«Хорь и Калиныч» – первый и самый известный рассказ из тургеневского сборника «Записки охотника ». Вот краткое содержание его сюжета.
Охотясь в Жиздринском уезде Калужской губернии, Тургенев сошёлся с помещиком Полутыкиным, человеком довольно беспорядочным, но открытым.
Раз во время охоты Полутыкин предложил зайти к его мужику, Хорю . Тот жил прямо посреди леса, в хорошей, крепкой усадьбе из нескольких срубов. Тургенева и Полутыкина радушно встретил сын Хоря, 20-летний Федя. В чистой избе он угостил их хлебом, квасом и солёными огурцами. Вскоре собрались ещё человек шесть фединых братьев – все здоровые и крупные молодцы. Самого Хоря, правда, не было.
Хорь и Калиныч. Аудиокнига
Полутыкин потом рассказал: Хорь мужик умный. Лет двадцать пять тому назад сгорела его изба в деревне, и он выпросил себе разрешение поселиться в лесной глуши, не ходить на барщину, а платить один оброк. Отделившись так от соседей, он повёл хозяйство в одиночку, стал подторговывать, разбогател. За деловитую хватку его и прозвали Хорем.
На другой день Полутыкин направился с Тургеневым на охоту через свою деревню. У одной низенькой избы он остановился и крикнул: «Калиныч!» Вышел мужик лет сорока, высокого роста, худой, с добродушным, доверчивым, весёлым лицом и светло-голубыми глазами. Оказалось, что его обязанность – каждый день ходить с барином на охоту, носить его сумку, иногда и ружье, замечать, где садится птица, доставать воды, набирать земляники, устраивать шалаши. Ничем другим Калиныч не занимался. Полутыкин был доволен этим усердным и услужливым мужиком. На охоте Калиныч оказывался просто незаменим.
Бродя по окрестным лесам в поисках дичи, Тургенев вскоре вновь зашёл на хутор Хоря и на сей раз увидел его самого. Обличьем Хорь напоминал Сократа , имел такой же высокий лоб, маленькие глазки, курносый нос. Разговаривал он с достоинством, умно и хитровато. На вопрос: «почему ты, имея деньги, совсем не выкупишься у барина?» – ответил мудрёно: «Попал Хорь в вольные люди, кто без бороды живет, тот Хорю и набольший». Всегда себе на уме, Хорь, однако, был очень гостеприимен, любил пошутить.
Тургенев заночевал у него. Когда на следующее утро они сели за самовар, пришёл Калиныч, который был с Хорем очень дружен. Тургенев прожил у Хоря три дня. Всё это время он видел тут Калиныча – и сравнивал двух этих мужиков с весьма разными характерами. Хорь был практик и рационалист, Калиныч – идеалист, мечтательный романтик. Хорь копил деньжонку, Калиныч перебивался кое-как. Хорь расплодил большое семейство, покорное и единодушное; у Калиныча была когда-то жена, которой он боялся, а детей не бывало вовсе. Хорь говорил мало, посмеивался и разумел про себя; Калиныч объяснялся с жаром. Калиныч имел и немало и преимуществ перед Хорем: он заговаривал кровь, испуг, бешенство, выгонял червей, держал пасеку, а ведь искусство обращения с пчёлами даётся не каждому. Калиныч стоял ближе к природе, Хорь – к людям, к обществу. Калиныч был доверчив, Хорь ироничен. Хорь видел насквозь беспечного и пустоватого господина Полутыкина, а Калиныч благоговел перед ним.
Оба мужика расспрашивали Тургенева про заграницу. Но Калиныча более трогали описания природы, гор, водопадов, необыкновенных зданий, больших городов; Хоря же занимали вопросы административные и государственные. Познанья Хоря были довольно, по-своему, обширны, но читать он не умел; Калиныч – умел.
