Алексея Баталова не стало чуть больше года назад. Последние месяцы жизни народного артиста были омрачены не только проблемами со здоровьем – он не мог ходить, потому что повредил ногу. Кусок дачного участка, на котором сосед построил дачу, не давал спокойно спать семье Баталовых. И хотя суд обязал Вадима Эльгарта снести постройку и вернуть землю, этого до сих пор так и не случилось.
Вдова Баталова Гитана Аркадьевна и его младшая дочь Мария тяжело переживают этот затянувшийся конфликт.
Брат артиста Михаил Ардов регулярно навещает родственниц, поэтому с уверенностью говорит, что Баталовым сейчас живется очень тяжело. Из-за постоянных стрессов Гитана Аркадьевна стала хуже себя чувствовать, а 50-летняя Мария, у которой ДЦП, почти перестала говорить.
«Я навещаю семью брата регулярно. Жена его чувствует себя неважно, но старается не жаловаться на свои проблемы. А вот с дочерью Машей дела совсем плохи: она с трудом разговаривает. Но Маша – талантливая, умная, написала много сказок, стихов», - рассказал Михаил Ардов, сводный брат Алексея Баталова.
Михаил Ардов и Алексей Баталов - братья по матери. Несмотря на то, что отцы у них разные, они воспитывались в одном доме. Их было три брата – Алексей, Михаил и Борис, младший скончался в 2004. В отличие от братьев Михаил Викторович Ардов не пошел в творческую профессию, а выбрал иной путь, стал священнослужителем. Протоирею уже 80 лет, он продолжает свою службу, живет вдвоем с женой. Порой Михаил Викторович откровенно тоскует по ушедшим из жизни родственникам.
// Фото: Кадр фильма «Алексей Баталов. Он же Гоша, он же Гога...»
«Очень грустно на душе оттого, что нет ни Бориса, ни Алексея рядом, я остался один… Когда я в последний раз видел старшего брата, у него было очень бледное лицо, я понимал, что уже немного осталось ему. Но все равно мне до сих пор трудно осознать, что его нет. Увы, он был уже не юн, 88 лет, долго хворал. Но когда начинаешь об этом думать, сразу же появляется ностальгия по тем временам, когда мы жили все вместе, когда были живы родители...» – говорит Михаил Ардов.
Побывать на годовщине смерти брата Михаилу Ардову не удалось. «В годовщину смерти Алексея я не смог встретиться с его семьей по причине богослужения, я весь день молился об упокоении его души», - цитирует протоирея sobesednik.ru
Протоиерей Михаил АРДОВ:
"
Власти невыгодно компрометировать Церковь"
Михаил Викторович АРДОВ родился в 1937 году в Москве.
В 1960-м окончил факультет журналистики МГУ. Был профессиональным литератором. В 1980 году принял священный сан в Ярославской епархии Московского патриархата, впоследствии служил в Подмосковье. Летом 1993 года перешел в Русскую Зарубежную Церковь, став клириком Суздальской епархии, возглавляемой Преосвященным Валентином (Русанцовым).
В настоящее
Отсюда и восприятие времени разное. Измерение времени основано на выборе некоего маятника и счётчика полных колебаний. Выбор же этало...">время является клириком Российской Православной Автономной Церкви (административно независимой от РПЦЗ с 1995 г.), настоятелем храма во имя Царя Мученика Николая II и всех Новомучеников и Исповедников Российских, что на Головинском кладбище в Москве.
Отец Михаил Ардов не прекращает литературную
Это подобно плаванию под парусами: парусник несёт стихия моря и ветра, но несёт она его туда, куда надо мореплавателю...">деятельность , он является автором нескольких книг: "Мелочи архи.., прото... и просто иерейской жизни", "Вокруг Ордынки", "Легендарная Ордынка. Портреты", "Со своей колокольни".
Интервью - Андрей МОРОЗОВ*
Михаил Викторович, вы служили и в Московской патриархии, и в зарубежной РПЦ. Теперь в своих интервью вы обвиняете и тех, и других, что они под колпаком у КГБ.
Это, безусловно, так. Если зарубежная Церковь не была бы под этим колпаком, то она не пошла бы на объединение с другими кагэбэшниками.
- Но ведь зарубежная Церковь не шла на примирение с РПЦ, обвиняя её в предательстве?
Но теперь-то она не обвиняет. Там произошёл переворот в 1985 году, и КГБ довел их до этого, чтобы захватить имущество и подчинить их Московской патриархии. Всё очень просто - российские чиновники хотят захватить огромное имущество зарубежной церкви за границей и получить влияние на эмиграцию. По ленинскому закону, который у нас действует до сих пор, Церковь не имеет права на имущество, всё имущество принадлежит государству. А чиновники у нас очень алчные. В свое время, в 1948 году, когда Сталин помог Израилю получить место в ООН и международное признание, израильтяне в благодарность за это отдали патриархии, а точнее, Советскому государству всё имущество Зарубежной церкви, которое находилось на тогдашней территории Израиля. Впоследствии часть этого имущества Хрущев обменял на апельсины, которые по дороге до Одессы сгнили. Сейчас мэрия Иерусалима стоит на когда-то принадлежавшей Российской церкви земле.
- В одном интервью вы сказали, что не признаёте патриарха Алексия Второго. Это действительно так?
Конечно. Как же я могу его признавать, если он принадлежит к организации, которая была основана Сталиным и Берия в 1943 году? Он - уличённый агент КГБ по кличке "Дроздов" и, кроме того, избран на этот пост по приказу председателя КГБ Крючкова.
- Почему нынешняя власть сближается именно с РПЦ, а не с мусульманами?
Наши начальники в большинстве своём принадлежат к славянскому этносу. Количество людей в России, так или иначе причисляющих себя к православию, достаточно велико. Настоящих верующих на самом деле не более трёх процентов. Но я считаю, что это очень вредный союз и для власти, и для Церкви. Точнее, и Церкви, и нашим казнокрадам этот союз, конечно, выгоден тактически, но стратегически это огромная ошибка и для власти, и для Московской патриархии. На самом деле, если бы Патриархия была бы не коррумпированной псевдорелигиозной организацией, а настоящей Церковью, она бы как можно дальше держалась от этих вороватых чиновников. Но, увы...
- Странно как-то: вы говорите о Патриархии, которую принято считать чем-то духовным, как о Белом доме.
Это хуже, чем Белый дом. Люди, которые там находятся - но в данном случае речь не о рядовых священниках и монахах, - совершенно коррумпированы, циничны, очень часто развратны, и среди них есть даже неверующие. Это уродливая организация. То, что они даже полшажка не сделали, получив свободу, в сторону покаяния, говорит, что они растленные люди.
- Почему Церковь сегодня закрыта от общества даже больше, чем армия?
Я бы не сказал, что она сильно закрыта. Закрыта она по части доходов и по части коррупции. Ею просто никто не интересуется. Она никому не нужна, кроме тех, кто в ней.
- Насколько я знаю от сведущих людей, там тоже есть интриги, и ещё какие!
Разумеется, и это же всё материал для компромата. Поэтому они и закрыты. Например, в "Новой газете" была публикация о том, что когда генералы украли деньги, вырученные за продажу имущества ЗГВ, то они провели деньги через псевдоцерковный фонд. Уголовное дело не было доведено до конца, потому что нужно было арестовывать митрополита Кирилла и его помощников. На это власти не пошли. А как только деньги прошли через этот псевдорелигиозный фонд, он сразу исчез. Понятно, что такие вещи нужно скрывать. Власти невыгодно компрометировать Церковь. Это такой взаимовыгодный союз. Те же иерархи не обличают воров-губернаторов и воров-чиновников. Это же деловое партнёрство.
- Знаете, больше всего, что меня поражает, когда прихожу в храм, - это различие между иконами и священниками. На иконах скорбь, а лица священников сытые и довольные.
- Мы живём в последние христианские времена. Мир скатывается к апокалипсису с очень большой скоростью. Московская патриархия является не только потому Лжецерковью, что она основана безбожником Сталиным и его бандитами-подручными, но и потому, что она относится к так называемому "Мировому Православию", то есть связана с модернистами, экуменистами, со всеми теми, кто в конце концов составит религию Антихриста. В мире сейчас больше нет православных патриархов, все они по большей части "новостильники", в их числе находится и московский патриарх со всем своим синодом и своими епископами. Это уже пародия на Црковь, это не Церковь.
