Она была одной из самых загадочных фигур XX века. Кем была Лилия Брик для Маяковского? Почему она оказала такое влияние на поэта? Виновата ли она в смерти Владимира Владимировича? Узнаем!

Краткая биография Лилии Брик

Родилась 11 ноября 1891 года в Москве. Отец был юристом, который защищал права евреев, мать - домохозяйкой, посвятившей жизнь двум дочерям. И Эльза, и Лиля получили хорошее образование - свободно владели русским, французским и немецким языками. Родители частенько устраивали дома творческие вечера, и девочки принимали в них активное участие. Играли на рояле, а в пятом классе у Лили обнаружили способности к математическим наукам. Девушка поступила на курсы, но любовь к искусству заставила ее бросить обучение. Живопись и скульптуры стали ее настоящей страстью, и в 19 лет девушка отправилась в Мюнхен продолжать обучение в области архитектуры.

Брак

Первые нежные чувства пришли к Лиле в юном возрасте. Девушка посещала кружок, где изучали политологию. Руководителем был Осип Брик. Парню в то время было 17 лет. Он был сыном обеспеченных родителей - его отец владел торговой компанией. Целых семь лет он ненавязчиво ухаживал за девушкой и в 1911 году наконец сделал ей предложение. Свадьбу сыграли через год. Молодожены переехали жить в Большой Чернышевский переулок. Но устраивать быт в четырехкомнатной квартире им не пришлось - Осип постоянно был в разъездах, и супруга сопровождала его в дальних путешествиях. Они даже хотели навсегда осесть в Туркестане, но началась война.

Салон

В 1914 году супруги перебираются в Петроград. Пока Осип служил в петроградской автомобильной роте, Лиля открыла салон. Гостями становилась вся столичная интеллигенция. Знаменитые поэты, музыканты, артисты - все стремились попасть в квартиру на Жуковского, 7, чтобы засвидетельствовать свое почтение хозяйке. Очаровательная Лилия Брик с горящими глазами и страстью к танцам запомнилась всем посетителям как девушка, у которой на все есть свое собственное мнение. Осип же пленил всех своим интеллектом и обширными познаниями во многих областях.

Конец брака

Сама Лиля в своих воспоминаниях писала, что ее брак стал формальным уже в 1915 году. Между ней и мужем прекратились все близкие отношения, но ни о каком разводе она даже не помышляла. Всем сердцем она любила этого человека, но это были те чувства, которые можно испытывать к родственнику. Их отношения, которые начали развиваться в то время, когда Лиля была совсем девочкой, не могли закончиться банальным разводом. Они продолжали принимать гостей в салоне и частенько устраивали карточные вечера. В такие дни они полностью погружались в игру и закрывали квартиру для посетителей.

Маяковский

В 1913 году произошло знакомство поэта с Эльзой - младшей сестрой Лили. Девушка пришла в гости к старым знакомым и там увидела необычайно высоко и нескладного поэта в черной блузе из бархата. Он не привлекал к себе внимания, пока не начал читать «Бунт вещей». Гости переключились на этого странного парня, и вечером Маяковский уже пошел провожать Эльзу домой. Девушке в то время было всего 17 лет. Они стали встречаться, и он познакомился с ее родителями. В это время Лиля с мужем были в постоянных разъездах. Два года поэт ухаживал за Эльзой. Этот факт очень заинтересовал всех, кто изучал биографию Маяковского. За такое продолжительное время он не написал ни единой строчки о своей девушке. Хотя славился тем, что любил посвящать стихи и поэмы близким или просто понравившимся людям.

Встреча

В 1915 году Лиля прибыла в Москву. В доме родителей она впервые увидела Маяковского, который пришел пригласить Эльзу на прогулку. На замужнюю даму не произвел впечатления ни рост, ни манеры поэта. Она скорее с опаской отнеслась к увлечению сестры. Только через месяц ей представилась возможность присмотреться к этому странному мужчине. Эльза и ее спутник приехали в Петроград и посетили салон Бриков. Именно там впервые поэт зачитал свою поэму «Облако в штанах». Услышанное произвело неизгладимое впечатление на всех присутствующих, а сам Маяковский был без ума от хозяйки и попросил разрешения посвятить ей эти стихи. Своей рукой он сделал дарственную надпись: «Лилии Юрьевне Брик».

Сближение

После обсуждений и восторгов все вернулись к обычному застольному разговору. Но с этого момента было понятно - этот вечер станет историческим. Прямо сейчас происходило нечто эпическое, что изменит многие судьбы. В то время у Маяковского неважно обстояли дела с изданием его стихов и поэм. После нескольких попыток отправить в печать «Облако в штанах» он доверяет это дело Осипу. Тот на свои деньги выпускает первые 1050 экземпляров. К этому моменту поэт уже не мыслил жизни без Лилии. Он разорвал все отношения с Эльзой и переехал на Надеждинскую улицу, откуда до дома Бриков было рукой подать.

Непонятная роль

Настала пора странных и непонятных отношений между Маяковским и Лилией Брик. Два с половиной года он был тенью своей возлюбленной и музы. Он посвящал ей практически все свои произведения. По воспоминаниям Лилии, он так сильно давил своей любовью, что ее пугала такая необузданная страсть. Он ревновал ее безмерно, что вылилось в стихотворение «Ко всему». В нем он описывал первую брачную ночь Лилии с Осипом и не скрывал своей ревности даже к прошлому.

Странная семья

Если сначала девушка относилась к Маяковскому только как к хорошему другу и талантливому поэту, то в 1918 году она уже не могла противиться судьбе. Невозможно было не ответить на любовь, когда человек буквально сходил с ума от своих чувств к ней. Она призналась супругу, но было принято решение не расставаться и жить вместе. Сначала Маяковский прописался в их с Осипом квартире, а потом они съехали в загородный дом. К тому моменту Лилия уже значительно повлияла на поэта - он перестал носить яркие провокационные наряды и стал выглядеть как джентльмен. Строгий костюм, трость и пальто - теперь это был постоянный образ поэта.

Москва

1919 год. Вернувшись в родные пенаты, они сняли небольшую квартиру и завели щенка. Маяковский работает в Российском телеграфном агентстве. Лилия активно помогала ему в раскрашивании плакатов и агитационных лозунгов. Следующие три года они живут этим тройственным союзом. Поэт пишет стихи, Осип помогает найти издателя. Но в 1922 году случается первый кризис. Девушка устает от быта и предлагает Маяковскому временно съехать от них с мужем. Поэт съезжает в другую квартиру. Два месяца он стоит под окнами Лилии и делает ей неоднозначные подарки и пишет письма. К своим строкам он добавляет рисунки, которые громче слов кричат о любви. Осип навещает поэта каждый день и помогает ему с его творческими делами. Спустя два месяца в биографию и личную жизнь Лилии Брик возвращается из «добровольного изгнания» влюбленный поэт.

Путешествия

В 1922 году девушка уезжает в Берлин. Ей был необходим отдых, так как ее измучили постоянные собрания футуристов в их квартире. Осип и Маяковский присоединились к ней осенью. Начался период релаксации - они посещали дорогие рестораны и жили в шикарной гостинице. После российской суровой реальности, заграница казалась поэту чудесным сном. Он не скупился на подарки для возлюбленной - каждый день ей доставляли свежие букеты. Семья ходит на поэтические и литературные чтения. Для поэта большой город был как новая игрушка для ребенка - он восхищался и не мог не растрогаться его оживленностью.

Следующий раз они отправились в Германию на самолете. Маяковскому не позволили взять с собой рукописи - жандармы изъяли их прямо в аэропорту. Перелет не испугал поэта - он получил массу новых впечатлений. Затем было путешествие на курорт в Нордернай. Снова для Маяковского настал период открытий - море. По воспоминаниям Шкловского, поэт играл с морем, как мальчик. В 1928 году Владимир Владимирович едет один в Париж. У него есть важное поручение от Лили - купить ей автомобиль "Рено". Она точно описала, какая именно машина ей была нужна, и поэт доставил в Москву покупку, невзирая на то, что в то время у него были трудности с деньгами. Лилия стала второй женщиной в Москве, которая сама ездила за рулем.

Слухи и домыслы

В 1920-х годах в разных кругах начали появляться предположения о том, что Брики могут быть причастны к спецслужбам. Некоторые утверждали, что сами слышали, как Лиля говорила в салоне, что Осип ходит в ЧК. Вскоре появились и более страшные слухи - теперь в квартире происходят встречи чекистов и писателей. Для посторонних вход туда закрыт. Появление в салоне начальника ОГПУ Агранова уже не было неожиданностью. Некоторые даже приписывали ему близкие отношения с хозяйкой салона. Майя Плисецкая в своих воспоминаниях писала, что Лиля была любовницей чекиста.

В годы перестройки были найдены записи о том, что удостоверения были у обоих Бриков. Но Осип получил его в 1920 году, а в 1924-м уже был освобожден от службы. Лиле выдали в 1922 году, что вероятнее всего было нужно для скорейшего оформления визы. Тем не менее о лояльности самого Маяковского к ЧК сомневаться не приходится - он посвятил чекистам немало стихов.

Смерть поэта

В 1925 году между Маяковским и Лилей прекратились близкие отношения. Он по-прежнему любил ее больше жизни, но уже крутил романы с молоденькими девушками на стороне. Успел даже стать отцом. Лилия ревновала его, но жить вместе они уже не могли. Пять лет длился безумный марафон в жизни поэта - любовницы сменяли друг друга, а он продолжал сходить с ума по своей единственной музе.

В 1930 году Брики уехали в путешествие по Европе и общались со своим другом с помощью телеграмм. Отвечал он редко, что выводило из себя Лилю. Последнюю телеграмму она отправила перед отъездом на родину, и в тот же день поэт застрелился. Супруги спешно прибыли домой и успели на похороны. После смерти поэта им достались рукописи поэта и небольшая денежная сумма.

В 1933 году Лиля решила создать библиотеку в доме поэта. За помощью она обратилась к Сталину, который очень благоволил советскому попутчику. Началось активное внедрение Маяковского в жизнь народа. Его стихи включили в школьную программу, его именем назвали площадь, открыли библиотеку и всячески поощряли все, что связано с его именем. Только благодаря его популярности у Сталина Лилия избежала расстрела в то время, когда шла массовая зачистка. Генсек лично отдал приказ не трогать жену Маяковского.

Дальнейшая жизнь

После смерти поэта Лиля в тот же год вышла замуж за военного Виталия Примакова. С ним она тоже постоянно жила на чемоданах. 5 лет они колесили по стране, пока Примакову не выдали квартиру в Ленинграде. Туда же вскоре переехал Осип с любовницей Соколовой. Теперь это была семья из четырех человек. Но в 1936 году Виталия арестовали по подозрению в заговоре, а в 1937-м расстреляли. Осип подложил на время покинуть город. Лиля уехала в Ялту с Василием Катаняном. Его жена была подругой Брик и часто бывала в их салоне. Поэтому она прекрасно знала, что ее ожидает в будущем - странные семейные отношения. Женщина решительно отвергала такое положение дел и дала свободу супругу. С Василием Лиля прожила в браке 40 лет.

Необыкновенная женщина

После смерти Сталина имя единственной настоящей любви Маяковского стали тщательно убирать. Вскоре биографию и все стихотворения почистили настолько, что в них не осталось ни единого упоминания о Лилии. Это больно ранило женщину. Все, что связано с ней, называли порочащим честь советского поэта. Он не мог жить в квартире с Осипом и любовницей - это очерняло весь его образ. Фото Лилии Брик и Маяковского подвергались ретуши - она исчезла из истории полностью.

Но эта женщина оставалась одной из самых таинственных личностей в истории. В круг ее друзей входили не только советские признанные гении, но даже заграничные миллионеры. Ротшильды регулярно навещали Лилию, когда приезжали в Москву. Они привозили ей дорогие подарки. Один из них - норковую шубу от Кристиана Диора - она носила до самой смерти. Сам Ив Сен Лоран считал, что только три женщины могут быть элегантными вне моды - Лиля Брик, Марлен Дитрих и Катрин Денев.

Самоубийство

Последние годы она прожила в Переделкино. После перелома бедра в возрасте 87 лет она приняла смертельную дозу нембутала. Потеряв возможность вести прежний образ жизни, она быстро угасла и решила таким образом поставить точку. В предсмертной записке просила никого не винить в ее смерти и извинилась перед мужем и друзьями. С юных лет Лиля вела дневник. Там она описывала все свои жизненные перипетии. В воспоминаниях Лилии Брик можно найти практически все важные моменты в ее судьбе. Много записей о Маяковском. Но больше всего о первом муже - Осипе. Он скончался в 1945 году, и она очень тяжело переживала эту потерю. Много лет ее сердце болело. Сама она говорила, что готова отказаться от всего. Даже от встречи с Маяковским, лишь бы Осип жил. Он был ее единственной настоящей любовью на протяжении всей жизни.

В жизни каждого великого поэта есть женщина, вдохновлявшая его на творческие прорывы. Ещё в школе нас научили, что такой музой для Владимира Маяковского была Лиля Брик. Муз других поэтов мало кто знал, её же знали все. Мы говорили Брик, подразумевали — Маяковский. С приходом «перестройки» как будто плотину прорвало: «злой гений пролетарского поэта», «роковая женщина», «пиковая дама» и даже «тифозная вошь советской поэзии». Не настолько я люблю Маяковского, чтобы сильно волноваться по её поводу, но погрузившись в глубины «бриковедения», просто изумился: как могли умные, сильные и талантливые люди подчиняться этой, не знаю даже как её назвать, женщине. Впрочем, всё по порядку.

Лили Уриевна Каган (1891-1978). Отец — присяжный поверенный (адвокат) московской судебной палаты. Мать — Елена Берман, родом из Риги, окончила Московскую консерваторию, любила устраивать дома музыкальные вечера.

Юная Лиля, не имея особых талантов, после окончания гимназии в 1909 году «искала себя» в различных областях: математика, архитектура, лепка, балет. Как оказалось, истинным её призванием было соблазнение мужчин. Ещё в юности она закрутила роман с собственным дядей, забеременела от учителя физики, и пошло-поехало, как говорится, направо и налево — никакого удержу. «Лучше всего знакомиться в постели», — её слова. Позже сексуальная маньячка смекнула, что «это дело» должно давать ещё и материальное удовлетворение. Она жаждала славы, обожала помыкать мужчинами. Присосаться к знаменитости и использовать её в своих целях — вот что стало содержанием всей её жизни!

Ещё в 13 лет гимназистка Лиля безответно (редкий случай!) влюбилась в сына коммерсанта-ювелира Осипа Брика. Только отточив до совершенства технику обольщения, она его дожала, и в 1912 году они поженились.