Иван Сергеевич Тургенев
ХОРЬ И КАЛИНЫЧ
Кому случалось из Болховского уезда перебираться в Жиздринский, того, вероятно, поражала резкая разница между породой людей в Орловской губернии и калужской породой. Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах. Орловская деревня (мы говорим о восточной части Орловской губернии) обыкновенно расположена среди распаханных полей, близ оврага, кое-как превращенного в грязный пруд. Кроме немногих ракит, всегда готовых к услугам, да двух-трех тощих берез, деревца на версту кругом не увидишь; изба лепится к избе, крыши закиданы гнилой соломой… Калужская деревня, напротив, большею частью окружена лесом; избы стоят вольней и прямей, крыты тесом; ворота плотно запираются, плетень на задворке не разметан и не вывалился наружу, не зовет в гости всякую прохожую свинью… И для охотника в Калужской губернии лучше. В Орловской губернии последние леса и площадя исчезнут лет через пять, а болот и в помине нет; в Калужской, напротив, засеки тянутся на сотни, болота на десятки верст, и не перевелась еще благородная птица тетерев, водится добродушный дупель, и хлопотунья куропатка своим порывистым взлетом веселит и пугает стрелка и собаку.
В качестве охотника посещая Жиздринский уезд, сошелся я в поле и познакомился с одним калужским мелким помещиком, Полутыкиным, страстным охотником и, следовательно, отличным человеком. Водились за ним, правда, некоторые слабости: он, например, сватался за всех богатых невест в губернии и, получив отказ от руки и от дому, с сокрушенным сердцем доверял свое горе всем друзьям и знакомым, а родителям невест продолжал посылать в подарок кислые персики и другие сырые произведения своего сада; любил повторять один я тот же анекдот, который, несмотря на уважение г-на Полутыкина к его достоинствам, решительно никогда никого не смешил; хвалил сочинения Акима Нахимова и повесть Пинну; заикался; называл свою собаку Астрономом; вместо однако говорил одначе и завел у себя в доме французскую кухню, тайна которой, по понятиям его повара, состояла в полном изменении естественного вкуса каждого кушанья: мясо у этого искусника отзывалось рыбой, рыба - грибами, макароны - порохом; зато ни одна морковка не попадала в суп, не приняв вида ромба или трапеции. Но, за исключением этих немногих и незначительных недостатков, г-н Полутыкин был, как уже сказано, отличный человек.
В первый же день моего знакомства с г. Полутыкиным он пригласил меня на ночь к себе.
До меня верст пять будет, - прибавил он, - пешком идти далеко; зайдемте сперва к Хорю. (Читатель позволит мне не передавать его заиканья.)
А кто такой Хорь?
А мой мужик… Он отсюда близехонько.
Мы отправились к нему. Посреди леса, на расчищенной и разработанной поляне, возвышалась одинокая усадьба Хоря. Она состояла из нескольких сосновых срубов, соединенных заборами; перед главной избой тянулся навес, подпертый тоненькими столбиками. Мы вошли. Нас встретил молодой парень, лет двадцати, высокий и красивый.
А, Федя! Дома Хорь? - спросил его г-н Полутыкин.
Нет, Хорь в город уехал, - отвечал парень, улыбаясь и показывая ряд белых, как снег, зубов. - Тележку заложить прикажете?
Да, брат, тележку. Да принеси нам квасу.