Нет. Есть и подлинная Церковь. Кроме нас есть "катакомбники". Есть "старостильники" греки, румыны, болгары.
- Это что же получается - каждый бьёт себя в грудь и говорит: "Вот я - истинный христианин, а все остальные нет"?
А вы думали, что будет по-другому? Это всё предсказано и святыми отцами, и в Евангелии сказано, что будут лже-Христы, что будут лжепророки. Ничего простого и лёгкого в духовной жизни никогда не было. Всегда, конечно, что-то было не так, но таких безобразных времён, как сейчас, не было.
Михаил Викторович, а если получится так, что ваша Церковь станет приближенной к власти, как нынешняя РПЦ, вы тогда будете говорить власти, что она преступна, а чиновники - казнокрады?
Вот по этой причине нас никогда и не приблизят. Да и мы никогда не пойдем туда. Нам это не нужно. На своих проповедях я говорю, что мы не молимся за власть. Мы молимся о страждущих, о стране, о российских и православных людях её. А Московская патриархия молится за власть. Мы молимся за страну, а за такую власть мы молиться не можем.
- У Высоцкого есть строчка: "Купола на Руси покрывали всегда чистым золотом, чтобы чаще Господь замечал"...
По-моему, она довольно пошлая. Кстати, я никаких серьёзных песен у Высоцкого не воспринимаю, только юмористические.
- А Толстой был прав, утверждая, что не нужно Церкви столько золота?
Конечно, не прав. Без Церкви нельзя спастись. Надо следить за тем, чтобы принадлежать к истинной Церкви. Если человек ищет истину, то он найдёт себе истинную Церковь. А если ему христианство нужно для каких-то других целей - для душевного спокойствия, для расслабления или еще для каких низменных целей, то он не будет искать истинную Церковь, а удовлетворится тем, что встретится на его пути, например, какой-нибудь красивый храм, псевдодуховный батюшка. В патриархии процветает ещё и лжестарчество, которое уродует людские души. Многие к этому тянутся, потому что советские люди инфантильны и не привыкли ни к какому выбору и к ответственности, они очень радуются, если кто-то ими командует.
- Но в вашем храме не так много золота.
Да какое там золото!.. Нам нужно строиться, делать купол, колокольню. Мы уже четвертый год с лужковскими чиновниками согласовываем документы и архитектурный проект. По-моему, Лужков во многом превзошел Кафку. Наши деньги уходят не на золото, не на украшение храма, а на взятки.
Судя по литературе, в царской России общество было очень религиозно. А если почитать религиозную литературу, то и чудеса были. А почему сейчас нет чудес? Веры мало?
Чудеса и сейчас происходят, просто их никто не замечает. Да и аудитория, которая за этим наблюдала бы, сузилась. Но в царской России было очень много плохого. Если бы всё так было хорошо, то ни Россия, ни Церковь не рухнули бы. Иоанн Кронштадтский и его предшественники предсказывали, что произойдёт с Россией, если русский народ не покается и не вернётся в лоно православной Церкви. Главным образом это, конечно, касалось образованного сословия, интеллигенции. Но вот как раз они-то и добили Россию.
- Судя по той же литературе, можно предположить, что к 17-му году у народа лопалось терпение не только по отношению к царю, помещикам, но и к попам тоже. Ведь не секрет, что их называли в народе "мироедами" или "дармоедами".
Русская интеллигенция, которая повинна в национальной катастрофе, растлевала народ целенаправленно начиная с XIX века. Плоды этого растления не могли не сказаться. Был такой замечательный епископ и проповедник Амвросий Харьковский. Он говорил: "Можно не только предсказать, но и вычислить, когда произойдёт катастрофа, когда будет падение русского народа. Это будет тогда, когда людей, которые отлучены от христианства и занимаются модным просвещением, будет больше, чем людей христиански нравственных". Этот баланс как раз нарушился к 17-му году. К тому времени на войне погибли лучшие верующие люди, верные своему монарху. Потом те нравственные люди, кто примкнул к белому движению, тоже были или убиты, или вынуждены эмигрировать. Так что всё это, как видите, было предсказано. Даже с удивительными подробностями. Так, например, где-то в 1907 году архиепископ Антоний Храповицкий, потом ставший митрополитом и основателем Зарубежной церкви, говорил в своей проповеди: "Если в России не будет монархии, то все народности будут требовать автономии. Автономии будут требовать даже такие народности, о которых мы сейчас ничего не слышим, например, казанские татары". Это было предсказано в 1907 году. Но, к сожалению, русская интеллигенция вроде Александра Блока предпочитала "слушать революцию". Ну, вот и наслушались.
- Для него это кончилось очень печально.
Для всех, не только для него. Он написал сатанинскую поэму "Двенадцать" и во цвете лет увял.
- Что же вы так русскую интеллигенцию-то не любите?
Потому что именно она погубила Россию. Она свалила империю и Церковь.
- Но вы сам-то же не из рабочих?
Не важно, кто откуда. Нужно быть объективным. Действительно, русская интеллигенция несет самый большой грех перед Россией. Она свалила империю и сама погибла под её развалинами. К власти пришли такие бандиты, как Ленин, Сталин и Дзержинский, они хорошо позаботились о том, чтобы уничтожить интеллигенцию. Ведь Ленин не просто исчадие ада. Ленин - это русский интеллигент, доведенный до своего логического конца.
- Наверное, вы правы. Если почитать "Уединенное" Розанова, то можно только удивляться: с чего бы это интеллигенция на своих религиозных собраниях предлагала реформировать Церковь? Тот же Розанов предлагал устраивать брачные ночи в храме, правда, в специальном приделе.
Всё это было чудовищно... Розанов вообще довольно смрадная фигура, в конце жизни он покаялся... Это человек без всяких убеждений - то он прославлял иудеев, то становился антисемитом, то он русских попов прославлял, то осуждал Церковь.
- А почему, кстати, среди церковников так развит антисемитизм?
Это не Церкви свойственно, это свойственно почти всем народам. Во время войны Сталин командировал Михоэлса в США, для того чтобы тот собирал деньги у евреев для Красной Армии. Он довольно много денег там набрал. Его принимал Эйнштейн и спросил: "Существует ли антисемитизм в Советском Союзе?" Михоэлс приехал как сталинский агитатор и стал рассказывать, что в Советском Союзе все нации равны, на что Эйнштейн ему сказал: "Оставьте, я-то знаю, что антисемитизм - это тень еврейского народа, которую он отбрасывает везде, где бы ни появился". Кроме того, так получилось, и это объяснимо, что среди большевиков, революционеров, а потом и чекистов был невероятно огромный процент евреев. Потом они, правда, за это тоже заплатили, перебив друг друга. Так что это естественная человеческая реакция. Кроме того, по мысли нелюбимого мною Бердяева, но тут я с ним согласен полностью, христианство относится к любой национальности толерантно, для христианства национальности не существует, но еврейский народ составляет исключение, потому что еврейкой была Божья Матерь, Христос воплотился среди еврейского народа, и из евреев будет Антихрист. Поэтому христианство относится к евреям с особой настороженностью.
- А правда ли, что в Израиле чуть ли не уголовно запрещено проповедовать христианство?
Нет, не уголовно. Но у тех священников, которые крестят евреев, действительно бывают неприятности. Но на какой законной основе это делается, я не знаю. Там прозелитизм очень не приветствуется. Понятно, что это инстинкт самосохранения.
Когда началась перестройка, огромный интерес к Церкви был как-то понятен: люди разуверились в КПСС, и Церковь могла занять это место. Но как объяснить почти безразличное отношение к Церкви сегодня?