В 1917-м грянула революция. Побывавший в РСДРП (1908-1910 гг) и настроенный на слом всего старого, Маяковский без труда вписался в новую реальность. Другое дело Лиля и Осип Брики, — им пришлось приспосабливаться. Для того чтобы выжить, а тем более вести безбедную и весёлую жизнь, надо было служить новой власти. А власти надо было знать, что творится в умах деятелей искусства. Анна Ахматова говорила: «Литература была отменена, оставлен был один салон Бриков, где писатели встречались с чекистами». (Л. Чуковская «Записки об Ахматовой»). Курировал это гнездо Яков Агранов — «палач русской интеллигенции», причастный к расстрелу поэта Николая Гумилёва.

Бывал там и Сергей Есенин:

Вы думаете, кто такой Ося Брик?
Исследователь русского языка?
А он на самом деле шпик
И следователь ВЧК.

Да, это не гипотеза, а утверждение — боец сексуального фронта Лиля Брик и её соратник Осип Брик были сотрудниками ОГПУ. Номера удостоверений: № 15073 — Лили и № 25541 — Осипа. С 1920-го по 1923-й год он работал юристом в ВЧК, был уволен: «медлителен, ленив, неэффективен», но, как известно, бывших чекистов не бывает. Поэт Алексей Кручёных рассказывал, что во времена НЭПа эта парочка, зная кого из богатеев вскоре арестуют, приходила и уговаривала сдать им на «временное хранение» все ценности. Этакие Лиса Алиса и Кот Базилио от ГПУ. Мало кто оттуда возвращался. Переводчица Рита Райт-Ковалёва рассказывала, как Лиля пыталась её завербовать в качестве осведомителя в эмигрантских кругах Берлина.

В Москву они перебрались в 1919 году и везде жили втроём — так решила ударница секса Лиля Брик — главнокомандующая этой странной революционной семьи. Окружающих это шокировало, интриговало или вызывало недоумение.

В 1922 году у Лили был серьёзный роман с бывшим заместителем наркома финансов, председателем Промбанка Александром Краснощёковым. Ресторанные кутежи, щедрые подарки — через год его арестовали за огромную растрату, дали шесть лет. Всесильный Агранов был бессилен. Но какова наша героиня: после визита к самому Льву Каменеву любовник был на свободе! Михаил Пришвин, хорошо знавший Бриков, записал в дневнике: «Ведьмы хороши и у Гоголя, но всё-таки нет у него и ни у кого такой отчётливой ведьмы, как Лиля Брик».

В 20-х годах Лилин талант совращения мужчин невероятно окреп и стал приносить ощутимые плоды — будучи никем, она превратилась в широко известную фигуру столичной богемной жизни. Как ей удавалось при такой страшненькой внешности сходу укладывать в постель знающих себе цену козырных королей и тузов? Умна, начитана, хороший вкус и манеры, дорого и модно одета. Среди её любовников были: режиссёр Лев Кулешов (Пудовкину удалось оторваться), танцовщик Асаф Мессерер, писатель Юрий Тынянов, художник Фернан Леже, начальник секретного отдела ОГПУ Яков Агранов, политический деятель из Киргизии Юсуп Абдрахманов и многие, очень многие другие. Современники отмечали её дьявольское обаяние, хитрость и коварство. Как можно было заставить «агитатора, горлана, главаря» покупать ей за границей чулки и трусы («Рейтузы розовые 3 пары, рейтузы чёрные 3 пары, чулки дорогие, иначе порвутся…»), публично плакать и умолять его простить? Она цинично упивалась своей властью над Маяковским и откровенно издевалась над ним. А он страдал от ревности: «…Жизни без тебя нет. Я сижу в кафе и реву».

Василий Катанян: «Власть Лили Юрьевны над Маяковским была безмерна всегда, до конца его дней. Еще в двадцать девятом Маяковский говорил, что если бы Лилечка сказала, что зимой босиком с Таганки надо на цыпочках идти в Большой театр, то, значит, так и надо было делать…»

В 1926-м году Маяковский получил четырёхкомнатную квартиру в Гендриковом переулке №13/15, где прописал Бриков. Все эти годы Маяковский много работал и страдал от бесчисленных измен своей Лилечки. «Страдать Володе полезно, он помучается и напишет хорошие стихи», — считала она. А за стихи получит деньги, от которых его быстро освобождали расточительные члены семьи. Телеграммы тех лет: «Всё благополучно. Жду денег», — это Лиля. «Киса просит денег», — это Ося. «Мне и рубля не накопили строчки» («Во весь голос»). Ещё бы: он привёз по заказу Лили из Парижа автомобиль «Рено» и она стала одной из первых в Москве женщин-автомобилисток.

Осип говорил, что в Лиле его привлекает удивительная жажда жизни и умение делать каждый день праздником. Без денег «Волосика» (он же «Щен», то есть щенок) этот фейерверк радости долго бы не продлился. Подозреваю, что эта волчица всех окружающих считала по сравнению с собой просто щенками. Только Осю — умным щенком.

Вот один интересный эпизод из воспоминаний современников. Один бывший ЛЕФовец рассказывал о занятиях их кружка на квартире Бриков. «Брик с ними занимался, а Лиля приносила им чай и пирожные и поглядывала на молодых людей. Вначале они все в нее влюбились: и было в ней что-то необыкновенное, хотя бы и одежда: тогда так, по парижской моде, мало кто одевался, они такого и не видели. Но главное было то, что ее любил Маяковский — их кумир.

Однако Брик их быстро охладил. Осип показал ребятам такие порнографические карточки Лили Юрьевны и такое про неё рассказал, что она им всем стала противна». Странная семейка!

Нельзя сказать, что Брики были совсем уж бездельниками. После встречи с Маяковским Осип стал литератором: занимался филологией, журналистикой, писал киносценарии и даже считался идеологом ЛЕФа — «Левого фронта искусств». Нарком просвещения Луначарский называл его «злым гением Маяковского» и характеризовал как «человека, не имеющего никаких убеждений». Лиля занималась изданием книг поэта, крутилась в киношной среде, что-то переводила. Всё это было связано с Маяковским и благодаря его авторитету.

В конце 20-х годов политическая обстановка в СССР изменилась. Поэт этого поначалу не понял. Такие буйные авангардисты искусства, романтики и певцы революции были уже не нужны. В газетах была организована настоящая травля. Автора поэмы «В. И. Ленин” называли «попутчиком советской власти». В стихах поэта появились ноты разочарования, злее стало обличение недостатков. Прославлять «новую» власть он не собирался. Его талантливые сатирические пьесы «Баня» и «Клоп» прошли без успеха. На встречах с читателями с мест раздавались оскорбительные выкрики. Распустили слух, что поэт болен сифилисом. Рвался в Париж — не пустили никуда, — дверца клетки захлопнулась. За всем этим чувствовалась твёрдая рука главного литературоведа страны.

Время подвалов НКВД было ещё впереди, и с видными фигурами пока расправлялись по-тихому. Наступил момент, когда для власти (да и для Бриков) от мёртвого Маяковского было бы больше пользы, чем от живого. Есть свидетельства, что Брики и Агранов настойчиво подталкивали поэта к самоубийству, постоянно напоминали ему об этом варианте выхода из жизненного тупика. Строчка «Ваше слово, товарищ маузер!» стала пророческой.

И это случилось 14 апреля 1930 года в коммунальной квартире №12 дома №3 по Лубянскому проезду, где у поэта была своя комната — рабочий кабинет. Актриса Вероника Полонская после разговора с поэтом «…вышла за дверь его комнаты, он оставался внутри её, и направляясь чтобы идти к парадной двери квартиры, в это время раздался выстрел в его комнате…» (Из протокола допроса). Когда следствие ведёт сам убийца, всё можно сделать «шито-крыто», но здесь «органы» изрядно напортачили.

1. У Маяковского было несколько зарегистрированных на него пистолетов, подаренных друзьями-чекистами. В первых протоколах зафиксировано, что стреляли из маузера (указан номер), но такой пистолет за ним не числился. Потом всплывает браунинг, подарок самого Я. Агранова — номер тоже не тот. Следователи почему-то не проверили, за кем числится это оружие (!!!). Пуля, гильза — всё сгинуло в карманах Агранова. Странная путаница.

2. Труп обнаружен на полу, но сфотографирован на диване.

3. Сторонники версии самоубийства всегда трясли окровавленной рубахой Маяковского. До передачи в музей в 50-х годах она хранилась у самой Лили Брик. На рубашке нет следов пороха — значит стреляли с какого-то расстояния. За те несколько секунд после ухода Полонской Маяковский не мог успеть: встать с дивана, достать пистолет, взять его в левую руку и, максимально отведя её вперёд, произвести выстрел. Так самоубийцы не делают. Правда, современные исследователи утверждают, что выстрел был произведён в упор, что вовсе не исключает присутствия убийцы.

4. Из протоколов допроса соседей можно сделать вывод: Полонская врёт и в момент выстрела она находилась в комнате. Возникает подозрение, что всё было не так, как она рассказывает. Возможно, собираясь уходить, она кого-то впустила в комнату.

5. Версия самоубийства целиком держится на показаниях Норы Полонской. Маяковского мучил вопрос, а не по поручению ли ОГПУ она в него «влюбилась». Ведь их познакомила сама Брик. Отношения Брик и Полонской строились по форме «начальник — подчинённый» («… она вызвала меня к себе», — пишет Полонская). Именно для этого разговора Маяковский и привёз её в тот трагический день. И ещё. Будь она для ОГПУ чужим человеком, на неё бы с удовольствием повесили «убийство из ревности». Короче говоря, показаниям Полонской, а тем более изворотливой лгуньи Брик верить нельзя.

6. После гибели поэта обе дамочки стали взахлёб подтверждать версию следствия склонностью Володи к самоубийству. Родственники и друзья, не связанные с Бриками, наоборот, такую возможность отрицали. Когда недоброжелатели задавали поэту вопрос, а не собирается ли он покинуть сей мир, он говорил, что не покончит с собой, прежде всего из-за любви к матери.

Последний разговор с Полонской был для него так важен, что он накануне составил его план. Пункт №11: «Я не кончу жизнь не доставлю такого удовольствия художественному театру». Из протокола допроса соседки Татаринской: » 10 ч. 3 м. приблизительно постучался Влад. Владим. и был очень спокоен. Просил спички прикурить папиросу. Я предложила ему взять квитанции из Гиза и деньги. Взяв в руки, он вернулся от дверей и подав мне сказал «Я вечером с вами оговорю». И это за несколько минут до смерти (выстрел в 10.15)!

7. «Предсмертное» письмо, судя по всему, было подделкой:

— его нашли не в той комнате на Лубянке, где всё произошло, и не в его комнате в Гендриковом переулке, а в общей с Бриками столовой. Удачную находку среди других бумаг (!) обнаружил, конечно же, сам Агранов;

— написано письмо на вырванном из гроссбуха листе, наспех, карандашом, хотя поэт пользовался только ручкой. «Заполучить ручку поэта даже на короткое время было весьма трудно. Да и подделать почерк чужой авторучкой почти невозможно: необходимо прежде выяснить наклон. Но все эти сложности устраняются, если воспользоваться карандашом. А уж сам почерк — сущий пустяк для профессионалов из ведомства Агранова. Не такие документы стряпались!..» («Скорятин 1998»);

— на письме проставлена дата: 12 апреля. Как будто поэт ограничил срок своей жизни двумя днями, но почему-то запланировал много дел и встреч на загробный период. Возможно, убийство было назначено на 12 апреля на квартире в Гендриковом переулке, но по каким-то причинам сорвалось;

— сама Брик писала своей сестре Э. Триоле в Париж 12 мая 1930 года: «Стихи из предсмертного письма были написаны давно, мне, и совсем не собирались оказаться предсмертными». Только строчку «С тобой я в расчёте» заменили на «Я с жизнью в расчёте»;

— современников поэта насторожил стиль письма, как будто надёргали и собрали вместе его цитаты. «Его надо было убрать. И его убрали… Ничего подобного поэт написать не мог». (Сергей Эйзенштейн).

8. Вполне достоверна и имеет подтверждения версия о том, что Маяковский если и не был штатным агентом ОГПУ, то по крайней мере выполнял какие-то секретные поручения за границей. Есть целый список не просто знакомых, а друзей-чекистов, с которыми он отдыхал, и которые жили у него на квартире. Он посвятил им стихотворение «Солдаты Дзержинского». Пять зарегистрированных пистолетов — кому такое позволят? За границей бывал часто и там сорил деньгами.

Во время поездки Маяковского в Америку в 1925 году загадочно погибли, а вернее убиты по приказу Сталина два человека: опекавший поэта во время поездки Исайя Хургин — председатель правления Амторга, через который шла подпольная работа Коминтерна и ГПУ, и Эфраим Склянский — бывший заместитель Троцкого в Реввоенсовете. Поехали отдохнуть на природу и оба утонули! Возможно, Маяковский слишком много об этом знал, кому-то рассказал, что-то сделал не так, как поручили. Незадолго до гибели, увидев на улице поэта Жарова, он подошёл к нему со словами: «Меня могут арестовать». Из опубликованных агентурных сведений ОГПУ следует, что в последние дни за Маяковским велась слежка. Сразу после смерти поэта его бумагами занимался сам начальник контрразведывательного (!) отдела ОГПУ С. Гендин.

9. За несколько дней до гибели поэта Яков Агранов сказал Лиле Брик, что им с Осей надо на время уехать, а в квартире «поживёт наш товарищ» (!!!). Это был чекист Лев Эльберт (Сноб). Не он ли и убил Маяковского, а Полонская была нужна для подтверждения версии самоубийства? Считается, что Брики были в Лондоне, где проживала мать Лили (!), но уж слишком быстро они оказались в Москве после смерти поэта. Все поведение Бриков свидетельствует о том, что они знали, что Маяковский будет убит.

На вопрос о причинах гибели Маяковского Анна Ахматова замечательно ответила: «Не надо было дружить с чекистами».

Похороны были организованы ОГПУ. Его сотрудники и писатели — в почётном карауле. Мимо гроба прошло 150 тысяч человек. На улицах — людское море. Полонской Брик запретила туда приходить. На всякий случай её продержали на даче показаний. Поведение Лили Брик на похоронах многих неприятно удивило: в крематории с интересом наблюдала в глазок печи как сгорает труп. Урну с прахом не забирала целый месяц.

Л. Брик, будучи замужем за О. Бриком, не состоящая ни в каких родственных отношениях с Маяковским, получила в наследство всё его имущество, архивы, деньги, пожизненную пенсию и половину гонораров от будущих изданий его произведений! Грандиозно! За какие заслуги? (Вторую половину поделили между матерью и сёстрами поэта). Предсмертная записка никакой юридической силы не имела и прав на наследство у Брик не было.