Мы вошли в избу. Ни одна суздальская картина не залепляла чистых бревенчатых стен; в углу, перед тяжелым образом в серебряном окладе, теплилась лампадка; липовый стол недавно был выскоблен и вымыт; между бревнами и по косякам окон не скиталось резвых прусаков, не скрывалось задумчивых тараканов. Молодой парень скоро появился с большой белой кружкой, наполненной хорошим квасом, с огромным ломтем пшеничного хлеба и с дюжиной соленых огурцов в деревянной миске. Он поставил все эти припасы на стол, прислонился к двери и начал с улыбкой на нас поглядывать. Не успели мы доесть нашей закуски, как уже телега застучала перед крыльцом. Мы вышли. Мальчик лет пятнадцати, кудрявый и краснощекий, сидел кучером и с трудом удерживал сытого пегого жеребца. Кругом телеги стояло человек шесть молодых великанов, очень похожих друг на друга и на Федю. «Все дети Хоря!» - заметил Полутыкин. «Все Хорьки, - подхватил Федя, который вышел вслед за нами на крыльцо, - да еще не все: Потап в лесу, а Сидор уехал со старым Хорем а город… Смотри же, Вася, - продолжал он, обращаясь к кучеру, - духом сомчи: барина везешь. Только на толчках-то, смотри, потише: и телегу-то попортишь, да и барское черево обеспокоишь!» Остальные Хорьки усмехнулись от выходки Феди. «Подсадить Астронома!» - торжественно воскликнул г-н Полутыкин. Федя, не без удовольствия, поднял на воздух принужденно улыбавшуюся собаку и положил ее на дно телеги. Вася дал вожжи лошади. Мы покатили. «А вот это моя контора, - сказал мне вдруг г-н Полутыкин, указывая на небольшой низенький домик, - хотите зайти?» - «Извольте». - «Она теперь упразднена, - заметил он, слезая, - а все посмотреть стоит». Контора состояла из двух пустых комнат. Сторож, кривой старик, прибежал с задворья. «Здравствуй, Миняич, - проговорил г-н Полутыкин, - а где же вода?» Кривой старик исчез и тотчас вернулся с бутылкой воды и двумя стаканами. «Отведайте, - сказал мне Полутыкин, - это у меня хорошая, ключевая вода». Мы выпили по стакану, причем старик нам кланялся в пояс. «Ну, теперь, кажется, мы можем ехать, - заметил мой новый приятель. - В этой конторе я продал купцу Аллилуеву четыре десятины лесу за выгодную цену». Мы сели в телегу и через полчаса уже въезжали на двор господского дома.
Скажите, пожалуйста, - спросил я Полутыкина за ужином, - отчего у вас Хорь живет отдельно от прочих ваших мужиков?
А вот отчего: он у меня мужик умный. Лет двадцать пять тому назад изба у него сгорела; вот и пришел он к моему покойному батюшке и говорит: дескать, позвольте мне, Николай Кузьмич, поселиться у вас в лесу на болоте. Я вам стану оброк платить хороший. - «Да зачем тебе селиться на болоте?» - «Да уж так; только вы, батюшка, Николай Кузьмич, ни в какую работу употреблять меня уж не извольте, а оброк положите, какой сами знаете». - «Пятьдесят рублев в год!» - «Извольте». - «Да без недоимок у меня, смотри!» - «Известно, без недоимок…» Вот он и поселился на болоте. С тех пор Хорем его и прозвали.
Ну, и разбогател? - спросил я.
Разбогател. Теперь он мне сто целковых оброка платит, да еще я, пожалуй, накину. Я уж ему не раз говорил: «Откупись, Хорь, эй, откупись!..» А он, бестия, меня уверяет, что нечем; денег, дескать, нету… Да, как бы не так!..
На другой день мы тотчас после чаю опять отправились на охоту. Проезжая через деревню, г-н Полутыкин велел кучеру остановиться у низенькой избы и звучно воскликнул: «Калиныч!» - «Сейчас, батюшка, сейчас, - раздался голос со двора, - лапоть подвязываю». Мы поехали шагом; за деревней догнал нас человек лет сорока, высокого роста, худой, с небольшой загнутой назад головкой. Это был Калиныч. Его добродушное смуглое лицо, кое-где отмеченное рябинами, мне понравилось с первого взгляда. Калиныч (как узнал я после) каждый день ходил с барином на охоту, носил его сумку, иногда и ружье, замечал, где садится птица, доставал воды, набирал земляники, устроивал шалаши, бегал за дрожками; без него г-н Полутыкин шагу ступить не мог. Калиныч был человек самого веселого, самого кроткого нрава, беспрестанно попевал вполголоса, беззаботно поглядывал во все стороны, говорил немного в нос, улыбаясь, прищуривал свои светло-голубые глаза и часто брался рукою за свою жидкую, клиновидную бороду. Ходил он нескоро, но большими шагами, слегка подпираясь длинной и тонкой палкой. В течение дня он не раз заговаривал со мною, услуживал мне без раболепства, но за барином наблюдал, как за ребенком. Когда невыносимый полуденный зной заставил нас искать убежища, он свел нас на свою пасеку, в самую глушь леса. Калиныч отворил нам избушку, увешанную пучками сухих душистых трав, уложил нас на свежем сене, а сам надел на голову род мешка с сеткой, взял нож, горшок и головешку и отправился на пасеку вырезать нам сот. Мы запили прозрачный теплый мед ключевой водой и заснули под однообразное жужжанье пчел и болтливый лепет листьев.