Христианство было запретным плодом, поэтому оно вызывало некоторый интерес. Но этот интерес развеялся после 1988 года, после того, когда пышно отпраздновали тысячелетие крещения Руси. Московская патриархия к этому была не готова и упустила этот момент. Они не покаялись и ничего толком не сделали для того, чтобы привлечь ещё больше людей, да и не могли этого сделать, потому что у них не было в то время достаточно образованных людей, способных на проповедь в современном мире. Соответственно, потихонечку интерес стал угасать. Да он и не был глубоким, потому что современным людям никакая серьезная религиозная
Мироздание – живой организм, но тварный, а Бог – Живой, не сотворённый и не рождённый, предвечный, сам творец жизни Мироздания. Названная совокупность и определяет понятие «Жизнь» в предельно об...">жизнь не нужна - они все заняты погоней за земными благами по примеру западных обществ. У нас всего 3 процента населения ходит в православные храмы. Понятно, что при коммунистах были безбожники, и разрушались храмы, убивали священников. Но в Англии в англиканско-католические храмы ходит те же 3 процента. Это нормальный для современного христианского мира процент, он будет ещё уменьшаться. Вот Москва, к примеру, город с населением 12 миллионов человек. В московские храмы в пасхальную ночь приходит 150 тысяч, в лучшем случае 200 тысяч человек. А тот, кто не пошёл в пасхальную ночь в храм, не считается православным человеком.
- Вот вы несколько раз сказали, что РПЦ не покаялась. А в чём именно она должна покаяться?
Они не христиане, а еретики, деляги. Христианство начинается с покаяния. Вот определение христианства, данное Иоанном Златоустом: "Христианин - человек кающийся". А они не каются. Они в этом ещё более тупые, чем похожая на них КПСС. Там своих предшественников, по крайней мере, осуждали и признавали какие-то ошибки. Даже Зюганов сейчас говорит, что неправильно делали, что убивали священников и закрывали церкви. Они даже не способны осудить своих предшественников, которые поздравляли Сталина с 70-летием в совершенно холуйском, позорном тоне. Даже такие вещи, как прославление Сталина, они не могли осудить, потому что эти люди к покаянию не способны, а раз не способны к покаянию, значит, они к христианству отношения не имеют.
- Мне удалось побывать, наверное, в самом святом месте России - Оптиной пустыни...
Это не самое святое место России.
- Может быть. Тем не менее и Гоголь, и Достоевский, и Лев Толстой приезжали именно туда. Но у меня возникло странное ощущение, что это такой образцово-показательный монастырь.
Дело в том, что никаких подлинных монастырей в России нет. Или это туристские центры, или кибуцы. Святитель Игнатий Брянчанинов, настоящий монах, говорил, что "монашество - подвиг, не данный нашему времени". Он предсказывал, что будет падение монастырей. И действительно, падение произошло, все монастыри в России были закрыты. Те же, кто сегодня находится в монастырях, от монашества очень далеки, подлинных монахов сейчас нет и быть не может. У греков-старостильников есть несколько монастырей, несколько скитов на Афоне, но это "подвиг, не данный нашему времени".
Вы заметный публицист, и интересно читать ваши воспоминания об Ахматовой, ваши рассуждения о литературе. Но как-то неловко читать, как вы всего на нескольких страницах разгромили роман "Мастер и Маргарита". Исследователи пишут тома об этом романе, а вы - на нескольких страницах перечеркнули всё.
Это чудовищное, кощунственное произведение. Что пишет Булгаков о Христе? Что он был не Сын Божий. Он опровергает всех евангелистов. Это сатанинский роман. В качестве положительных героев выведены черти, и в центре этого романа находится чёрная сатанинская месса с ритуальным убийством, с этой чашей из головы Берлиоза. А кроме того, это неудачная вещь, неудачная литературно. Там концы с концами не сходятся. Слава богу, что он вышел из моды, и думаю, что он скоро забудется.
- Ну уж коли вспомнили про чертей, то хотелось бы спросить: почему так распространились всевозможные сатанинские секты? Чем они так привлекательны?
Конечно, это гораздо легче, чем христианский подвиг с постом и молитвой. Потом это все окружено каким-то ореолом, молодые люди вообще склонны к негативизму, их туда довольно легко заманить, ведь всё это происходит ночью, в каких- то одеяниях. Но вот сколько молодых людей соблазняет этот мерзавец Лимонов! Плевать на то, что он пишет. Я представляю себе несчастных родителей тех детей, которых он посылает то в Латвию, то ещё куда-то хулиганить, а потом их сажают в тюрьму. Это ломает им жизнь.
- Скажите, а любой, кто не причастен к Церкви и не крещен, переходит во власть дьявола?
Нет. Так говорить нельзя. Но безусловно, что тот, кто не ищет спасения в церкви, в той или иной мере попадает в его власть. Власть мира - это и есть власть дьявола. То есть человек, который живёт мирскими заботами и не заботится о своём спасении, конечно же, находится во власти дьявола. Но есть сознательные сатанисты, приверженцы мерзких культов, а есть пассивные, которые просто живут для того, чтобы обогащаться, иметь дачи, машины, развратничать, объедаться. Вот они во власти дьявола.
- И кого, по-вашему, сейчас больше на земле?
Во все времена было больше людей, которые не думали о своём спасении и не хотели думать. Христианство - это религия противоестественная. Всё, что греховному человеческому естеству хочется, в христианстве запрещено. Соответственно, истинных христиан во все времена было очень мало. Пока были христианские империи в Средние века и те, кого называют сегодня элитой общества, были в какой-то мере ориентированы на церковь и на спасение, - простые люди к этому тянулись. Ведь были же святые князья и праведные помещики, были купцы - благочестивые храмостроители. А теперь все видят, что влиятельные и образованные люди заняты обустройством своих земных дел. Поэтому и все прочие этим занимаются.
Человек входит в храм, видит всё это великолепие, видит довольные лица священников... Как ему отличить: где лживая, а где истинная Церковь?
Для этого нужно читать христианские книги. А что касается золота, то ещё Господь в Ветхом завете велел приносить в храм золото и делать украшения из самых драгоценных материалов. Золото никого не должно смущать, его отсутствие или присутствие ничего не прибавляет. Человек, который хочет заниматься своим спасением, должен смотреть не на священнические облачения и не украшения икон, а должен читать книги, слушать проповеди и смотреть, насколько это соответствует учению Православной церкви. Там, где соответствует, там истина.
*Этот и другие материалы Андрея Морозова вы можете прочесть на его авторском сайте по адресу: http://www.amorozov.ru/
Видеоверсия передачи доступна на нашем канале в YouTube по ссылке:
Леонид Велехов : Здравствуйте, в эфире Свобода - радио, которое не только слышно, но и видно. В студии Леонид Велехов, это новый выпуск программы "Культ Личности". Она не про историю, не про тиранов прошлого, она про наше время, про настоящие личности, их судьбы, поступки, их взгляды на окружающую жизнь. Сегодня впервые в программе "Культ Личности" - служитель культа. Но протоиерей Михаил Ардов нам дорог не только своей принадлежностью к вере и церкви. Впрочем, обо всем по порядку.
Здравствуйте, Михаил Викторович. Очень рад вас видеть в нашей студии.
Михаил Ардов : Я тоже очень рад, потому что я давний почитатель Радио Свобода, слушатель многолетний. Главное, когда я служил в деревнях, у меня было преимущество - там не глушили. Это для меня была такая отдушина.
(Виидеосюжет о М. Ардове. Закадровый текст:
Михаилу Ардову на роду было написано стать артистом, как его мама, актриса Центрального театра Советской Армии Нина Ольшевская, или писателем, как отец, известнейший советский фельетонист Виктор Ардов. Тем более что по артистической стезе пошли двое его братьев, Алексей Баталов и Борис Ардов. И в самом родовом гнезде, где прошли его детство и молодость, квартире в доме на Большой Ордынке, царила такая богемная атмосфера, гостили такие люди, что трудно было избрать другую участь.
А он – выпал из гнезда. Двадцати семи лет от роду Михаил Ардов принял крещение, что тогда, в начале 60-х годов прошлого века, было не просто неординарным, но вызывающим шагом. А затем и вовсе решил посвятить жизнь служению церкви. Впрочем, и здесь он тоже выпал из гнезда – теперь уже гнезда канонической Русской православной церкви: ушел в раскол. Такая вот мятежная, ищущая бури натура под внешность спокойного, мягкого человека с излучающими доброту глазами.
Впрочем, на самом деле, богемно-артистическое прошлое никуда не отпускает от себя этого дважды раскольника. «Легендарная Ордынка», как назвала дом его родителей Анна Ахматова, и тени великих, гостивших здесь, прежде всего сама Ахматова, Михаил Зощенко, Борис Пастернак, Дмитрий Шостакович, Иосиф Бродский, – все это осталось в истории благодаря замечательным мемуарам Михаила Викторовича.)
Студия.
