о были люди различных складов, но они хорошо дополняли друг друга. В.М.Чернов с самого начала стал главной литературно- теоретической силой молодой партии. Функции главного организатора-практика легли на плечи Г.А.Гершуни. До самого ареста в мае 1903г. он находился в непрерывных разъездах по России, деля эту свою работу с Е.К.Брешковской. «Как святой дух революции», Брешковская носилась по стране, повсюду поднимая революционное настроение молодежи и вербуя прозелитов партии, а Гершуни обычно ездил за нею следом и оформлял поднятое ею движение, организационно закрепляя его за партией социалистов-революционеров. Менее заметной для внешнего мира, но еще более значительной для судеб молодой партии была роль М.Р.Гоца. В названной руководящей «тройке» он был старшим по возрасту и еще более - по жизненному опыту. Сын московского миллионера, в середине 80-х годов он вошел в революционный кружок, был арестован, сослан в Сибирь, затем на каторжные работы, бежал... С самого начала деятельности партии стал ее руководящим политиком и организатором. В тесных отношениях с этой руководящей «тройкой» был Азеф, который с самого начала выделился трезвым практицизмом суждений и умением предусматривать все детали намечаемых предприятий. Это особенно сближало его с Гершуни. По свидетельству Чернова, уже в этот период Гершуни был так близок с Азефом, что вместе с ним проявлял и расшифровывал приходившие из России письма с секретными сообщениями о делах организационного характера. Для Азефа эта близость была особенно интересна, так как именно Гершуни был инициатором постановки вопроса о применении террора. Разговоры на эту тему велись в очень узком кругу: кроме указанных четырех человек в них едва ли кто-нибудь был посвящен. В принципе возражений против террора не встретилось, но открыто с пропагандой этого метода борьбы выступить было решено только после того, как какая-нибудь инициативная группа совершит террористический акт центрального значения. Партия, как было условлено, согласится признать этот акт своим и даст указанной инициативной группе права боевой организации. Гершуни заявлял, что он берет на себя эту задачу, и не скрывал, что первый удар, для которого, по его словам, уже имелись добровольцы, будет направлен против министра внутренних дел Сипягина. Немедленно по приезде в Россию Гершуни сосредоточил свое внимание на подготовке покушения против Сипягина. Добровольцем, который вызвался на это дело, был молодой киевский студент Ст. Балмашев. По плану Балмашев, если бы ему не удалось стрелять в Сипягина, должен был бы сделать попытку убить обер-прокурора синода К.П.Побе-доносцева, одного из вдохновителей крайней реакции в России. Все приготовления велись в Финляндии, откуда 15 апреля 1902г. выехал Балмашев, переодетый в форму адъютанта. В последнюю минуту покушение едва не расстроилось: только в вагоне «офицер» заметил, что он забыл в гостинице такую необходимую часть военного туалета, как сабля. Пришлось по дороге купить новую. К министру он приехал немного ранее назначенного для приема часа с таким расчетом, чтобы встретить его в вестибюле. Расчет был точен: «адъютанта вел. кн. Сергея», как себя назвал Балмашев, впустили в приемную, и когда появился министр, несколько удивленный, зачем к нему приехал специальный посланец великого князя, Балмашев вручил ему в запечатанном пакете приговор Боевой организации и двумя выстрелами убил его наповал. Это было первое выступление Боевой организации. Балмашев за него заплатил своей жизнью: военный суд приговорил его к смертной казни. 16 мая он был повешен в Шлиссельбурге. Убийство Сипягина произвело огромное впечатление в стране. Особенный подъем испытывали, естественно, социалисты-революцио-неры, которые вводили теперь террор в арсенал революционной борьбы, и в первую очередь Гершуни: «В начале было дело, - говорил он. - Гордиев узел разрублен. Террор доказан. Он начат. Все споры излишни». Он был прав: убийство Сипягина действительно открывало новую главу в истории борьбы с русским абсолютизмом - главу о борьбе террористической. Именно с этого момента ведет свое существование Боевая организация партии социалистов-революционеров. В желающих «мстить» недостатка не было: на смену каждому павшему подходили десятки, сотни новых добровольцев. В те предреволюционные годы деятельность Боевой организации была сосредоточена на подготовке покушений на крупнейших сановников: министров, членов царской семьи, поскольку это было чрезвычайно опасно и в тоже время исключительно важно для неонародников. Боевая организация была тщательно законспирирована, была автономна даже по отношению к руководящим органам партии. Стать ее членом было весьма не просто и считалось большой честью. Многие из них были революционными фанатиками. «К террору он пришел своим, особенным, оригинальным путем и видел в нем не только наилучшую форму политической борьбы, но и моральную, быть может, религиозную жертву», - писал о Каляеве, убийце великого князя Сергея Александровича, его товарищ по партии, один из лидеров Борис Савинков. Другой известный террорист Егор Сазонов в ответ на вопрос, что он будет чувствовать после убийства, не задумываясь ответил: «Гордость и радость... Только? Конечно, только». В предреволюционные годы эсеры совершили серию крупных покушений: в 1901- 1902 гг. были убиты министр внутренних дел Сипягин, министр просвещения Болепов, министр внутренних дел Плеве был застрелен в 1904г., великий князь - в 1905. Это был существенный «вклад» эсеров в дело подготовки революции. Требуя в 1905г. от царя издания Манифеста, эсеровский террор использовался в качестве одного из веских аргументов: «Давайте Манифест, иначе эсеры стрелять будут». Произвол царской бюрократии был так силен, что практически все общественные и политические силы, в том числе и принципиальные противники террора отнеслись к данной деятельности неонародников сочувственно. Но гибель Плеве была встречена с большим ликованием. После покушения на Плеве в августе 1904г. был принят устав Боевой организации. В нем была сформулирована задача Боевой организации - борьба с самодержавием путем террористических актов, определены ее структура и особое положение в партии. Руководящим органом Боевой организации являлся комитет, которому были подчинены все ее члены. В случае провала всех членов комитета или даже организации в целом право кооптации нового состава комитета переходило не к ЦК, а к ее заграничному представителю. Боевая организация имела свою кассу, пользовалась полной технической и организационной самостоятельностью и была автономной единицей, почти независимой от партии. Создание Боевой организации в условиях нараставшего революционного подъема привело к усилению индивидуального террора. В осуществлении террористических актов, кроме Боевой организации, участвовали боевые дружины, созданные при ряде комитетов социалистов-революционеров (Гомельском, Одесском, Уфимском, Московском, Нижегородском и др.). Всего, по данным жандармерии, местными боевыми дружинами в течение 1905г. было совершено более 30 покушений, за 1906 год - 74 покушения, в 1907 - 57. Агитационное значение террористических актов, считали руководители Боевой организации, заключается в том, что они приковывают к себе всеобщее внимание, будоражат всех, будят самых сонных, самых индифферентных обывателей, возбуждают всеобщие толки и разговоры, заставляют задуматься над многими вещами, о которых раньше им ничего не приходило в голову - словом, заставляют их политически мыслить хотя бы против их воли. Если обличительный акт Сипягину в обычное время был бы прочитан тысячами людей, то после террористического акта он будет прочитан десятками тысяч, а стоустая молва распространит его влияние на сотни тысяч, на миллионы. И если террористический акт поражает человека, от которого пострадали тысячи людей, то он вернее, чем месяцы пропаганды, способен переменить взгляд этих тысяч людей на революционеров и на смысл их деятельности. Для этих людей он будет ярким, конкретным ответом самой жизни на вопрос - кто им друг и кто им враг. Как уже было отмечено, у истоков ПСР стояла плеяда исключительно энергичных, самоотверженных людей. Виктор Михайлович Чернов - один из основателей «Аграрно-социалистической лиги», последовательный сторонник террористической тактики, автор программных статей по этому вопросу, в работе «Террористический элемент в нашей программе» (июнь 1902г.) писал: «Вопрос о роли террористического элемента в революционной программе настолько серьезен и важен, что здесь не должно быть места никаким недомолвкам и никакой неопределенности. Его нельзя обойти, его необходимо решать... Террористические акты - средство слишком сильное, слишком чреватое всякими последствиями, чтобы их употребление можно было с легким сердцем всецело предоставить произволу отдельных лиц, подверженных случайным влияниям и настроениям. Гирш Лекерт явился в тот самый момент, когда необходим был акт возмездия. Но Гирш Лекерт мог и не явиться, что было бы тогда? Если объявить террористические акты делом исключительно иррегулярной, партизанской борьбы, то где ручательства, что они будут приходить вовремя и что их не будет не вовремя? Где ручательства, что цель будет выбрана удачно, что удар не обрушится на неподходящее лицо и не минует насильника, обуздание которого составляет затаенную мечту самых широких слоев населения? Только партия... достаточно компетентна для решения подобных вопросов, и только партия достаточна сильна, чтобы обеспечить не случайно приходящий со стороны, а заранее подготовленный отпор врагу. Террористические акты могут производить определенное положительное действие только тогда, когда за ними чувствуется сила, когда в них звучит серьезная, роковая угроза на будущее время...». Парадокс за
БОЕВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ЭСЕРОВ создана в начале 1900-х гг. В составе организации от 10 до 30 боевиков. Руководители: Г. А. Гершуни, с мая 1903 — Е. Ф. Азеф. Организовала террористические акты против министров внутренних дел Д. С. Сипягина и В. К. Плеве, харьковского губернатора кн. И. М. Оболенского и уфимского — Н. М. Богдановича, великого князя Сергея Александровича; готовила покушения на императора Николая II, министра внутренних дел П. Н. Дурново, московского генерал-губернатора Ф. В. Дубасова и других (не состоялись из-за провокаторской деятельности Азефа). В 1911 заявила о самороспуске. Многие боевики казнены.
