Тамара Синявская возмущалась, что Юрий выступает под фамилией ее покойного мужа
Помимо жен, детей и внуков, которых тащат на сцену ныне здравствующие знаменитости, в шоу-бизнесе периодически объявляются родственники давно ушедших в мир иной - то правнук младшего брата Федора ШАЛЯПИНА, то внебрачный внук Леонида УТЕСОВА, то внучатый племянник Валерия ОБОДЗИНСКОГО... Обычно это «дети лейтенанта Шмидта», не имеющие к своим прославленным «предкам» никакого отношения. Одно из немногих исключений - певец из Мурманска Юрий МАГОМАЕВ, который действительно приходится племянником покойному Муслиму МАГОМАЕВУ. О том, откуда у знаменитого азербайджанского исполнителя взялись родственники в далеком северном городе и помогла ли им в жизни громкая фамилия, у Юрия выяснил музыкальный обозреватель «Экспресс газеты».
Мой папа - сын от второго брака мамы Муслима Айшет Ахмедовны Магомаевой, - поведал Юрий Магомаев. - Она была театральной актрисой. Ее девичья фамилия - Кинжалова. Перед войной бабушка вышла замуж за театрального художника Магомета Магомаева и перебралась из родного Майкопа к нему в Баку. 17 августа 1942 года у них родился сын Муслим. А в 1945 году буквально за несколько дней до победы Магомет погиб на фронте. Бабушке нужно было продолжать обучение в театральном институте и одновременно зарабатывать на жизнь. Она оставила маленького Муслима в Баку в семье его дяди Джамала. А сама уехала в Вышний Волочек, где ей предложили работу в местном театре. Потом актерская судьба забрасывала ее в самые разные города Советского Союза - в Улан-Удэ она сблизилась с актером Леонтием Брониславовичем Кавкой. Официально они не были расписаны, по паспорту бабушка оставалась Магомаевой. В 1956 году у них родилась дочь Таня. А в 1958 году - сын Юра, мой папа. Так как гражданские браки тогда не признавались, в графе «отец» у них стоял прочерк. А фамилию Айшет Ахмедовна дала им свою.
В дальнейшем Муслим сам признал, что мама правильно поступила. Отношения у них наладились. Мой папа и тетя Таня стали для Муслима родными братом и сестрой. Еще маленькими детьми они ездили с Айшет Ахмедовной на его первую свадьбу и на его первый сольный концерт в Кремле. И потом постоянно бывали у него в гостях.
Южные ночи
В 1971 году бабушка получила выгодное предложение от Мурманского областного драмтеатра и с семьей переехала в Мурманск, где жила до конца своих дней. Там в 1979 году и появился на свет я. Мои родители познакомились в ресторане. Мама работала официанткой. А папа играл на клавишах и пел в ресторанном ансамбле. В 1981 году он пытался со своими песнями попасть в телепередачу «Шире круг». Ездил специально в Москву. Но его так и не показали. Почему папа не воспользовался помощью своего знаменитого брата - я не знаю. В свое время Муслим приглашал его в Москву. Предлагал работать с ним. Но папа отказался. Видимо, хотел всего добиться сам. Отказался он и от предложений войти в состав белорусского ансамбля «Песняры» и казахской группы «Арай», переименованной потом в «А-Студио». Так и проработал 35 лет в мурманских ресторанах.
Меня тоже с детства приобщали к музыке. Заставляли ходить в музыкальную школу. Но за семь лет она настолько обрыдла, что после ее окончания я долго не подходил к пианино. Я продавал игровые приставки, работал охранником детских игровых автоматов. И не думал становиться музыкантом. Но в 17 лет вдруг снова потянуло к инструменту. Некоторое время я играл с папой в ресторанах. А с 2001 года начал ездить на заработки в Сочи. Первый раз мне повезло. Я сразу устроился в ресторан «Флибустьер» у гостиницы «Жемчужина». Но на следующий год я целый месяц не мог найти работу, сидел голодный, без денег. К счастью, встретил знакомого музыканта и он сосватал меня музыкальной руководительнице ресторана «Розарий». Там была очень хорошая работа. За эти деньги я мог купить квартиру в Сочи. Но хотелось покрасоваться и вернуться в Мурманск на хорошей машине. После этого я четыре сезона пел в «Розарии». Потом знакомый из «Флибустьера» позвал меня «раскачать» новое заведение - «Золотую бочку» (ныне - «Каравелла»). Там я уже был соучредителем. Отработал пять сезонов, пока не познакомился с москвичкой и не перебрался к ней в Москву.
Дядя Муслим
Со своим знаменитым дядей я встречался всего раз в жизни, когда в 1995 году он приезжал к нам в Мурманск. Но меня, 15-летнего, это мало интересовало. А когда с возрастом самому захотелось встретиться с Муслимом, этому всячески препятствовали родственники с папиной стороны. Когда 21 августа 2003 года от инсульта умерла бабушка, я узнал об этом от чужих людей. А когда я приезжал в Москву и порывался зайти в гости к Муслиму, тетя с папой все время говорили: «Не вздумай! Не ходи! Тебя туда не пустят. Вот мы приедем в Москву и вместе к нему сходим».
Не подумайте, что я рассчитывал на какую-то помощь со стороны дяди. К тому времени Муслим был на пенсии и сам нуждался в помощи. Он фактически жил за счет консульства Азербайджана, откуда ему каждый день привозили продукты. Но больше всего дяде не хватало человеческого общения. По рассказам тети Тани, в последнее время он часто расспрашивал ее о нашей семье и хотел дружить со всеми родственниками. «Приезжайте ко мне! - говорил ей Муслим. - Мне так одиноко. Дочка ко мне не приезжает». С его дочкой Мариной я сейчас общаюсь в «Одноклассниках». Она живет в Цинциннати, в США. Приглашает меня в гости. А вот с вдовой МуслимаТамарой Синявской отношения не сложились. Меня представили ей в 2008 году на прощании с Муслимом в Зале Чайковского.
Не менее неприятные для меня слова прозвучали на концерте памяти Муслима, который в первую годовщину его смерти устроил в своем «Крокус Сити Холле» азербайджанский миллиардер Арас Агаларов. «Для нас Магомаев всегда будет один-единственный, - сказала тогда Лариса Долина. - Другим Магомаевым мы дороги не дадим». И все начали ей поддакивать: «Не дадим! Не дадим!» Год назад на открытии памятника Муслиму в Вознесенском переулке мне удалось встретиться с Арасом Агаларовым и его сыном Эмином. Но там так много амбиций, что меня даже не стали слушать. Видимо, Эмин, который тоже поет, считает себя наследником Магомаева.
Особенно меня обижает, когда спрашивают: «Не стыдно пользоваться фамилией Магомаева?» Я на это отвечаю: «Спросите лучше Ивана Ургантаили Стаса Пьеху - не стыдно ли им! А я еще никакой выгоды от своей фамилии не получил».
Альфа-певец
Если кто и пытался поживиться за счет фамилии Магомаева, то это некоторые непорядочные люди, которые набивались мне в друзья и предлагали заняться моими делами. Одним из них был папа покойной «королевы шансона» Кати Огонек - Евгений Пенхасов. Одно время он играл роль моего директора. Внешне - божий одуванчик. Но он меня обворовывал! Столь же некрасиво повел себя Пенхасов, когда ему позвонили насчет меня от Стаса Михайлова. Стас открыл свой продюсерский центр и начал искать артистов. Промониторил Интернет, наткнулся на меня, захотел встретиться. Но Пенхасов долго укрывал меня от Михайлова.