Леонид Велехов : Я бы хотел наш разговор начать с вопроса не то, чтобы бестактного, но даже, может быть, кощунственного в каком-то смысле. Не жалеете, что посвятили свою жизнь служению церкви, вере?
Михаил Ардов : Ни одной минуты! Никогда!
Леонид Велехов : Никому из вашего сословия священнослужителей я такой вопрос не рискнул бы задать. А вам я его задаю, потому что с пеленок, ваше детство, потом молодость были окружены яркой, колоритной жизнью, талантливыми красивыми людьми, вообще жизнью, похожей, в каком-то смысле, на театр, на карнавал. И все это променять на рясу и молитву?..
Михаил Ардов : Тут есть один момент. В моей судьбе и в формировании моей личности самую главную, ведущую роль сыграла Ахматова. Она была верующий человек. При этом она на эти темы очень редко говорила. Для меня она была первый интеллигентный умный верующий человек, полномочный представитель великой русской литературы. Она научила меня любить и Пушкина, и Гоголя, и Достоевского, у которых, мы знаем, важен религиозный элемент, у кого больше, у кого меньше. И вот таким образом я потихонечку и приобщился. Я помню, когда в 1964 году я крестился в переделкинской церкви...
Леонид Велехов : Надо же, как хорошо!
Михаил Ардов : Да, и это было хорошо еще потому, что там, ввиду того, что рядом была дача патриарха, его тогдашний секретарь расстарался и настоящую купель сделал. Меня крестили полным погружением, как положено...
Леонид Велехов : Не как обычно взрослых - просто кропят теперь...
Михаил Ардов : Да. И я помню осенний вечер. Я ее встретил. Ее привезли на машине, я взял ее под руку и по темному двору повел. И я ей сказал по дороге: "Анна Андреевна, я крестился". Она произнесла только одну фразу: "Как хорошо, что ты мне это сказал". И все.
Леонид Велехов : А помимо ахматовского влияния, которое вас вообще в большой степени вело по жизни, что вас заставило принять это решение, причем еще в исторической ситуации, в которой такие вещи, мягко скажем, не приветствовались?
Михаил Ардов : Во-первых, мне совершенно осточертела, по-русски сказать, несмотря на этот корень, литературная поденщина, которой я занимался. Правда, удалось на "Ленфильме", благодаря родству с Баталовым, быть соавтором двух сценариев, что-то на радио, что-то там еще… Но все это мне уже очень сильно надоело. А потом, я не сразу эту причину понял: приход в церковь был внутренней эмиграцией. Мы выпадали из советской жизни. Мы изгои. Вот такие были две причины.
Мой отец не дожил до 1980 года, когда я получил сан. Но когда я ему сказал, что я просто не могу больше этой ерундой заниматься, то он мне сказал замечательную фразу: "Куском хлеба в футбол не играют". Он был мудрый человек.
Леонид Велехов : А ведь есть еще такое предубеждение, что когда человек крестится во взрослом возрасте, то жизнь его резко переламывается в лучшую сторону или в худшую. Ваша жизнь в вашем ощущении переменилась к лучшему после крещения?
Михаил Ардов : Я это не почувствовал.
Леонид Велехов : А не боялись, когда крестились и, тем более, когда решили посвятить себя вере и церкви уже в полном смысле слова, что выкрестом будут называть?
Михаил Ардов : Нет.
Леонид Велехов : Не было такого?
Михаил Ардов : Поскольку у меня мать наполовину полька, наполовину русская, то, соответственно…
Леонид Велехов : Все правильно, иудеи считают по матери.
Михаил Ардов : Да. Даже, кажется, моя бабушка идиш не знала, и отец не знал. Этого как раз совершенно не было. Ну, когда-то в каких-то случаях какие-то отзвуки того, что я не без этой крови, докатывались, но конкретно никогда и ничего.
Леонид Велехов : А как ваша мама, которая была совершенно замечательная личность, актриса хорошая, отнеслась к этому вашему решению? Она-то дожила до того, как вы стали священником.
Михаил Ардов : Да! Мало того, я ее уже окончательно воцерковил. Она исповедовалась.
Леонид Велехов : Вы и свою маму к церкви приобщили?
Михаил Ардов : Да, но это уже в самые последние годы. Она как раз отнеслась к этому очень хорошо.
Леонид Велехов : Но мама-то ваша была крещенная.
Михаил Ардов : Да, конечно.
Леонид Велехов : И, насколько я знаю, при очень интересных обстоятельствах, связанных с Фрунзе.
Михаил Ардов : Да, потому что Фрунзе был приятелем моей бабушки. Я помню, когда мама это рассказала. Мы сидели в столовой на Ордынке (я и несколько моих приятелей), и я вдруг спросил: "А кто был твой крестный отец?" Она сказала: "Фрунзе". Мы чуть не упали! (Смех в студии ) Так что, я подумал, что надо поставить фильм про Фрунзе под названием "Godfather". (Смех в студии )
Леонид Велехов : Замечательно! Когда человек действительно оказывается втянут в Историю с большой буквы, петелька, крючочек - как все цепляется, да?
Михаил Ардов : У моего отца был младший брат Марк Ефимович. Он был врач, кандидат наук. Он, к сожалению, довольно рано умер, по-моему, в 1962 году, будучи моложе моего отца. И его последняя должность была - он заведовал хирургическим отделением больницы для старых большевиков на Шоссе Энтузиастов, недалеко от Дома ветеранов сцены. Это были 50-е годы. Из ссылок вернулись старые большевики и большевички. И это были его пациенты. И он рассказывал, что, например, старая большевичка ему говорит: "Марк Ефимович, вы могли бы перевести меня в одиночку?" (Смех в студии ) Он ей: "Я вас умоляю, оставьте вашу тюремную терминологию - в одноместную палату!" Так вот, когда они собирались, они обсуждали - как бы могла пойти советская история, если бы Сталин не захватил власть. И вот однажды мой покойный дядя спросил: "Ну, хорошо. Если не Сталин, то кто бы мог быть?" И они в один голос сказали: "Фрунзе". Поэтому его судьба была предрешена.
Леонид Велехов : Мы же помним "Повесть непогашенной луны" Пильняка, где все рассказано, как его по приказу Сталина Фрунзе зарезали на операционном столе. Когда его вскрыли, обнаружили, что язва, по поводу которой его оперировали, зарубцевалась на Кавказе, все залечилось. У него все было здоровое.
Михаил Ардов : Да.
Леонид Велехов : Он был, конечно, соперником сильным и яркой фигурой.
А вот теперь из светского мир погрузимся в мир церковный. Сейчас все эти интриги, коллизии, связанные с РПЦ, на виду. В советское время все это было от нас абсолютно скрыто. Тогда картина была такая, что, с одной стороны, церковь притесняема Советской властью, с другой стороны, она вся насыщена, нашпигована сотрудниками известных нам органов. В каком, по вашим воспоминаниям того времени, соотношении все-таки в РПЦ были честные порядочные люди и люди двуличные и двурушные?
Михаил Ардов : Я не могу этого сказать. Я же был деревенский священник. Я знал, что там были завербованные, были и засланные. И даже мне один сотрудник КГБ, уже покойный, сказал, что с его товарищем была ужасная история. Ему было приказано стать попом. А его жена сказала - я попадьей не буду. Станешь попом - разводимся. Представляете себе какой классический конфликт между любовью и долгом?!
Леонид Велехов : Шекспировская коллизия! И что он решил?
Михаил Ардов : Этого я не знаю. Мне не было доложено. Их и в семинарию засылали. Был такой Константин Михайлович Харчев...
Леонид Велехов : Председатель Комитета по делам религии.
Михаил Ардов : Совета по делам религии. И вот уже, когда этот Совет закончился, он выступал и давал интервью. И он сказал следующее: "Мы 70 лет боролись с церковью. В частности, каким образом? Мы устраивали так, что самые ключевые и важные должности занимали наиболее аморальные и растленные люди. (Смех в студии ) А теперь мы хотим, чтобы эти люди сделали нам духовное возрождение!"
Леонид Велехов : Какой остроумный цинизм.
Михаил Ардов : Да. Я просто ахнул. Вот вам и весь диагноз. Они это все, конечно, держали под контролем.
Леонид Велехов : Но было много все-таки и искренних, честных и порядочных людей.