Впервые Боевая организация эсеров заявила о себе в апреле 1902 года, издав листовку по поводу убийства С.В. Балмашевым министра внутренних дел Д.С. Сипягина. Уставы партии эсеров (1902 и 1904) определяли место Боевой организации как автономной организации. ЦК партии эсеров определял лиц, которых следовало уничтожить, и желательные сроки исполнения приговоров.
Глава Боевой организации (Г.А. Гершуни до мая 1903, Е.Ф. Азеф в 1903-1908) входил в состав ЦК партии эсеров. Боевая организация имела своего представителя в Заграничном комитете партии. В 1902-1906 годах им был М.Р.Гоц. В 1901-1903 годах насчитывалось 10-15 боевиков, в 1906 году их число выросло до 30. Всего в рядах Боевой организации побывало около 80 человек.
До 1903 года Боевая организация не имела четкой структуры. Придя к руководству, Азеф ввел жесткую дисциплину и строгую конспирацию. Организацией были осуществлены террористические акты против харьковского губернатора князя И.М. Оболенского (29 июля 1902, Ф.К. Качур), уфимского губернатора Н.М. Богдановича (6 мая 1903, О.Е. Дулебов), министра внутренних дел В.К. Плеве (15 июля 1904, Е.С. Созонов), великого князя Сергея Александровича (4 февраля 1905, И.П. Каляев). После Манифеста 17 октября 1905 года ЦК партии эсеров принял решение о роспуске Боевой организации. Однако после поражения Декабрьского восстания в Москве (1905) перед Боевой организацией были поставлены задачи до начала работы Первой Государственной думы осуществить ряд террористических актов (против П.Н. Дурново, Ф.В. Дубасова, Г.П. Чухнина, Н.К. Римана, Г.А. Гапона, П.И. Рачковского), однако из-за осведомительской деятельности Азефа эти покушения не были осуществлены. На время работы Первой Государственной думы эсеровское руководство вновь приняло решение приостановить деятельность Боевой организации. После разгона думы (июль 1906) террор был возобновлен, однако возглавлявшаяся Азефом подготовка покушения на П.А. Столыпина закончилась провалом. Неудачи Боевой организации вызвали недовольство эсеровского руководства, в результате руководители боевиков Азеф и Б.В. Савинков подали в отставку. Члены Боевой организации отказались подчиняться новому руководству. Часть боевиков отошла от активных действий, часть - во главе с Л.И. Зильбербергом в Петербурге начала подготовку террористических актов «второстепенной значимости».
Вместо Боевой организации были созданы «летучие отряды партии эсеров», которые осуществили ряд террористических актов. В октябре 1907 года ЦК эсеров восстановил Боевую организацию с Азефом во главе и поставил ей задачу организовать покушение на Николая II Александровича, однако попытки организовать цареубийство завершились неудачей. Разоблачение Азефа (1908) стало причиной деморализации Боевой организации, весной 1909 года она была распущена. Савинкову было поручено организовать боевую инициативную группу, но в ее рядах оказался осведомитель полиции, и в начале 1911 года она заявила о самороспуске.
Террористическая деятельность и боевая организация партии социалистов-революционеров под руководством Е.Ф. Азефа в 1903-1906 гг.
Доклад студента III курса исторического факультета Вострокнутова Максима
Государственный академический университет гуманитарных наук
Москва - 2010
Введение
Россия второй половины XIX - начала XX века стала ареной борьбы мощного революционного движения с самодержавной российской государственностью. Прогрессировавший процесс углубления и обострения противоречий между насущными потребностями общественности в реформах и политикой государства, игнорировавшей эти потребности, увеличивающийся разрыв между властью и народом, приводили к радикализации революционного движения и ужесточению протеста революционеров, побуждали их к крайним методам борьбы и противодействия.
В первом десятилетии XX века вся политическая жизнь России неразрывно связана с зарождением, ростом размаха и затем, наоборот, угасанием террористической борьбы против самодержавной политической системы, проводимой наиболее непримиримыми и оппозиционно настроенными партиями и движениями. Необходимость и оправданность попыток изменить политическое устройство государства при помощи насилия являют собой важную проблему, занимающую умы историков с начала XX века и по сей день. Данная работа посвящена теме, являющейся составной частью этой проблемы, - весьма важному и, вместе с тем, малоизученному аспекту российского революционного движения, связанному с деятельностью боевой организации партии социалистов-революционеров, направленной на сокрушение закостеневшей политической системы Российского государства. В столь высокой значимости этих вопросов и заключается актуальность темы данной работы. В настоящем докладе я уделю свое внимание лишь определенному периоду существования боевой организации - времени пика ее боевой деятельности под предводительством Евно Азефа - 1903-1906 гг, известного провокатора, действующего на два фронта. Особенность этого периода заключается в загадочности и недостаточной изученности проблемы мотивов и целей, которые преследовала эта историческая фигура, одновременно служа обеим враждебным по отношению друг к другу силам: департаменту полиции (далее: ДП) и социалистам-революционерам.
БО ПСР являлась авангардом многочисленных террористических групп, активно действовавших в России в 1901-1911 гг., и проводимые ею акты экстремизма и террора сотрясали Российскую империю, заставляя государственную власть зачастую лавировать, идя на уступки общественным требованиям. Монархии, потерявшей многих своих лучших представителей государственного аппарата, удалось устоять перед систематическими и зачастую безрассудными атаками террористов, однако спокойное развитие страны длилось недолго - в феврале 1917 года самодержавие, фактически лишенное всяческой общественной опоры, рухнуло почти молниеносно.
Условно отечественная историография эсеровского террора делится на несколько периодов.
Вторая половина 1910-х - начало 1930-х гг - в этот период современники, очевидцы и непосредственные участники событий пытались осмыслить террор как явление, собрать и проанализировать доступные документы и свидетельства, также создавался немалый корпус мемуарной литературы.
Середина 1930-х - конец 1950-х годов - время наибольшего идеологического давления на гуманитарное знание, отсутствия возможности отечественных историков объективно изучать деятельность партий, выступавших в качестве оппонентов большевиков. Еще более запретной темой был индивидуальный террор, изучение которого в этот период зачастую вызывало у руководителей идеологического аппарата иллюзии и опасения о пропаганде методов, которые могут быть направлены на борьбу с существующим режимом.
Начало 1960-х - середина 1980-х годов - дальнейшее изучение истории партии социалистов-революционеров и политического террора как немаловажного фактора этой истории на основе доступного комплекса документов.
С конца 1980-х годов - вовлечение новых многочисленных источников в поле зрения историографии, идейная свобода исследователей: как в определении ракурса проблем, так и в их оценке. Однако и в этот период не избавил некоторых историков от некоторых идеологических клише и неглубокого проникновения в суть изучаемых вопросов.
Мною были изучены источники и литература, указанные в конце данной работы. Наибольшую помощь мне оказали монография Р.А. Городницкого и его статья, которые дали мне основные сведения о Боевой организации социалистов-революционеров. Для анализа личности Е.Ф. Азефа мне наиболее всего пригодилась статья Л. Прайсмана. Довольно увлекательна правдивые, на мой взгляд, и довольно эмоциональные мемуары террориста Б.Савинкова, но необходимых для написания доклада исторических сведений они почти не привнесли. О возникновении ПСР мне сообщил учебник по истории политических партий России, который также оказал мне некоторую помощь в даче характеристики программы партии эсеров. И конечно помощь в написании работы, хоть и не столь существенную, мне оказала остальная литература, приведенная в конце.