Встреча с Михайловым все же состоялась. Мы душевно поговорили. Стас предложил мне продюсирование. «Дальше телеканала «Ля Минор» ты сам не продвинешься», - сказал он. Но ничего конкретного, кроме красивых шмоток и призрачного признания, Стас не обещал. А зачем мне шмотки? Его супруга показывала мне какой-то журнал и говорила: «Вот так примерно ты будешь выглядеть!» А там был изображен какой-то пед...ла. Я вежливо отказался. Стас страшно обиделся. Но вскоре он получил другого артиста - соавтора моих песен Максима Олейникова. С Максимом заключили продюсерский договор на стандартных условиях: десять процентов доходов артисту, 90 - продюсеру. Денег, которые, по имеющимся у меня сведениям, ему сейчас платят в месяц, мне бы не хватило и на неделю. А Максим за эти деньги ездит с Михайловым по городам и выступает у него на разогреве.
Стас Михайлов.
Помимо жен, детей и внуков, которых тащат на сцену ныне здравствующие знаменитости, в шоу-бизнесе периодически объявляются родственники знаменитостей, давно ушедших в мир иной – то правнук младшего брата Федора Шаляпина, то внебрачный внук Леонида Утесова, то внучатый племянник Валерия Ободзинского. Обычно это «дети лейтенанта Шмидта», не имеющие к своим прославленным «предкам» никакого отношения. Одно из немногих исключений – певец из Мурманска Юрий Магомаев, который действительно приходится племянником покойному Муслиму Магомаеву.
О том, откуда у легендарного азербайджанца взялись родственники в далеком северном городе и помогла ли им в жизни громкая фамилия, у Юрия выяснил музыкальный обозреватель «Экспресс газеты ».
Мой папа – сын от второго брака мамы Муслима Айшет Ахмедовны Магомаевой, - поведал Юрий Магомаев. – Она была театральной актрисой. Ее девичья фамилия – Кинжалова. Везде пишут, что это сценический псевдоним. Но именно эта фамилия значилась у нее в свидетельстве о рождении. Перед войной бабушка вышла замуж за театрального художника Магомета Магомаева и перебралась из своего родного Майкопа к нему в Баку. 17 августа 1942 года у них родился сын Муслим. А в 1945 году буквально за несколько дней до Победы Магомет погиб на фронте. Бабушке нужно было продолжать обучение в театральном институте и одновременно зарабатывать на жизнь. Она оставила маленького Муслима в Баку в семье его дяди Джамала. А сама уехала в Вышний Волочек, где ей предложили работу в местном театре. Потом актерская судьба забрасывала ее в самые разные города Советского Союза - Тверь, Архангельск, Улан-Удэ, Барнаул, Усть-Каменогорск, Чимкент. В Улан-Удэ она сблизилась с актером Леонтием Брониславовичем Кавкой. Он стал ее вторым мужем. Но официально они не были расписаны. И по паспорту бабушка оставалась Магомаевой. В 1956 году у них родилась дочь Таня. А в 1958 году – сын Юра, мой папа. Так как гражданские браки тогда не признавались, в графе «отец» у них стоял прочерк. А фамилию Айшет Ахмедовна дала им свою.
Не секрет, что Муслим долгое время обижался на маму и считал, что она его бросила. У нас сохранились его детские письма к ней, где он писал: «Я очень по тебе скучаю. Забери меня к себе!». Когда Муслиму исполнилось 9 лет, Айшет Ахмедовна забрала его в Вышний Волочек. И они целый год прожили вместе. Но потом она вернула Муслима в Баку к дяде для получения музыкального образования. Может быть, если бы она так не сделала, мы бы никогда не увидели и не услышали того Муслима, которого все знают. С ее стороны, это был продуманный поступок. Она побеспокоилась не только о себе, но и о будущем своего первенца. Что могла дать ребенку вдова, которая кочевала по провинциальным театрам? А дядя Джамал был далеко не последним человеком в Баку. Он жил в одном доме с певцом Бюль-Бюлем, отцом Полада Бюль-Бюль Оглы, и другими известными людьми. У него стол всегда ломился от черной икры. «Айшет, не будь дурой! – сказал дядя Джамал. - Оставь ребенка нам! Мы обеспечим его всем необходимым». В дальнейшем Муслим сам признал, что мама правильно поступила. Отношения у них наладились. Мой папа и тетя Таня стали для Муслима родными братом и сестрой. Еще маленькими детьми они ездили с Айшет Ахмедовной на его первую свадьбу и на его первый сольный концерт в Кремле. И потом постоянно бывали у него в гостях.В 1971 году бабушка получила выгодное предложение от Мурманского областного драмтеатра и вместе с семьей переехала в Мурманск, где осела уже до конца своих дней. Там в 1979 году и появился на свет я. Мои родители познакомились в ресторане. Мама работала официанткой. А папа играл на клавишах и пел в ресторанном ансамбле. Его ансамбль пользовался большим успехом. Все прочили ему карьеру на профессиональной эстраде. В 1981 году папа пытался со своими песнями попасть в телепередачу «Шире круг». Ездил специально в Москву. Все ждали, когда его покажут. Но его так и не показали. Как он всем объяснял, его якобы вырезали. Лишь недавно выяснилось, что на самом деле никаких съемок не было. Создательница «Шире круг» Ольга Молчанова рассказала, что папа действительно ей звонил и передавал свои записи, но они ее не заинтересовали. Почему папа не воспользовался помощью своего знаменитого брата – я не знаю. В свое время Муслим приглашал его в Москву. Предлагал работать с ним. Но папа отказался. Видимо, хотел всего добиться сам. Отказался он и от предложений войти в состав белорусского ансамбля «Песняры» и казахской группы «Арай», переименованной потом в «А-Студио». Так и проработал 35 лет в мурманских ресторанах. Меня тоже с детства приобщали к музыке. Заставляли ходить в музыкальную школу. Но за семь лет она настолько мне надоела, что после ее окончания я долгое время вообще не подходил к пианино. Меня больше увлекали только появившиеся у нас компьютерные игры. Я продавал игровые приставки. Работал охранником детских игровых автоматов. И не думал становиться музыкантом. Но в 17 лет меня вдруг снова потянуло к инструменту. Некоторое время я играл с папой в ресторанах. А с 2001 года начал ездить на заработки в Сочи. У нас в Мурманске были ребята-музыканты, которые каждое лето там работали и возвращались очень довольные. «Дай-ка я тоже попробую!» - подумал я. Первый раз мне повезло. Я приехал в Сочи, погулял по набережной и сразу устроился в ресторан «Флибустьер» у гостиницы «Жемчужина». А на следующий год я целый месяц не мог найти работу и сидел голодный и без денег. К счастью, я встретил знакомого музыканта, у которого годом раньше покупал фирменные «минуса». И он сосватал меня музыкальной руководительнице ресторана «Розарий». Там была очень хорошая работа. К концу сезона я заработал себе на «Мерседес». В принципе, за эти деньги я мог купить квартиру в Сочи. Но мне хотелось покрасоваться и вернуться в Мурманск на хорошей машине. После этого я четыре сезона пел в «Розарии». Потом знакомый из «Флибустьера» позвал меня «раскачать» новое заведение – тогда еще «Золотая бочка», а ныне «Каравелла». Там я уже был соучредителем. Привез туда свой звук и свет. И отработал пять сезонов, пока не познакомился с москвичкой и не перебрался к ней в Москву. Со своим знаменитым дядей я встречался всего один раз в жизни, когда в 1995 году он приезжал к нам в Мурманск. Для нашего города это было большое событие. Оно освещалось всеми местными СМИ. Даже у меня брали какое-то интервью. Но меня тогда это мало интересовало. Мне было 15 лет. И для меня было главным пройти новую компьютерную игру, которую я только что купил. Какие там знаменитые дяди?! А когда с возрастом у меня изменились жизненные приоритеты, и мне самому захотелось встретиться с Муслимом, этому всячески препятствовали мои родственники с папиной стороны. Хотя мои родители давно развелись, до определенного времени мы все нормально общались. Помню, как бабушка приходила с папой на мой день рождения и под его аккомпанемент пела «Соловей мой, соловей». И я постоянно тусовался у них дома. Но с каждым годом отношения становились все хуже и хуже. У папы появилась молодая жена – на год младше меня. Мне могли уже сказать: «Юра, почему ты пришел без звонка?». Когда 21 августа 2003 года от инсульта умерла бабушка, я узнал об этом от чужих людей. Папа и тетя Таня даже не сочли нужным меня известить. А когда я приезжал в Москву и порывался зайти в гости к Муслиму, они все время говорили: «Не вздумай! Не ходи! Тебя туда не пустят. Вот мы приедем в Москву и вместе к нему сходим». К сожалению, такой случай так и не представился.