Михаил Ардов : Да, безусловно! Это был проект товарища Сталина, главным образом направленный на зарубеж. Ведь он же дал новую кликуху церкви. Она никогда не называлась Русская Православная Церковь - Российская. И РПЦ была направлена на то, чтобы бороться с Русской Зарубежной Церковью.
Леонид Велехов : Когда и почему вы начали писать? До какой степени сработали отцовские гены? Не хотелось ли вам в молодости быть похожим на отца, который, в воспоминаниях многих, в том числе моих родителей, с одной стороны, был советский фельетонист, а с другой, очень яркий, обаятельный, с совершенно потрясающим чувством юмора, бонвиван, очень элегантный, любимец женщин?
Михаил Ардов : Понимаете, 50-е - 60-е годы, в которые я мог формироваться как литератор, это не 20-е и не начало 30-х. В те времена он мог подружиться с Зощенко, с Ильфом и Петровым. У них были журналы - "Чудак" кольцовский...
Леонид Велехов : "Крокодил"...
Михаил Ардов : Да. А в мое время это все уже было высушенное, такое вымученное. Реализовываться в этой обстановке было абсолютно нереально. Надо было вступать в партию, писать соответствующие производственные романы или сценарии такие. О чем эта пьеса? О любви и дружбе советских людей. Вот о чем можно было писать.
Леонид Велехов : Еще термин был - о борьбе хорошего с лучшим. (Смех в студии )
Михаил Ардов : Да. Хорошего с отличным.
Леонид Велехов : А теперь я хочу поговорить о вашем знаменитом родительском доме - доме на Ордынке. Начать хочу с Анны Андреевны Ахматовой. Как завязалась родительская дружба с Ахматовой? Как случилось превращение вашего дома на Ордынке, по сути дела в ее второй дом? Я у Виктора Ефимовича читал в его мемуаре об Ахматовой, что она в период с середины 1930-х годов до 1966-го едва ли не больше времени у вас жила, чем в Ленинграде...
Михаил Ардов : Нет, в 30-е еще не так, а вот начиная с 40-х, особенно после известного постановления 1946 года и в 1949-м ареста Льва Николаевича, которого сразу перевели в "Лефортово", она действительно проводила больше времени на Ордынке, чем в Ленинграде.
Леонид Велехов : Как это случилось? Что так сблизило?
Михаил Ардов : Случилось это очень просто. Теперь, увы, снесенный писательский дом в Нащокинском переулке, который был улицей Фурманова, там в одном подъезде на 5-м этаже жил Мандельштам, а на 1-м этаже жили мои родители. И есть такие свидетельства Эммы Григорьевны Герштейн. Мама моя была хороша собой. Поэтому Мандельштам, когда вел какого-нибудь гостя к себе на 5-й этаж, на 1-м этаже звонил в нашу дверь, мама открывала. Он говорил: "Здесь живет хорошенькая девушка". (Смех в студии ) И вел своего гостя наверх.
Леонид Велехов : Непосредственный был человек.
Михаил Ардов : Да, абсолютно! И образовались такие добрососедские отношения. И вот однажды Ахматова приехала с сыном Львом Николаевичем. Квартиры-то были крошечные. И двоим там не было места. И они попросили, чтобы Лева переночевал, пожил 2-3 дня у моих родителей. Как пишет отец, очевидно, Лева сказал матери, что Ардовы симпатичные люди. Потом устроили обед, где они были вдвоем, Лев Николаевич и Анна Андреевна. А потом случилось то, как говорила Анна Ахматова, что случилось. Мандельштама-то арестовали. И больше она не могла там останавливаться. И дальше было интересно вот что. Моя мама действительно стала на долгие годы ее лучшей подругой. За три дня до смерти Ахматова надписала книгу "Бег времени" – "Моей Нине, которая все обо мне знает".
Леонид Велехов : Потрясающе!
Михаил Ардов : Когда она первый раз поселилась, то мои родители изнемогали от почтительности. И вот однажды вечером они куда-то уходили, а Ахматова говорит: "А я посижу дома, поработаю". И отец с порога сказал: "Словарь рифм на полке слева". (Смех в студии ) Она захохотала, и лед растаял. Так они потом шутили.
Леонид Велехов : Они на одну волну вышли.
Михаил Ардов : Да, да.
Леонид Велехов : У обоих было с чувством юмора все в порядке.
Михаил Ардов : У нее замечательное было чувство юмора. Отец любил, когда уже на Ордынке жили, ходить по Пятницкой. Его там все продавцы знали. Он приносил какие-то давленые конфеты. И вот он как-то пришел и сказал: "Опять конфеты давленые", на что Ахматова сказала: "Их хоть при вас давят?" (Смех в студии ). На таком бытовом уровне…
Леонид Велехов : Тем не менее, не говоря о первой маленькой, но и на Ордынке тоже квартира была ведь не дворец?
Михаил Ардов : Была еще промежуточная квартира. После Нащокинского мои родители получили 2-комнатную квартиру в Лаврушинском. Меня из родильного дома в 1937 году привезли в Лаврушинский. Это было, кстати, в одном подъезде с Пастернаком, у которого там было две квартиры, надо сказать.
И вот две истории. Первая связана с Пастернаком. Я был новорожденный, моим почти сверстником был теперь кже покойный сын Пастернака Леня. А у моих родителей были весы для взвешивания младенцев. И Борис Леонидович спускался, брал эти весы раз в неделю, чтобы взвешивать Леню, и приносил их обратно. И таким образом какие-то отношения завязались. И однажды Пастернак сказал отцу: "Дайте мне какую-нибудь вашу книгу". Мой отец дал ему какой-то сборник рассказов. И в следующий раз придя, Пастернак сказал великую фразу: "Знаете, мне очень понравилось. Мне кажется, вы в гораздо большей степени могли бы навязать себя эпохе". (Смех в студии ) Вот!
А потом уже мой отец выменял эту квартиру на квартиру на Ордынке, которая считается как бы 4-комнатной. Но там одна комната четыре квадратных метра. Эта комната называлась "Алешина комната", но Ахматова там жила. Кстати, там она встретилась и познакомилась с Цветаевой.
Леонид Велехов : Но не обременительны были такие частые ее наезды? И человек она была… королева такая.
Михаил Ардов : При том, как все мы ее почитали и любили, то это считалось в порядке вещей. Она приезжала – Алешку для этого выселяли. Потом впоследствии, когда она стала зарабатывать деньги переводами как следует, она подарила Алеше первый старенький "Москвич" как компенсацию. Алеша эту машину называлась "Анечка" в честь нее.
Леонид Велехов : Королевский отдарочек.
Михаил Ардов : Да. Алеша в это время был женат на Ире Ротовой. И они уезжали к Ириной маме и отчиму, когда Анна Андреевна приезжала. Все тогда ютились.
Леонид Велехов : Я вспомнил, как Лев Николаевич Гумилев любил про нее говорить – «королевствовала».
Михаил Ардов : Нет, не так: "Мама, не королевься".
Леонид Велехов : А королевилась она много у вас дома или нет?
Михаил Ардов : Нет! Дело в том, что только иногда с какими-то посторонними людьми, которым она хотела что-то внушить или показать, это бывало. Но вообще самое лучшее определение ее в этом смысле я прочел у замечательно умного и талантливого человека, Лидии Яковлевны Гинзбург. Есть ее большая книжка дневников и статей, Кушнер, по-моему, издал. Это замечательная книга. И там она пишет, как она первый раз в гостях увидела Ахматову. Это были еще, наверное, ранние 30-е годы, может быть, даже 20-е. Ее определение абсолютно точно: "Ахматова держалась так, как лишенная своего престола королева на буржуазном курорте". (Смех в студии )
Леонид Велехов : Какие люди были! Как они умели сформулировать все точно!
Михаил Ардов : Да. Вот это самое лучшее определение. Она себе цену знала. Но домработницы, которые были у нас, наверняка считали ее лучшей подругой, потому что она со всеми разговаривала чрезвычайно приветливо и вежливо. И очень многие литераторы и другие люди считали себя близкими ее друзьями, потому что она так себя вела с ними, по-дружески. Например, Маргарита Иосифовна Алигер, или Наталья Иосифовна Ильина. А у нее подруг-то было – моя мама и Мария Сергеевна Петровых, замечательная поэтесса. А в Питере, может быть, какие-то у нее были. Но тех я не знаю.