В заключение вступительной части работы кратко изложу ее структуру. Первая глава будет посвящена общем сведениям о партии эсеров и возникновении ее боевой организации, затем, в следующей части данной работы, остановлюсь на особенностях структуры и деятельности БО в 1903-1906 годах, третья глава будет посвящена феномену лидера БО этого периода - Е. Азефа; после чего последует заключение с вытекающими из предыдущих глав выводами.
Возникновение ПСР. Программа и тактика ПСР. Образование БО ПСР.
Партия социалистов-революционеров занимала одно из ведущих мест в системе российских политических партий. Она была наиболее многочисленной и самой влиятельной немарксистской социалистической партией.
Первые организации социалистов-революционеров стали появляться в середине 90-х годов XIX века. В августе 1897 г. в Воронеже состоялся съезд южных групп эсеров, на котором было провозглашено создание “Партии социалистов-революционеров”. В том же году в Москве начал активно действовать созданный ранее “Союз социалистов-революционеров”, координировавший деятельность северных групп. Помимо этих основных объединений функционировали многочисленные кружки и группы, успешная работа которых нуждалась в создании единого центра. В эмиграции также существовали различные объединения, из которых выделилась созданная в 1900 г. “Аграрно-социалистическая Лига”.
Между северными и южными группами постоянно шли разговоры о слиянии. Приблизительно в декабре 1901 г. в Берлине Е.Ф.Азеф и М.Ф.Селюк, обладая всеми необходимыми полномочиями от северных групп, и Г.А.Гершуни, имевщий такие же полномочия от южных групп, завершили формальное объединение ПСР.
Одновременно Гершуни и Азеф вели переговоры с “Аграрно-социалистической Лигой” о слиянии ее с партией, и вскоре был образован временный союз ПСР и “Лиги” на федеративных началах. Впоследствии “Лига” слилась с партией.
В 1905-1906 гг состоялся учредительный съезд ПСР, утвердивший программу и устав партии.
Примерно одновременно с объединением групп социалистов-революционеров начала складываться и БО. В виду некоторых разногласий в пределах партии и во взглядах на боевую деятельность, первоначально эта организация возникла не как партийное учреждение и не при ЦК. Это была частная инициатива некоторых социалистов-революционеров. Первая БО образовалась вокруг Гершуни. В результате переговоров с ЦК было уяснено, что свое название БО ПСР должна получить на особых условиях - с момента, когда она совершит первый крупный террористический акт. Предполагалась возможность появления иных инициативных групп, и именно с произведения какой-нибудь из них террористического акта за этой группой признавалось бы главенство, и она должна была бы уже выступать как боевая организация партии социалистов-революционеров, монополизирующая в своих рядах ведение централизованного политического террора. Официальная история БО начинается с убийства Д.С. Сипягина.
За разработку теории эсеров взялся В.М. Чернов. Им была написана статья, опубликованная в главном периодическом органе партии (газета «Революционная Россия») и отразившая взгляды подавляющего большинства эсеров на террор - «Террористический элемент в нашей программе».
Согласно этой статье в террористической деятельности БО ПСР лежит агитационное значение. Террористические акты «приковывают к себе всеобщее внимание, будоражат всех, будят самых сонных, самых индифферентных обывателей, возбуждают всеобщие толки и разговоры, заставляют людей задумываться над многими вещами, к которых раньше им ничего не приходило в голову, - словом, заставляют их политически мыслить». Результатом теоретической деятельности объявлялось дезорганизующее значение, которое может проявиться в условиях всеобщего сопротивления властям, и которое приведет к смятению в правящих кругах, «пошатнет трон» и «поднимет вопрос о конституции». Чернов подчеркнул, что террористические средства - не есть самодовлеющая система борьбы, а лишь часть многоликой борьбы с врагом. Террор должен быть переплетен со всеми прочими способами и партизанского, и массового напора на правительство. Террор - только техническое средство борьбы, которое во взаимодействии с иными приемами может дать желаемый результат. Партия эсеров, согласно статье, не видит в террористической борьбе какого-то всеразрешающего средства, но, тем не менее, это «одно из самых крайних и энергичных средств борьбы с самодержавной бюрократией, сдерживания правительственного произвола, дезорганизации правительственного механизма, агитации и возбуждения общества, пробуждения энтузиазма и боевого духа в самой революционной среде». Но, если в «тактическом отношении необходимо координирование борьбы террористическими средствами со всеми прочими формами революционной деятельности и борьбы, то в техническом отношении не менее необходимо отделение ее от прочих функций партии».
Что касается эсеровской программы, в ней можно выделить четыре части. Первая посвящена анализу тогдашнего капитализма; вторая - противостоящему ему международному социалистическому движению; третья часть содержит характеристику особенностей социалистического движения в России; четвертая часть являла собой обоснование конкретной программы ПСР.
Программа сводилась к следующим целям:
в политико-правовой области: установление демократической республики, с широкой автономией областей и общин, гражданские свободы, неприкосновенность личности и жилища, полное отделение церкви от государства и объявление религии частным делом каждого, установление обязательного равного для всех общего светского образования на государственный счет, равноправие языков, уничтожение постоянной армии и замена ее народным ополчением; созыв Земского Собора (Учредительного Собрания).
в народно-хозяйственной области: удовлетворение основных требований рабочих (если говорить очень кратко), социализация всех частновладельческих земель, укрепление крестьянской общины, некоторые изменения налоговой политики (например, отмена косвенных налогов), развитие общественных служб (бесплатная врачебная помощь, коммунализация водоснабжения, освещения, путей и средств сообщения и т.п.).
Эсеры были сторонниками демократического социализма, т.е. хозяйственной и политической демократии, которая должна выражаться через представительство организованных представителей (профсоюзы), организованных потребителей (кооперативные союзы) и организованных граждан (демократическое государство в лице парламента и органов самоуправления). Оригинальность эсеровского социализма заключалась в теории социализации земледелия. Исходная идея этой теории заключалась в том, что социализм в России должен начать произрастать раньше всего в деревне. Почвой его должна была стать социализация деревни (отмена частной собственности на землю, вместе с тем не превращение ее в государственную собственность, не ее национализация, а превращение в общенародное достояние без купли-продажи; переход всей земли в заведование центральных и местных органов народного самоуправления, «уравнительно-трудовое» пользование землей). Важнейшей предпосылкой для социализма и его органической формой эсеры считали политическую свободу и демократию. Политическая демократия и социализация земли были основными требованиями эсеровской программы-минимум. Они должны были обеспечить мерный, эволюционный переход России к социализму.
В области тактики партийная программа эсеров ограничивалась положением о том, что борьба будет вестись «в формах, соответствующих конкретным условиям русской действительности». Арсенал методов и средств борьбы ПСР включал в себя пропаганду и агитацию, мирную парламентскую работу и все формы внепарламентской, насильственной борьбы (стачки, бойкоты, вооруженные восстания и демонстрации, и т.п.), индивидуальный террор как средство политической борьбы.
Жертвами эсеровского террора в период, предшествовавший революции 1905-1907 гг., стали: министры внутренних дел Д.С. Сипягин (2 апреля 1902 г. - с этого момента произошло официальное оформление БО ПСР) и В.К. Плеве (15 июля 1904 г.), харьковский губернатор князь И.М. Оболенский, жестоко расправившийся с крестьянскими выступлениями в Полтавской и Харьковской губерниях весной 1902 г. (ранен 29 июля 1902 года), уфимский губернатор Н.М. Богданович, организовавший «бойню» Златоустовских рабочих (убит 6 мая 1903 года), московский генерал-губернатор, дядя царя, великий князь Сергей Александрович (4 февраля 1905 года).
Таковы общие сведения о возникновении и становлении партии социалистов-революционеров и ее боевой организации. Теперь перейдем к главной части этой работы, посвященной деятельности БО в 1903-1906 годах.
Боевая организация под руководством Е.Ф.Азефа (1903-1906 гг.).
Евно Азеф родился в октябре 1869 года в городе Лысково близ Гродно в семье бедного портного-еврея. Участвовал в кружках революционной еврейской молодёжи. В 1892 году, скрываясь от полиции, украл 800 рублей и бежал в Германию, где устроился учиться на инженера-электротехника в Карлсруэ. В 1893 году предложил Департаменту полиции быть осведомителем о русских революционерах - студентах политехнического института в Карлсруэ, и его предложение приняли.
По заданию С. В. Зубатова в 1899 году вступил в союз социалистов-революционеров. После того как Г.А. Гершуни был в 1903 году арестован, а Азеф остался центральной фигурой и возглавил Боевую Организацию эсеров, осуществляющую террористические акты. Партийные псевдонимы Азефа - «Иван Николаевич», «Валентин Кузьмич», «Толстый». В контактах с Охранным отделением он использовал псевдоним «Раскин».