Только не подумайте, что я рассчитывал на какую-то помощь со стороны дяди. К тому времени Муслим уже был на пенсии и сам нуждался в помощи. Насколько я знаю, он фактически жил за счет консульства Азербайджана, откуда ему каждый день привозили продукты. Но больше всего дяде не хватало чисто человеческого общения. По рассказам тети Тани, в последнее время он часто расспрашивал ее о нашей семье и хотел дружить со всеми родственниками. «Приезжайте ко мне! - говорил ей Муслим. – Мне так одиноко. Дочка ко мне не приезжает». Кстати, с его дочкой Мариной я сейчас общаюсь в «Одноклассниках». Она живет в Цинциннатти, в Америке. Приглашает меня к себе в гости. А вот с вдовой Муслима Тамарой Синявской у меня отношения не сложились. Меня представили ей в 2008 году на прощании с Муслимом в зале Чайковского. «Юрочка тоже Магомаев? – удивилась она. - И тоже поет? Ах, как приятно!». Потом Тамара Ильинична спросила у тети Тани, есть ли у нас с собой загранпаспорта. «Полетели со мной в Баку на похороны!» - предложила она. У меня был загранпаспорт. И я был готов полететь с ней. Но папа и тетя, у которых паспортов не было, стали возражать. «Что в этом такого? – недоумевал я. – Я хотя бы поддержу человека». В итоге из-за них мне пришлось отказаться. А когда Синявская пришла в себя после похорон Муслима, она позвонила тете Тане и начала разбираться, каким образом я тоже стал Магомаевым и почему я выступаю под этой фамилией. Честно говоря, мне это было очень неприятно.
Не менее неприятные для меня слова прозвучали на концерте памяти Муслима, который в первую годовщину его смерти устраивал в своем «Крокус Сити Холле» имени Магомаева азербайджанский миллионер Арас Агаларов. «Для нас Магомаев всегда будет один-единственный, - сказала тогда Лариса Долина. - Другим Магомаевым мы дороги не дадим». И все начали ей поддакивать: «Не дадим! Не дадим!». Год назад на открытии памятника Муслиму в Вознесенском переулке мне удалось встретиться с Арасом Агаларовым и его сыном Эмином. Мы с моим директором Юрием Вахрушевым, который, кстати, раньше работал в программе «Шире круг», пытались поговорить с ними о возможном сотрудничестве. Но там так много амбиций, что нас даже не стали слушать. Видимо, Эмин, который тоже поет, считает самого себя наследником Магомаева. И тут внезапно появляется какой-то родственник. Зачем ему это надо? Он и без меня в полном шоколаде. А я тоже напрашиваться не хочу. Папа с детства мне говорил: «Юра, смени фамилию! Возьми псевдоним!». По его словам, единственное, о чем он всю жизнь жалел, - что при получении паспорта не взял девичью фамилию мамы – Кинжалов. «Певцов Магомаевых не может быть двое», - всегда повторял он. Я считаю, что это бред. Я получил эту фамилию при рождении. И имею полное право ее носить. Особенно меня обижает, когда меня спрашивают: «Юра, тебе не стыдно пользоваться фамилией Магомаева?». Я на это отвечаю: «Спросите лучше Ивана Урганта или Стаса Пьеху – не стыдно ли им! А я еще никакой выгоды от своей фамилии не получил».
Если кто и пытался поживиться за счет фамилии Магомаева, то некоторые не очень порядочные люди, которые набивались мне в друзья и предлагали заняться моими делами. Одним из таких людей был папа покойной «королевы шансона» Кати Огонек Евгений Семенович Пенхасов. В 2010 году весьма авторитетные люди меня с ним свели. И одно время он выполнял роль моего директора. Внешне он выглядел как божий одуванчик. Но был момент, когда я вывел его на чистую воду. Он меня просто конкретно обворовал. Я поручил ему заплатить людям, которые оказывали мне определенные услуги. Но деньги ушли ему в карман. Я потом спрашивал этих людей. И они с широко открытыми глазами мне говорили: «Мы никаких денег не видели». Столь же некрасиво повел себя Пенхасов, когда ему позвонили насчет меня от Стаса Михайлова. Некоторое время назад Стас открыл свой продюсерский центр и искал артиста, который мог бы стать его первым проектом. Видимо, промониторил Интернет, наткнулся на меня и захотел со мной встретиться. Но Пенхасов долго укрывал меня от Михайлова. «Юра, тебе это не нужно, - говорил он. – Или пусть Михайлов даст мне денег! Тогда я тебя отпущу». «Ни хрена себе! – удивился я. – За что тебе давать денег? И что значит – ты меня отпустишь? Ты что, мой продюсер?». Продюсер – это человек, который деньги вкладывает. А Пенхасов был никто. Он выполнял мои поручения и кормился, благодаря моим финансам.
Несмотря на происки Пенхасова, встреча со Стасом Михайловым у меня все-таки состоялась. Мы очень душевно поговорили. При нашем разговоре присутствовали его супруга Инна, его директор Сергей Кононов и программный директор одной из ведущих российских радиостанций. Стас предложил мне продюсирование. «Дальше телеканала «Ля Минор» ты сам не продвинешься», - сказал он. Но ничего конкретного, кроме красивых шмоток и призрачного признания, Стас не обещал. А зачем мне нужны эти шмотки?! Его супруга показывала мне какой-то журнал и говорила: «Вот так примерно ты будешь выглядеть!». А там был изображен какой-то педрила. Я представил себя в роли этого педрилы и подумал: «Матерь Божья! Мне только до кучи не хватало подобным видом опозорить фамилию Магомаева». И я вежливо отказался от его предложения. С творческими вопросами я и сам успешно справляюсь. А с финансами мне помогают мои друзья, один из которых, например, глава строительной компании, занимающейся возведением олимпийских объектов в Сочи. Как потом выяснилось, своим отказом я страшно обидел Стаса Михайлова. «Зря ты так плохо с ним поговорил», - отчитывали меня. А что Михайлов хотел? Чтобы артист от счастья забыл обо всем на свете? В итоге он получил такого артиста в лице соавтора моих песен Максима Олейникова.