Упомянутой в завещании Полонской дали путёвку в санаторий и всё! Это Лиля уговорила её отказаться от своей доли дохода от публикации произведений поэта. 50 рублей в конверте, ежемесячную помощь Маяковского сестре, за которой она должна была зайти в день смерти, представили как окончательный расчёт с семьёй. Вызывающие изумление цинизм и подлость!

Анна Ахматова видела её в тот период: «… на истасканном лице наглые глаза».

Вскоре после гибели Маяковского хитроумная Лиля развелась с Осипом Бриком и захомутала красного командира Виталия Примакова, с 1935 года — комкора. Поселились в кооперативной квартире Маяковского на Арбате, и что поразительно — Осип Брик жил с ними! В гостях бывали: Тухачевский, Уборевич, Якир, Путна. В 1937-м году Примакова и всех упомянутых расстреляли. Обычно судьбы жён врагов народа складывались трагически, но это не тот случай. Интересно, узнал ли на допросах Примаков, что на него доносила его дорогая жёнушка?

Вскоре сгинул в страшных подвалах ОГПУ и её покровитель и любовник, заместитель Ягоды, Яков Агранов, «дорогой Янечка». Выкосили и завсегдатаев литературного салона Бриков. Есть легенда, похоже, сочинённая самой Лилей Брик в своё оправдание. Якобы и она была в расстрельных списках, но Сталин начертал резолюцию: «Маяковский — талантливейший поэт нашей эпохи. Не трогайте жену поэта». Он не знал, что она ему не жена?

В 1945 году от разрыва сердца умер Осип Брик. «Когда умер Ося, не стало меня», — театрально заявляла она. Это был единственный человек, которого она, якобы, любила. Скорее ценила, не верю я в способность таких особ кого-то любить. А вот он её не любил и был равнодушен к её изменам. В 1925 году у него появилась «гостевая» жена — симпатичная Евгения Соколова (Жемчужная), ставшая его секретарём. После смерти Оси Лиля ей помогала. «Я не добра. Доброта должна идти от сердца. А у меня она идёт от ума». Такие поступки работают на репутацию и биографию.

Любила ли Лиля Брик Владимира Маяковского? Разумеется, нет. Она сама писала, что её раздражало в нём всё, включая внешность и даже фамилию, похожую на «пошлый псевдоним». Художница Елизавета Лавинская, подруга сестры поэта, близко знавшая Бриков, писала: «В 1927 году поэт собрался жениться на одной девушке, что очень обеспокоило Лилю… Она ходила расстроенная, злая, говорила, что он (Маяковский), по существу, ей не нужен, он всегда скучен, исключая время, когда читает стихи. Но я не могу допустить, чтобы Володя ушёл в какой-то другой дом…».

Л. К. Чуковская вспоминала, как ездила в Москву к Брикам по поводу издания однотомника В. Маяковского. «Общаться с ними было мне трудно, — признавалась Лидия Корнеевна, — весь стиль дома — не по душе. Мне показалось к тому же, что Лиля Юрьевна безо всякого интереса относится к стихам Маяковского».

Актриса Фаина Раневская вспоминала: «Вчера была Лиля Брик, принесла «Избранное» Маяковского и его любительскую фотографию. Говорила о своей любви к покойному… Брику. И сказала, что отказалась бы от всего, что было в её жизни, только бы не потерять Осю. Я спросила: «Отказалась бы и от Маяковского?» Она не задумываясь ответила: «Да, отказалась бы и от Маяковского, мне надо быть только с Осей». Лиля Брик говорила: «Разве можно сравнивать его с Осей? Осин ум оценят будущие поколения».

После смерти Сталина из лагерей стали возвращаться выжившие. Не сидевшие заговорили смелее. Постепенно на свет стала пробиваться правда. Л. Брик быстренько отмежевалась от прежнего режима. Оказалось, что старая гепеушница «противостояла официозу», «постоянно жила под угрозой репрессий», «страдала под железной пятой тоталитарной системы».

Она продолжила работу по прежней специальности: её домашний салон на Кутузовском (поселилась в 1958 году) широко распахнул двери для нового поколения наивных деятелей культуры и искусства. Стол ломился от немыслимых деликатесов, хозяйка оплачивала гостям такси. Там бывали: Андрей Вознесенский, Юрий Любимов и актёры театра на Таганке, Микаэл Таривердиев, Татьяна Самойлова, Майя Плисецкая, Родион Щедрин и многие другие. Желая прикоснуться к живому свидетелю истории литературы, не зная правды, они на самом деле приходили к виновнице несчастной судьбы и смерти Маяковского.

Жизнь Лилии Юрьевны Брик по-прежнему была весёлой, сытой и полной захватывающих интриг. А главное — она имела возможность делать то, что больше всего любила: очаровывать людей и манипулировать ими.

4 августа 1978 года на даче в Переделкино Лиля Брик покончила с собой, приняв смертельную дозу снотворного. Согласно завещанию её пепел был развеян в поле под Звенигородом. «Обязательно найдутся желающие меня и после смерти обидеть, осквернить мою могилу…», — она знала, что когда-нибудь вся правда обязательно раскроется.

Так закончилась жизнь одной из самых подлых обманщиц и авантюристок в истории России. По её доносам погибли десятки, а может и сотни людей, миллионы продолжают считать её доброй, любящей женой и подругой Маяковского. Многое о Лиле Брик и тайне гибели Маяковского уже открылось, и только всесильное ведомство продолжает надёжно хранить тайну старых «солдат Дзержинского».

Александр Сумзин

Ранние годы

Лиля Брик - дочь Урия Кагана, присяжного поверенного при Московской судебной палате, работавшего юрисконсультантом в австрийском посольстве, а также занимавшегося «еврейским вопросом». Мать, Елена Юльевна, была родом из Риги, окончила Московскую консерваторию по классу рояля. Сестра Эльза младше на 5 лет. Отец увлекался Гёте и назвал старшую дочь в честь возлюбленной великого немецкого поэта Лили Шёнеман. Лиля блестяще окончила гимназию, в 1909 году поступила на математические курсы Гернье, за дальностью учебного заведения (Девичье поле) перешла на Архитектурные курсы на Никитской. С 1911 года училась лепке в Мюнхене а студии Швегреле. Красивая, незаурядная, общительная Лиля с 15 лет вела счет поклонникам. Этому способствовала рыжеволосая красота, живой, общительный, но независимый характер. С детских лет до глубокой старости было в ней нечто, что привлекало внимание людей с первого взгляда.

Мама не знала со мной ни минуты покоя и не спускала с меня глаз - вспоминала Лиля Юрьевна.

Еще в гимназии произошло знакомство Лили с Осипом Бриком. Ей было 14, ему 17. Она сразу влюбилась в Осю навсегда, до конца жизни. 26 марта 1912 года семьи Каганов и Бриков в семейном кругу отпраздновали свадьбу Лили и Осипа.

Знакомство с Маяковским и жизнь втроём

Заочное знакомство Лили Брик с Владимиром Маяковским началось еще в 1913 году, когда оба были много друг о друге наслышаны. (В. Маяковский на тот момент ухаживал за младшей сестрой Лили - Эльзой). В конце июля 1915 года Эльза поехала в Петроград к сестре и пришла с Маяковским, в квартиру на улице Жуковского, где и познакомила семью Бриков с поэтом. В этот день Маяковский читает свою не опубликованную еще поэму «Облако в штанах» и посвящает ее Лиле Брик. Этот факт часто удивляет, ведь роман поэта был с Эльзой, которая сидела рядом, в той же комнате.

Это было нападение, Володя не просто влюбился в меня, он напал на меня. Два с половиной года не было у меня спокойной минуты - буквально. И хотя фактически мы с Осипом Максимовичем жили в разводе, я сопротивлялась поэту. Меня пугали его напористость, рост, его громада, неумная, необузданная страсть. Любовь его была безмерна. Володя влюбился в меня сразу и навсегда.

Где-то в это время наша личная жизнь с Осей как-то расползлась

Писала Лиля Юрьевна под конец жизни.

Брак их стал чисто формальным - они продолжали жить в одной квартире, одной семьей, все поверяли друг другу, уважали друг друга, однако интимные отношения прервались и никогда не возобновлялись до конца жизни, как говорила ЛЮ.

Но я любила, люблю и буду любить его больше, чем брата, больше, чем мужа, больше, чем сына, - продолжала Лиля Юрьевна. - Про такую любовь я не читала ни в каких стихах, нигде. Я люблю его с детства, он неотделим от меня. Эта любовь не мешала моей любви к Маяковскому. Я не могла не любить Володю, если его так любил Ося. Ося говорил, что Володя для него не человек, а событие. Володя во многом перестроил Осино мышление, взял его в свой жизненный путь, и я не знаю более верных друг другу, более любящих друзей и товарищей.

В воспоминаниях Алексея Щеглова о Фаине Раневской есть горькие слова:

Вчера была Лиля Брик, принесла „Избранное“ Маяковского и его любительскую фотографию. Говорила о своей любви к покойному.. Брику. И сказала, что отказалась бы от всего, что было в ее жизни, только бы не потерять Осю. Я спросила: „Отказались бы и от Маяковского?“ Она не задумываясь ответила: „Да, отказалась бы и от Маяковского, мне надо было быть только с Осей“. Бедный, она не очень-то любила его. Мне хотелось плакать от жалости к Маяковскому, и даже физически заболело сердце.

В первый же день знакомства, узнав, что «Облако» никто не хочет издавать, Брик возмутился и через некоторое время поэма с жестокими цензурными изъятиями увидела свет. А затем он сказал поэту, что будет покупать у него построчно его сочинения для последующих изданий. Он повесил в комнате некрашеную полку, которая принадлежала футуристическим книгам Маяковского. Первым появилось «Облако». Лиля свой экземпляр переплела у самого дорогого переплетчика в шевро, на ярко-белой муаровой бумаге.

Посвящение к поэме краткое: «Тебе, Лиля». К слову, с этих пор Маяковский многие свои произведения посвящает Лиле Брик; позже, в 1928 году, с публикацией первого собрания сочинений, В. Маяковский посвятит ей и все произведения до 1915 года - года их знакомства. Посвящение на собрании сочинений будет еще более лаконичным и очень «маяковским»: «Л. Ю. Б.».

С 1915 года, с тех пор как в её квартирке на улице Жуковского в Петрограде появился Маяковский, жизнь Лили Юрьевны оказалась навеки связанной с литературой. Судьба подарила ей встречи с выдающимися литераторами XX века: Борисом Пастернаком, Виктором Шкловским, Велемиром Хлебниковым, Давидом Бурлюком, Василием Каменским, Николаем Асеевым, до некоторого момента - Горьким. Зачастую это была не судьба, а неотразимое обаяние незаурядной личности Лили.

В феврале 1916 года О. Брик издает гиперлюбовную поэму Маяковского «Флейта-Позвоночник», в которой, как и во многих последующих стихах, поэт воспевает свое неистовое чувство к Лиле. Особое место в лирике Маяковского занимает написанное 26 мая 1916 года стихотворение «Лиличка!».

В 1918 году Лиля и Владимир снимаются в киноленте «Закованная фильмой» по сценарию самого В. Маяковского. Лента вскоре сгорела, от нее остались лишь фотографии и большой плакат, где нарисована тоскующая Лиля, опутанная пленкой. Весной 1918 года, вернувшись обратно в Питер, они сняли за городом, в Левашове, три комнаты. Приехав туда, мать Лили, Елена Юльевна, пришла в ужас от жизни дочери.

Когда Лиля Юрьевна при Брике сошлась с Маяковским, родные Владимира Владимировича тяжело переживали ситуацию, которую не в состоянии были ни понять, ни принять. Но время сделало своё дело - семейные отношения наладились и, в общем, продолжались еще лет десять после смерти поэта. Затем мать и сестры отринули от себя Лилю Юрьевну. А старшая сестра Людмила Владимировна до конца своих дней была злейшим её врагом.

Родные же Брика всегда очень любили ЛЮ, дружили с ней и все дальнейшие ее отношения с их сыном принимали как данность. Она обожала мать Осипа Максимовича, всех его родных и помогала им до конца их дней.

Позже поэт переезжает в комнату на Жуковской, на тот же этаж, что и Брики. В этой комнате Лиля затеяла учиться классическим танцам. Позже она напишет:

Только в 1918 г., проверив свое чувство к поэту, я могла с уверенностью сказать Брику о своей любви к Маяковскому. Поскольку я уже не была женой Осипа Максимовича, когда связала свою жизнь с Маяковским, то ни о каком «ménage à trois» <любовь втроем> не могло быть и речи, и наша любовь не могла омрачить ни наших отношений, ни дружбы Маяковского и Брика. Мы решили никогда не расставаться и прожили всю жизнь близкими друзьями.

Трагедия двух людей из „треугольника“, которых Маяковский называл своей семьей, заключалась в том, что Лиля Юрьевна любила Брика, но он не любил ее. А Владимир Владимирович любил Лилю, которая не могла любить никого, кроме Осипа Максимовича. Всю жизнь она любила человека, физически равнодушного к ней» - писала Галина Дмитриевна Катанян, будучи долго знакомой с ними и близко их наблюдая. «Не понимая, как соединить эту ее любовь со всей остальной ее жизнью, их приятельница Рита Райт спросила: „А если бы Ося женился, вы бы огорчились?“ Лиля потемнела, как туча: „Этого не может быть! И никогда про это не говорите“. Но когда появилась Евгения Гавриловна Соколова, Ося посветлел, помолодел, и Лиля за то, что Осе хорошо, приняла Женю и полюбила ее. И тогда я поняла, КАК она любит Осипа Максимовича

Брик прожил с Евгенией Гавриловной до конца своих дней, двадцать лет. Все трое были в прекрасных отношениях друг с другом, и Лиля Юрьевна всю жизнь после смерти Брика поддерживала Евгению Гавриловну материально. Осип Брик умер от разрыва сердца, поднимаясь домой по лестнице. Это было в 1945 году.

Поскольку Осип Максимович жил всегда там, где Лиля, то Женя жила отдельно, но это не мешало их жизни с Бриком. Лиля была главнокомандующим и всем отлично управляла. Все подчинялись негласному правилу: «Лиля всегда права». И Ося шел провожать Женю домой, благо она жила неподалеку. По стране Женя всегда ездила с Осипом, но за рубеж - никогда. За границу с ним всегда ездила Лиля.

Жизнь этих трёх людей - Лили, Оси и Володи - из-за необычности их союза и необычности их самих интересовала серьезных литературоведов, но в еще большей мере - обывателей, у которых этот непонятный для них союз вызывал злобное неприятие, основанное на мещанской морали. Втроем они жили во всех квартирах в Москве, на даче в Пушкине. Одно время снимали домик в Сокольниках и жили там зимой, ибо в Москве была теснотища. С 26-ого по 30-й - последние четыре года - Маяковский и Брики жили в крохотной квартирке в Гендриковом переулке на Таганке.