Согласно уставу, БО была автономна, однако во главе БО стоял член ЦК ПСР, который назначался начальником БО, и ЦК имел право временно приостановить или прекратить вовсе действия БО, расширить либо сузить круг ее деятельности. В организационных же, материальных и иных аспектах БО была независима. Поэтому, несмотря на общепартийное руководство, личность руководителя БО налагала неизгладимый отпечаток на ее действия. Глава БО самым существенным образом влиял на все стороны ее функционирования, и в значительной степени от него зависело, добьется ли БО успеха или ее постигнет неудача.
Все три лидера БО - Г.А. Гершуни. Е.Ф. Азеф, Б.В, Савинков - были яркими личностями, и, естественно, каждому из них были присущи свой стиль руководства, своя манера разрабатывать планы и воплощать их в жизнь.
После ареста первого лидера, Гершуни, в мае 1903 года, БО состояла из шести лиц (Е.Ф. Азефа, М.Р. Гоца, П.С. Поливанова, А.Д. Покотилова, Е.О. Дулебова, Н.И. Блинова) и фактически перестала существовать как единая организация. В этих условиях приехавший за границу Азеф сумел объединить все разрозненные силы и привлечь в БО множество революционно настроенной молодежи. Из всех будущих членов БО только Азеф летом 1903 г. принимал участие в ее конструировании, только он знал всех принимаемых в БО, сами же они друг друга не знали. Авторитет Азефа был непререкаем. Принципы подбора при приеме в организацию новых членов, которыми руководствовался Азеф, характерны отсутствием агитации кандидатов, чрезвычайно строгим отбором, при котором Азеф при малейших сомнениях отвергал кандидатуру. Проницательность Азефа в деле подбора состава БО была просто уникальной - за все годы его руководства этой организацией в нее не был принят ни один провокатор.
Приняв на себя руководство БО, Азеф вплотную занялся вопросом о динамитной технике и пришел к успешным результатам. Он создал ряд крупных динамических мастерских за границей, произвел ряд опытов, руководил своими работами. Тогда же были разработаны основные методы борьбы, которым следовала БО во время своего дальнейшего существования. Азеф явился главной организационной силой новых инициатив в террористической деятельности. Ему принадлежит идея наружного наблюдения за лицами, которые намечались к устранению: боевики переодевались извозчиками, разносчиками, папиросниками и т.д. Азеф наладил паспортное дело, создал кассу БО, лично находил нужные явки, квартиры, места свиданий, разрабатывал и более крупные проекты, впоследствии, правда, не воплотившиеся в жизнь.
Боевая организация ПСР делилась на три части: первая, т.н. холуи, - люди, которые занимались собственно наружным наблюдением за намеченными к уничтожению лицами; они жили в полной нищете и работали с напряжением, немыслимым в какой-либо иной области дел партии. Вторую часть составляли химические группы, занимавшиеся изготовлением взрывчатых веществ и снаряжением бомб; их материальное положение было средним, они могли позволить себе существовать в условиях конспирации. И наконец, третью, весьма немногочисленную, группу составляли лица, живущие на барских ролях. Они организовывали и координировали работу двух остальных частей организации. Самой собой разумеется, что образ жизни этих людей был достаточно широк. В последней группе состояло обычно 3-4 человека. Такая система гарантировала успех намеченных предприятий. Сплачивала БО единая воля, персонифицированная в Азефе. В БО в 1904-1906 гг. меньше всего царили отношения начальства и подчинения, а больше было дружбы и любви, и походила она скорее на семью, чем на орган, учрежденный ЦК ПСР. И хотя БО не мыслила себя без партии, ее членам чужды были партийные разногласия. И хоть юридически Азеф мог принимать любые решения единолично, фактически не одно решение не принималось без того, чтобы Савинков специально не поговорил, даже по мелким вопросам, с каждым членом БО, не уяснил их мнения, стараясь добиться некоторого единомыслия. Азеф очень часто присоединялся к мнению большинства, и хотя он иногда брал на себя ответственность за решения, которые противоречили мнению большинства, обычно работа БО определялась коллективной волей, и в 1904-1906 гг. существенных разногласий в организации не возникало.
Следует заметить, что в 1903-1905 гг. положение Азефа в ЦК ПСР было центральным. М.Р.Гоц, выступавший по отношению к БО от имени ЦК был прикован к постели и только раздавал директивы, Азеф же был самым деятельным членом партии. Его роль в организации всей работы ПСР после ареста Гершуни была глобальной. Вышло так, что ЦК фактически перестал существовать в России - все его члены были арестованы. Азеф остался почти один и своими собственными силами восстановил ЦК, причем одновременно создав на развалинах БО времен Гершуни крепкую, сплоченную Организацию, смогшую добиться успеха в устранении центральных фигур правительственного аппарата. Она была организована к началу 1904 года. В нее вошли: Б.В. Савинков, М.И. Швейцер, Е.С. Созонов, И.П. Каляев, Д.Ш. Боришанский, Д.В. Бриллиант, И.И. Мацеевский, П.С. Ивановская, Ш.В. Сикорский. В августе, после убийства В.К. Плеве, произошло окончательное оформление статуса БО - принят ее устав. Верховным органом БО стал Комитет, членом-распорядителем которого избрали Азефа, заместителем его - Савинкова. Однако, по свидетельству Савинкова, устав боевиками никогда не исполнялся. Он скорее выражал пожелания членов БО, чем являлся конституцией для них.
Азеф разделил БО на три территориальных отдела: Киевский, который главным образом состоял из рабочих и был немногочисленным, Московский, состоявший из четырех человек и осуществивший покушение на великого князя Сергея Александровича, и Петербургский, насчитывавший пятнадцать человек. Таким образом, произошло разделение БО по территориальному признаку, причем каждый образовавшийся отдел имел целью ликвидацию местного главы администрации. После ряда провалов БО пребывала в состоянии дезорганизации. Период с середины 1904 по начало 1905 г. характерен наличием разногласий в террористической среде. После Манифеста 17 октября 1905 г. она была распущена, но на первом партийном съезде в январе 1906 г. восстановлена. С этого времени по 27 апреля БО не смогла достичь успеха ни в одном предприятии. Просуществовала она до ноября 1906 г. И была ликвидирована после отказа Азефа и Савинкова от руководства боевой работой. Боевики аргументировали свое решение тем, что БО больше действовать не может: все старые пути оказались несостоятельными, а новых нет, и ЦК не дает достаточно сил и средств для их поиска.
За период с лета 1903 г. по весну 1905 г. Азеф не произвел ни одной выдачи террористов. Будучи в курсе всех боевых дел, фактически ничего не сообщал о них Департаменту полиции. Некоторые наводящие указания, сообщенные им своим полицейским начальникам, были крайне несерьезны. Затем, вплоть до конца 1905 г. - до роспуска БО в начале ноября - Азеф налаживает организацию террористических работ, не информируя фактически ни о чем своих полицейских руководителей. Его единственная выдача за этот период - указание в августе 1905 г. на Савинкова, которому вновь удалось скрыться. Таким образом, период с мая 1903 г. по ноябрь 1905 г. можно зафиксировать в жизни Азефа как безусловно “революционный”.
С начала 1906 г. Азеф, завоевавший несокрушимый авторитет в рядах ПСР, все более и более склонялся к сотрудничеству с полицейскими структурами.
Однако и в 1906 г. он предпочитает не сообщать сведений о боевиках, способствующих их аресту, а просто расстраивать намеченные БО предприятия. Поэтому главной причиной паралича БО в 1906 г. была провокация Азефа. Но и здесь его игру нельзя назвать однозначной. Азеф организовывает апрельское покушение в Москве на Дубасова, и тот только чудом остается цел. Указывая на группы террористов, ведущих наблюдение за правительственными чиновниками, Азеф имел целью только “вспугнуть” членов БО, однако все они оставались на свободе и принимали участие в иных предприятиях. За весь 1906 г. конкретно именно Азеф выдал в мае только одного Калашникова, наблюдение за которым привело к аресту четверых боевиков (в том числе и Савинкова, сумевшего бежать через 2 месяца). С августа 1906 г. Азеф расстраивает почти все планы БО, что подспудно явилось одной из главных причин ее ноябрьского роспуска. Никакими данными, свидетельствующими о том, что по указаниям Азефа во втором полугодии 1906 г. был арестован хоть один террорист, мы не располагаем. В целом, период деятельности Азефа в 1906 г. можно обозначить как условно “революционный”, так как в этом году он помогал работе БО примерно в такой же степени, как противодействовал ее начинаниям.