С Олейниковым, как и со многими другими ребятами, я познакомился в Сочи. Он приехал туда на заработки из Волгограда. На протяжении десяти лет у нас была самая дружная компания среди сочинских ресторанных музыкантов. В 2008 году у Максима возникли проблемы с квартирой в Волгограде. Он приобрел ее в кредит в кооперативе. А кооператив развалился. У тех, кто не успел расплатиться, стали через суд отбирать квартиры. И ему нужно было срочно погасить задолженность. С половиной суммы ему помогли друзья из Волгограда. А оставшуюся половину ему одолжил я. Хотя у меня вот-вот должен был родиться ребенок, и впереди была голодная зима, требовать свои деньги назад я не стал. В тот момент Максим открыл классную студию звукозаписи, и мы договорились, что он будет их отрабатывать написанием для меня песен. В Волгограде стоимость его работы составляла 3-5 тысяч. А я ему списывал за каждую песню по 15-20 тысяч, чтобы он быстрее закрыл долг. Но до конца мы с ним так и не рассчитались. После моего отказа Михайлов обратился к Олейникову. И в отличие от меня он согласился работать со Стасом. С Максимом заключили продюсерский договор на стандартных условиях: 10% доходов артисту, 90% продюсеру. Денег, которые, по имеющимся у меня сведениям, ему сейчас платят в месяц, мне бы не хватило и на неделю. А Максим за эти деньги ездит с Михайловым по всем городам и весям и выступает у него на разогреве.
И все бы ничего, но, поскольку своего репертуара у Максима не было, Михайлов решил, что он должен исполнять мой. «На каком основании песни Олейникова принадлежат тебе? - начали предъявлять претензии мне. – Ты не имел к их созданию никакого отношения. Максим сам их писал. А ты приезжал к нему на студию и только мешался». Я объяснил, что я эти песни купил у него с потрохами. Неважно – кто их написал. Максим получил деньги и передал мне исключительные права на музыку и на текст. Хотя на самом деле у него не было готовой музыки и готового текста. Были только наброски. Мне приходилось доделывать их самому. Ни одной аранжировки и ни одного текста без моего участия написано не было. На свою беду, я как порядочный человек регистрировал эти песни в РАО на нас двоих – по 50 процентов. А, по российскому законодательству, Олейников как соавтор имел право на их переработку. Воспользовавшись этим правом, он немножко переделал мои лучшие песни «Улетай» и «Там высоко». В частности, «Улетай» заменил на «Прилетай» и переставил пару нот в аранжировке. И начал исполнять эти песни в концертах Стаса как свои. «Я ничего не решаю, - оправдывался потом Макс. – Все решают продюсеры. Я не хотел эти песни петь. Целый год не хотел. Но они меня заставили». Я не в обиде на Олейникова. Он теперь человек подневольный. А вот его продюсер, по моему мнению, повел себя некрасиво. Мне ничего в жизни не доставалось даром. Почему же я должен кому-то дарить песни, за которые я честно заплатил?
Для жителей Мурманска Магомаев почти земляк. Хотя сам Муслим Магометович здесь не жил. А вот его мать посвятила заполярной сцене много лет.- Мама Муслима Магомаева - Айшет Ахмедовна, по сценической фамилии Кинжалова, лет десять работала в мурманском областном драмтеатре, она и умерла в нашем городе, - рассказывает Татьяна Чеснокова , завлит театра Северного флота. – Я писала рецензии на спектакли, в которых играла Айшет. Могу сказать, что эта женщина была бесподобно одаренной драматической актрисой с многоплановым амплуа. Что я о ней личного знаю? Она, по-моему, родом из Дагестана (на самом деле, из Адыгеи . – Ред.), училась в ГИТИСе . Муж Магомет ушел на фронт, но Айшет успела родить ему наследника – Муслима. В 1945 году незадолго до Победы Магомет Магомаев погиб.После войны Айшет с сыном осели в Вышнем Волочке в Калининской (ныне Тверской ) области. Затем актерская судьба бросала ее по разным театрам большой страны – Усть-Каменогорск , Барнаул , Улан-Удэ, Чимкент , Архангельск . А чтобы Муслим мог получить нормальное образование, бабушка по отцовской линии Байдигюль-ханум забрала его в Баку . Магомаев поступил в десятилетку при местной консерватории, сразу выделился в музыкальном плане. Мать периодически приезжала в гости.
Первая же роль принесла успехВ 70-х годах, когда Муслим Магомаев уже был всенародно известен, Айшет Ахмедовна перебралась в Мурманск. И первая же роль – мать в «Белом платье женщины» сделала ее очень популярной у северной публики. - Она была ну очень красивая, очень музыкальная – играла почти на всех инструментах - так что все дети пошли в нее , - вспоминает Марина Скоромникова , актриса Мурманского областного драмтеатра. - У Айшет был хороший голос, она аккомпанировала себе на аккордеоне. В ней столько огня было, наверное, это из-за смешения кровей: ее отец - турок, мать – наполовину адыгейка, наполовину русская...В Мурманске Айшет Ахмедовна нашла свое женское счастье. Ее гражданский муж – Леонтий Кафка - тоже был актером областного драмтеатра. У них родилось двое детей: Юрий и Татьяна. Оба до сих пор живут в Мурманске. И тоже всю жизнь связали с музыкой – Татьяна стала профессиональной пианисткой, а Юрий играл в разных ансамблях. Многие мурманчане знали, что в ресторане «Панорама» поет родной брат самого Муслима Магомаева.
«День рождения брата перенесли на конец октября…»Юрия Магомаева мы застали дома, накануне отъезда на похороны. Несмотря на непростое душевное состояние, Юрий Леонтьевич согласился пообщаться с «Комсомолкой». - Примите наши соболезнования. - Спасибо. Смерть Муслима была шокирующим известием. Да, он долго болел, но мы думали, что все наладится. Тяжело говорить о Муслиме в прошедшем времени. - Вы ведь были сводными братьями?- Я всегда считал его родным. У нас одна мать. И я считаю, что он был мне именно родным братом.- А когда вы последний раз общались с Муслимом Магометовичем?- Общались регулярно по телефону, а виделись прошлой осенью. С тех пор, увы, не довелось. Собирались встретиться в конце октября. Муслим ведь в этом году день рождения не отмечал из-за плохого самочувствия. После операции на сердце он был не в состоянии устраивать торжество. Думали вот, как станет лучше, обязательно соберемся у него в Москве и отпразднуем. Были такие планы. Все отодвигали, отодвигали… Теперь вот все-таки едем в Москву. Увы, совсем по-другому поводу. В Мурманске долгое время жил и сын Юрия Леонтьевича – Юрий Юрьевич. Сейчас он переехал в Москву, но очень часто работает в Сочи , в диско-баре. И за ди-джейским пультом стоит, и сам поет – в его репертуаре песни Григория Лепса и Стаса Михайлова .
ДОСЛОВНО
Муслим страшно ненавидел Гитлера
Из интервью Айшет Магомаевой газете «Мурманский вестник» 8 марта 1996 года:«Магомет погиб 24 апреля под польским городом Кюстрином. Погиб, возвращаясь из разведки. Напарник вытащил его на себе, но уже мертвого. Сотников, сослуживец мужа, написал об этом подробно… Там же, под Кюстрином, его и похоронили в братской могиле. Муслим, когда выступал в Польше , был на могиле отца, рассказывал мне об этом…В детстве, в юности Муслим страшно ненавидел Гитлера. Страшно. Иногда делал себе прическу наискосок, подрисовывал усики и издевался, представляя его. Даже фотографии сохранились... А помните, он пел «Бухенвальдский набат»? «Люди мира, на минуту встаньте!» - помните? Это для Муслима была не просто песня».