Осенью 1918 года все трое переехали в Москву и поначалу жили в коммуналке в Полуэктовом переулке. Жизнь была трудна, и хотя Маяковский и Брик работали интенсивно и Лиля служила в «Окнах РОСТА», раскрашивая по трафарету агитплакаты, денег из-за дороговизны не хватало. Не было овощей, фруктов, Лиля заболела авитаминозом и начала опухать. Маяковский выбивался из сил и страдал. Примитивные овощи стали сокровищем.

Лиля Юрьевна и Владимир Владимирович уже не скрывали своей связи, и всем было ясно, как он ее боготворит и как она верховодила. Она не хотела иметь детей ни раньше от Брика, ни теперь от него. Позднее она говорила:

Обрекать человека на те мучения, которые мы постоянно испытываем? Ведь если бы у меня был сын, то он наверняка загремел бы в 37-м, а если бы уцелел, то его убили бы на войне

Но вообще чужих детей она любила и была к ним ласкова.

В 1921 году удалось получить две комнаты в общей квартире в Водопьяном переулке, возле почтамта. В одной, столовой, стояла кровать Лили за ширмой и, и надпись гласила: «На кровать никому садиться не разрешается». Во второй комнате, кабинете, жил Осип Максимович. У Маяковского была комната в коммуналке, неподалеку, на Лубянке (ныне там находится музей Маяковского). Там он работал.

Кстати, путешествуя вместе, Лиля Юрьевна и Владимир Владимирович занимали разные комнаты и никогда не ночевали в одной постели. Она говорила:

Володя такой большой, что удобнее индивидуальный гроб, чем двуспальная кровать

И он, и она были не склонны обсуждать с посторонними свою интимную жизнь, и потому гадать о том, что было, а чего не было в их спальне - дело неблагодарное и малоприятное. Существует множество выдумок и сплетен на этот и другие счета жизни Маяковского и Брик.

Жить стало немного легче. Маяковского много печатали, мужчины неплохо зарабатывали, и можно было покупать необходимую еду. В связи с этим Лиля завела медицинские весы, чтобы сохранять фигуру - она всю жизнь следила за своим весом. Мама присылала ей красивые мелочи из Лондона, где она работала в АРКОСе (англ. All Russian Cooperative Society Ltd.), - сумку, перчатки, духи.

В 1922 году, в Риге Лиля написала и опубликовала в газете «Новый путь» большую статью о футуристах и Маяковском и устроила ему приглашение для выступлений. Они прожили 9 дней в отеле «Бельвю». К этому времени была закончена поэма «Люблю» - одно из самых светлых и радостных произведений Маяковского, отражающее отношения его и Лили Брик того времени.

Вернувшись в Москву летом 1922 года, они снова сняли дачу в Пушкине. Рядом с ними поселился Александр Краснощеков, на тот момент представитель Промбанка в Москве и заместитель наркомфина. Краснощеков влюбился в Лилю, через некоторое время она ответит ему взаимностью. Он был влюблен всерьез, Маяковский все мрачнел и мрачнел. Брик был хладнокровен, как всегда. В сентябре 1923 года Краснощеков был арестован по обвинению в злоупотреблении служебным положением.

В 1922 году ЛЮ наконец дали визу в Лондон, где работала её мать, туда приехала Эльза из Парижа. Здесь Лиля познакомилась с творчеством Кранаха, Тициана. Из Лондона заботливая Лиля отсылала многим своим знакомым посылки с красивыми тканями, одеждой и др. необходимыми вещами, которых в Советском Союзе не было. Явно меценатство, заботливость и внимательность были у Лили Юрьевны в крови.

Немного позже Маяковский и Брик приехали в Берлин, где их встретили Лиля с Эльзой. ЛЮ была огорчена поведением Маяковского, который не желал выходить за пределы номера, где он играл в карты с русскими знакомыми, и наведывался в город разве что по издательским делам или на собственные выступления, также он много писал, встречался с Эренбургом и Шкловским, был занят с Лисицким проектом «Для голоса» и ездил на неделю в Париж для деловых переговоров с Дягилевым. Поэт покупал Лиле уйму цветов прямо с вазами в цветочном магазине «Курфюрстендам», находившемся внизу отеля, в котором они жили.

В 1922 году, по возвращении из Берлина, наступает первый кризис в отношениях Лили Брик и В. Маяковского, и причин этому было немало. Одна из них - поведение Маяковского в Берлине.

Длинный у нас состоялся разговор, молодой, тяжкий, - писала ЛЮ. - Оба мы плакали. Казалось, гибнем. Все кончено. Ко всему привыкли - к любви, к искусству, к революции. Ничего не интересует. Привыкли друг к другу, к тому, что обуты-одеты, живем в тепле. Тонем в быту. Маяковский ничего настоящего уже не напишет. Такие разговоры часто бывали у нас в последнее время.

Ее теория - чтобы творить, нужно испытывать мучения, лишения, нужно преодолевать трудности. Благополучие губит художника.

Мне в такой степени опостылели Володины: халтура, карты и пр. пр., что я попросила его два месяца не бывать у нас и обдумать, как он дошел до жизни такой. Если он увидит, что овчинка стоит выкройки, то через два месяца я опять приму его. Если же нет - нет, Бог с ним!

Правда была и еще одна причина - роман Лили Юрьевны с Краснощековым, который вызывал ревность Владимира Владимировича. Но она была за новый тип отношений, отстаивала свободу поведения. Ненавидящая условности и привычки ЛЮ считала: можно любить кого угодно, когда и где угодно, но без уз!

Это был 1922-1923 год. Она поставила условием - встреча ровно через два месяца, 28 февраля 1923 года. Поэт жил в своей комнате на Лубянке и, обливаясь слезами, писал «Про это». Два месяца провел он в своей добровольной тюрьме, просидев добросовестно, ничего не разрешая и ни в чем себя не обманывая. Ходил под Лилиными окнами, передавал через домработницу записки, письма и рисуночки.

Он присылал мне цветы и птиц в клетках - таких же узников, как и он сам. Большого клеста, который ел мясо, гадил, как лошадь, и прогрызал клетку за клеткой. Но я ухаживала за ним из суеверного чувства - если погибнет птица, случится что-нибудь плохое с Володей.

Когда они помирились, она выпустила птиц на волю.

Однажды, не в силах совладать с тоской по любимой, Маяковский позвонил из своего заключения Лиле, и она разрешила писать ей, «когда очень уж нужно». И он не удержался:

… Ты одна моя мысль, как любил я тебя семь лет назад, так люблю и сию секунду, что б ты ни захотела, что б ты ни велела, я сделаю сейчас же, сделаю с восторгом. Как ужасно расставаться, если знаешь, что любишь и в расставании сам виноват…

Она сердилась на себя и на него, что не соблюдают условий, но не в силах была не отвечать:

Волосик! Щеник! Больше всего на свете люблю тебя. Потом - птичтов. Мы будем жить вместе, если ты этого захочешь. Твоя Лиля

Приехав на вокзал, я не нашла его на перроне. Он ждал на ступеньках вагона. Как только поезд тронулся, Володя, прислонившись к двери, прочел мне поэму „Про это“. Прочел и облегченно расплакался. Не раз в эти два месяца я мучила себя упреками за то, что Володя страдает в одиночестве, а я живу обыкновенной жизнью, вижусь с людьми, хожу куда-то. Но поэма не была бы написана, если бы я не хотела видеть в Маяковском свой идеал и идеал человечества

Писала Лиля Юрьевна.

В 1923 году, после «Про это», их жизнь в какой-то степени успокоилась. Но видимо ЛЮ не хотела терять свою независимость, иначе не написала бы в письмо Маяковскому весной 1923 года:

…Ты мог бы мне сейчас нравиться, могла бы любить тебя, если бы был со мной и для меня. Если бы, независимо от того, где были и что делали днем, мы могли бы вечером или ночью вместе рядом полежать в чистой удобной постели; в комнате с чистым воздухом; после теплой ванной!

Можно лишь предполагать, что Маяковский всей душой откликнулся на её предложение «пожить по-человечески и со мной».

После недавно пережитого стресса в своей комнате на Лубянке, когда всё вроде бы наладилось, когда она была покорена поэмой «Про это», - отношения всё же срывались в зыбкость и неуловимость. Среди обширного круга людей, с которыми они постоянно общались, не переводились поклонники, которые настойчиво ее добивались. Она была озарена любовью знаменитого поэта, хороша собой, сексапильна, знала секреты обольщения, умела остроумно разговаривать, восхитительно одевалась, была умна, знаменита и независима.

Летом 1923 года ЛЮ, Маяковский и Брик полетели в Германию. Это был один из первых полётов «Люфтганзы», и Лиля хотела узнать, каково летать. В дальнейшем она предпочла самолеты поездам. Первые три недели они провели под Геттингеном, а потом отправились на север страны, на остров Нордней, где отдыхали весь август вместе с Виктором Шкловским, который был тогда в эмиграции в Германии. Из Лондона к ним приехала мать Лили Юрьевны. Они часами лежали на пляже, покупали у рыбаков свежекопченую рыбу, совершали морские прогулки на небольших параходиках, и Маяковский был совсем послушный - никаких карт и застолий.

В середине сентября Маяковский уехал в Москву, а Лиля с Осей остались в Берлине - у Брика были там лекции, а Лиля ходила по музеям, магазинам и знакомым.

В 1924 году она много путешествовала - с февраля до мая жила в Париже, Лондоне и Берлине. В Париже она познакомилась с художником Фернаном Леже, дружбу с которым пронесла через всю жизнь. Она хотела поехать в Испанию, но не получила визу. ЛЮ писала, что скучает, жалуется, что надоело в Париже, а потом и в Лондоне, где она навещала хворающую мать. В апреле в Берлине был Маяковский, и Лиля поехала к нему, оттуда они в мае вернулись домой. Все это время Лиля не переставала интересоваться Краснощековым, который был все еще в заключении.

В начале романа с Маяковским они условились: когда их роман охладеет, они скажут об этом друг другу. И вот весной 1925 года ЛЮ написала Маяковскому, что не испытывает к нему прежних чувств:

Мне кажется, что и ты уже любишь меня много меньше и очень мучиться не будешь.

Увы, это ей только казалось. Он продолжал любить ее, может быть, и не так бешено, но продолжал. ЛЮ была натура решительная и крайне самостоятельная. Настаивать он не смел, иначе это привело бы к полному разрыву. Маяковский страдал.

Летом они снова жили в Пушкине, осенью Маяковский уехал с выступлениями в Париж. Оттуда он пишет Лиле ревнивое письмо, она же отвечает:

Что делать? Не могу бросить А. М., пока он в тюрьме. Стыдно! Стыдно, как никогда в жизни

Ты пишешь про стыдно, - отвечает он. - Неужели это все, что тебя с ним связывает, и единственное, что мешает быть со мной? Не верю! Делай как хочешь, ничто никогда и никак моей любви к тебе не изменит!

Если ЛЮ нравился человек и она хотела завести с ним роман - особого труда для нее это не представляло. Она была максималистка, и в достижении цели ничто не могло остановить ее и не останавливало.

Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают, - говорила она. - И разрешать ему делать то, что не разрешают ему дома. Например, курить или ездить, куда вздумается. Ну а остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье.

После серьезного расставания, когда ЛЮ написала ему в записке, что «не испытывает к нему прежних чувств…», Маяковский в мае 1925 года едет в командировку в Мексику и США. Его письма с палубы парохода, из Мехико и Нью-Йорка опять полны любви, ласки и тысяч поцелуев, он пишет, как скучает, и умоляет не уходить от него. И получает в ответ такие слова: «Я тебя люблю и скучаю. Твоя Киса» или «Волосит, я соскучилась. Очень прошу приехать в Италию. Люблю, целую. Твоя Лиля».

В Нью-Йорке Маяковский познакомился с Элли Джонс, эмигранткой из России. Роман был недолгий и грустный, но в результате у Элли родилась в 1926 году дочь Элен-Патриция. Элли Джонс однажды видела Лилю в России в 1921 году на Рижском вокзале, когда ее провожал Маяковский, и ее поразили «холодные, жестокие глаза этой женщины». И во время романа с поэтом Элли Джонс безошибочно почувствовала, что ЛЮ станет препятствием на их пути - Маяковский много рассказывал о ней и о Брике, который напечатал две его первые поэмы - он всегда это помнил.

На обратном пути из Америки Маяковский ждал Лилю в Берлине. Она ехала из Сальсомаджоре, куда ездила подлечиться после операции в московской клинике. Он приготовил ей комнату все в том же «Курфюрстенотеле», где останавливались всегда. Поставлены цветы, разложены подарки из Мексики.. Подходит поезд с юга. В окне улыбается Лиля, от волнения он роняет трость. Оба с нетерпением ждали этой встречи, оба скучали друг без друга, и оба были рады, что снова вместе. Они не могли наговориться. Лиля надела фиолетовое платье и закурила фиолетовую мексиканскую сигарету, подарок поэта. Они были счастливы. Но Лиля решила, что, если Маяковский сделает попытку сближения, то она тут же с ним расстанется. Понимая это, он вел себя крайне ласково, но тактично, не давая ей никаких поводов для беспокойства. Все это описано ею в автобиографической повести, которую она бросила писать в сороковых годах.

В 1926 году Маяковский получил комнату в Гендриковом переулке, где до 1930 они жили втроем - Володя, Лиля и Брик. В столовой каждую неделю было собрание редколлегии журнала «ЛЕФ», а с 27 года - «Нового ЛЕФа». Лиля Юрьевна, формально не числясь в сотрудниках, принимала деятельное участие в создании журнала. Иногда даже в письмах из-за границы она интересовалась делами, напоминала Брику, что надо написать статью, а Маяковскому - дать стихи, иначе, мол, номер не сверстать. Она звонила Дзиге Вертову, Шкловскому или Пастернаку, заказывала им материал, а в случае аврала правила им корректуру. Маяковский писал ей из Мексики с просьбами, в выполнении которых был уверен - Лиля была человеком пунктуальным и обязательным.

Лиля Юрьевна полюбила новый дом, наладила быт. Ее стараниями Маяковский и Брик были ухожены - она терпеть не могла разгильдяйство, богемность, небритых и расхристанных мужчин. Авторитет её был непререкаем, все домашние ее слушались и ходили по струнке. Деньги они никогда не считали, об этом нет ни одного упоминания ни в письмах, ни в мемуарах. Деньги были общие. Да и не надо забывать, что Лиля была возлюбленной Маяковского, а в некоторых документах он даже называл ее своей женой.