Если подвести итоги деятельности БО в 1903-1906 гг., следует отметить следующие моменты:
В 1903 - 1906 гг. происходит максимальный подъем террористической активности БО ПСР за все время ее существования. Террористическая деятельность способствовала возникновению революционной ситуации к началу 1905 г., и удары БО были одним из факторов воздействия на царское правительство, который заставлял его маневрировать и идти на уступки, вводя ряд гражданских свобод.
Террористическая борьба БО ПСР в 1903 - 1906 гг. повлияла на возникновение и развертывание массовых форм протеста против самодержавия. В 1903 - 1906 гг. БО ПСР удалось устранить некоторых ключевых представителей правительственного аппарата самодержавной России. В ответ на террористические акты правительство ужесточило репрессивную политику по отношению к ПСР. Полицейским ведомствам удалось блокировать многие направления деятельности БО, частично парализовать ее функционирование. Со спадом революционной волны 1905 - 1907 гг. деятельность всех эсеровских и иных непримиримо настроенных против существовавшего государственного строя организаций, и террор БО ПСР в частности, начинает только подталкивать правительство к отказу от курса на реформы, и оно переходит к карательным мерам по отношению к любым партиям и объединениям террористической направленности, учреждая военно-полевые суды.
Методы и способы, которыми осуществлялся террор в 1903 - 1906 гг., были оптимальными для ведения боевого дела на рассматриваемом историческом промежутке. Эти способы были выработаны самой действительностью, однако существеннейшее влияние на их складывание оказал руководитель БО Е.Ф.Азеф.
Несмотря на свою двойную роль в БО ПСР, Азеф прилагал свои колоссальные организационные способности на совершенствование террористической практики.
Провокационная деятельность Азефа существенно мешала безостановочному развитию террора, но ни в коей мере не была постоянным сдерживающим фактором на пути его распространения.
Азеф сумел собрать в БО наиболее активные революционные элементы. БО ПСР периода 1903 - 1906 гг. включала в себя в подавляющем большинстве преданных своим идеям фанатиков, готовых безоговорочно бросить свои жизни на алтарь революции. Имена многих членов БО навсегда вошли в летопись борцов за социальное освобождение народов России.
Неоднозначность и противоречивость террористических способов борьбы не осознавалась большинством членов БО, в целом не склонных к самоанализу в сферах нравственных и политических проблем, ставящих под сомнение допустимость насильственных форм сопротивления режиму.
В состав БО за рассматриваемый период ее деятельности входило 64 человека. Это, по всей видимости, точное число ее членов. Руководителем БО был Е.Ф.Азеф, его заместителем Б.В.Савинков.
Приблизительные статистические данные о членах БО 1903-1906 гг. приведены ниже.
В БО в 1903 - 1906 гг. входили 13 женщин и 51 мужчина.
Сословное происхождение членов БО этих лет ее существования выглядит так: 13 дворян, 3 почетных гражданина, 5 детей священников, 10 детей купцов, 27 мещан и 6 крестьян. В руководство БО входили 2 лица дворянского происхождения, 3 сыновей купцов и 2 мещанина.
На основании этих данных можно утверждать, что в БО были сосредоточены представители почти всех слоев российского общества.
Образовательный уровень членов БО за рассматриваемый период распределялся следующим образом: 6 членов БО имели высшее образование, 28 - незаконченное высшее, 24 - среднее, 6 - начальное. В руководство БО вошли 3 человека с высшим образованием, 3 - с незаконченным высшим, 1 - с начальным. Цифры выявляют основную среду, из которой рекрутировались члены БО - студенчество высших учебных заведений. Процент лиц, не имевших общеобразовательных основ, был в БО сравнительно низок.
По возрасту состав БО времен руководства ею Е.Ф.Азефом в 1903 - 1906 гг. сложился так: 1 члену БО было свыше 50 лет, 1 - от 40 до 50, 6 - от 30 до 40, 54 от 20 до 30, 2 - до 20. Среди руководителей БО возраст 5 лиц варьировался от 20 до 30 лет, 2 - от 30 до 40. Как нетрудно заметить, именно молодые люди 20-30-летнего возраста составили костяк БО. Зрелых людей в БО было сравнительно мало, а юных - почти совсем не было.
Национальный состав БО на рассматриваемом отрезке времени составился следующим образом: 43 русских, 19 евреев и 2 поляка. В руководство БО вошло 5 евреев и 2 русских. Данные позволяют говорить о представителях фактически только двух наций, идущих в террор.
Все члены БО ПСР периода 1903 - 1906 гг. придерживались убеждений отчетливо социалистической ориентации. Влияние идей либерализма на формирование мировоззренческих установок членов БО не прослеживается ни на одном примере (за исключением П.С.Поливанова, пробывшего в БО три месяца - с мая по август 1903 г.).
Для многих членов БО 1903 - 1906 гг. жесткие идеологические каноны ПСР были слишком узки, и свое пребывание и работу в БО они воспринимали как служение интересам всей российской революции, которая после своей победы, как надеялись боевики, должна была произвести коренное переустройство общества на социалистических началах.
Руководящий орган ПСР - ее ЦК начинает в 1903-1906 гг. весьма осторожно подходить к террору, как средству политической борьбы; постепенно в ЦК подспудно зреет антитеррористическое течение. После смерти М.Р.Гоца, последовавшей в августе 1906 г., в руководстве ПСР не остается ни одного убежденного представителя безоговорочного принятия террора, как способа борьбы.
Политические и социальные достижения революции 1905-1907 гг. заставили лидеров ПСР пересмотреть многие положения партийной тактики. Внесенные изменения не в последнюю очередь коснулись террористической практики, заставили БО приостанавливать и активизировать боевое дело в зависимости от внутриполитического климата в России.
В 1903 - 1906 гг. некорректное вмешательство ЦК ПСР в дела БО становится постоянно присутствующим фактором, что порождало взаимную неприязнь между этими двумя партийными структурами. Недовольство ЦК деятельностью БО в немалой степени способствовало ее распаду в конце 1906 г.
Роспуск БО в ноябре 1906 г. положил конец самому “героическому” периоду “бури и натиска” в истории эсеровского террора. От руководства БО надолго отходит Б.В.Савинков - один из наиболее способных и решительных сторонников и организаторов боевого дела. Е.Ф.Азеф, стремящийся реабилитировать себя в глазах представителей полицейских ведомств, способствует свертыванию работ БО и предпочитает на время удалиться от ведения террористических мероприятий.
Провокаторская деятельность Е.Ф. Азефа.
С конца 1901 после знакомства с Г.А. Гершуни Азеф стал скрывать часть информации, касавшейся последнего и возглавляемой им БО. Тактика сообщений Азефа о Гершуни в ДП была довольно своеобразной. Он честно писал о руководящей роли Гершуни в переговорах об объединении партии, но старался или отрицать, или приуменьшить причастность Гершуни к террору. Так, будучи прекрасно осведоплен о роли Гершуни в убийстве Д.С. Сипягина, Азеф 4 июля 1902 г. писал заведующему заграничной агентурой ДП Л.А. Ратаеву: «Гершуни принадлежит к Боевой организации партии социалистов-революционеров<…> Сам непосредственного участия не принимает, а его деятельность заключается только в разъездах, приобретении денег для Боевой организации и приискании людей, способных жертвовать собой, из молодежи». Из всех планов БО этого периода Азеф выдал полиции только абсолютно нереальный план покушения на В.К. Плеве путем нападения на его карету двух офицеров.
С конца 1902 года наступил второй этап в деятельности Азефа, когда тайный сотрудник начинает больше работать на революцию, чем на полицию. В это время Азеф делал все, что в его силах, для разработки плана убийства, подбора исполнителей, отправки боевиков в Россию. Он прикрывал их от полиции, выведывая у Л.А. Ратаева известные тому сведения о планах террористов, при этом подстраховывая себя в глазах полиции снабжением обрывками информации о планах террористов, которые она никак не могла использовать. Он информировал ДП о других сторонах деятельности партии эсеров, выдавал планы конкурирующих групп террористов, устранил руками полиции своих недоброжелателей Х.Левита и С.Н.Слетова.