Леонид Велехов : Это, видимо, и есть настоящее воспитание, настоящий аристократизм.
Михаил Ардов : Конечно! Конечно! И нас она так воспитывала тем, что со всеми она разговаривала очень просто… Алексей Сурков ей покровительствовал, издавал небольшие ее сборнички…
Леонид Велехов : Напомним нашей аудитории, Алексей Сурков, один из руководителей Союза писателей тех времен.
Михаил Ардов : Да. Он сам поэт был. Он понимал ей цену и что мог, делал. Поэтому все время шли у нее переговоры по телефону с секретаршей Суркова Еленой Аветовной и с женой, по-моему, Софьей Антоновной. И однажды Ахматова поговорила с Софьей Антоновной, повесила трубку и сказала: "Анна Андреевна и Софья Антоновна – это почти что из "Ревизора". (Смех в студии ) Вот у нее были такие реакции.
Леонид Велехов : Какое чувство юмора! Но у вас ведь была своя молодая компания – и брат ваш и один, и другой.
Михаил Ардов : С Алешей мы в компании не были. Он же был много старше.
Леонид Велехов : Еще там были замечательные люди, в том числе и когда-то сиживавший в этом кресле Нилин Александр Павлович. Вы, молодые, как на нее смотрели – боготворили, смотрели в рот?
Михаил Ардов : Мы относились к ней с невероятным уважением, но вместе с тем, поскольку она так ценила юмор, то мы ее иногда какими-то своими шутками развлекали. Я помню, она очень ценила Некрасова за "Мороз Красный Нос". Она говорила, что это великая русская поэма, потому что в ней нет никакого влияния Пушкина. Потому что все остальные поэмы почти "Евгением Онегиным" задавлены. И она любила такие строчки: "Кто снимал рубашку с пахаря,//Крал у нищего суму". Я однажды мимо нее прошел и сказал: "Кто снимал рубашку с хахаля,//Крал у нищего суму". Она стала так смеяться, что закрыла лицо руками. Ей стало неудобно в таком возрасте так хохотать. Вот такие штуки мы вытворяли.
Леонид Велехов : Где-то я прочитал, что Ильф как-то ее принял за тещу вашего отца.
Михаил Ардов : Это я тоже недавно прочел в его записной книжке. Он тоже жил в Лаврушинском. И вот такая надпись: "Я зашел, смотрю немолодая женщина. Я думаю, какая строгая у Виктора теща". А это оказалась Ахматова. (Смех в студии. )
Леонид Велехов : Какая яркая была, колоритная и интересная жизнь. Как Пастернак называл встречи в вашем доме? "Столкновение поездов на станции "Ахматовка"?
Михаил Ардов : Да. Но потом "столкновение поездов" отпало. И просто когда к ней много народу должно было прийти, она говорила: "Сегодня большая Ахматовка".
Леонид Велехов : Родители тоже к этому относились абсолютно лояльно, да?
Михаил Ардов : Абсолютно! Тем более, как правило, "столкновение поездов" бывало редко, а она в этой маленькой комнате по одному человеку принимала. Она сидела на тахте, а там стояло два стула – один у письменного стола, а другой при двери.
Леонид Велехов : И больше там не поставишь.
Михаил Ардов : Нет! Обычно она гостей по одному принимала там. Дважды на моей памяти там Солженицын был, не выходил в зал. Но некоторых она выводила уже в общую комнату, в столовую, чтобы напоить чаем.
Леонид Велехов : Вернемся к встрече с Цветаевой. Это, по-моему, была не только первая, но и последняя их встреча?
Михаил Ардов : Нет. Через день или два они встретились второй раз у Николая Ивановича Харджиева в Марьиной Роще. И у Ахматовой об этом есть в записных книжках. И там написано, что, когда они стали уходить, то, одеваясь, Цветаева рассказала, как Пастернак, будучи в Париже, взял ее, чтобы она помогла ему купить пальто для Зинаиды Николаевны. Но при этом он сказал: "У тебя нет ее роскошной груди".
Леонид Велехов : Какая бестактность, учитывая, как Цветаева была влюблена в него!
Михаил Ардов : Да. И я это место прокомментировал в своих записях так, что тут содержится замечательная новелла – бюст Зинаиды Николаевны и три великих поэта: один сказал, другая запомнила, а третья записала. (Смех в студии ) Но он же был абсолютный ребенок. Совершенный инфантилизм…
Леонид Велехов : Их отношения с Цветаевой – это очень сложное переплетение всего на свете. Она была в него еще влюблена, а у него это уже превратилось в чисто поэтическое чувство. Он был человек увлекающийся.
Но их встреча в вашем доме, Ахматовой и Цветаевой, не была какой-то радостной и веселой...
Михаил Ардов : Она была совсем нерадостной.
Леонид Велехов : Цветаева была в тяжелом состоянии.
Михаил Ардов : И та, и другая. Эфрон еще не был расстрелян, но уже сидел, как и дочка Цветаевой. А у Ахматовой – сын.
Леонид Велехов : И Пунин тоже.
Михаил Ардов : Ну, Пунин уже не муж был.
Леонид Велехов : Тем не менее, жили они в одном доме, в одной квартире. И она за него тоже хлопотала.
Михаил Ардов : Да. Там их чем-то угостила моя мама, какую-то еду им туда принесла. Как мама вспоминает, Анна Андреевна, провожая Марину Ивановну, видно было, что она тронута ее горем. Потом в стихах Ахматовой это отражается. У нее есть стихотворение, которое начинается: "Невидимка, двойник, пересмешник... (…)//То кричишь из Маринкиной башни". А "Маринкина башня" в Коломне – якобы там была заключена Марина Мнишек.
"Я сегодня вернулась домой,
Полюбуйтесь, родимые пашни,
Что за это случилось со мной!
Поглотила любимых пучина,
И разграблен родительский дом..."
Мы сегодня с тобою, Марина,
По столице полночной идем,
А за нами таких миллионы,
И безмолвнее шествия нет...
А вокруг погребальные звоны
Да московские хриплые стоны
Вьюги, наш заметающей след.
Это про ту встречу в Марьиной Роще.
Леонид Велехов : Мой вопрос про постановление 1946 года. Насколько я знаю, ваши родители приняли очень активное участие, чтобы поддержать Анну Андреевну.
Михаил Ардов : Мама съездила в Питер и ее привезла. Такая была хорошая деталь. Из нашего дома на Ордынке и писательского дома в Лаврушинском к метро "Новокузнецкая" надо идти одним и тем же Клементовским переулком. И вот, когда мама с Ахматовой шла, мама говорила, что если шли писатели по Клементовскому, они переходили на другую сторону этого переулочка, чтобы с ней не соприкасаться и не здороваться.
Леонид Велехов : Тяжелое было времечко для Анны Андреевны. Но вроде, по ее воспоминаниям, она его переносила стоически как-то совершенно.
Михаил Ардов : По поводу постановления она говорила, что для Зощенко это, конечно, трагедия, крах, а для нее это повторение уже много лет слышанного. Да, она принимала это стоически в каком-то смысле.
Леонид Велехов : Зощенко это подрубило и убило.
Михаил Ардов : Да. Потом у него была надежда, когда "оттепель" началась. Он приехал. Я его обожал и сейчас очень люблю. А потом в 1954 году была встреча с английскими студентами, где он сказал, что несправедливость была в постановлении. Ему еще раз вмазали. И все.
Леонид Велехов : У него случился тяжелейший психический срыв.
Михаил Ардов : Да. После постановления он был у нас два раза - один раз в 1954 году и последний раз незадолго до смерти в 1958-м. В 1954-м они еще планировали с Ардовым какой-то юмористический журнал основать. А ту – бах! – и еще раз его приложили. И у него, видно, началась какая-то мания преследования. Потому что, когда он пришел, был ужин… Моя мать говорит: "Миша, почему вы ничего не едите?" Он ничего не ел за ужином. Он сказал: "Видите, Ниночка, какая странная история. Мне все время кажется, что я отравлюсь". И он умер… Он, кстати, много писал о смерти Гоголя. Он умер точно как Гоголь. Гоголь тоже отказался есть.
Леонид Велехов : Не могу не спросить о его взаимоотношениях с вашим отцом. Потому что это как бы две судьбы, в чем-то схожие, в чем-то противоположные. Отец был успешным писателем…
Михаил Ардов : Зощенко был сверхуспешным писателем.
