о том, что устный перевод протокола соответствует показаниям, данным обвиняемым. Однако предпочтительнее, чтобы протокол допроса был целиком переведен на родной язык обвиняемого письменно. УПК РСФСР 1960 г. (ст. 152) предусматривал собственноручную запись обвиняемым своих показаний, которая допускалась только по его личной просьбе и только после дачи устных показаний, иначе говоря, по окончании допроса как диалога между следователем и обвиняемым. Такое правило служило гарантией точности протокольной записи показаний. Однако, если следователь находил собственноручную запись показаний неудовлетворительной, он мог возобновить допрос и поставить дополнительные вопросы, которые, так же как и ответы на них, подлежат занесению в протокол. В случае ходатайства обвиняемого о собственноручной записи ответов на эти дополнительные вопросы ему также не может быть отказано в этом. Представляется, что эти правила, ничем не опороченные в прошлом, не стесняющие ничьих прав и призванные служить совершенствованию техники фиксации показаний обвиняемого, могли бы применяться и сейчас. 7.3.

3003

Какие ограничения содержит закон при допросе следователя или дознавателя в суде

Осодоева Наталия Васильевна , помощник судьи Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ

В УПК РФ не нашла своего отражения возможность допроса следователей и дознавателей в судебном заседании. Так, в соответствии со ст. 74 УПК РФ «в качестве доказательств допускаются показания подозреваемого, обвиняемого; показания потерпевшего, свидетеля, заключение и показания эксперта; заключение и показания специалиста; вещественные доказательства; протоколы следственных и судебных действий; иные документы». Но, несмотря на это, в соответствии с ч. 8 ст. 234 УПК РФ по ходатайству сторон в качестве свидетелей могут быть допрошены любые лица, которым известно что-либо об обстоятельствах производства следственных действий, изъятия и приобщения к уголовному делу документов. Это означает, что закон не содержит прямого запрета на допрос как следователей, так и дознавателей в ходе судебного заседания.

Мнение Конституционного Суда РФ

На взгляд некоторых ученых и практиков, в судебном заседании нельзя допрашивать в качестве свидетелей дознавателей и следователей по вопросам, касающимся их собственных действий, которые выходили за пределы их полномочий. Фактически в таких случаях этих лиц допрашивают в качестве подозреваемых в совершении преступления, что противоречит, в первую очередь, положениям ст.51 Конституции РФ.

Но более распространено среди процессуалистов другое мнение: допрос дознавателей и следователей в судебном заседании возможен и проводится он по процедуре производства следственных действий (в частности, по процедуре допроса лиц, которые в судебном заседании утверждают, что признательные показания дали под давлением).

Данная точка зрения корреспондируется с позицией Конституционного Суда РФ, приведенной в Определении от 06.02.2004 № 44-О «По жалобе гражданина Демьяненко Владимира Николаевича на нарушение его конституционных прав положениями статей 56, 246, 278 и 355 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

Как отметил КС РФ, «положение, содержащееся в ч. 3 ст. 56 УПК РФ, в его кон--ституционно-правовом истолковании не может служить основанием только для воспроизведения в ходе судебного разбирательства содержания показаний подозреваемого, обвиняемого, данных в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные им в суде, путем допроса в качестве свидетеля дознавателя или следователя, производившего дознание или предварительное следствие».

Таким образом, Конституционный Суд пришел к выводу, что допрос по уголовному делу в качестве свидетелей дознавателей и следователей в стадии судебного следствия возможен по любым обстоятельствам, но только если он не предполагает воспроизведения содержания показаний лиц, которые были даны в ходе досудебного производства.

Судебная практика

Автором статьи было проведен опрос 250 судей из четырех регионов — Республики Бурятия, Иркутской области, Забайкальского края, Республики Тыва — по вопросу о возможности допроса следователей и дознавателей в качестве свидетелей в стадии судебного разбирательства.

Результат опроса показал, что практически все судьи (99%) считают возможным допрашивать следственных работников по процедуре, установленной для допроса обвиняемых, потерпевших и свидетелей в ходе предварительного расследования. Аналогичный вывод можно сделать по результатам анализа судебной практики

Допрос следователя и дознавателя чаще всего проводится, когда подсудимые заявляют в суде, что им наносились побои, на них оказывалось физическое или психическое давление, а также когда говорят о нарушениях требований УПКРФ.