Причины перемены курса Евно Азефа кроются во множестве факторов. Предположительно одним из них являлась антисемитская политика русского правительства. В.М. Чернов, согласно сообщению Л. Прайсмана, считал, что антисемитизм В.К. Плеве был одной из главных причин, побудивших Азефа организовать его убийство. Вторая жертва Азефа, московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович, заявивший сразу после своего назначения на этот пост, что его цель «оградить Москву от евреев», был таким же символом антисемитизма, как и Плеве. Но, вместе с тем, было бы глупо сводить совершенные убийства к личной «мести» сотрудника ДП и руководителя БО ПСР. Террористическая деятельность эсеров характерна своим систематизмом и направлена она была в первую очередь против ключевых представителей административной верхушки. Другой фактор, на мой взгляд сыгравший гораздо более значительную роль в поведении Азефа, - его политические взгляды. Разумеется он был платным агентом ДП и провокатором, на многое шедший ради шкурных интересов, но, тем не менее, у него сложились собственные взгляды, политические убеждения, и они играли в его поведении определенную роль.
В первые месяцы пребывания за границей Азеф был настроен довольно сдержанно, выступал против крайних форм революционной борьбы и примыкал к умеренному марксистскому кружку. Став же агентом охранки, Азеф по ее поручению изображал из себя сторонника крайних, террористических форм борьбы. Согласно свидетельству А.В.Герасимова Азеф по своим взглядам был умеренным человеком, не левее умеренного либерала. Он всегда резко, иногда даже с нескрываемым раздражением отзывался о насильственных, революционных методах действия. Он был решительным противником революции и признавал только реформы, да и то проводимые с большой последовательностью. Почти с восхищением он относился к аграрному законодательству Столыпина и нередко говорил, что главное зло России в отсутствии у крестьян собственности.
Но может быть, Азеф хотел выглядеть человеком умеренных взглядов только в глазах своих полицейских руководителей? Пожалуй, самое любопытное заключается в том, что в беседах с товарищами по партии он с некоторой корректировкой высказывал те же самые взгляды. В.М.Чернов вспоминал: «По взглядам своим он занимал в ЦК крайне правую позицию, и его шутя нередко называли «кадетом с террором». Социальные проблемы он отодвигал в далекое будущее и в массовое движение, как в непосредственную революционную силу, совершенно не верил. Единственно реальной признавал в данный момент борьбу за политическую свободу, а единственно действенным средством, которым располагает революция, - террор». Наиболее подробно он изложил свои взгляды на собрании у М.Р.Гоца в октябре 1905 г., когда после ознакомления с Манифестом 17 октября проживавшие в это время в Женеве эсеры собрались и решали, что делать дальше: «Толстый (Азеф) сделал удивившее многих заявление: он, в сущности, только попутчик партии, как только будет достигнута конституция, он будет последовательным легалистом и эволюционистом. Всякое революционное вмешательство в развитие стихии социальных требований масс он считает гибелью и на этой фазе движения оторвется от партии и порвет с нами. Дальше идти нам не по дороге» .
Примечательно, что такая позиция, совершенно исключительная в эсеровской партии, не мешала Азефу в его партийной карьере. Часто при голосовании в ЦК он, при своих умеренных взглядах, оставался в меньшинстве, а иногда и в одиночестве. Казалось бы, агент полиции не должен выделяться своими взглядами в революционной среде, а если выделяется, то в сторону крайней, ортодоксальной революционности, но в этом случае мы наблюдаем совершенно обратную картину.
Способствовала террористической деятельности Азефа и та популярность, которой он пользовался в партии и которая ему бесконечно импонировала. «Влияла на него, страстного игрока, и та необыкновенно острая, увлекательная игра, которую он вел с ДП и с эсеровским ЦК и ставкой в которой были головы министров, великих князей, эсеровских боевиков, его собственная голова, судьба России, революции».
После Манифеста 17 октября Азеф поверил в успех революции и с маниакальной одержимостью носился с идеей взорвать здание Петербургского охранного отделения. Возвращаясь после собрания у М.Р.Гоца, он высказал эту идею В.М.Чернову: под видом кареты с арестованными ввезти во внутренний двор охранки несколько пудов динамита для осуществления взрыва. Вероятно столь сильно хотелось Азефу уничтожить все свидетельства и свидетелей своих связей с охранкой.
Революция была разбита, но в России установился конституционный режим. 26 апреля 1906 г. министром внутренних дел стал П.А.Столыпин, деятельность которого Азеф оценивал очень высоко. Новым руководителем Азефа в охранке стал А.В.Герасимов, который относился к нему как к главному оружию в борьбе с революцией и с необыкновенной осторожностью обращался с сообщаемыми ему сведениями. С мая 1906 г. в деятельности Азефа начинается новый период. Он опять становится преданным сотрудником Петербургского охранного отделения и служит только одному хозяину - русскому правительству. Последний террористический акт, который он организовал, - это покушение на московского генерал-губернатора Ф.В.Дубасова 23 апреля 1906 г.
Благодаря совместной деятельности Азефа и Герасимова все усилия Боевой организации по осуществлению покушения на Столыпина были парализованы и она была распущена в октябре 1906 г. Азеф сообщил Герасимову, где находится штаб-квартира Центрального боевого отряда партии эсеров, что помогло арестовать Л.Зильберберга и В.Сулятицкого. Азеф подробно рассказал Герасимову о покушении на царя, готовившемся новым руководством отряда во главе с Б.Никитенко. Благодаря указаниям Азефа был арестован глава Летучего боевого отряда Северной области партии социалистов-революционеров К.Трауберг. Азеф сообщил о плане взрыва Государственного совета и назвал нового руководителя отряда - Анну Распутину, в результате чего остатки отряда арестовали, а семь человек были повешены. Азеф держал Герасимова и в курсе планов воссозданной в начале 1908 г. БО - убить Николая II.
Колоссальные последствия имело разоблачение Азефа. Поначалу социалисты-революционеры напрочь отказывались поверить в его провокаторскую деятельность. Когда уже не было в этом сомнений, для многих эсеров оно означало крушение идеалов, системы ценностей. Среди близких к Азефу людей произошло несколько самоубийств (Белла Лапина); вчерашние непримиримые террористы полностью отказались от участия в революционной деятельности (П.В.Карпович); руководителей партии обвиняли в самых фантастических преступлениях. Революционная партия, включившая в свою программу террор, как способ борьбы с политическим строем России того времени, должна была стремиться к появлению в ее рядах синтезированного типа партийного работника, который, будучи членом ЦК, вместе с тем являлся бы и террористом. Однако недальнозоркость почти всех членов ПСР, столкнувшихся с провокатором; личные амбиции, успокоенность, трусость и политиканство большинства членов ЦК; заносчивость, психологическая узость и наивность членов БО, - сделали невозможным поднятие террора на должную высоту и явились причиной непомерного укоренения в партии Е.Ф.Азефа, который перехитрил и переиграл всех без исключения.
Но разоблачение Азефа имело тяжелые последствия и для правительственного лагеря. Газеты всего мира обвинили русское правительство в том, что все покушения последних лет проходили под руководством правительственных агентов. Это вело к падению престижа российского государства во всем мире. Но было и другое. Разоблачение Азефа, убийство А.А.Петровым начальника Петербургского охранного отделения полковника С.Г.Карпова 19 декабря 1909 г. и убийство агентом Киевского охранного отделения Д.Г.Богровым П.А.Столыпина привели руководителей Министерства внутренних дел России в какой-то мистический ужас перед тайными сотрудниками. Если организаторы политического сыска видели в используемых ими тайных сотрудниках самое надежное средство борьбы с революцией и с 1902 по 1908 г. число охранных отделений выросло с 3 до 31, то после убийства Столыпина ситуация изменилась. Охранные отделения стали восприниматься как рассадники провокации. Февральскую революцию ДП встретил практически без широкой сети секретной агентуры. Может быть, это одно из главных последствий дела Азефа.
Заключение
В Боевой организации партии социалистов-революционеров 1903-1906 гг. были сосредоточены представители почти всех слоев российского общества, но основной средой, из которой рекрутировались члены БО, было студенчество высших учебных заведений. Вместе с тем, в указанный период набор новых боевиков был весьма ограничен - Е.Ф.Азеф проявлял большую проницательность и требовательность при отборе членов БО.
Боевая организация в больше степени походила на некое братство, нежели на орган ЦК ПСР, в ней практически отсутствовала атмосфера подчинения.
Устав БО ПСР имел малое значение и в больше степени выражал взгляды ее членов.
Что касается судьбы Боевой организации в период с 1903 по 1906 гг., она была возрождена практически с нуля, ее деятельность была налажена именно в этот период, и формы этой деятельности не менялись и в последующие годы существования БО.