Тамара Синявская возмущалась, что Юрий выступает под фамилией её покойного мужа
Тамара Синявская возмущалась, что Юрий выступает под фамилией ее покойного мужа
Помимо жен, детей и внуков, которых тащат на сцену ныне здравствующие знаменитости, в шоу-бизнесе периодически объявляются родственники знаменитостей, давно ушедших в мир иной – то правнук младшего брата Федора Шаляпина, то внебрачный внук Леонида Утесова, то внучатый племянник Валерия Ободзинского. Обычно это «дети лейтенанта Шмидта», не имеющие к своим прославленным «предкам» никакого отношения. Одно из немногих исключений – певец из Мурманска Юрий Магомаев, который действительно приходится племянником покойному Муслиму Магомаеву. О том, откуда у легендарного азербайджанца взялись родственники в далеком северном городе и помогла ли им в жизни громкая фамилия, у Юрия выяснил музыкальный обозреватель «Экспресс газеты».
Мой папа – сын от второго брака мамы Муслима Айшет Ахмедовны Магомаевой, - поведал Юрий Магомаев. – Она была театральной актрисой. Ее девичья фамилия – Кинжалова. Везде пишут, что это сценический псевдоним. Но именно эта фамилия значилась у нее в свидетельстве о рождении. Перед войной бабушка вышла замуж за театрального художника Магомета Магомаева и перебралась из своего родного Майкопа к нему в Баку. 17 августа 1942 года у них родился сын Муслим. А в 1945 году буквально за несколько дней до Победы Магомет погиб на фронте. Бабушке нужно было продолжать обучение в театральном институте и одновременно зарабатывать на жизнь. Она оставила маленького Муслима в Баку в семье его дяди Джамала. А сама уехала в Вышний Волочек, где ей предложили работу в местном театре. Потом актерская судьба забрасывала ее в самые разные города Советского Союза - Тверь, Архангельск, Улан-Удэ, Барнаул, Усть-Каменогорск, Чимкент. В Улан-Удэ она сблизилась с актером Леонтием Брониславовичем Кавкой. Он стал ее вторым мужем. Но официально они не были расписаны. И по паспорту бабушка оставалась Магомаевой. В 1956 году у них родилась дочь Таня. А в 1958 году – сын Юра, мой папа. Так как гражданские браки тогда не признавались, в графе «отец» у них стоял прочерк. А фамилию Айшет Ахмедовна дала им свою.
Не секрет, что Муслим долгое время обижался на маму и считал, что она его бросила. У нас сохранились его детские письма к ней, где он писал: «Я очень по тебе скучаю. Забери меня к себе!». Когда Муслиму исполнилось 9 лет, Айшет Ахмедовна забрала его в Вышний Волочек. И они целый год прожили вместе. Но потом она вернула Муслима в Баку к дяде для получения музыкального образования. Может быть, если бы она так не сделала, мы бы никогда не увидели и не услышали того Муслима, которого все знают. С ее стороны, это был продуманный поступок. Она побеспокоилась не только о себе, но и о будущем своего первенца. Что могла дать ребенку вдова, которая кочевала по провинциальным театрам? А дядя Джамал был далеко не последним человеком в Баку. Он жил в одном доме с певцом Бюль-Бюлем, отцом Полада Бюль-Бюль Оглы, и другими известными людьми. У него стол всегда ломился от черной икры. «Айшет, не будь дурой! – сказал дядя Джамал. - Оставь ребенка нам! Мы обеспечим его всем необходимым». В дальнейшем Муслим сам признал, что мама правильно поступила. Отношения у них наладились. Мой папа и тетя Таня стали для Муслима родными братом и сестрой. Еще маленькими детьми они ездили с Айшет Ахмедовной на его первую свадьбу и на его первый сольный концерт в Кремле. И потом постоянно бывали у него в гостях.
В 1971 году бабушка получила выгодное предложение от Мурманского областного драмтеатра и вместе с семьей переехала в Мурманск, где осела уже до конца своих дней. Там в 1979 году и появился на свет я. Мои родители познакомились в ресторане. Мама работала официанткой. А папа играл на клавишах и пел в ресторанном ансамбле. Его ансамбль пользовался большим успехом. Все прочили ему карьеру на профессиональной эстраде. В 1981 году папа пытался со своими песнями попасть в телепередачу «Шире круг». Ездил специально в Москву. Все ждали, когда его покажут. Но его так и не показали. Как он всем объяснял, его якобы вырезали. Лишь недавно выяснилось, что на самом деле никаких съемок не было. Создательница «Шире круг» Ольга Молчанова рассказала, что папа действительно ей звонил и передавал свои записи, но они ее не заинтересовали. Почему папа не воспользовался помощью своего знаменитого брата – я не знаю. В свое время Муслим приглашал его в Москву. Предлагал работать с ним. Но папа отказался. Видимо, хотел всего добиться сам. Отказался он и от предложений войти в состав белорусского ансамбля «Песняры» и казахской группы «Арай», переименованной потом в «А-Студио». Так и проработал 35 лет в мурманских ресторанах.
Меня тоже с детства приобщали к музыке. Заставляли ходить в музыкальную школу. Но за семь лет она настолько мне обрыдла, что после ее окончания я долгое время вообще не подходил к пианино. Меня больше увлекали только появившиеся у нас компьютерные игры. Я продавал игровые приставки. Работал охранником детских игровых автоматов. И не думал становиться музыкантом. Но в 17 лет меня вдруг снова потянуло к инструменту. Некоторое время я играл с папой в ресторанах. А с 2001 года начал ездить на заработки в Сочи. У нас в Мурманске были ребята-музыканты, которые каждое лето там работали и возвращались очень довольные. «Дай-ка я тоже попробую!» - подумал я. Первый раз мне повезло. Я приехал в Сочи, погулял по набережной и сразу устроился в ресторан «Флибустьер» у гостиницы «Жемчужина». А на следующий год я целый месяц не мог найти работу и сидел голодный и без денег. К счастью, я встретил знакомого музыканта, у которого годом раньше покупал фирменные «минуса». И он сосватал меня музыкальной руководительнице ресторана «Розарий». Там была очень хорошая работа. К концу сезона я заработал себе на «Мерседес». В принципе, за эти деньги я мог купить квартиру в Сочи. Но мне хотелось покрасоваться и вернуться в Мурманск на хорошей машине. После этого я четыре сезона пел в «Розарии». Потом знакомый из «Флибустьера» позвал меня «раскачать» новое заведение – тогда еще «Золотая бочка», а ныне «Каравелла». Там я уже был соучредителем. Привез туда свой звук и свет. И отработал пять сезонов, пока не познакомился с москвичкой и не перебрался к ней в Москву.