ИЗ ПРАКТИКИ. В ходе судебного разбирательства по уголовному делу в отношении М. (ч. 4 ст. 111 УК РФ) были оглашены показания свидетеля Ж. в связи с наличием существенных противоречий между показаниями, данными им на следствии и показаниями, полученными на допросе в суде (ч. 3 ст. 281 УПК РФ).

После этого Ж. пояснил суду, что в ходе предварительного расследования он давал показания под давлением, что сотрудники милиции оскорбляли его и заставили подписать протокол.

Другой свидетель, Х., сообщил суду, что по обстоятельствам дела ничего пояснить не может, в период, когда было совершено преступление, его в г. Улан-Удэ не было. Он вспомнил, что в ходе предварительного расследования давал показания под давлением оперативных работников, поскольку летом 2007 г. те сообщили ему, что он будет проходить как свидетель по данному уголовному делу.

Для проверки показаний свидетелей суд допросил следователя К.

Следователь не смог назвать точную дату проведения допросов свидетелей Ж. и Х., но сообщил, что допрос этих лиц проводился в его кабинете.

До начала допроса свидетелям разъяснялись их права, давления на них никто не оказывал. Допрос этих свидетелей проводился в рамках закона, в это время в кабинете никто не присутствовал.

После допроса следователя свидетели пояснили суду, что показания следователю давали без принуждения, в присутствии защитников.

ИЗ ПРАКТИКИ. По уголовному делу в отношении Ш. (п. «в» ч. 2 ст. 158 УПК РФ) суд допросил в качестве свидетелей сотрудников милиции В. и А., показания которых были оглашены в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ.

Оба свидетеля сообщили суду, что противоречия между показаниями, данными ими в ходе следствия, и показаниями, коорые они дали в судебном заседании, они не могут объяснить. При этом протоколы допросов ими были подписаны, хотя следователь им не дала их прочесть. В. и А. сообщили также, что во время проведения допроса в кабинете следователя находились оперативные сотрудники.

Для проверки показаний свидетелей в судебное заседание в качестве свидетеля была вызвана следователь Ц. На допросе в суде Ц. сообщила, что В. и А. только привезли Ш. в отделение милиции и завели в ее кабинет. В ходе допроса на указанных свидетелей давление не оказывалось, допрос проводился в отсутствие оперативных сотрудников. Протоколы допроса, составленные с показаний, данных В. и А., ими были прочитаны и подписаны. По окончании допроса ни от В., ни от А. возражений или замечаний на протокол не поступило.

Как показывает практика, при наличии технических и иных ошибок в протоколах допрос в суде следователей, дознавателей и оперативных сотрудников проводится также в целях установления факта нахождения того или иного лица в момент производства допроса в состоянии алкогольного или иного опьянения либо в болезненном состоянии.

Не менее важны показания следователя при проверке и оценке судом причин и мотивов изменения показаний свидетелем.

ИЗ ПРАКТИКИ. По уголовному делу в отношении М. (ч. 1 ст. 105, ч. 2 ст. 162 УК РФ) в судебном заседании для проверки показаний подсудимого в качестве свидетеля был допрошен следователь С., в производстве которого находилось дело.

В судебном заседании подсудимый показал, что в день совершения преступления находился в гостях, где распивал спиртные напитки со своими знакомыми. Затем он вышел из этого дома, а что было дальше, не помнит. Очнулся он уже в отделении милиции. Преступления, в совершении которого его обвиняют, он не совершал. Ножа при себе не имел, так как потерял его. В день задержания на нем были спортивные брюки белого цвета, темная цветная кофта, на ногах — кроссовки. Он помнит, что несколько телесных повреждений получил при задержании. Никаких вещей в момент задержания при нем не было. В отделении милиции перед ним положили на лавку джинсы, ремень, ножны, черную куртку и сказали ему, чтобы он их забрал. В протоколе задержания указано, что на нем было двое брюк, хотя на самом деле такого не было.

В опровержение доводов подсудимого следователь С. сообщил суду, что в августе 2008 г. М. был задержан, составлен протокол задержания. При производстве личного обыска в присутствии понятых была изъята одежда М. со следами бурого цвета, а также кожаные ножны и нож. В момент задержания на М. были одеты двое брюк. В протоколе задержания все указано верно: он был подписан понятыми и замечаний на него ни от М., ни от его защитника не поступало.

По окончании допроса следователя подсудимый М. пояснил суду, что после случившегося он надел вещи потерпевшего на свою одежду, так как его одежда была в крови, а сам он был в растерянном состоянии.