Деятельность Евно Азефа по укреплению Боевой организации характерна большой активностью и энергичностью. Все это привело к тому, что в 1903 - 1906 гг. произошел максимальный подъем террористической активности БО ПСР за все время ее существования. Террористическая деятельность способствовала возникновению революционной ситуации к началу 1905 г., и удары БО были одним из факторов воздействия на царское правительство. Несмотря на свою двойную роль в БО ПСР, Азеф прилагал свои колоссальные организационные способности на совершенствование террористической практики. Провокационная деятельность Азефа существенно мешала безостановочному развитию террора, но ни в коей мере не была постоянным сдерживающим фактором на пути его распространения. В эти годы Азеф был персонификацией, неким знаменем, необходимой составляющей боевого духа террористической деятельности эсеров.
Неоднозначность фигуры агента ДП и руководителя БО ПСР, наверное, будет волновать умы еще немалого числа историков. Существует множество трактовок двусторонней деятельности провокатора, в заключении данной работы приведу свое видение этой проблемы.
На мой взгляд, в рассматриваемый период Азеф в большей степени использовал ДП в интересах ПСР нежели революционеров в интересах охранки. Выставляя себя тайным осведомителем ДП, Азеф в итоге переиграл их, способствуя укреплению Боевой организации социалистов-революционеров. Интересно, что Азеф не являлся параллельно и осведомителем эсеров, свою связь с полицией он держал в тайне от них, но фактически он действовал как «эсеровский шпион» в рядах ДП не меньше чем шпион ДП в рядах ПСР. Если бы он действительно служил контрреволюционному делу, то он бы «задушил» эсеров много раньше, выдав всех членов БО и все руководство ЦК. После такого удара партия вряд ли смогла бы оправиться. Вместо этого Азеф не просто оставил все как есть, но даже и привел БО ПСР к расцвету, создавая охранке лишь видимость службе ей в качестве ее агента. Впоследствии курс Е.В.Азефа сменился, и остается вопросом, кем он в большей степени был: революционером и террористом или же сотрудником тайной полиции и провокатором, - но рассмотрение этой проблемы не входит в рамки данной работы. Основным выводом касательно этой исторической фигуры является то, что в период с 1903-1906 гг. двойная роль Азефа сводилась в большей степени к прикрытию деятельности террористов БО ПСР, и к противоречивому сочетанию сдерживанию ее чрезмерного разрастания с дальнейшим совершенствованием террористической практики партии эсеров.
Список литературы
1. Программа партии ПСР. - www.hrono.rudokumeserprog.html
2. Чернов В.М. Террористический элемент в нашей программе/Революционная Россия, 1902 г. - www.chernov.sstu.ru
3. Савинков Б.В. Воспоминания террориста. - Харьков: Пролетарий, 1926
1. Городницкий Р. А. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1901-1911 гг. - М.: Росспэн, 1998
2. Гусев К.В. Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции: Исторический очерк. - М., 1975.
3. Морозов К.Н. Партия социалистов-революционеров в 1907-1914 гг. - М.: РОССПЭН, 1998.
4. Индивидуальный политический террор в России, XIX - начало XX в.. - М.: Мемориал, 1996
5. История политических партий России: Учеб. Для студентов вузов/Н.Г. Думова, Н.Д. Ерофеев, С.В. Тютюкин; под ред. А.И. Зевелева. - М.: Высш. Шк., 1994.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта
Теги: Террористическая деятельность и боевая организация партии социалистов-революционеров
Боевая организация эсеров Боева́я организа́ция эсе́ров
организация, созданная партией эсеров в начале 1900-х гг. для борьбы с самодержавием путём террора против наиболее одиозных представителей правящей верхушки. В составе организации от 10 до 30 боевиков. Руководители: Г. А. Гершуни, Е. Ф. Азеф (с мая 1903), затем - Б. В. Савинков. Организовала террористические акты против министров внутренних дел Д. С. Сипягина и В. К. Плеве, харьковского губернатора князя И. М. Оболенского и уфимского - Н. М. Богдановича, великого князя Сергея Александровича; готовила покушения на императора Николая II, министра внутренних дел П. Н. Дурново, московского генерал-губернатора Ф. В. Дубасова, священника Г. А. Гапона и др., не состоявшиеся из-за провокаторской деятельности Азефа. В 1911 заявила о самороспуске.
БОЕВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ЭСЕРОВБОЕВА́Я ОРГАНИЗА́ЦИЯ ЭСЕ́РОВ, организация, созданная партией эсеров (см.
СОЦИАЛИСТОВ-РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ ПАРТИЯ)
в начале 1900-х годов для борьбы с самодержавием путем «централизованного» террора против наиболее одиозных представителей правящей верхушки. Боевая организация была создана осенью 1901 года по инициативе Г.А. Гершуни как внепартийная группа. Впервые Боевая организация эсеров заявила о себе в апреле 1902 года, издав листовку по поводу убийства С.В. Балмашевым министра внутренних дел Д.С. Сипягина. Уставы партии эсеров (1902 и 1904) определяли место Боевой организации, как автономной организации. ЦК партии эсеров определял лиц, которых следовало уничтожить, и желательные сроки исполнения приговоров.
Глава Боевой организации (Г.А. Гершуни до мая 1903, Е.Ф. Азеф в 1903-1908) входил в состав ЦК партии эсеров. Боевая организация имела своего представителя в Заграничном комитете партии. В 1902-1906 годах им был М.Р.Гоц. В 1901-1903 годах насчитывалось 10-15 боевиков, в 1906 году их число выросло до 30.
Всего в рядах Боевой организации побывало около 80 человек.
До 1903 года Боевая организация не имела четкой структуры. Придя к руководству, Азеф ввел жесткую дисциплину и строгую конспирацию. Организацией были осуществлены террористические акты против харьковского губернатора князя И.М. Оболенского (29 июля 1902, Ф.К. Качур), уфимского губернатора Н.М. Богдановича (6 мая 1903, О.Е. Дулебов), министра внутренних дел В.К. Плеве (15 июля 1904, Е.С. Созонов), великого князя Сергея Александровича (4 февраля 1905, И.П. Каляев). После Манифеста 17 октября 1905 года ЦК партии эсеров принял решение о роспуске Боевой организации. Однако после поражения Декабрьского восстания в Москве (1905) перед Боевой организацией были поставлены задачи до начала работы Первой Государственной думы осуществить ряд террористических актов (против П.Н. Дурново, Ф.В. Дубасова, Г.П. Чухнина, Н.К. Римана, Г.А. Гапона, П.И. Рачковского), однако из-за осведомительской деятельности Азефа эти покушения не были осуществлены. На время работы Первой Государственной думы эсеровское руководство вновь приняло решение приостановить деятельность Боевой организации. После разгона думы (июль 1906) террор был возобновлен, однако возглавлявшаяся Азефом подготовка покушения на П.А. Столыпина закончилась провалом. Неудачи Боевой организации вызвали недовольство эсеровского руководства, в результате руководители боевиков Азеф и Б.В. Савинков подали в отставку. Члены Боевой организации отказались подчиняться новому руководству. Часть боевиков отошла от активных действий, часть - во главе с Л.И. Зильбербергом в Петербурге начала подготовку террористических актов «второстепенной значимости».
Вместо Боевой организации были созданы «летучие отряды партии эсеров», которые осуществили ряд террористических актов. В октябре 1907 года ЦК эсеров восстановил Боевую организацию с Азефом во главе и поставил ей задачу организовать покушение на Николая II Александровича, однако попытки организовать цареубийство завершились неудачей. Разоблачение Азефа (1908) стало причиной деморализации Боевой организации, весной 1909 года она была распущена. Савинкову было поручено организовать боевую инициативную группу, но в ее рядах оказался осведомитель полиции и в начале 1911 года она заявила о самороспуске.
Энциклопедический словарь . 2009 .