Народу у них бывало много всегда. Все трое притягивали к себе людей, это был «литературный салон». Но в двадцатые годы, в борьбе за новый быт и новые отношения, слово «салон» презирали, и это был просто «дом Бриков и Маяковского». Хозяйкой была Лиля, а главной фигурой - Маяковский. Но так было и после Маяковского, до конца дней ЛЮ. Личность ее притягивала тех, кто занимался искусством, и стремился к новому в литературе, в живописи или в музыке, даже в науке. Круг ее интересов был широк, но больше всего она любила литературу, поэзию, отлично ее знала и разбиралась в ней отлично. Она была для Маяковского абсолютным авторитетом, и он говорил: «Лиля всегда права».

В воспоминаниях художника Нюрнберга есть примечательные строки:

Это была женщина самоуверенная и эгоцентричная. Маяковский, что меня удивляло, охотно ей подчинялся, особенно ее воле, ее вкусу и мере вещей. Это была женщина с очень организованной волей. И вся эта воля приносила, мне кажется, пользу творческой жизни поэта. Конечно, она не была Белинским, но она делала замечания часто по существу. Я был свидетелем, когда она делала замечания и он соглашался.

Лиля была гостеприимна, и двери дома, как говорится, были всегда открыты. Среди посетителей можно было встретить и Якова Агранова, шефа ОГПУ, других известных чекистов, к примеру, Эльберта по кличке Сноб, Я. М. Горожаниным, видным чекистом, с которым Маяковский познакомился в Харькове, и они вместе даже работали над сценарием «Инженер д’Арси».

Бенедикт Сарнов вспоминал как он был в гостях у Лили Юрьевны в семидесятых годах, когда все уже стало известно про это учреждение на Лубянке и она сказала: «Подумать только! А мы-то тогда работников ГПУ считали святыми людьми!»

Лиля Юрьевна никогда не стыдилась своих романов, и не скрывала их. Еще один её роман - Лев Кулешов, талантливый кинорежиссёр-новатор. Внешне он был эффектен, одевался на американский лад и обладал голливудской красотой. Он примыкал к журналу «ЛЕФ». В 1926 году на даче у Бриков в Пушкине он объяснился ей в любви и внезапно нашел ответ своим чувствам. Роман вспыхнул, несмотря на то, что Кулешов был женат. Узнав о попытке его жены, Александры Хохловой, покончить с собой, ЛЮ говорила:

Шуру остановили на пороге самоубийства, буквально поймали за руку. Из-за чего?

Она пожимала плечами, считая, что жены тех, кому она отвечала благосклонностью, не имели права ревновать.

Что за бабушкины нравы?

Ее раздражала трагическая реакция оставленной жены, она хотела по-прежнему с ней дружить, пить чай и чтобы не было никаких неприятностей. Так и на этот раз. Когда роман кончился, все вернулось на круги своя: и чай, и встречи, и разговоры.

Так разве я была не права?

Спрашивала ЛЮ.

В это время у Маяковского был роман с высокой красивой блондинкой Натальей Брюханенко. Намерения поэта были серьёзные, и узнав об этом, Лиля в письме отсоветовала ему жениться:

Пожалуйста, не женись всерьез, а то меня уверяют, что ты страшно влюблен и обязательно женишься.

Маяковский всегда был под сильным влиянием Лили Брик, и любая его пассия опасалась вторжения этой женщины в их отношения, поскольку он мог в любой момент все бросить и снова жить ради одной ее, ради Лили. Владимир Владимирович послушался, и брак не состоялся, но они с Наташей продолжали встречаться.

В июле 1926 года Лиля поступила работать в «ОЗЕТ» (Общество землеустройства еврейских трудящихся). Вскоре начались съемки фильма «Еврей и земля», которые проводил Абрам Роом. Он пригласил ЛЮ работать у него ассистентом. Она не раз в своей жизни еще вернется к кинематографу. В 1928-1929 годах ЛЮ и режиссер Виталий Жемчужный написали сценарий и поставили фильм «Стеклянный глаз». После съемок «Стеклянного глаза» в том же 1929 году ЛЮ написала сценарий под пародийным названием «Любовь и долг».

В 1927 году выходит фильм «Третья Мещанская» («Любовь втроём») режиссёра Абрама Роома. Сценариста Виктора Шкловского упрекали в том, что он проявил бестактность по отношению к Маяковскому и Брикам, которых он хорошо знал и описал их «любовь втроём» в этом фильме.

В это же время Лиля Юрьевна занимается писательской и переводческой деятельностью (переводит с немецкого Гросса и Виттфогеля), а также издательскими делами Маяковского.

Маяковский пытался устроить свою личную жизнь, отсюда и его романы с женщинами красивыми, высокими, далеко не глупыми. И все же ЛЮ оставалась для него женщиной всей его жизни. Она всегда вставала между поэтом и его увлечением, хотела она этого или нет. Он же был бумерангом, который всегда возвращался к ней. Всем женщинам, которые ему нравились, всем - без исключения! - он рассказывал о Лиле, как он ее любит, какая она замечательная, и бывал раздосадован, когда они не хотели разделить его восторги.

Героини романов Маяковского отвечали ему взаимностью, но всерьез связать свою жизнь с ним не решались. Они чувствовали, что страсти со стороны ЛЮ не было, но все же боялись возрождения их любовных отношений. Лиля переносила их разрыв легче. Она не возвращалась к нему, хотя и была постоянно при нем, они жили под одной крышей в Гендриковом, вместе ездили отдыхать, ходили в театр, занимались редакционными делами и т. д. Но не более.

Живя в одной квартире, мы все трое старались устраивать свою жизнь так, чтобы всегда ночевать дома, независимо от других отношений. Утро и вечер принадлежали нам, что бы ни происходило днем

Говорила она. Маяковский ревновал, страдал, мрачнел.

У Лили было вполне терпимое, порой дружеское отношение к возлюбленным Маяковского, и они платили ей тем же. Софья Шамардина, Наталья Брюханенко, от брака с которой отговорила Лиля Маяковского, Вероника Полонская, последняя пассия поэта - со всеми ими Лиля Брик до конца своих дней сохранит прекрасные дружеские отношения. Ни к кому она не испытывала ревности. Кроме одной.

Её звали Яковлева Татьяна Алексеевна. Русская эмигрантка, с Маяковским познакомилась в Париже. Лиля не простит ему двух стихотворений, посвященных Татьяне Яковлевой. «Письмо из Парижа о сущности любви» и «Письмо Татьяне Яковлевой» (опубликовано через 28 лет после смерти поэта, поскольку советский поэт не имел права влюбиться в эмигрантку). ЛЮ хотела быть единственной его музой и, в сущности, осталась таковой. Все полные собрания его сочинений полностью посвящены ей. Но все же эти два стихотворения написаны другой! И Лиля ревновала.

Ты в первый раз меня предал

Вместе с ней же, Татьяной, Владимир Владимирович выбирал Лиле в Париже подарок - автомобиль Рено. Лиля станет второй женщиной-москвичкой за рулем. Для того времени это было не просто дорого или престижно. Это означало избранность владельца авто.

По приезде в Москву Маяковский пытается уговорить Татьяну приехать в Россию, но попытки не увенчиваются успехом. В конце 28 года поэт должен был приехать за ней, но не приехал. Легенда о том, что его не пустили в Париж сегодня разбита подробным и убедительным исследованием Валентина Скорятина в недавно открытых архивах: просьбы о выездной визе Маяковский и не подавал. Вскоре Т. Яковлева вышла замуж за виконта дю Плесси.

Последним романом Маяковского стала молодая и красивая актриса МХАТа Вероника Полонская. Ей 21, ему - 36. Лиля легко относилась к романам поэта, но лишь до тех пор, пока кто-то не начинал задевать его глубже. Вероника была замужем за Михаилом Яншиным, и, как и все предыдущие девушки Маяковского, боясь авторитета Лили, не уходила от Яншина, зная, что в любой момент их роман с Маяковским может прерваться.

Весной 1930 года Лиля и Осип Брик уехали в Лондон. 14 апреля рано утром у Маяковского было назначено свидание с Вероникой (Норой). Постоянные срывы в изданиях, вечно ускользающая любовь Лили, непонимание и одиночество к тому моменту добивали поэта. Когда Вероника приехала к нему в комнату на Лубянку, Маяковский запер дверь на ключ и положил его себе в карман. У них был долгий разговор, в котором Вл. Владимирович убеждал Нору переехать к нему немедленно и насовсем, во всем признаться мужу и тут же изменить их жизнь. Та в свою очередь говорила, что невозможно решить так всё сразу. Он отпустил её. Пройдя несколько шагов до парадной двери, она услышала выстрел. Ноги ее подкосились, она заметалась. Войдя, увидела на полу распластанного Маяковского с открытыми еще глазами. Он силился что-то сказать, но вскоре замолчал и стал бледнеть.

В предсмертном письме, помеченным 12 апреля, Маяковский просит Лилю любить его, называет её среди членов своей семьи (а также Веронику Полонскую) и просит все стихи, архивы передать Брикам.

Лиля узнала о трагедии в Берлине, возвращаясь из Лондона домой. Она очень плакала. Эльзе позже писала:

Если бы я или Ося были бы в Москве, Володя был бы жив.

Существовала версия, будто бы предсмертное письмо написали сами Брики, однако графологическое расследование в 70-х годах доказало, что написано письмо рукой поэта.

Последняя открытка от Лили Маяковскому отправлена 14 апреля 1930 г, в день самоубийства поэта. До последних дней Лиля Брик будет носить кольцо Маяковского на золотой цепочке с гравировкой своих инициал «Л. Ю. Б.», которые складывались в бесконечное: люблюблюб… Влюбленные обменялись перстнями-печатками ещё в 20-х годах.

После смерти Маяковского

После смерти Маяковского Лиля выходит замуж за Виталия Марковича Примакова. Они переезжают жить на Арбат, живут опять втроём: Лиля, Примаков и О. Брик. Там она прожила до 1958 года, затем квартиру обменяли на квартиру с лифтом на Кутузовском проспекте (Лиля Юрьевна в конце жизни страдала болезнью сердца). К старым друзьям прибавились новые, друзья Примакова: Якир, Тухачевский, Уборевич, Егоров. Всех их расстреляли в 1937-ом.

После ухода Маяковского статей о нём не печатали, сочинения выходили медленно и маленькими тиражами, чтение его стихов с эстрады не поощрялось. ЛЮ тщетно билась в каменную стену бюрократизма, и, не видя другого выхода, в 1935 году обратилась к Иосифу Сталину с письмом, в котором призывала не забывать великого певца революции и поэта нового времени. Ответ не замедлил ждать:

Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Безразличие к его памяти и его произведениям - преступление.

Так началось посмертное признание Маяковского. Сначала Лиля организовала музей в Гендриковом переулке, но позднее музей будет перенесен в комнату на Лубянку. Однако ЛЮ сетовала:

По обычаям того времени Маяковского начали подавать однобоко.

Действительно, кроме поэзии о революции и СССР власти не желали видеть в нем лирика и сатирика. Старшая сестра Маяковского позднее добавит ложку дегтя, пытаясь навести порядок в творчестве поэта, которого ранее не касалась. Это по её инициативе легендарная комната в Гендриковом перестанет существовать как уникальный музей-квартира. Лиля Брик глубоко лично воспринимала обиды, наносимые Маяковскому. Не раз впоследствии приходилось ей оправдывать поэта перед всем миром за чьи-то чужие сплетни, она боролась за его целомудрие.

Вскоре после расстрела Примакова между Лилей Юрьевной и Василием Абгаровичем Катаняном (близким другом и одним издателем поэта) завязался роман. Василий станет ее последним, четвертым мужем. ЛЮ говорила:

Я всегда любила одного - одного Осю, одного Володю, одного Виталия и одного Васю

У ЛЮ было удивительно чутье на все новое, талантливое, на людей незаурядных. В ней всегда сочетались буржуазность и социалистические взгляды. Футуризм ей импонировал новаторством, интересным искусством и яркими людьми. В юности сильно увлекалась романом «Что делать?» Чернышевского и всем его советовала. Она не была прямолинейна, критерий был один - талант. ЛЮ даже закрывала глаза на некоторые неблаговидные поступки, но только если это не касалось важных для нее идей: она с неприязнью относилась к Бунину из-за его критики в адрес Маяковского, терпеть не могла Набокова, за то что он замахнулся на нимб Чернышевского. Контраст ее пристрастий отражался на всем, что ее окружало.

Лиля Брик занималась переводами, теоретическими трудами (например, о творчестве Ф. Достоевского), любительской скульптурой (бюсты В. Маяковского, О. Брика, В. Катаняна, автопортрет хранятся в частных коллекциях). Её квартира на Кутузовском в 1960-е гг. была заметным центром неофициальной культурной жизни. Поэт Андрей Вознесенский получил путевку в жизнь благодаря ей.

В списке её знакомых художников были: Давид Бурлюк, Марк Шагал, Федотов, Веницианов, Наталья Гончарова, Михаил Ларионов, Михаил Кулаков, Краснопевцев, Давид Штеренберг, Натан Альтман, Александр Тышлер, Пикассо, Мартирос Сарьян. Она интересовалась творчеством Нико Пиросманишвили и помогала собирать о нем материалы для архива. Фернан Леже в своей последней картине, незаконченной, изобразил Лилю и Владимира Маяковского вместе.

Среди знакомых работников театра были: Сергей Эйзенштейн, Василий Качалов, Елена Сергеевна Булгакова, Фаина Раневская, Фадеев, Гельцер и Шостакович. Позднее - Любовь Орлова, Николай Черкасов, Григорий Козинцев, Маргарита Алигер, Рина Зеленая. Еще позже появились Юрий Любимов, Артемий Исаакович Алиханян, Микаэл Таривердиев, Татьяна Самойлова, Андрей Миронов, Мадлен Рено, Всеволод Мейерхольд и Зинаида Райх, Сергей Параджанов, которому не без помощи Лили сократили срок наказания. Это было в 1977 году, Лиле тогда уже было 86 лет. Черкасов, Якобсон, Константин Симонов, Зиновий Паперный, Юткевич - все дружили домами. В 1948 году Лиля Брик познакомилась с начинающей балериной Майей Плисецкой, а позднее и с Родионом Щедриным. Ролан Пети, Утесов, О. Л. Книппер-Чехова - все они были многочисленными друзьями Лили Брик. Они также были знакомы с семьей Эльзы Триоле, сестры Лили Юрьевны. ЛЮ удалось познакомиться с Ив Сен-Лораном, который отмечал её как очень изящную и стильную женщину века.