Со своим знаменитым дядей я встречался всего один раз в жизни, когда в 1995 году он приезжал к нам в Мурманск. Для нашего города это было большое событие. Оно освещалось всеми местными СМИ. Даже у меня брали какое-то интервью. Но меня тогда это мало интересовало. Мне было 15 лет. И для меня было главным пройти новую компьютерную игру, которую я только что купил. Какие там знаменитые дяди?! А когда с возрастом у меня изменились жизненные приоритеты, и мне самому захотелось встретиться с Муслимом, этому всячески препятствовали мои родственники с папиной стороны. Хотя мои родители давно развелись, до определенного времени мы все нормально общались. Помню, как бабушка приходила с папой на мой день рождения и под его аккомпанемент пела «Соловей мой, соловей». И я постоянно тусовался у них дома. Но с каждым годом отношения становились все хуже и хуже. У папы появилась молодая жена – на год младше меня. Мне могли уже сказать: «Юра, почему ты пришел без звонка?». Когда 21 августа 2003 года от инсульта умерла бабушка, я узнал об этом от чужих людей. Папа и тетя Таня даже не сочли нужным меня известить. А когда я приезжал в Москву и порывался зайти в гости к Муслиму, они все время говорили: «Не вздумай! Не ходи! Тебя туда не пустят. Вот мы приедем в Москву и вместе к нему сходим». К сожалению, такой случай так и не представился.
Только не подумайте, что я рассчитывал на какую-то помощь со стороны дяди. К тому времени Муслим уже был на пенсии и сам нуждался в помощи. Насколько я знаю, он фактически жил за счет консульства Азербайджана, откуда ему каждый день привозили продукты. Но больше всего дяде не хватало чисто человеческого общения. По рассказам тети Тани, в последнее время он часто расспрашивал ее о нашей семье и хотел дружить со всеми родственниками. «Приезжайте ко мне! - говорил ей Муслим. – Мне так одиноко. Дочка ко мне не приезжает». Кстати, с его дочкой Мариной я сейчас общаюсь в «Одноклассниках». Она живет в Цинциннатти, в Америке. Приглашает меня к себе в гости. А вот с вдовой Муслима Тамарой Синявской у меня отношения не сложились. Меня представили ей в 2008 году на прощании с Муслимом в зале Чайковского. «Юрочка тоже Магомаев? – удивилась она. - И тоже поет? Ах, как приятно!». Потом Тамара Ильинична спросила у тети Тани, есть ли у нас с собой загранпаспорта. «Полетели со мной в Баку на похороны!» - предложила она. У меня был загранпаспорт. И я был готов полететь с ней. Но папа и тетя, у которых паспортов не было, стали возражать. «Что в этом такого? – недоумевал я. – Я хотя бы поддержу человека». В итоге из-за них мне пришлось отказаться. А когда Синявская пришла в себя после похорон Муслима, она позвонила тете Тане и начала разбираться, каким образом я тоже стал Магомаевым и почему я выступаю под этой фамилией. Честно говоря, мне это было очень неприятно.
Не менее неприятные для меня слова прозвучали на концерте памяти Муслима, который в первую годовщину его смерти устраивал в своем «Крокус Сити Холле» имени Магомаева азербайджанский миллионер Арас Агаларов. «Для нас Магомаев всегда будет один-единственный, - сказала тогда Лариса Долина. - Другим Магомаевым мы дороги не дадим». И все начали ей поддакивать: «Не дадим! Не дадим!». Год назад на открытии памятника Муслиму в Вознесенском переулке мне удалось встретиться с Арасом Агаларовым и его сыном Эмином. Мы с моим директором Юрием Вахрушевым, который, кстати, раньше работал в программе «Шире круг», пытались поговорить с ними о возможном сотрудничестве. Но там так много амбиций, что нас даже не стали слушать. Видимо, Эмин, который тоже поет, считает самого себя наследником Магомаева. И тут внезапно появляется какой-то родственник. Зачем ему это надо? Он и без меня в полном шоколаде. А я тоже напрашиваться не хочу. Папа с детства мне говорил: «Юра, смени фамилию! Возьми псевдоним!». По его словам, единственное, о чем он всю жизнь жалел, - что при получении паспорта не взял девичью фамилию мамы – Кинжалов. «Певцов Магомаевых не может быть двое», - всегда повторял он. Я считаю, что это бред. Я получил эту фамилию при рождении. И имею полное право ее носить. Особенно меня обижает, когда меня спрашивают: «Юра, тебе не стыдно пользоваться фамилией Магомаева?». Я на это отвечаю: «Спросите лучше Ивана Урганта или Стаса Пьеху – не стыдно ли им! А я еще никакой выгоды от своей фамилии не получил».
Если кто и пытался поживиться за счет фамилии Магомаева, то некоторые не очень порядочные люди, которые набивались мне в друзья и предлагали заняться моими делами. Одним из таких людей был папа покойной «королевы шансона» Кати Огонек Евгений Семенович Пенхасов. В 2010 году весьма авторитетные люди меня с ним свели. И одно время он выполнял роль моего директора. Внешне он выглядел как божий одуванчик. Но был момент, когда я вывел его на чистую воду. Он меня просто конкретно обворовал. Я поручил ему заплатить людям, которые оказывали мне определенные услуги. Но деньги ушли ему в карман. Я потом спрашивал этих людей. И они с широко открытыми глазами мне говорили: «Мы никаких денег не видели». Столь же некрасиво повел себя Пенхасов, когда ему позвонили насчет меня от Стаса Михайлова. Некоторое время назад Стас открыл свой продюсерский центр и искал артиста, который мог бы стать его первым проектом. Видимо, промониторил Интернет, наткнулся на меня и захотел со мной встретиться. Но Пенхасов долго укрывал меня от Михайлова. «Юра, тебе это не нужно, - говорил он. – Или пусть Михайлов даст мне денег! Тогда я тебя отпущу». «Ни хрена себе! – удивился я. – За что тебе давать денег? И что значит – ты меня отпустишь? Ты что, мой продюсер?». Продюсер – это человек, который деньги вкладывает. А Пенхасов был никто. Он выполнял мои поручения и кормился, благодаря моим финансам.
Несмотря на происки Пенхасова, встреча со Стасом Михайловым у меня все-таки состоялась. Мы очень душевно поговорили. При нашем разговоре присутствовали его супруга Инна, его директор Сергей Кононов и программный директор одной из ведущих российских радиостанций. Стас предложил мне продюсирование. «Дальше телеканала «Ля Минор» ты сам не продвинешься», - сказал он. Но ничего конкретного, кроме красивых шмоток и призрачного признания, Стас не обещал. А зачем мне нужны эти шмотки?! Его супруга показывала мне какой-то журнал и говорила: «Вот так примерно ты будешь выглядеть!». А там был изображен какой-то педрила. Я представил себя в роли этого педрилы и подумал: «Матерь Божья! Мне только до кучи не хватало подобным видом опозорить фамилию Магомаева». И я вежливо отказался от его предложения. С творческими вопросами я и сам успешно справляюсь. А с финансами мне помогают мои друзья, один из которых, например, глава строительной компании, занимающейся возведением олимпийских объектов в Сочи. Как потом выяснилось, своим отказом я страшно обидел Стаса Михайлова. «Зря ты так плохо с ним поговорил», - отчитывали меня. А что Михайлов хотел? Чтобы артист от счастья забыл обо всем на свете? В итоге он получил такого артиста в лице соавтора моих песен Максима Олейникова.