Леонид Велехов : До поры до времени.
Михаил Ардов : Да, как раз до 1946 года, до конца войны. Мой отец настолько им восхищался! У него есть об этом– как он с ним познакомился, как он смотрел на него. Зощенко только улыбался и все. И была очень хорошая история. Однажды они были у Евгения Петровича Петрова. Был Зощенко, мой отец и Ильф и Петров. И тут позвонили откуда-то и пригласили выступить Зощенко, Ильфа и Петрова. А Зощенко возьми и скажи: "Витя, поедем с нами тоже". И они расстроились. Потому что они считали, что они ровня Зощенко, а Ардов ниже. (Смех в студии )
Леонид Велехов : Еще об одном госте Ордынки я не могу не спросить, хотя человек совершенно другого поколения – это Иосиф Бродский. Его какими судьбами занесло на Ордынку?
Михаил Ардов : А вот какими. В 1962 году, по-моему, моя мама, которая приехала из Комарова от Анны Андреевны, сказала, что там появилось четыре молодых поэта. Потом Бобышев назвал их "ахматовскими сиротами". В их числе был Бродский. Мама рассказывала такую историю. Бродский уже в самиздате питерском распространялся. И вот какая-то молодая особа приехала к Ахматовой в Комарово. И, между прочим, сказала: "У меня есть весь Бродский". На что Ахматова сказала: "Как можно говорить – весь Бродский, когда Бродскому 22 года?!" Но в это время открылась дверь, и вошел Бродский, который принес два ведра воды. Она сказала: "Вот вам ваш весь Бродский". (Смех в студии ) И вот благодаря Ахматовой он и появился у нас.
У Соломона Волкова есть большой кусок о легендарной Ордынке, где он описывает и нашу компанию, и застолье с Ахматовой, и моих родителей. При этом он был исключительно деликатным человеком. Например, если он позавтракал, он уже на обед не оставался. А он же был абсолютно нищий. А я тогда что-то зарабатывал. И я его подкармливал. У нас была довольно приличная шашлычная на Пятницкой. И можно было проходным двором и зайти. И мы там ели мясо довольно приличное. И вот мы идем по этому проходному двору. Он мне говорит: "Михаил! Я начал писать поэму". И начал мне читать: "Однажды Берия приходит в Мавзолей.//И видит, что в коробке кто-то рылся.//Он пригляделся! Точно – кишек нет.//"Кто сбондил кишки?" – прокричал Лаврентий.//Ответа не было. Лишь эхо//Чуть слышно повторяло – кишки, кишки". Я говорю: "Замечательно! Просто превосходно! Ничего больше не надо". Он говорит: "А я подумал, что надо писать дальше". И дальше: "ЧК пришло в движение. Абакумов…" Я говорю: "Не надо, не надо ничего! Все!"
Леонид Велехов : Я у вас прочитал его замечательную фразу, когда он уже готовился уехать, как он сказал, что "уехать отсюда невозможно, но и жить нельзя".
Михаил Ардов : Да. Но они его выталкивали.
Леонид Велехов : И там вы как-то встретились в США.
Михаил Ардов : Да, один раз. Это было как раз в годовщину смерти Ахматовой 5 марта 1995 года. Увидев меня в рясе, он не удержался, сказал: "Какой маскарад!" (Смех в студии ) А потом мы поехали с ним к нему домой.
Леонид Велехов : Ироничный был человек.
А сейчас, отсмеявшись, хочу поговорить про современные события, серьезные.
Михаил Ардов : Хорошо.
Леонид Велехов : Вы много лет уже находитесь в оппозиции к РПЦ. Часто ее критикуете за те или иные действия и высказывания иерархов. Но я не об этом хочу спросить. Вот вся эта история с Украиной. Во-первых, как вы смотрите на эти события? Во-вторых, могла ли РПЦ что-то сделать для снятия этого конфликта, для его смягчения, ликвидации, а может быть она что-то и делала, что нам неизвестно?
Михаил Ардов : Я очень расстраиваюсь от этой ситуации. Потому что мы живем в совершенно безобразные времена во всем мире, а здесь это особенно безобразно. И я здесь не вижу ни правых, ни виноватых. Украина это изделие товарища Сталина, который сначала Донбасс присоединил к Полтавщине и Киеву, а потом еще два куска Польши и один кусок Австро-Венгрии. Такое государство существовать не может. Сталин, как сказал однажды Горбачев, заминировал всю страну! В Грузии кто придумал Абхазскую автономию? Кто разрезал Осетию на две части? Кто отдал Карабах азербайджанцам? То же самое он сделал в Средней Азии. Кто отдал яицких казаков в Казахстан? Я дважды был в Самарканде. Это чудный город, населенный таджиками, который принадлежит Узбекистану. Он заминировал всю страну. Для чего? Для того чтобы всегда иметь повод послать карателей. С одной стороны, мне очень жалко украинцев, настоящих, правобережных. Но с другой стороны, почему эти донбасские русские должны изучать украинский язык и не пользоваться своим языком?! Все это совершенный кошмар. И выхода из этого не может быть.
Не демократы развалили Союз, а коммунисты погубили Российскую империю. И это выражение "русский мир" – это новоизобретение. Никакого русского мира в России не было. Была Российская империя. Там и национальности не было. Там было только вероисповедание.
Леонид Велехов : Это была уникальная империя, которая прирастала краями. Она все в себя вбирала.
Михаил Ардов : Да. Что же касается Русской Православной церкви Московского патриархата, то они ничего сделать не могут.
Леонид Велехов : Не могут или не хотят?
Михаил Ардов : Не могут. Они наверняка хотят что-то там, получают какие-то задания, но они ничего не сделают. Потому что на Украине больше верующих, чем в Москве, но не настолько, чтобы это имело какое-то решающее значение.
Леонид Велехов : Тем не менее. Я одного не могу понять. Есть патриарх, человек авторитетный среди верующих. Это с одной стороны. С другой стороны, в католическом мире есть папа, который ездит со своими миссиями. Я вспоминаю, что один за другим три папы, начиная с Иоанна Павла II, участвовали в вовлечении крошечной Кубы в цивилизованный мир, извлечении из той изоляции, в которой она оказалась. Ездили на Кубу, там их проповеди слушали миллионы верующих. В результате дело увенчалось таким большим успехом, как сближение с США, снятие блокады. И нынешний папа принял в этом активное участие. Патриарх Кирилл в нынешней ситуации российско-украинской – разве невозможна какая-то его поездка с миссией доброй воли в тот же Киев?
Михаил Ардов : Там, по крайней мере, три православные церкви. Поэтому его приезды очень многие не приветствуют.
Леонид Велехов : Я помню, как он был фактически освистан на Западной Украине несколько лет назад.
Михаил Ардов : Это вам не папа.
Леонид Велехов : То, что патриарх – «это вам не папа», в этом какая-то слабость РПЦ?
Михаил Ардов : Нет. Наоборот, это сила православия, что папы нет и быть не может.
Леонид Велехов : Я имею в виду авторитет личности, авторитет фигуры.
Михаил Ардов : Все равно. Авторитет папы в Католической церкви не сравним ни с каким архиереем Православной церкви. И это преимущество Православной церкви.
Леонид Велехов : Почему?
Михаил Ардов : Да, потому что она соборная. И вселенский патриарх не имеет власти. Но сейчас все это кончается.
Леонид Велехов : А зависимость РПЦ от светского государства, от власти нынешней политической – это тоже, по-вашему, своеобразие православия?
Михаил Ардов : Нет. РПЦ – это детище товарища Сталина. Это он ее основал в 1943 году, приказал избрать Сергия патриархом, и все такое. В книжке, которую я вам сегодня подарил, у меня есть статья о том, что в 1918 году, когда последний легитимный Собор РПЦ избрал патриарха, это была тактическая победа, но стратегическое поражение. Потому что это позволило Сталину избрать патриарха в 1943 году. И с помощью взяток и подарков греческим архиереям, они все признали. Но это не каноническая совершенно структура.
Леонид Велехов : Неканоническая структура все-таки была еще создана Петром – Святейший Синод.
Михаил Ардов : Да, то было существенное нарушение. Тем не менее, не такое, не такого масштаба.