Легкий порыв ветерка разбудил меня… Я открыл глаза и увидел Калиныча: он сидел на пороге полураскрытой двери и ножом вырезывал ложку. Я долго любовался его лицом, кротким и ясным, как вечернее небо. Г-н Полутыкин тоже проснулся. Мы не тотчас встали. Приятно после долгой ходьбы и глубокого сна лежать неподвижно на сене: тело нежится и томится, легким жаром пышет лицо, сладкая лень смыкает глаза. Наконец мы встали и опять пошли бродить до вечера. За ужином я заговорил опять о Хоре да о Калиныче. «Калиныч - добрый мужик, - сказал мне г. Полутыкин, - усердный и услужливый мужик; хозяйство в исправности, одначе, содержать не может: я его все оттягиваю. Каждый день со мной на охоту ходит… Какое уж тут хозяйство, - посудите сами». Я с ним согласился, и мы легли спать.
Однажды, рассказчик познакомился с заикающимся помещиком Полутыкиным. Тот очень любил охоту. Были у него и странности: он просил руки и сердца всех обеспеченных девушек уезда. Когда же он получал очередной отказ, то всё равно продолжал присылать юной особе в подарок различные фрукты из его сада.
Новый знакомый повторял постоянно один и тот же анекдот, который ни разу не заставил улыбнуться ни одного слушателя. Дома он устроил французскую кухню. Добрый Полутыкин в первый же день знакомства с рассказчиком пригласил того к себе переночевать. Чтобы не идти пешком, он предложил заглянуть к Хорю.
Старого хозяина дома не оказалось. Вместо него гостей встретили дети хозяина - шесть очень похожих друг на друга красивых мужчин, пятнадцатилетний парнишка, да Федя - любимец отца. Как выяснилось, это не всё потомство: кто-то в лесу работает, кто-то вместе с отцом в город уехал. Подали телегу с лошадью. По дороге охотники заглянули в контору помещика. Она уже не использовалась, лишь старик Миняич присматривал за ней.
За ужином рассказчик прямо спросил у барина, отчего Хорь живёт не вместе со всеми крепостными мужиками? Оказывается, дом его сгорел, а он и попросил помещика построить дом на болоте. С тех пор Хорь радует Полутыкина хорошим оброком, да помещик хочет ещё накинуть. Странно то, что при наличии достаточной суммы, Хорь не хочет откупаться и стать свободным. Он ссылается на то, что денег нет, хотя оброк доказывает обратное.
Выехав на охоту, гость и помещик заехали к Калинычу. Как оказалась, этот мужичок всегда сопровождал Полутыкина на охоте: носил сумку, ружьё, выслеживал дичь, находил поды, обустраивал место для привала и другое. Калиныч наблюдал за помещиком, как за маленьким ребёнком.
Сильная полуденная жара заставила помещика и рассказчика прервать охоту. Все вместе они направились на пасеку Калиныча, где тот угостил гостей мёдом. Все заснули, убаюканные жужжанием пчёл и шелестом листвы. Проснувшись, охотники пошли гулять по лесу до вечера. За ужином рассказчик поинтересовался, как идёт хозяйство у гостеприимного Калиныча. Помещик объяснил, что из-за постоянных походов вместе с ним на охоту, Калиныч не в состоянии ухаживать за хозяйством, хоть то и находится в исправности.
На следующее утро барин поехал разобраться с нечестным соседом Рассказчик отправился охотиться в одиночестве. Вечером он завернул в избу к Хорю. На этот раз его встретил сам хозяин. Разговор зашёл о том, почему богатый Хорь не желает откупиться от барина. Однако хитрый хозяин так и не дал чёткого ответа. Рассказчик решил остаться на ночь в сенном сарае Хоря. На утро хозяин дома пригласил гостя к самовару.