С Олейниковым, как и со многими другими ребятами, я познакомился в Сочи. Он приехал туда на заработки из Волгограда. На протяжении десяти лет у нас была самая дружная компания среди сочинских ресторанных музыкантов. В 2008 году у Максима возникли проблемы с квартирой в Волгограде. Он приобрел ее в кредит в кооперативе. А кооператив развалился. У тех, кто не успел расплатиться, стали через суд отбирать квартиры. И ему нужно было срочно погасить задолженность. С половиной суммы ему помогли друзья из Волгограда. А оставшуюся половину ему одолжил я. Хотя у меня вот-вот должен был родиться ребенок, и впереди была голодная зима, требовать свои деньги назад я не стал. В тот момент Максим открыл классную студию звукозаписи, и мы договорились, что он будет их отрабатывать написанием для меня песен. В Волгограде стоимость его работы составляла 3-5 тысяч. А я ему списывал за каждую песню по 15-20 тысяч, чтобы он быстрее закрыл долг. Но до конца мы с ним так и не рассчитались. После моего отказа Михайлов обратился к Олейникову. И в отличие от меня он согласился работать со Стасом. С Максимом заключили продюсерский договор на стандартных условиях: 10% доходов артисту, 90% продюсеру. Денег, которые, по имеющимся у меня сведениям, ему сейчас платят в месяц, мне бы не хватило и на неделю. А Максим за эти деньги ездит с Михайловым по всем городам и весям и выступает у него на разогреве.
И все бы ничего, но, поскольку своего репертуара у Максима не было, Михайлов решил, что он должен исполнять мой. «На каком основании песни Олейникова принадлежат тебе? - начали предъявлять претензии мне. – Ты не имел к их созданию никакого отношения. Максим сам их писал. А ты приезжал к нему на студию и только мешался». Я объяснил, что я эти песни купил у него с потрохами. Неважно – кто их написал. Максим получил деньги и передал мне исключительные права на музыку и на текст. Хотя на самом деле у него не было готовой музыки и готового текста. Были только наброски. Мне приходилось доделывать их самому. Ни одной аранжировки и ни одного текста без моего участия написано не было. На свою беду, я как порядочный человек регистрировал эти песни в РАО на нас двоих – по 50 процентов. А, по российскому законодательству, Олейников как соавтор имел право на их переработку. Воспользовавшись этим правом, он немножко переделал мои лучшие песни «Улетай» и «Там высоко». В частности, «Улетай» заменил на «Прилетай» и переставил пару нот в аранжировке. И начал исполнять эти песни в концертах Стаса как свои. «Я ничего не решаю, - оправдывался потом Макс. – Все решают продюсеры. Я не хотел эти песни петь. Целый год не хотел. Но они меня заставили». Я не в обиде на Олейникова. Он теперь человек подневольный. А вот его продюсер, по моему мнению, повел себя некрасиво. Мне ничего в жизни не доставалось даром. Почему же я должен кому-то дарить песни, за которые я честно заплатил?
Уникальный голос Муслима Магомаева – звонкий и чистый баритон – с первых звуков узнают слушатели старшего и среднего поколения, родившиеся и жившие в СССР. Звезда оперы и эстрады, композитор, Народный артист СССР радовал творчеством в 60-е, 70-е и 80-е годы. На его концерты собирались многотысячные стадионы, а пластинки выходили миллионными тиражами. В репертуаре Муслима Магомаева было 600 произведений, среди которых арии, романсы, эстрадные шлягеры.
Гастроли советской звезды по Франции, Восточной Германии, Финляндии, Польше и Болгарии приносили стране миллионные прибыли. Ему рукоплескали в знаменитой парижской «Олимпии» и приглашали остаться на благополучном Западе, но Магомаев не поддавался соблазну и возвращался на родину.
В 1997 году малой планете Солнечной системы присвоили название 4980 Magomaev, отдав дань уважения земной звезде.
Детство и юность
Муслим Магомаев родился 17 августа 1942 года в Баку. Отец Магомет Магомаев погиб на фронте, не дожив до великой Победы 15 дней. До войны Магомет Муслимович работал театральным художником. Мама Муслима Магомаева Айшет – драматическая актриса, взявшая псевдоним Кинжалова. В ее венах текла турецкая, адыгейская и русская кровь. Муслим считал себя азербайджанцем, а Россию – матерью. Дед будущего артиста – азербайджанский композитор Абдул-Муслим Магомаев, основоположник национальной классической музыки.
После войны Муслим Магомаев с матерью отправился в Вышний Волочек, куда актрису Кинжалову забросила творческая судьба. Год мальчик учился в музыкальной школе и сдружился с одноклассниками, заразив ребят идеей создания кукольного театра. Кукол для представлений Муслим делал сам. Но Айшет отправила сына в Баку, где по ее мнению музыкально одаренный мальчик получит лучшее образование.
В Баку Муслим Магомаев рос в семье дяди Джамала Муслимовича. Мать из Вышнего Волочка переехала в Мурманск, где работала в местном драматическом театре. Айшет вышла замуж во второй раз и у Муслима появились брат Юрий и сестра Татьяна.
В родном городе парень с головой погрузился в музыку. Муслим Магомаев часами слушал «трофейные» пластинки Энрико Карузо, Маттиа Баттистини и Титта Руффо.
По-соседству с дядей обитало семейство знаменитого азербайджанского певца Бюльбюля, и Муслим по утрам слушал, как распевается звезда. Магомаев подружился с сыном Бюльбюля – Поладом.
Успехи мальчика в музыкальной школе при Бакинской консерватории, куда его отвел дядя, оказались половинчатыми: на уроках фортепиано, сольфеджио и хора Муслиму ставили высшие баллы, но на физике, химии и математике по утверждению Магомаева у него «отключался мозг».
Виолончелист и профессор Владимир Аншелевич заметил способного ученика и взял под свое крыло. Наставник показал юному вокалисту, как филировать голос. Вскоре полученный опыт помог Муслиму Магомаеву в работе над партией Фигаро в опере «Севильский цирюльник».
В Бакинском музыкальном училище певец совершенствовал вокал. Его наставниками стали Александр Милованов и концертмейстер Тамара Кретинген, уделявшая студенту свободное время. Диплом Магомаеву вручили в 1959 году.
Музыка
Творческая биография артиста началась в родном городе в Доме культуры бакинских моряков. В семье Магомаева боялись за его голос и запрещали Муслиму выступать в полную силу, но 15-летний юноша выходил на сцену втайне от семьи, срывая первые аплодисменты. Ему удалось избежать подростковой мутации голоса.
В 1961 году Муслим Магомаев дебютировал на профессиональном уровне в Ансамбле песни и пляски Бакинского военного округа. Через год он исполнил песню «Бухенвальдский набат» и его талант отметили на Всемирном фестивале молодежи в Хельсинки. В том же году в Кремлевском дворце съездов вокалист завоевал всесоюзную славу, выступив на фестивале азербайджанского искусства.
В 1963 году в концертном зале имени прошел первый сольный концерт певца. В Баку Магомаев становится солистом Азербайджанского театра оперы и балета имени Ахундова. В 1964 году вокалист на 2 года отправился на стажировку в миланский театр «Ла Скала».
В середине 60-х Муслим Магомаев с музыкальными спектаклями «Севильский цирюльник» и «Тоска» гастролирует по городам Советского Союза. Талантливого вокалиста приглашают выступать на подмостках Большого театра, но Магомаев не желает ограничиваться рамками оперы.
В середине 60-х певец гастролировал в Париже. Восхищенный талантом Магомаева директор знаменитой «Олимпии» Брюно Кокатрикс предложил певцу контракт на год. Ему прочили мировую славу, и Муслим Магомаев задумался над предложением. Но все решило Министерство культуры СССР: азербайджанский вокалист незаменим на правительственных концертах.