Леонид Зорин, общаясь с ней раз-другой в последние годы, удивительно точно сказал про ЛЮ:

Лиля Юрьевна была яркой женщиной. Она никогда не была красивой, но неизменно была желанна. Ее греховность была ей к лицу, ее несомненная авантюрность сообщала ей терпкое обаяние; добавьте острый и цепкий ум, вряд ли глубокий, но звонкий, блестящий, ум современной мадам Рекамье, делающий ее центром беседы, естественной королевой салона; добавьте ее агрессивную женственность, властную тигриную хватку - то, что мое, то мое, а что ваше, то еще подлежит переделу, - но все это вместе с широтою натуры, с демонстративным антимещанством - нетрудно понять ее привлекательность

Уход из жизни

К смерти Лиля Юрьевна относилась философски: «Ничего не поделаешь, все умирают, и мы умрем». В своем дневнике в 70-х годах она написала:

Приснился сон - я сержусь на Володю за то, что он застрелился, а он так ласково вкладывает мне в руку крошечный пистолет и говорит: «Все равно ты то же самое сделаешь».

Сон оказался вещим. В 86 лет рано утром она упала у себя в комнате, сломала шейку бедра, оказалась обреченной на неподвижность. За несколько дней до смерти ей снились стихи Маяковского. Она была в печали, грустна и молчалива. 4 августа 1978 года Лиля Юрьевна покончила с собой на даче в Переделкине, приняв смертельную дозу снотворного.

Много раньше ЛЮ распорядилась не устраивать могилу, а развеять её прах. В поле под Москвой и был совершен этот печальный обряд. Характерный русский пейзаж - поле, излучина реки, лес… На опушке поставлена как бы точка ее жизни - огромный валун, который привезли туда ее поклонники. На нем выбиты три буквы - Л. Ю. Б.

50 знаменитых любовниц Зиолковская Алина Витальевна

Брик Лиля (Лили) Юрьевна

Брик Лиля (Лили) Юрьевна

(род. в 1891 г. - ум. в 1978 г.)

Женщина, обладавшая магическим чутьем на таланты, которое ни разу не дало сбоя. Возлюбленная и единственная Муза поэта В. В. Маяковского.

История мировой литературы бережно хранит имена женщин, которые стали для влюбчивых поэтов вдохновительницами. Их образы, овеянные дымкой давно угасших страстей, проступают в рифмованных строчках чувств. Но как мало среди них тех, кому стихотворцы хранили поэтическую верность всю жизнь. Владимир Владимирович Маяковский, посвятивший все свои произведения одной-единственной женщине, Лиле Юрьевне Брик, написал ей: «Ты не женщина, ты - исключение…» И сколько бы ушатов грязи на нее ни вылили, сколько бы тонн компромата ни обнаружили, слова поэта: «Автору стихов моих Лиличке» даже спустя годы становятся оправдательным приговором. Не нам судить, была ли эта женщина достойна любви поэта. Он - не ангел, но и она - не исчадие ада.

Лиля родилась 11 ноября 1891 г. в благополучной еврейской семье, которая давно обосновалась в Москве. Глава семьи, Урий Александрович Коган, родом из Литвы, работал юрисконсультом в австрийском посольстве, был присяжным поверенным при Московской судебной палате, а также занимался вопросом оседлости евреев в столичных городах. Он увлекался литературой и состоял членом литературно-художественного кружка. В доме царил культ музыки и поэзии. Этому способствовала и мать, Елена Юльевна (в девичестве Берман), окончившая Московскую консерваторию. Она была хорошо образована и стремилась привить любовь к искусству двум дочерям. Лили (она получила свое имя в честь возлюбленной Гете, но чаще ее звали Лиля) и младшая Эльза (1896 г. р.) с детства свободно владели помимо русского языка немецким и французским, играли на рояле и получили образование в прекрасном учебном заведении - частной гимназии Л. Н. Валицкой. Девочки были очень дружны и привлекали к себе внимание. Лили, норовистая, самостоятельная, решительно избегавшая стереотипов, сразу решила быть не «как все». Она с детства верховодила и неосознанно умела пользоваться своей красотой. Когда обожавшая ее мама с гордостью читала литературные гимназические опусы дочери, она даже не подозревала, что сочинения за нее писал… учитель словесности! Эльза, в отличие от ярко-рыжей и кареглазой сестры, была белокурой и голубоглазой красавицей, спокойной, послушной и умеющей все доводить до конца.

Привлекательность и брызжущая через край сексапильность Лили притягивали к ней взгляды не только юношей, но и взрослых мужчин, и это стало основным поводом для волнения в семье. Ей было всего тринадцать лет, когда в гимназии открылся политэкономический кружок, которым руководил не по годам серьезный, 16-летний Осип Брик. Первая влюбленность была какой-то зыбкой, неуверенной, и Лиля не предполагала, что это может перерасти в настоящее чувство. Но ее самолюбие было очень задето, когда Осип стал инициатором их разрыва. Лиля настолько расстроилась, что у нее стали выпадать волосы и начался тик. Она даже пыталась отравиться и заказала у очередного поклонника, сына фабриканта-миллионера Осипа Волка, цианистый калий. Попытка не удалась: бдительная мама заменила яд на слабительное.

Успокоилась Лиля довольно быстро и остро ощутила свое единственное предназначение: быть женщиной и обольщать сильный пол. Чувственно красивая, живая, общительная, независимая - мужчины слетались, словно мухи на мед. У нее постоянно вспыхивали серьезно-молниеносные романы. В Бельгии остался с разбитым сердцем разговорчивый студент, в Тифлисе ее осыпал подарками «богатый, воспитанный в Париже» татарин, у бабушки в Катовицах в нее без памяти влюбился родной дядя, почтенный владелец санатория в Дрездене был готов ради нее развестись с женой. Лиле пришлось прекратить так мило начавшийся флирт с Алексеем Грановским (будущим режиссером Еврейского театра в Москве), так как она очаровала молодого художника Гарри Блюменфельда и с удовольствием позировала ему обнаженной, предвкушая, какой соблазнительной «Венерой» предстанет перед публикой. «Мама не знала со мной ни минуты покоя и не спускала с меня глаз», - вспоминала о своих проказах юности Лиля Юрьевна.

Учеба на ум не шла, хотя попытки были. После окончания гимназии в 1908 г. Лиля решила стать математиком и целый год проучилась на высших женских курсах. Архитектурному институту, где она осваивала живопись, повезло больше - ему было уделено целых два года, а затем Лиля уехала учиться скульптуре в Мюнхен. Но как можно было заниматься всерьез, если жизнь казалась беспрерывным любовным приключением! Однако связь с учителем музыки Крейном закончилась скандалом. Забеременевшую красавицу отправили в провинцию к дальним родственникам. От греха избавились неудачно, и Лиля навсегда лишилась возможности стать матерью. Но ее это не сильно взволновало, тем более что на горизонте в 1911 г. вновь появился Осип Брик, получивший к тому времени диплом юриста.

Его мало волновало ее прошлое. Он писал родителям: «Я ее люблю безумно, и всегда любил. А она меня любит так, как, кажется, еще ни одна женщина на свете не любила». Прорицательный Осип Максимович был совершенно прав - Лиля всю жизнь любила только его. Но родители не разделяли сыновнего энтузиазма, они думали, что он не подозревает о похождениях невесты. Осипа же все устраивало, ведь не случайно после свадьбы, которая состоялась 11 марта 1912 г. (по другим сведениям - 26 марта 1913 г.), молодая семья строила свои взаимоотношения «по Чернышевскому» и роман «Что делать?» стал их любимым. Супружеские узы не означали для них обоюдной верности. Лиле, всегда отличавшейся раскованностью поведения, это очень импонировало.

Вскоре Осип отошел от дел отцовской фирмы по торговле кораллами, и с началом Первой мировой войны семья переехала в Петербург. Его восторженная любовь куда-то испарилась, и Лиля признавалась, что «наша личная жизнь с Осей как-то рас-пол-злась». Но со стороны все выглядело идеально. Муж все продумал и подвел под их отношения философскую базу нигилизма и эгоизма. В своей жене он нашел то, чего ему не хватало: безудержную жажду жизни и умение превращать будни в праздники. А Лиля обрела надежного друга и стала хозяйкой, царицей и душой своего салона, где от гостей отбоя не было.

В такой дом «на огонек» к своей сестре в 1915 г. привела влюбленная Эльза своего очередного поклонника - громадного роста, громогласного молодого поэта-футуриста Владимира Маяковского. Эльза называла его своим женихом и в доверительном разговоре поведала Лиле: «Два года я живу нашими встречами. Только он дал мне познать всю полноту любви». Она заслушивалась его стихами и верила, что такой поэзии принадлежит будущее. Эльза открыла талант, и ей очень захотелось похвастать. К сожалению, это удалось. Маяковский, ни на кого не глядя, читал «Облако в штанах». Все онемели. Поэт был неукротим, как природа, «жаловался, негодовал, издевался, требовал, впадал в истерику» и вдруг среди общего восторга шагнул к хозяйке дома, спросил: «Можно посвятить вам?» - и тут же старательно вывел: «Лиле Юрьевне Брик». Владимир Владимирович встретил ту «самую неповторимую и единственную» женщину и влюбился сразу (так всегда с ним случалось), восторженно и, как оказалось, надолго.

Маяковский забыл об Эльзе. Она безропотно смирилась со своей отставкой, вскоре вышла замуж за французского офицера Триоле. После его смерти стала женой Луи Арагона, серьезно занялась, как и муж, литературной деятельностью и создала множество романов и литературных переводов под фамилией Эльза Триоле. С сестрой и Маяковским она сохранила дружеские отношения. А поэт зачастил в дом Бриков, где этого новоявленного гения приняли с отеческой любовью. В своих чувствах он был откровенен, как подросток, жил и дышал только Лилей. А что же супруг? Осип Максимович не только первым оценил поэта (его нисколько не смутила эта страсть), но даже издал на свои деньги поэму. Лиля была вольна в своем выборе, но как опытная женщина попридержала Маяковского некоторое время на расстоянии. Он оказался под ее магической властью. Лиле нравилось это несравненное чувство поклонения, ревности, обожания и мучения. Маяковский же ненавидел свою рабскую зависимость в любви, но вырваться из тщательно сплетенных сетей не мог, да и не хотел. Лучше всего это состояние можно выразить словами самого поэта, который сравнивал свою любовь с «зубной болью в сердце».

Вскоре образовалась странная семья, которую одни называли «любовным треугольником» и с осуждением качали головами, другие восторженно говорили о «триединой жизни», о родстве душ и духовной свободе. Взаимного чувства между Маяковским и Лилей никогда не было, хотя в 1918 г. она призналась мужу в своей любви к поэту, именно к поэту, а не к мужчине. Пасынок Л. Брик в четвертом браке, В. В. Катанян, с детства наблюдавший за этой женщиной, сделал вывод, что Лиля любила только Осипа, который ее не любил; Маяковский - только Лилю, которая не любила его; и все трое жить не могли друг без друга. Но осознав, что Владимир Владимирович нуждается в обоюдной любви, она то притягивала его к себе, пылая страстью, то становилась холодной как лед.

В разное время Л. Брик по-разному комментировала свои отношения с Маяковским. В одном из интервью, уже в 1967 г., она заявляла: «Я влюбилась в Володю, едва он начал читать „Облако в штанах“. Полюбила сразу и навсегда. И он меня тоже, но у него любовь и вообще, что бы он ни делал, было мощным, огромным и шумным. Иначе он не умел, поэтому со стороны кажется, что он любил меня больше, чем я его. Но как это измерить - больше, меньше? На каких весах? Он был для меня, как бы это объяснить, свет в окне». И в то же время Брик как-то призналась поэту А. Вознесенскому: «Я любила заниматься любовью с Осей. Мы тогда запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал». Существует и еще одно откровение: «Я была Володиной женой, изменяла ему так же, как он изменял мне, тут мы с ним в расчете. Мы с Осей больше никогда не были близки физически, так что все сплетни о „треугольнике“, „любви втроем“ и т. п. - совершенно не похожи на то, что было. Я любила, люблю и буду любить Осю больше чем брата, больше чем мужа, больше чем сына. Про такую любовь я не читала ни в каких стихах, ни в какой литературе. Я люблю его с детства, он неотделим от меня». Об этом же Лиля Юрьевна говорила Ф. Г. Раневской, утверждая, что могла бы отказаться от всего, в том числе и от Маяковского, чтобы только не потерять Осю.

Поведение Брик напоминало классическую формулу «собака на сене». Себя она вела раскованно, имела много любовников и не запрещала Маяковскому флиртовать с другими женщинами, но поводок был постоянно натянут. Лиля спокойно отнеслась к романам с американкой Элли Джонс, которая родила от него дочь; с подругой юности поэта Евгенией Ланг и даже поощряла его ухаживания за красавицей Наташей Брюханенко и актрисой Вероникой Полонской. Но им он не посвящал стихов. А вот в серьезность намерения Маяковского создать семью с Татьяной Яковлевой, очаровательной юной моделью фирмы «Шанель», она поверила безоговорочно. Еще бы, «Письмо Татьяне Яковлевой» и «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» были посвящены не ей. В ход были пущены все связи, подключена сестра, и мечта Маяковского об обоюдном счастье лопнула. Лиля полностью подчинила себе поэта и человека. Зачем ей это было нужно, что толкало женщину на такую жестокость? Брик хотела стать центром его жизни - и стала, но ведь она видела, не могла не видеть, что влюбленный Маяковский находится на грани нервного срыва. С 1925 г. между ними не было физической близости.

Романы Лили с ответственными чиновниками: чекистом Я. С. Аграновым, который организовал расстрел Николая Гумилева, проворовавшимся заместителем наркома финансов А. М. Красногцековым, видным государственным деятелем Киргизии Юсупом Абдрахмановым и талантливым кинорежиссером-новатором Львом Кулешовым доставляли Маяковскому огромную боль. Но в письмах к поэту она совсем другая: «Любимый мой Щеник! Я тебя ужасно крепко и навсегда люблю. Приеду непременно. Жди меня! Не изменяй!!! Я верна тебе АБСОЛЮТНО. Поклонников у меня много, но все они по сравнению с тобой - дураки и уроды. Целую тебя с головы до лап». И он в восторге отвечал: «Помни ежесекундно, что, как только ты приедешь, возьму тебя на лапы и буду носить тебя две недели не опуская на пол. Весь твой Щенок». Маяковский согласен был даже ее сумочку «в зубах носить», потому что «в любви обиды нет». А сколько ласковых имен он придумал: Лилек, Лилик, Лиленок, Лилятик, Лисятик, Лучик. Называл ее кисой, кисанькой, а себя величал «гценом» и изображал в виде большого щенка. И преданность к ней у него была щенячья. Даже после многочисленных измен, которых она никогда не скрывала, Маяковский, терзаемый болью ревности, глухо повторял: «Любить я могу только ее».