Как оказалось, все, кроме Феди да пятнадцатилетнего парнишки, уже женаты, но съезжать от старого Хоря не хотят. Так и живут все «хорьки» с отцом. Разгорелся спор между Федей и отцом о женитьбе и роли бабы в доме.В гости к ним пожаловал Калиныч с полевой земляникой, которого радушно приняли.
Ещё три дня рассказчик гостил в доме Хоря, слушая интересные разговоры его обитателей. На четвёртые сутки барин прислал за ним. А ещё через день рассказчик покинул гостеприимную усадьбу помещика.
Рассказ начинается рассуждением автора о том, чем и как различаются люди, живущие в Орловской губернии и Калужс-кой. "Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, гля-дит изподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит па барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; Ка-лужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых из-бах, высок ростом, глядит смело, весело, лицом чист и бел, тор-гует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах". Срав-нивается внешний вид селений (также не в пользу Орловский деревни). В смысле охоты Калужская губерния также луч-ше. В качестве охотника посещая Жиздринский уезд, автор по-знакомился с одним калужским помещиком - Полутыкиным. Помещик был чудаковатый, имел свои некоторые слабости, но отличался гостеприимством. В первый же день он пригласил автора переночевать к себе в имение. Однако до имения было далеко, поэтому вначале Полутыкин предложил зайти к Хорю, одному из своих мужиков. Помещик с гостем отправляются на выселки, но Хоря не оказывается дома. Они видят лишь избу, в которой нет ничего лишнего (есть лишь образ, лампадка, необ-ходимая мебель). В избе находятся шестеро детей Хоря разных возрастов. Не дождавшись хозяина, гости уезжают. За ужином автор спрашивает Полутыкина, почему Хорь у него живет от-дельно, и тот рассказывает, что примерно 25 лет назад дом Хоря в деревне сгорел, и он пришел к отцу Полутыкииа с просьбой переселить его па болото, на выселки, пообещав за такое разре-шение платить хороший оброк. Полутыкии-старший согласил-ся и положил Хорю оброку 50 рублей. Тот повёл хозяйство как подобает, разбогател и теперь платит уже целых 100 рублей оброку. Полутыкин сказал, что он даже собирается "еще наки-нуть". Полутыкин неоднократно предлагал Хорю откупиться, по тот отказывался, ссылаясь на то, что у него якобы нет де-нег. На следующий день автор с Полутыкиным опять отправля-ются на охоту. Полутыкин заглядывает в одну из изб и берёт с собой мужика, Калиныча, крестьянина лет сорока, высокого, худого. Калиныч, как о нем отзываются все в округе, очень доб-рый человек. Он крайне заботливо относится к своему хозяи-ну, присматривая за ним, как "за малым дитем", уважительно - к гостю "прислуживая ему, но без раболепства". В полдень, когда жара становится особенно сильной, Калиныч отводит их к себе на пасеку, угощает свежим медом. За разговором Полутыкип сообщает автору, что хотя Калиныч добрый, услужливый и щедрый мужик, все же содержать хозяйств в исправности не может, так как Полутыкин его все время отвлекает, то берет с собой на охоту, то по другим нуждам. На следующий день Полутыкии уезжает по делам в город. Автор один идет на охоту, а на обратном пути заворачивает к Хорю. На пороге избы его встречает старик - лысый, низкого роста, плечистый. Это был Хорь. Автору он напоминает Сокра-там "такой же высокий шишковатый лоб, такие же маленькие глазки, такой же курносый нос". Беседуя с Хорем о разных пред-метах (о посеве, об урожае, о крестьянском быте), автор отме-чает, что тот "себе на уме". Так, например, на вопрос, почему он не откупится от барина, Хорь не отвечает напрямую, но вместе с тем дает понять, что за барином ему спокойнее, так как он "сво-его барина знает, и оброк свой знает". Ночевать автор остается на сеновале у Хоря, а утром, за