В Париже артист узнал, что на родине на него открыто уголовное дело. Чтобы помочь Ансамблю песни и пляски донских казаков, в конце 1960-х певец выступил в Ростове-на-Дону на 45-тысячном стадионе. Вместо одного запланированного отделения Магомаев провел на сцене больше двух часов. Ему заплатили тройной оклад, уверяя, что нарушения закона нет и ставка одобрена Министерством культуры. Об уголовном преследовании по линии ОБХСС певцу сообщили во время концерта в «Олимпии». Не желая подставлять под удар родных, Муслим Магомаев не поддался на уговоры эмигрантов и вернулся в СССР.
В итоге судебных разбирательств Муслиму Магомаеву запретили выступать за пределами Азербайджана. Певец воспользовался появившимся свободным временем и окончил Бакинскую консерваторию по классу пения. Опала закончилась после звонка председателя КГБ СССР министру культуры : Магомаева пригласили на юбилейный концерт ведомства.
В Сопоте в 1969 году Муслим Магомаев завоевал первую премию на Международном фестивале, в Каннах Международный фестиваль грамзаписи и музыкальных изданий вручил ему «Золотой диск» за миллионные тиражи грампластинок. В 31 год певец становится не только Народным артистом Азербайджанской ССР, но и Народным артистом СССР.
С 1975 года Муслим Магомаев 14 лет руководил созданным эстрадно-симфоническим оркестром. С музыкантами он гастролировал вплоть до 1989 года по СССР и зарубежным странам. Магомаев сумел популяризовать современные западные направления, что в те годы не одобряло высшее партийное руководство СССР. В исполнении певца в Советском Союзе впервые прозвучал хит группы «Битлз» Yesterday.
Песни в исполнении Муслима Магометовича на стихи занимают особенное место в творчестве звезды. Композиции «Свадьба», «Лучший город земли», «Чертово колесо», «Солнцем озаренный», «Ноктюрн» настолько яркие и экспрессивные, что запомнились слушателям «с лету».
Шлягер Магомаева «Королева красоты» Бабаджаняну навеял ереванский конкурс красоты, проведенный в 60-х. Песня по итогам конкурса «Лучшая песня 1965 года» лидировала.
Стихи для пронзительной песни «Синяя вечность» певцу написал друг, бакинец Геннадий Козловский, в 1971 году переехавший в Москву, а с 1979-о по предложению Магомаева работавший директором Эстрадно-симфонического оркестра Азербайджана.
Судьба некоторых песен в исполнении Магомаева оказалась непростой. Шлягер «Лучший город Земли» на слова и музыку Арно Бабаджаняна месяц транслировался по радио, но усмотрел в песне «тлетворное веяние запада» и со словами «Твист о Москве? Запретить!» дал указание снять хит с эфира. «Реабилитировали» песню вскоре после снятия Хрущева с поста Первого секретаря ЦК.
В 2013 году на праздновании 866-летия столицы шлягер Магомаева стал лейтмотивом торжества.
Песня «Нам не жить друг без друга» на слова в исполнении Муслима Магомаева и в наши дни хит. То же можно сказать о шлягерах 70-х «Падает снег» и «Луч солнца золотого». Последняя композиция звучит в сиквеле мультипликационного фильма «Бременские музыканты», где представлена как серенада Трубадура.
Пик музыкальной карьеры Муслима Магомаева приходится на 60-е и 70-е годы. Певец собирал стадионы по городам СССР, его с восхищением принимали концертные и оперные сцены мира.
В 1998 году Муслим Магомаев прекратил выступления на сцене. Он заявил, что каждому таланту отмеряно свое время, которое перешагивать нельзя. Последнее десятилетие артист посвятил живописи, жил в Москве, общался с поклонниками через веб-сайт.
Десятки лет артист дружил с Президентом Азербайджана Гейдаром Алиевым. После смерти друга в 2003 году Муслим Магомаев замкнулся. Больное сердце и легкие беспокоили звезду все чаще. Но по словам жены Тамары Синявской Муслим Магометович выкуривал по три пачки сигарет в день. С занявшим пост министра культуры Азербайджана Поладом Бюльбюль-оглы певец поссорился и критиковал его политику в культурной сфере страны. В 2005 Магомаев принял российское гражданство, но считал себя азербайджанцем и входил в руководство общероссийской общественной организации, объединявшей азербайджанскую диаспору РФ.
В 2007 году Магомаев написал последнюю песню «Прощай, Баку!» на стихи .
Личная жизнь
Юные студентки Бакинского музыкального училища вздыхали о голосистом красавце Муслиме Магомаеве, но предпочтение он отдал юной армянке Офелии. Скоропалительный брак оказался ошибкой: супруги расстались через год совместной жизни. Не уберегла молодую семью даже маленькая дочь Марина.
В 1972 году начался роман Муслима с певицей . Они познакомились и полюбили друг друга в Баку, на декаде русского искусства. Тамара была замужней женщиной, но для вспыхнувшего чувства узы брака оказались слабым препятствием. Испытание разлукой любовь Магомаева и Синявской выдержала: после годичной стажировки Тамары в Италии пара встретилась и уже не расставалась.
В ноябре 1974 года Муслим Магомаев женился на певице: пара планировала скромное торжество, но родные и друзья устроили им банкет в столичном ресторане.
Личная жизнь пары оказалась похожей на «американские горки»: Магомаев и Синявская – две ярких звезды с сильными характерами, уступать друг другу супругам было непросто. Но любовь сцементировала брак навсегда и после бурных ссор и коротких расставаний влюбленные писали новую страницу отношений.
Последние годы жизни певца прошли рядом с любимой женщиной. Муслим Магомаев и Тамара Синявская часто отдыхали в Баку, на берегу Каспия жарили шашлыки. Весной и летом супруги жили на подмосковной даче, где вырастили живописный сад и обустроили альпийскую горку. Муслим Магометович рисовал, сочинял аранжировки и музыку.
Дочь Марина унаследовала музыкальный дар отца: девушка окончила музыкальную школу по классу фортепиано, но предпочла другую профессию, не связанную с музыкой и вокалом. Марина сохраняла теплые отношения с отцом до последних дней жизни. С супругом Александром Козловским (сыном написавшего стихи для песни Магомаева «Синяя вечность» Геннадия Козловского) она живет в Америке. Внука Аллена Марина подарила отцу при жизни.
Смерть
В 60-летнем возрасте Магомаев ушел со сцены: обострились болезни. Вести прежний образ жизни, выступать на сцене и гастролировать солист не мог.
25 октября 2008 года Муслима Магометовича Магомаева не стало, он умер на руках супруги Тамары Синявской. Причиной смерти великого певца стала ишемическая болезнь сердца и атеросклероз.
Церемония прощания с великим артистом состоялась в Концертном зале имени в столице. Прах Магомаева по завещанию доставили в родной Баку и похоронили на Аллее почетного захоронения, где покоится знаменитый дед Абдул-Муслим Магомаев.
Дискография
- 1995 – «Благодарю тебя»
- 1996 – «Арии из опер, мюзиклов (Неаполитанские песни)»
- 2001 – «Любовь - моя песня (Страна грез)»
- 2002 – «Арии из опер»
- 2002 – «Песни Италии»
- 2002 – «Концерт в зале Чайковского, 1963»
- 2003 – «С любовью к женщине»
- 2003 – «Рапсодия любви»
- 2004 – «Муслим Магомаев. Импровизации»
- 2005 – «Муслим Магомаев. Концерты, концерты, концерты»
- 2006 – «Муслим Магомаев. Арии П. И. Чайковского и »