Леонид Велехов : Вы считаете, что Сталин грубее вмешался в судьбу Православной церкви, чем даже Петр?
Михаил Ардов : Конечно! Тут есть еще один момент. У меня был человек, духовный отец, архиепископ Киприян. Он был сталинист и сергианин. Он был советский патриот. Он был искренне верующий человек. Одно время он был управляющим делами Московской патриархии. Он говорил, что в Совете по делам религии гораздо удобнее иметь дело с теми, кто пришел туда из КГБ, а не с теми, кто пришел из партийных органов. Потому что партийные органы имели идею, они ненавидели церковь, а кэгэбэшники были реалистами. Это было некоторое соперничество, иногда до конфликта доходящее, между ГБ и партией. Иногда ГБ истребляло партию. Потом Хрущев посадил всех гэбэшных генералов и т. д. Но кто победил в этой борьбе, мы-то теперь знаем!
Леонид Велехов : Знаем. Спасибо вам за этот замечательный разговор.
В эфире Свободы – радио, которое не только слышно, но и видно, – вы смотрели и слушали новый выпуск программы Культ личности. Михаил Ардов – священнослужитель, интеллектуал, писатель, хранитель не только веры, но замечательных культурных традиций и легенд ушедшей эпохи, был сегодня у нас в гостях.
С вами был Леонид Велехов, всего вам доброго, встретимся на том же месте, в тот же час, через неделю.
Наблюдает вся страна. Пожилая жена артиста Гитана Аркадьевна и его 50-летняя дочь-инвалид Мария фактически оказались заперты в собственной квартире. Из-за разборок с соседом они не могут выехать даже на свою дачу. Брат артиста - писатель и настоятель храма Михаил Ардов - уверил: дела в звездном семействе действительно очень непростые.
«Дочь Маша разговаривает с трудом»
Я навещаю семью брата регулярно, - делится Михаил Ардов. - Жена его чувствует себя неважно, но старается не жаловаться на свои проблемы. А вот с дочерью Машей дела совсем плохи: она с трудом разговаривает. Но Маша - талантливая, умная, написала много сказок, стихов. Я знаю, что сейчас Гитане Аркадьевне помогают три женщины - работницы, которые готовят, убирают у них в доме. Заходит и Надежда - старшая дочь Алексея. У них с моим братом были сложные отношения из-за того, что он с ее мамой как-то рано и не очень хорошо разошелся. Конечно же это переносилось и на дочь.
Михаил Ардов - сводный брат Алексея Владимировича. У них одна мама, но разные отцы. Но воспитывались дети вместе. У Алексея и Михаила был еще младший брат Борис, который умер в 2004 году из-за цирроза печени.
Очень грустно на душе оттого, что нет ни Бориса, ни Алексея рядом, я остался один, - вздыхает 80-летний Михаил Викторович. - Когда я в последний раз видел старшего брата, у него было очень бледное лицо, я понимал, что уже немного осталось ему. Но все равно мне до сих пор трудно осознать, что его нет. Увы, он был уже не юн, 88 лет, долго хворал. Но когда начинаешь об этом думать, сразу же появляется ностальгия по тем временам, когда мы жили все вместе, когда были живы родители. Последние годы его жизни мы виделись не так часто, но всегда разговаривали о тех военных временах, когда жили с нашей мамой в эвакуации в татарском городе Бугульма. У брата смолоду было многообразие талантов, он писал замечательные картины, которые хвалили профессиональные художники. А кроме того, он сочинял хорошие стихи, их одобряла сама Анна Ахматова .
«У него было повреждено все лицо»
Когда Алексей Владимирович стал популярным, связь с семьей не утратил. Хотя делиться моментами из актерской жизни не любил. На площадках Баталову приходилось непросто.
Во время съемок фильма «Летят журавли» они с каким-то партнером боролись и Алексей прямо лицом упал на маленький узенький пенечек, - вспоминает Михаил Викторович. - У него было повреждено все лицо. Слава Богу, что брат попал к хорошему хирургу, который его вылечил. Помню, как в какой-то момент Алексей перестал быть востребованным. Но это происходило потому, что он очень придирчиво относился к сценариям. Он отказывался от многих предложений.
Кстати, сам Михаил Викторович подражать брату в выборе профессии не стал: он - священник.
Я довольно рано стал верующим человеком, - продолжает протоиерей. - А христианство запрещает любому человеку посещать различные зрелища. Но Алексей, несмотря на профессию, верил в Бога с самой юности, а к концу жизни стал стопроцентно церковным человеком. У него были знакомые священники, с которыми он часто советовался. В годовщину смерти Алексея я не смог встретиться с его семьей по причине богослужения, я весь день молился об упокоении его души.
Год, прожитый без брата, отразился на здоровье Михаила Ардова. А ведь этот пожилой человек заботится еще и о своей больной жене.
Я в последнее время стал очень быстро утомляться, - с грустью говорит брат Алексея Баталова. - Но свои обязанности по храму конечно же выполняю. У моей жены большие проблемы с суставами, недавно пошли осложнения. Детей у нас нет. Есть две женщины, которые помогают. Одна в доме убирает, а другая ходит по магазинам, покупает все необходимое. Так мы и живем.
Моё первое сознательное воспоминание о нём относится ко времени войны. Мы (а нас было трое братьев) вместе с матерью были в эвакуации в городе Бугульме. А в сорок втором или сорок третьем году туда приехал наш отец, он служил в одной из армейских газет.
И вот мне вспоминается такая сценка. Мы - отец, Алексей и я - стоим во дворе домика, где мы обитали. Отец в форме майора, он держит в руке пистолет и стреляет в сторону поленницы. А мы с Алексеем после каждого выстрела подбегаем к дровам и ищем следы пуль…
Следующее воспоминание относится к лету сорок пятого года. Наша семья тогда снимала дачу в подмосковной Валентиновке. А в одном из ближайших домов жил Александр Вертинский с женой и дочерями, и он иногда пел для своих соседей. И вот Алексей, которому шёл семнадцатый год, искусно подражал пению Вертинского.
Мой отец в те годы был несколько озабочен будущей судьбой своего пасынка. Наблюдая, как он жаждет стать артистом, Виктор Ардов опасался, что он станет типичным представителем актёрского племени. Но опасения не оправдались, Баталов никогда не принадлежал к театральной богеме.
Отчим называл юного Алексея "народный артист нашей квартиры". А в 1969 году, в тот день, когда ему присвоили звание народного, Ардов произнёс:
Вот тебе и "народный нашей квартиры"…
Алексей был необычайно одарённым человеком. Он прекрасно рисовал и писал масляными красками. Созданный им большой портрет Ахматовой был украшением нашей квартиры. Он сочинял стихи, и Ахматова это одобряла. Помню, она цитировала его строки: "Море вечно бодает скалы//Белым лбом голубой волны…"
Можно сказать, что его профессиональная карьера была вполне успешной, он был востребован, прославляем и награждаем. Но в такой стране, как наша, всё могло быть иначе.
В послесловии к одной из моих книг Баталов писал: "Современному читателю наша жизнь на Большой Ордынке может показаться вполне беззаботной. Но это лишь на поверхностный взгляд.
В книге Романа Тименчика "Анна Ахматова в 1960-е годы" опубликована служебная записка министра государственной безопасности В. С. Абакумова, называется этот текст "О необходимости ареста поэтессы Ахматовой" (направлено Сталину 14 июля 1950 года).
Там речь идёт о том, что она "проводила вражескую работу против Советского государства", "группировала вокруг себя враждебно настроенных литературных работников и устраивала антисоветские сборища"… А последняя фраза такова: "МГБ (Министерство государственной безопасности. - Прим. ред.) СССР считает необходимым АХМАТОВУ арестовать. Прошу Вашего разрешения".
Представим себе на минуту, что Сталин согласился с мнением своего министра. В ГУЛАГ отправилась бы не только Ахматова, но и моя мать, и мой отчим… Летом пятидесятого года я окончил Школу-студию и был принят в Художественный театр… Нет сомнения в том, что и меня бы арестовали.
Но теперь, на склоне лет, я не испытываю ни злобы, ни ненависти. Я могу повторить вслед за Пушкиным слова, которые величайший поэт написал за четыре месяца до своей трагической гибели (письмо П. Чаадаеву):
"… клянусь честью, ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог её дал".