завтраком, отмечает, что все в семье Хоря народ рослый, здоровый. Автор удивляется, поче-му все дети, даже взрослые, со своими собственными семьями, живут вместе с Хорем. Тот отвечает, что никого не неволит, что "сами хотят, так и живут". Лишь один его сын не женат, Федя. Хорь пытается уговорить сына жениться, а на вопрос Феди, за-чем ему жениться и "что в бабе хорошего", Хорь разъясняет. "Баба - работница, баба - мужику слуга". Внезапно к Хорю в гости приходит Калиныч. Он приносит в руках пучок полевой земляники и отдает его своему другу Хорю. Автор удивляется наличию в мужике таких "нежностей". Автор отправляется на охоту и попутно размышляет о двух, казалось бы, противоположных, но вместе с тем дополняющих друг друга характерах Хоря и Кадииыча. Хорь был "человек по-ложительный, практический, административная голова, раци-оналист", Калиныч - напротив, принадлежал к числу "идеали-стов, романтиков, людей восторженных и мечтательных". Хорь понимал действительность, он обустроился, накопил денег, ла-дил с барином и прочими властями. Калиныч ходил в лаптях и перебивался кое-как. Хорь расплодил большое семейство, по-корное и единодушное. У Калппыча была когда-то жена, кото-рую он боялся, а детей не было вовсе. Хорь насквозь видел гос-подина Полутыкина, Калнныч благоговел перед своим госпо-дином. Хорь говорил мало, посмеивался, был "себе на уме". Калииыч говорил с жаром, хотя "и не пел соловьем, как бойкий фабричный человек". У Калиныча были и некоторые достопн- ства, отсутствовавшие у Хоря (которые признавал и сам Хорь): например, он заговаривал кровь, испуг, бешенство, выгонял червей, пчелы ему давались. Хорь лично попросил Калнныча ввести в конюшню только что купленную лошадь, что тот и сде-лал. Калиныч как бы стоял ближе к природе, а Хорь - к людям и обществу. Калнныч не любил рассуждать и всему верил сле-по. Хорь возвышался даже до иронического взгляда на жизнь. Он много видел, много знал. Хорь живо интересуется новым - узнав, что автор бывал за границей, он спрашивает о тамошних административных и государственных устоях, обычаях. Кали-ныч, напротив, больше интересовался описаниями природы, гор, водопадов. Автор делает вывод, что "Петр Великий был по преимуществу русский человек, русский именно в своих пре-образованиях. Русский человек так уверен в своей силе и кре-пости, что он не прочь и поломать себя. Он мало занимается своим прошедшим и смело глядит вперед. Что хорошо - то ему и правится, что разумно - того ему и подавай, а откуда оно идет, - ему все равно. Его здравый смысл охотно подтрунит над сухопарым немецким рассудком; но немцы, по словам Хоря, лю-бопытный народец, и поучиться у них он готов". Несмотря на обширные знания и эрудицию, Хорь, в отличие от Калиныча, читать не умел. Баб Хорь презирал "от глубины души" и "в ве-селый час тешился и издевался над ними". Хорь часто подтру-нивал над Калинычем, что он не умеет жить и что даже сапог не может стребовать себе с хозяина. Калиныч обладал хорошим голосом и часто пел. Хорь охотно подпевал ему. У Калиныча на пасеке было очень чисто (иначе пчелы бы жить не стали), Хорь особой чистоты не придерживался. Хорь интересуется, есть ли у автора вотчина, и когда тот отвечает, что есть, но он там не живет, а "больше с ружьишком пробавляется", Хорь говорит "ну и правильно, батюшка делаешь. Стреляй себе на здоровье тете-ревов да старосту меняй почаще".
План пересказа
1. Орловские и калужские мужики.
2. В усадьбе Хоря.
3. Знакомство с Калинычем.
4. Сравнительная характеристика Хоря и Калиныча.
Пересказ
Повествование ведется от лица повествователя-охотника. «Кому случалось из Волховского уезда перебираться в Жиздринский, того, вероятно, поражала резкая разница между породой людей в Орловской губернии и калужской породой. Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах.