Поэт врос в семью Брик. В их общем доме бурлила художественная жизнь. Лиля была центром своего салона, где проходили заседания лефовцев (Левый фронт искусств), создавались плакаты РОСТА, здесь зародился прославленный ОПОЯЗ (Общество изучения поэтических языков). Она принимала участие во всех начинаниях: благодаря Маяковскому приобщилась к кинематографу и снялась вместе с ним в фильмах «Закованная фильмой» и «Барышня и Хулиган», в качестве помощника режиссера участвовала в постановке «Мистерии-буфф», писала киносценарии и, главное, притягивала к себе молодые таланты, поддерживала их и подчеркивала их исключительность. Но все это проходило под бдительным вниманием чекистов, которые были постоянными гостями Лилиного салона. Она и за границу выезжала по удостоверению сотрудника органов. Брик знала о всех ужасах, творящихся на Лубянке, но считала чекистов «святыми людьми». Какое место занимала Лиля в делах ЧК, до конца не известно, но то, что это была неприглядная роль, сомнений не вызывает. Наверное, таким образом она пыталась защититься от новой власти. Маяковского тоже стали обвинять, что он «ходит под чекистами», что сочиняет не по духу, а за «довольствие».

Духовный и творческий кризис достиг апогея. Лиля все видела, не могла не видеть, но вдруг укатила с Осипом (который в 1927 г. привел в дом новую жену Евгению Соколову и прожил с нею до самой смерти) в Европу, а Маяковского не выпустили. Поэт задохнулся в своем одиночестве - без Лили его не существовало. 14 апреля 1930 г. он застрелился. В письме, написанном за два дня до смерти, первыми словами были: «Лиля, люби меня». И поэту Маяковскому муза Брик была верна. Можно, конечно, обвинить ее в меркантильных интересах, мол, жила за его счет при жизни: автомобильчик, пижамки, парижское белье, наряды, духи, да и после смерти приличная пенсия и половина авторских прав. Руководство страны выполнило последнюю волю глашатая революции: «Товарищ правительство, моя семья - это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Полонская (последняя страсть поэта). Если ты устроишь им сносную жизнь - спасибо».

На фоне всех житейских, социальных и экономических катаклизмов Брик ухитрялась жить вполне комфортабельно и пристойно. Ее не мучила совесть о безвременно ушедшем поэте, ведь любовная драма вдохновила поэта на бессмертную лирику и вокруг нее витала незыблемая слава единственной возлюбленной гения, даже правительство признало ее права как жены поэта, при живом муже. Но любые сплетни, наветы и горькая правда - ничто перед словами: «Любит - не любит. Я руки ломаю и пальцы разбрасываю разломавши» или «Если я чего написал, если чего сказал - тому виной глаза-небеса, любимой моей глаза. Круглые да карие, горячие до гари». Брик преданно носила на груди два кольца, свое и Володино. Внутри маленького по его желанию было выгравировано Л. Ю. Б., если читать по кругу, получалось бесконечное ЛЮБЛЮ.

Жизнь Лили продолжалась. Треугольник - она, Осип и его жена - вскоре превратился в квадрат. Летом 1930 г. Брик «вышла замуж» за красного командира Виталия Марковича Примакова. Никаких «поползновений на сторону» в этом браке она себе не позволяла. Благодаря мужу ее письмо о том, что Маяковского забывают, достигло вождя. Сталин назвал «безразличие к памяти Маяковского преступлением», поэта очистили от лирики и превратили в номенклатурную персону. Даже Брик была не рада, что это затеяла. Виталий Маркович одним из первых стал жертвой сталинских репрессий - в 1937 г. он был расстрелян. Семью Брик, имеющую родственников и многочисленных друзей за границей, хранила слава поэта. Сталин вычеркнул ее из списка на арест: «Не будем трогать жену Маяковского». А может, помогла и связь с НКВД.

Этими событиями Лиля была потрясена и начала пить. Ее спасли друзья и… новое увлечение. Уже 9 июля 1937 г. ее мужем стал литературовед, исследователь творчества Маяковского Василий Абгарович Катанян, который был моложе на 13 лет. Брик совсем не смутило, что у него была любящая жена и маленький сын. Она продолжала исповедовать полную свободу в семье и не понимала, почему ее ненавидят чужие жены. Возмущенная Анна Ахматова, узнав о романе Лили со своим мужем Николаем Пуниным, оскорбленно охарактеризовала ее в дневнике: «Лицо несвежее, волосы крашеные и на истасканном лице наглые глаза». Мужчины почему-то видели совсем другое. Попытка Брик дружить с женами своих любовников потерпела фиаско. Осип еще Маяковскому объяснял: «Лиля - стихия, с этим надо считаться. Нельзя остановить дождь или снег по своему желанию». Но душеспасительные речи не действовали на женщин. Галину Дмитриевну Катанян не устроило сдавать мужа напрокат, она не поверила в слова Лили Юрьевны: «Я не собиралась навсегда связывать свою жизнь с Васей. Ну, пожили бы какое-то время, потом разошлись и он вернулся бы к Гале». Брик пыталась с ней дружить, ходить в гости, пить чай, но встречала вежливый отпор. Общались они только из-за сына, который хорошо относился к мачехе, а впоследствии столько доброго написал о ней в воспоминаниях «Прикосновение к идолам». Так Лиля стала «идолом».

Со своим четвертым мужем, В. А. Катаняном, она прожила 40 лет. Бурные романы остались в прошлом и сладко тревожили душу. А вот открывать молодые таланты она не прекращала. К Велимиру Хлебникову, Давиду Бурлюку, Борису Пастернаку, Николаю Асееву, Юрию Тынянову, Всеволоду Мейерхольду, Асафу Мессереру, Александру Родченко присоединились Лев Кулешов, Николай Глазков, Борис Слуцкий, Михаил Львовский, Павел Коган, Михаил Кульчицкий. Лиля предрекла большое будущее начинающей Майе Плисецкой: «Какое талантливое тело, какое сочетание классики и современности». В доме Брик будущая великая балерина познакомилась со знаменитым композитором Родионом Щедриным, которому Лиля Юрьевна посоветовала написать оперу о колхозе. Несмотря на премьерный провал, «Не только любовь» долго не сходила с отечественных и зарубежных сцен. Брик обладала особой интуицией. Для молодых талантов она являла собой образец женской одухотворенности, человека, умеющего ценить все прекрасное. Лиля Юрьевна хорошо разбиралась в искусстве, имела развитый художественный вкус и презирала хамство, и все попадали под ее магию. Она притягивала к себе людей искусства. Среди ее друзей были Жан Кокто, Пабло Пикассо, Игорь Стравинский, Мартирос Сарьян, Фернан Леже, Марк Шагал; она принимала у себя в доме Ива Монтана, Симону Синьоре, Жерара Филиппа, Рене Клера, Поля Элюара, Мадлен Рено, посещала Михаила Ларионова и Наталью Гончарову. Для них Брик была не только любимой женщиной Маяковского, но и неординарным, чувствующим искусство человеком.

Как ни странно, тяжелее всего Лиле Юрьевне пришлось в период хрущевской оттепели и брежневского застоя. Никита Сергеевич по только ему ведомым причинам не продлил срок действия авторских прав на произведения Маяковского, лишив ее средств к безбедному существованию, а секретарь ЦК КПСС М. Суслов провел огромную работу, чтобы «очистить Маяковского от евреев». Даже со знаменитой фотографии, где поэт с Лилей стоят у дерева, ее убрали. В годы правления Брежнева началась откровенная травля. Ее называли «проповедницей разврата и фиктивной любовницей» поэта, винили в смерти Маяковского. Вместо подготовленного 66 тома «Литературного наследия», который включал переписку поэта с Бриками, следующим вышел 67. Лилю Юрьевну пытались не допускать на торжественные мероприятия памяти Маяковского, но тут уже возмутились литераторы К. Симонов, Е. Евтушенко, А. Вознесенский, а поэт Р. Рождественский без обиняков сказал: «Если у человека 50 процентов лирических стихов посвящено Лиле Брик, то хоть мы все застрелимся, они все равно будут посвящены Брик и никому другому». Маяковский даже после смерти оберегал свою любимую. И все-таки «Барышню и Хулигана» поколение застоя не увидело.

Но, несмотря на все эти гонения, многочисленные попытки сильных мира сего очернить Лилю, без друзей и поклонников она никогда не оставалась, для каждого находила доброе слово и как гостеприимная хозяйка всегда помнила, кто и что предпочитал. До последних дней жизни она излучала неповторимое женское очарование. Лиле Юрьевне было 56 лет, когда Т. Лещенко-Сухомлина написала: «Очень медленно, восхитительно медленно она стареет и уходит… Руки стали как пожелтевшие осенние листочки, горячие карие глаза чуть подернуты мутью, золотисто-рыжие волосы давно подкрашены, но Лиля - проста и изысканна, глубоко человечна, женственнейшая женщина с трезвым рассудком и искренним равнодушием к „суете сует“. Маяковский почувствовал это как поэт и как мужчина: „Она красивая - ее, наверное, воскресят“».

Но Брик могла воскресать сама, особенно под взглядами мужчин, умеющих оценить неординарность женщины. В 1975 г., когда Лиле было уже 84 года, в ее жизни произошло два события, которые свидетельствовали, что годы не властны ни над ее притягательной магической женской силой, ни над молодостью души и чувств. Король парижской моды Ив Сен-Лоран в аэропорту Шереметьево, рассматривая снующую толпу, с грустью отметил: «Унылое зрелище! Никогда не видел такого количества толстых женщин в темном. Не на ком глаз остановить. Вот разве на той элегантной даме в зеленой норковой шубке. Видимо, от Диора?» Он не ошибся. Лиля Юрьевна знала толк в моде и благодаря своей сестре Эльзе была в курсе последних французских новинок. С этой встречи началась их дружба. Брик покорила Сен-Лорана не только тонким вкусом, но и тем, что «она никогда не говорила банальностей, и у нее на все был свой взгляд, и с нею всегда было интересно. С Лилей Брик я мог откровенно говорить абсолютно обо всем». Всемирно знаменитый модельер с удовольствием создавал платья для нее. Ей, наверно, было очень приятно узнать, что Сен-Лоран относил ее к женщинам, которые живут вне моды. Теперь она стояла в его списке рядом с Катрин Денёв и Марлен Дитрих. Для Лили Юрьевны к ее 85-летию модельер создал праздничный наряд, в котором она должна была появиться только единственный раз - в день юбилея, а затем ему отводилось место среди редчайших моделей в музее. Но это платье «от кутюр» получило еще одну почетную роль. Именно в нем актриса Алла Демидова впервые прочитала с эстрады трагическую поэму Анны Ахматовой «Реквием». Это был не царский жест со стороны Брик, а еще одно подтверждение ее понимания таланта других.

И в последнем ее романе нет ничего удивительного. В Париже, куда она с мужем Василием Катаняном была приглашена на выставку В. В. Маяковского, в нее влюбился молодой литератор Франсуа-Мари Банье. Лиля Юрьевна настолько пленила его во время своего интервью, что 29-летний юноша «с лицом ангела и сердцем поэта» не отходил от нее ни на шаг, заваливал подарками, цветами, устраивал праздники в ее честь, а после отъезда засыпал письмами, полными нешуточного преклонения. Он прилетал с друзьями к ней в Москву, устроил шумное празднование ее юбилея в парижском ресторане «Максим». Лиле Юрьевне даже стало совестно принимать груды дорогостоящих подарков. Ах, эта «золотая молодежь»… Правда, прочитав несколько романов Банье, она очень разочаровалась, но их дружба не прекратилась.

Брик не верила в старость, и та долго обходила ее стороной. Но годы брали свое. Неудачное падение, перелом шейки бедра. В 87 лет это приговор. Когда-то она записала: «Когда застрелился Володя - умер Володя, когда погиб Примаков - умер Примаков, когда умер Ося - умерла я». Нет, она не ушла вслед за любимыми и прожила еще 30 лет, но давний сон 1930 года, в котором Маяковский вкладывает в ее руку крошечный пистолетик и говорит: «Все равно ты это сделаешь», - оказался вещим. Самостоятельная женщина не хотела быть обузой. Она мужественно продержалась три месяца, окруженная неусыпной заботой друзей, мужа и пасынка. 4 августа 1978 г. Лиля Юрьевна написала прощальную записку: «В моей смерти прошу никого не винить. Васик! Я боготворю тебя. Прости меня. И друзья, простите. Нембутал, нембут…» Согласно воле покойной, ее прах развеяли под Звенигородом. Там посреди поля стоит огромный валун. На нем выбито всего три буквы - Л. Ю. Б.

Но, наверно, так ей было суждено на роду, что после траурных речей о ее «одухотворяющей силе», о «непоколебимой хранительнице возжженного ею огня», о «хрупкой, но не сдающейся защитнице мертвого гиганта» вновь поползли слухи. Говорили, что покончила жизнь из-за неразделенной любви к Сергею Параджанову. Мол, неспроста Брик ходатайствовала перед Брежневым о досрочном освобождении из лагерей опального режиссера. Но даже Параджанов, любящий «лжесвидетельствовать окружающим на самого себя», возмутился столь грязной инсинуации. Ну что ж, Лиля Юрьевна сумела выдержать при жизни и не такие нападки. А «мертвый гигант» по-прежнему защищает свою любимую женщину.

«Не смоют любовь

ни ссоры,

ни версты.

Продумана,

выверена,

проверена.

Подъемля торжественно стих строкоперстый,

клянусь -

неизменно и верно!»