Процедура допроса

Возможность вызова и допроса в судебном заседании новых свидетелей, в том числе следователей и дознавателей, в производстве которых находилось дело, предусмотрена ч.8 ст. 234 и ст. 271 УПК РФ.

Поскольку вызов и допрос указанных лиц производится не по всем уголовным делам, а лишь при необходимости, включать их в перечень лиц, которые не могут быть допрошены в качестве свидетелей, неразумно.

Для проверки достоверности показаний подсудимого, свидетелей, а также других доказательств, в судебное заседание необходимо вызвать следователя либо дознавателя и допросить по процедуре производства следственных действий. До начала допроса следует предупредить этих лиц об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Исходя из провозглашенного Конституцией РФ принципа состязательности и равноправия сторон, допрашивать указанных лиц должна сначала сторона, заявившая ходатайство об их вызове и допросе, затем — оппонирующая сторона и только в последнюю очередь — суд.

Процессуальные риски при допросе оперативных сотрудников судом

Козлов Александр Михайлович ,
руководитель секции методики и методологии правоприменения в уголовном судопроизводстве Консультативно-методического (учебного) центра «Юристат» (г. Москва)

"Допрос лиц, осведомленных не только об обстоятельствах совершения преступления, но и о действиях по собиранию доказательств, безусловно, входит в компетенцию суда первой инстанции. Ведь суд обязан выяснить все обстоятельства, позволяющие проверить законность и обоснованность действий органов расследования по получению информации о виновности либо невиновности подсудимого.

В этом случае принцип законности реализуется не через установление запрета на допрос лиц, имеющих определенный процессуальный статус, а путем исключения из показаний лица информации, которую нельзя использовать в доказывании. Например, оперативный сотрудник может быть допрошен по вопросам, связанным с досудебным производством по делу. Источником же информации о совершенном преступлении оперативный сотрудник не является, поскольку не был очевидцем.

Из всей информации, сообщенной оперативным сотрудником, суд принимает во внимание только ту часть, которая непосредственно воспринята допрашиваемым. Так, он способен, скажем, прояснить обстоятельства производства обыска, в котором принимал участие в соответствии с ч. 7 ст. 164 УПК РФ. Правда, в подобной ситуации его показания могут ставить под сомнение достоверность протокола обыска, ведь оперативный сотрудник может сообщить информацию, которая не была отражена в протоколе. Например, что во время обыска в помещении находились и другие оперативные сотрудники, которые не указаны в протоколе обыска, а также не указано место их нахождения. Тогда возникает неустранимое сомнение в том, что обнаруженные предметы не были «подброшены» посторонними лицами, присутствие которых не было отражено в протоколе обыска.

Если в своих показаниях оперативный сотрудник касается обстоятельств совершения преступления и поясняет, что узнал о них от подозреваемого (обвиняемого), суд может принять во внимание его показания только как косвенное подтверждение правильности протокола следственного действия (если эти показания согласуются с содержанием протокола)".

Показания следователя в суде не восполняют недостатки протокола

Ельмашев Юрий Валерьевич , адвокат Адвокатской палаты г. Москвы, юридический референт Московского клуба адвокатов

"В Определении Конституционного Суда РФ от 06.02.2004 № 44-О даны разъяснения о недопустимости допроса оперативных сотрудников и следователей для «воспроизводства показаний подозреваемого, обвиняемого», если при этом не составлялся протокол допроса. Однако если протокол допроса (объяснений, явки с повинной и т. п.) был составлен, разъяснения КС РФ неприменимы.

Что касается следователя, то ситуация аналогичная. Следователь своими пояснениями в суде не может «сообщить» о показаниях допрошенного подозреваемого, обвиняемого и тем самым «дополнить» их, если эти показания не зафиксированы в протоколе допроса.

Не может следователь своими показаниями в суде дополнить и сам протокол допроса, содержание которого удостоверено подписями лиц, участвовавших в следственном действии. Например, если в протоколе не отражен факт разъяснения подозреваемому права пригласить защитника, то это «упущение» следователя нельзя устранить допросом следователя в суде и его пояснениями, что такое право подозреваемому было разъяснено, а в протоколе это не было зафиксировано «по оплошности», «по недосмотру» или «из-за нехватки времени».

Нельзя восполнить и неполноту протокола следственного действия показаниями следователя в суде и в том случае, когда в протоколе не отражены все действия следователя с начала и до завершения следственного действия."

← Вернуться