Орловская деревня обыкновенно расположена среди распаханных полей, близ оврага, кое-как превращенного в грязный пруд... деревца на версту кругом не увидишь; изба лепится к избе, крыши закиданы гнилой соломой... Калужская деревня, напротив, большею частью окружена лесом; избы стоят вольней и прямей, крыты тесом...»
Однажды в Жиздринском уезде рассказчик познакомился с калужским мелким помещиком Полутыкиным. Помещик пригласил его переночевать. По дороге они зашли к Хорю, его мужику. Усадьба Хоря стояла на расчищенной поляне посреди леса. Их встретил парень лет двадцати - Федор. Он сказал им, что Хорь уехал в город, и предложил заложить тележку. В избе все сияло чистотой и порядком. Выпив квасу и закусив солеными огурцами и пшеничным хлебом, вышли из дома, телега уже ждала их. Кучером сидел мальчик лет пятнадцати, а вокруг стояли шесть молодых великанов, очень похожих друг на друга — «все дети Хоря». Позже Полутыкин рассказал, почему Хорь живет отдельно от других мужиков: «Лет двадцать пять тому назад изба у него сгорела; пришел он к моему покойному батюшке и говорит: позвольте мне поселиться у вас в лесу на болоте. Я вам стану оброк платить...» Получив разрешение, он поселился на болоте, со временем разбогател. Ему не раз предлагали откупиться, но он говорил: «Денег нету».
На следующий день Полутыкин со своим гостем опять отправились на охоту. Проезжая через деревню, остановились у низенькой избы Калиныча и позвали его. Это был человек лет сорока, высокого роста, с добродушным смуглым лицом, веселого, кроткого нрава. Он каждый день ходил со своим барином на охоту, носил его сумки, доставал воды, набирал земляники, устраивал шалаши, бегал за дрожками. Он следил за своим барином, как за ребенком. В полдень привел их Калиныч на свою пасеку, уложил отдыхать в избу, увешанную пучками сухих душистых трав. Немного поспав, они опять отправились бродить до вечера.
Полутыкин рассказал, что Калиныч добрый мужик, но хозяйство в порядке содержать не может. На следующий день рассказчик на охоту поехал один и к вечеру завернул к Хорю. Его встретил старик, лысый, низенького роста, плечистый и плотный - сам Хорь. Склад его лица напоминал Сократа. Вошли в избу, завели разговор. Хорь, казалось, чувствовал свое достоинство. Рассказчик подумал о Хоре: «Крепок ты на язык и человек себе на уме».
На заре Федя разбудил рассказчика. Хорь пригласил его пить чай. Рассказал о детях: все женились, кроме Федора и маленького Васьки, и живут вместе с отцом. Тут пришел Калиныч с пучком полевой земляники для своего друга Хоря.
Следующие три дня автор провел у Хоря и наблюдал за друзьями. «Хорь был человек положительный, практический, административная голова, рационалист. Калиныч, напротив, принадлежал к числу идеалистов, романтиков...» Хорь имел большое семейство, а у Калиныча была когда-то жена, которую он боялся, а детей не было. Хорь говорил мало, разумея про себя, Калиныч объяснялся с жаром... Он был одарен преимуществами: заговаривал кровь, испуг, бешенство, рука у него была легкая... Калиныч стоял ближе к природе; Хорь же - к людям, к обществу. Хорь много видел, много знал и рассказывал охотнику о жизни в своей деревне. Когда повествователь рассказывал о своих заграничных поездках, Хоря интересовали дела административные, а Калиныча — описание природы, гор, водопадов, необыкновенных зданий.
Рассказчик делает вывод об особенностях русского человека: «Что хорошо — то ему и нравится, что разумно — того ему и подавай, а откуда оно идет - ему все равно». От Хоря рассказчик «впервые услышал простую умную речь русского мужика». Познания Хоря были обширны, но читать он не умел, в отличие от Калиныча, и был полон предрассудков и предубеждений. Особенно любопытны были споры о г-не Полутыкине. Хорь видел его насквозь, а Калиныч благоговел перед ним. Калиныч довольно приятно пел и играл на балалайке... Жаль было расставаться со стариками, но на четвертый день за охотником прислал людей Полутыкин, и он уехал.