Из книги Содом тех лет автора Воронель Нина Абрамовна

Корней Чуковский и Лиля Брик Хождение по театральным мукам не было началом моего литературного пути. Началом было мое знакомство с Корнеем Ивановичем Чуковским, к которому я попала чудом. Моя школьная подруга Лина работала в каком-то химико-технологическом институте

Из книги Другой Пастернак: Личная жизнь. Темы и варьяции автора Катаева Тамара

Земляничные поляны имени лили брик «В том же самом крематории, где огню был предан Маяковский, состоялась и кремация Лили. <> К тому времени Василий Васильевич Катанян уже нашел укрытое среди ее бумаг письмо-завещание Лили, написанное десятью годами раньше, когда она

Из книги Как уходили кумиры. Последние дни и часы народных любимцев автора Раззаков Федор

БРИК ЛИЛЯ БРИК ЛИЛЯ (бывшая возлюбленная В. Маяковского; покончила с собой 4 августа 1978 года на 88-м году жизни).В последние несколько месяцев до смерти Брик очень плохо себя чувствовала. В довершение всех бед в мае 1978 года она сломала шейку бедра, неудачно вставая с кровати

Из книги Разговоры с Раневской автора Скороходов Глеб Анатольевич

Письмо Лили Брик Сталину Когда я пришел, Ф. Г. прощалась с немолодой, красивой женщиной, умеющей «держать спину» и явно не сдающейся возрасту.- Вы поняли, кто это? - спорсила Ф. Г., захлопнув дверь за гостьей. - Ла, та самая Нора. Вероника Витольдовна. Она живет неподалеку, на

Из книги Лиля Брик. Жизнь автора Катанян Василий Васильевич

ПОСЛЕСЛОВИЕ, или Как из Лили Брик пытались сделать… А.Коллонтай Честно говоря, послесловие читают нечасто. Но тут случай особый.Я вынужден обратиться к жанру послесловия в связи с тем, что в последние годы, когда ЛЮ вернулась из небытия, дня не проходит, чтобы где-нибудь не

Из книги Современницы о Маяковском автора Катанян Василий Васильевич

Лиля Брик Из воспоминаний Лиля Юрьевна Брик (1891–1978) познакомилась с поэтом в 1915 году, и с тех пор они не расставались. Их сложная и трудная любовь не раз подвергалась испытаниям, и все же чувство Маяковского к ней было безмерным - об этом свидетельствует его поэзия, об этом

Из книги Сияние негаснущих звезд автора Раззаков Федор

БРИК Лиля БРИК Лиля (бывшая возлюбленная В. Маяковского; покончила с собой 4 августа 1978 года на 88-м году жизни). В последние несколько месяцев до смерти Брик очень плохо себя чувствовала. В довершение всех бед в мае 1978 года она сломала шейку бедра, неудачно вставая с кровати

Из книги Не только Бродский автора Довлатов Сергей

Лиля БРИК Самоубийство Маяковского остается для нас трагической загадкой. Многие обвиняют в его гибели Лилю Брик. Она была, что называется, гипотенузой любовного треугольника. Она наводнила дом сотрудниками ЧК. И так далее.Сама Лиля Брик распространяла другую версию. По

Из книги Лучшие истории любви XX века автора Прокофьева Елена Владимировна

Владимир Маяковский и Лиля Брик: «Лиля, люби меня…»

Из книги Сергей Параджанов автора Загребельный Михаил Павлович

Лиля Брик Лилю Брик как жену врага народа Примакова собрались расстрелять в 1930-х. Сталин вычеркнул ее из списка жертв: «Она жена Маяковского». Старый московский товарищ Параджанова Катанян рассказал о его знакомстве с Лилей Брик: «Все, кто знал Сергея Параджанова, помнят,

Из книги Три женщины, три судьбы автора Чайковская Ирина Исааковна

III.Лиля Брик 1. Хронологическая канва 11 ноября 1891 г. в Москве в семье присяжного поверенного Урия Кагана родилась дочь Лили (Лиля).24 сентября 1896 г. родилась Эльза Каган, младшая сестра Лили, в будущем писательница Эльза Триоле.26 марта 1912 г. - свадьба Лили Каган и Осипа

Из книги Маяковский без глянца автора Фокин Павел Евгеньевич

2. Пристрастный свидетель (О записках Лили Брик) Отрывки из этой книги я читала по-итальянски еще в те времена, когда жителям «постсоветского пространства» полагалось знать лишь дозированную правду. И вот свершилось - через 25 лет после смерти их автора мемуары Лили

Глава четвертая ЛИЛИ БРИК НА МОСТУ ЛЕЖИТ

Из книги автора

Почему именно у Лили Брик? Щедрин: «Прежде всего, это был очень хлебосольный дом. У Брик, в любое время дня, в любое время года, первым делом усаживали за стол. Священное правило. Мы ведь жили пять лет с ней в одном доме. Поженившись, мы с Майей получили двухкомнатную квартиру

История жизни
Есть женщины, которые заколдовывают мужчин. Лиля Брик была именно такой женщиной. Вошла в историю как возлюбленная Маяковского.
Она родилась в Москве, и детство ее прошло в районе Покровских ворот. Отец, Гурий Александрович Каган, был присяжным поверенным и работал юрисконсультом в австрийском посольстве. Мать, Елена Юльевна, окончила Московскую консерваторию по классу рояля и преподавала музыку. Отец увлекался Гете, и старшую дочь, которая родилась в 1891 году, назвал в честь возлюбленной великого немецкого поэта Лили Шенеман. А когда пять лет спустя появилась на свет ее сестра, она тоже получила имя одной из героинь поэзии Гете - Эльза. Родители дали им хорошее образование. С детства сестры говорили по-французски, по-немецки, играли на рояле.
Девочки обращали на себя внимание. У Эльзы были ангельские голубые глаза и белокурые локоны, а у Лили глаза были огромные и карие, а волосы - ярко-рыжие. Она отличалась норовом, самостоятельностью, родители ее обожали. В гимназии преуспевала, особенно по математике, и сразу же не захотела быть «как все». Схватила ножницы, отрезала себе косы - к ужасу родителей. (А в старости, в 80 лет, наоборот, заплела косу - к удивлению знакомых и восторгу почитателей.)
Со своим будущим мужем Осипом Бриком Лиля познакомилась еще в гимназии. Семнадцатилетний учитель и тринадцатилетняя ученица сразу приглянулись друг другу. В 1908 году она закончила гимназию. Лиля предпочла продолжить образование в Архитектурном институте, а через два года уехала в Германию учиться скульптуре.
Они встретились вновь в день возвращения Лили на родину. В фойе художественного театра. Опять показалось, что это судьба. Но родители Осипа были против брака, так как сомневались в «нравственных устоях» невесты. Однако сыну удалось уговорить родителей, и свадьба состоялась в 1912 году.
С первых же дней своего замужества Лилия Юрьевна «держала салон», в котором собиралась элита - поэты, художники, актеры. Не чурались ее салона и политики, военные, чекисты. Одно время ее возлюбленным был всесильный чекист Яков Агранов, считавшийся другом и Брика, и Маяковского. С Владимиром Маяковским Лилю познакомила сестра Эльза.
Первый свой полудетский роман Эльза пережила в 8 классе гимназии. Он был молодым неизвестным поэтом. По бедности катал ее на трамвае мимо площади, которая впоследствии будет носить его имя - площадь Маяковского. Эльза привела поэта к Лиле, когда та уже была замужем. Правда, к 1915 году она и Осип Максимович Брик уже два года фактически были в разводе, но оставались в дружеских отношениях и жили в одной квартире. Поэт сразу и навсегда влюбился в Лилю.
«Это было нападение, - говорила Лиля Брик. - Володя не просто влюбился в меня, он напал на меня. Два с половиной года не было у меня спокойной минуты - буквально. Меня пугала его напористость, рост, его громада, неуемная, необузданная страсть. Любовь его была безмерна. Когда мы познакомились, он бросился бешено за мной ухаживать, вокруг ходили мрачные мои поклонники. Я помню, он сказал: «Господи, как мне нравится, когда мучаются, ревнуют...»
В конце концов, начав жить с Маяковским, Лиля решила не расставаться с Осипом Бриком. Это, однако, не была «любовь втроем»: и у нее, и у Маяковского до конца дней сохранялись с Бриком дружеские и уважительные отношения. Но у людей, которые не могли себе такого представить, союз этот вызывал злобное неприятие, и «свято сбереженные сплетни», по выражению Ахматовой, тянутся по сей день.
Сохранились письма Эльзы той поры, когда герой ее романа уже увлекся Лилей. По ним видно, что разрыв прошел нелегко для Эльзы, что чувства ее еще не остыли, она ревновала и досадовала: «Сердечные дела мои все по-старому: кто мне мил, тому я не мила, и наоборот».
Лиля умела влиять на сестру и подчинять ее своей воле. И Эльза не порвала ни с нею, ни с Владимиром Владимировичем, а, страдая, подчинилась обстоятельствам. Не будет преувеличением сказать, что Эльза, будучи еще гимназистской, одной из первых по-настоящему полюбила и поняла его стихи. В 1918 году Эльза вышла замуж за француза Андре Триоле и уехала в Париж, там она первой стала переводить Маяковского на французский язык, издавала его пьесы, читала доклады и устраивала выставки.
При всей несхожести судеб сестер было у них нечто общее: они безоговорочно подчиняли себе мужчин, с которыми связывали свои жизни. Их избранники не смели с ними спорить, считаясь с их вкусами в литературе и в искусстве. «Лиля всегда права», - говорил Маяковский.
В личности Лили Брик была одна загадка, тайна, которую она унесла с собою. Не в силах разгадать ее, люди выдумывают небылицы, а имя обрастает легендами. Знаменитые романы Лилии Юрьевны! Ее раскованное поведение, вольные взгляды порождали массу слухов и домыслов, которые передавались из уст в уста и, помноженные на зависть, оседали на страницах воспоминаний.
В те далекие двадцатые Лиля пользовалась большим успехом. О ней говорили в то время чаще, чем о какой-либо другой женщине, и продолжают говорить вот уже скоро сто лет. Она была максималистка, в достижении цели ничто не могло остановить ее - и не останавливало. Если ей нравился мужчина и она хотела завести с ним роман, особого труда для нее это не составляло. Она была хороша собой, сексапильна, знала секреты обольщения, восхитительно одевалась, была независима. Что касалось моральных преград... «Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают, - говорила она. - И разрешать ему то, что не разрешают ему дома. Например, курить или ездить куда вздумается. Остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье».
Ее не останавливало семейное положение «объекта» или его отношения с другими женщинами. Она хотела любить этого человека, проводить с ним время, путешествовать, но при этом - дружить с его женой. Маяковский однажды заметил: «Ты не женщина, ты - исключение», но все полагали своим долгом вмешаться в ее личную жизнь. Поколение за поколением, от академиков до школьников, судило Лилю Брик, не прощая ей уход от поэта. Это дало ей основания заметить: «Конечно, Володе следовало бы жениться на Аннушке, подобно тому, как вся Россия хотела, чтобы Пушкин женился на Арине Родионовне» (Аннушка - домработница Маяковского).
Все женщины Маяковского не просто знали о существовании Лили Брик, они обязаны были выслушивать восхищенные рассказы о ней. Она любила подарки, он любил ей их дарить. Однажды он подарил ей кольцо, внутри которого было выгравировано: «Л.Ю.Б.», то есть Лиля Юрьевна Брик. Если читать выгравированное по кругу, то получается бесконечное ЛЮБЛЮ.
«Я люблю, люблю, несмотря ни на что, и благодаря всему любил, люблю и буду любить, будешь ли ты груба со мной или ласкова, моя или чужая. Все равно люблю. Аминь». Эти строки Маяковского, конечно же, обращены к Брик.
После гибели поэта Лиля Юрьевна еще дважды была замужем, правда, неофициально. Вначале за Виталием Марковичем Примаковым, выдающимся военным, образованным и талантливым человеком, которого в 1937 году репрессировали и расстреляли. Последние 40 лет она была замужем за литератором Василием Катаняном.
«Любимый мой Элик, - пишет Лиля сестре после самоубийства Маяковского. - Я знаю совершенно точно, как это случилось, но для того, чтобы понять это, надо было знать Володю так, как знала его я. Если б я или Ося были в Москве, Володя был бы жив.
Стихи из предсмертного письма были написаны давно, и мне они совсем не собирались оказаться предсмертными:
«Как говорят, «инцидент исперчен»,
Любовная лодка разбилась о быт,
С тобой мы в расчете, и ни к чему перечень
Взаимных болей, бед и обид».
Обрати внимание, «С тобой мы в расчете», а не «Я с жизнью в расчете», как в предсмертном письме.
Стрелялся Володя как игрок, из совершенно нового, ни разу не стреляного револьвера; обойму вынул, оставил одну только пулю в дуле - а это на пятьдесят процентов осечка. Такая осечка уже была 13 лет тому назад, в Питере. Он во второй раз испытывал судьбу. Застрелился он при Норе, но ее можно винить как апельсинную корку, о которую поскользнулся, упал и разбился насмерть».
Все, кто встречали Лилию Юрьевну в семидесятые годы, на закате жизни, помнили ее оживленной и элегантной женщиной. В ней ничего не было от «реликвии», хотя многие стремились лицезреть ее именно в ореоле grande dame. И бывали приятно разочарованы: никакой надменной величавости. Но все же было в ней нечто, что заставляло соблюдать дистанцию: чувствовалось, что она значительна истраченной на нее страстью гениального человека. Она прожила жизнь в сознании собственной избранности, и это давало ей уверенность, которая не дается ничем иным. И в то же время поражала ее простота, та самая, которой обладают люди воспитанные и внутренне интеллигентные.
Ее облик старались уловить выдающиеся художники, достаточно взглянуть на ее портреты работы Тышлера, Штеренберга, Бурлюка, Леже, фотоколлажи Родченко; она знала толк в живописи и, начисто лишенная предрассудков, в юности позировала обнаженной художнику Блюменфельду, который назвал свою картину «Венера модерн». И когда подруга в ужасе спросила: «Неужели тебя писали нагой?» - Лиля ответила: «Конечно. А тебя что, в шубе?» В хаосе революции пропало большое полотно Бориса Григорьева, называвшееся «Лиля в Разливе», где она лежала на фоне заката. Считая, что картины, подобно рукописям, не горят, Лиля Юрьевна надеялась, что картина где-нибудь отыщется...
Эльза и Ив Сен-Лоран никогда не встречались, хотя и жили в одном городе, а вот с Лилей этот король парижской моды познакомился в 1975 году, когда ей было уже за восемьдесят, и стал ее горячим поклонником. В тот год она летала в Париж на открытие выставки Маяковского и очутилась в кругу молодой интеллектуальной элиты, к которой принадлежал и Ив Сен-Лоран. Он подружился с нею и бывал счастлив, когда Лилия Юрьевна появлялась в его казакине или пальто, он дарил ей массу красивых платьев и украшений, он сделал три графических ее портрета и сочинил туалет к ее восьмидесятипятилетию, который со временем займет место в его музее.
«О какой моде может идти речь в мои годы?» - спросила его Лилия Юрьевна, когда он помогал ей надеть суконное пальто цвета бордо, отделанное сутажем. Но Сен-Лоран утверждал, что есть женщины, которые живут вне моды. К ним он относил Катрин Денев, Марлен Дитрих и Лилю Брик. Он говорил, что она никогда не произносила банальностей, у нее на все был свой взгляд и с нею всегда было интересно. «С Лилей Брик я мог откровенно разговаривать абсолютно обо всем - о любовных делах, о порядочности, о живописи, даже о политике... О моде, конечно, тоже».
Старшая сестра пережила младшую на восемь лет. Никогда ничему не подчиняясь, Лиля Брик сама распорядилась своей смертью: в 86 лет, заболев неизлечимо, она покончила с собой. Это случилось тоже летом. Согласно ее воле, прах был развеян в Подмосковье, там, где с опушки леса открываются поля и перелески, излучина реки и бесконечные дали с высоким небом.

← Вернуться