Смотреть что такое "Боевая организация эсеров" в других словарях:
Организация, созданная партией эсеров в нач. 1900 х гг. для борьбы с самодержавием путем террора против наиболее одиозных представителей правящей верхушки. В составе организации от 10 до 30 боевиков во главе с Г. А. Гершуни, с мая 1903 Е. Ф.… … Большой Энциклопедический словарь
БОЕВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ЭСЕРОВ, создана в начале 1900 х гг. В составе организации от 10 до 30 боевиков. Руководители: Г. А. Гершуни, с мая 1903 Е. Ф. Азеф. Организовала террористические акты против министров внутренних дел Д. С. Сипя гина и В. К.… … Русская история
У этого термина существуют и другие значения, см. Боевая организация. Боевая организация партии социалистов революционеров (эсеров) Другие названия: Б.О. Является частью: партия социалистов революционеров Идеология: народничество, революционный… … Википедия
Петербургская группа боевиков, созданная Союзом максималистов в мае 1906 для организации террористических актов и экспроприаций. Свыше 30 членов во главе с М. И. Соколовым. Имела несколько складов оружия, мастерские по изготовлению бомб и… … Энциклопедический словарь
Боевая Организация - структурное подразделение партии эсеров, созданное специально для осуществления наиболее важных террористических актов в 1901 г., т. е. еще до окончательного оформления самой партии. Руководителями Б. О. были Г. А. Гершуни (1901 1903) и Е. Ф.… … Террор и террористы Энциклопедический словарь
Кон. 19 нач. 20 в., как метод политической борьбы против самодержавия входит в арсенал русского революционного движения с 1860 х гг. В литературе принято различать «террор» насилие сильных над слабыми (государства над оппозицией) и «терроризм»… … Энциклопедический словарь
Социалисты-революционеры (эсеры) - Партия эсеров возникла в 1901 г. путем объединения нескольких сохранившихся народовольческих групп. С первых же шагов своей деятельности она, в отличие от с. д. партии, назвала себя партией не рабочей, а трудящихся вообще. В это расплывчатое… … Исторический справочник русского марксиста
УДК 930.057.634
М.И. Леонов*
ПРОЦЕСС БОЕВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ПАРТИИ СОЦИАЛИСТОВ-РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ
Статья посвящена «Процессу Боевой Организации партии эсеров», проходившему с 18 по 25 февраля 1904 г. и ставшему заметным явлением общественной жизни России начала XX в. За его ходом с напряженным вниманием следили власти, включая членов императорской фамилии и самого Николая II, консерваторы, либералы и революционеры.
Анализируется поведение лидеров и рядовых членов Боевой Организации партии социалистов-революционеров на следствии, во время суда и после вынесения приговора. Показано, что от дачи показаний на допросах отказалось меньшинство привлеченных к процессу террористов, большинство, в их числе Г.А. Гершуни, и во время следствия, и на суде отрицали свою причастность к Боевой Организации; все подсудимые отказались от заключительного слова. Почти все осужденные по процессу подавали прошение о помиловании как сразу после оглашения приговора, так и во время отбывания наказания. Все это во многом не соответствовало прокламируемому кодексу поведения революционера на суде.
Ключевые слова: террор, покушение, Боевая Организация, судебный приговор, общество, защита, аппеляция, раскаяние, героизация.
Процессы эсеров-террористов были заметным явлением общественной жизни России начала XX в. За ними с напряженным вниманием следили власти, включая членов императорской фамилии и самого Николая II, консерваторы, либералы и революционеры. О них, не жалея места, писали периодические и непериодические, отечественные и зарубежные, легальные и нелегальные издания. Освобожденцы и близкие к ним либералы, революционеры всех оттенков представляли процессы, как ристалища, на которых благородные рыцари без страха и упрека, жертвовавшие во имя народа свои молодые жизни, декларировали свои прекрасные побуждения и низвергали низменных, ничтожных слуг самодержавия. Повествования о террористах многих отечественных историков более всего похожи на жития и святцы .
«Дело по обвинению Г.А. Гершуни, М.М. Мельникова, А.И. Вейценфельда, Л.А. Ремянниковой, Е.К. Григорьева в принадлежности к Боевой Организации партии социалистов-революционеров, подготовке и совершении террористических покушений», именуемое в литературе, как «Процесс Боевой Организации партии эсеров», слушалось с 18 по 25 февраля 1904 г. в закрытом заседании Петербургского военно-окружного суда. Обвиняемым вменялось в вину создание тайной террористической организации, подготовка и совершение покушений на министра внутренних дел Д.С. Сипягина, губернаторов И.М. Оболенского и Н.М. Богдановича, подготовка покушений на начальника отделения по охранению общественной безопасности и порядка в городе Москве С.В. Зубатова и обер-прокурора Святейшего синода К.П. Победоносцева. К процес-
* © Леонов М.И., 2016
Леонов Михаил Иванович ([email protected]), кафедра российской истории, Самарский университет, 443086, Российская Федерация, г. Самара, Московское шоссе, 34.
су привлекли лидера Боевой Организации, его помощника, руководителя Екатеринос-лавского комитета, и видную деятельницу Петербургского комитета . Суд шел под председательством генерал-лейтенанта барона Остен-Сакена в присутствии военного судьи генерал-майора Калишевского и четырех временных членов. Защищали подсудимых семь известных адвокатов, пятеро по назначению суда (A.B. Бобрищев-Пушкин, Б.Г. Барт, A.H. Турчанинов, M.B. Бернштам, А.Е. Феодосьев) и двое (Н.П. Карабчевский и М.Л. Мандельштам) «по соглашению», т. е. по формальной просьбе подзащитных. Процесс вызвал огромный общественный резонанс как в России, так и за рубежом. Зал заседаний был заполнен. Среди присутствующих было много высокопоставленных персон. Все дни процесса в зале находился великий князь Андрей Владимирович, который в это время слушал курс в Военно-юридической академии и интересовался уголовными процессами. Из организаторов и руководителей Боевой Организации к процессу не привлекли только П.П. Крафта - против него не было выявлено достаточных неагентурных улик . Дела Т.С. Бартошкина, Д.В., Р.В., Х.В. Рабинович, К. Мунвезе были выделены в особое производство.
Материалы дознания и следствия составили семь томов. К делу были приобщены результаты баллистических экспертиз, орудия покушений и пуль, головки которых были крестообразно распилены, начинены стрихнином, покрытым тонким слоем воска, подпилок, которым распиливались головки пуль и делались надписи на пистолетах, рукописи прокламаций, письма и другие рукописные и печатные документы, показания многочисленных свидетелей, в первую очередь Е.К. Григорьева, Ю.Ф. Юрковской-Григорьевой, Ф.К. Качуры, Т.С. Бартошкина.
Огромное впечатление произвели чистосердечные свидетельства Ф.К. Качуры. Он говорил о вреде, который наносят своими действиями революционеры, не пытался выгородить себя и свалить вину на других. Это был спокойный рассказ человека, окончательно порвавшего с революционным и террористическим прошлым. По признанию Г.А. Гершуни и редакторов «Революционной России», в свое время создававших образ «героя-рабочего»: «Показания Качура были не менее сильным ударом для наших приговоренных товарищей, чем показания Рысакова - для народовольцев!» Они объявили Ф.К. Качуру «человеком теперь ненормальным», который «производит страшно несчастное впечатление», а его показания - фантазиями, бредом психически больного; вчерашнего «народного героя» обвиняли в неискренности и в оговорах . Н.П. Карабчевский, Б.Г. Барт, М.Л. Мандельштам, М.В. Бернштам, защищавшие Г.А. Гершуни и А.И. Вейценфельда, требовали даже подвергнуть Ф.К. Качуру психиатрической врачебной экспертизе. Суд отверг претензии защиты как безосновательные. Позднее Г.А. Гершуни утверждал, что Ф.К. Качура «избегал запутывать и оговаривать лиц, которых он считал на свободе», а «валил все» на арестованных Г.А. Гершуни и А.И. Вейценфельда
Во время следствия М.М. Мельников, один из трех организаторов Боевой Организации, решительно открещивался от причастности к ней, террору и партии эсеров «вообще», заверяя, что не был знаком ни с Г.А. Гершуни, ни с С.В. Балмашевым, ни с Т.С. Бартошкиным, ни с А.К. Григорьевым, ни с Л.А. Ремянниковой и не принимал никакого участия в обсуждении планов покушений. Отрицала свою причастность к Боевой Организации и Л.А. Ремянникова, чьею рукой, как установила графологическая экспертиза, были написаны отправленные 5 апреля 1902 г. с Петербургского почтамта за границу рукописи «Казнь министра Сипягина» и «Биография С.В. Балмашева». Давать показания и подписывать протокол допроса она отказалась. Отрицал причастность к Боевой Организации и организации покушений и отказался дать показания и подписать протокол допроса А.И. Вейценфельд . К. Григорьев и Ю.Ф. Юрковская раскаялись и чистосердечно рассказали о своем участии в революционных и террористических предприятиях, о киевском террористическом кружке Гершуни - сестер Рабинович, об участниках и замыслах Боевой Организации.
Лидер партии и «диктатор» Боевой Организации Г.А. Гершуни на предварительном дознании говорить о «своей личности, а равно и по существу дела» отказался, однако через месяц с небольшим собственноручно записал данные о себе, добавив, что объясне-
ния по поводу предъявленных ему обвинений «изложит на особом листе». Позднее он писал, что долго колебался, признать ли себя членом Боевой Организации? Осенью 1904 г. решил: «нет!», и на четырех листах большого формата подал «Заявление Г.А. Гершуни Прокурору Санкт-Петербургской судебной палаты», подписанное: «Петропавловская крепость, 30 ноября 1903 г.». Начиналось «Заявление» так: «Не желая принимать какое бы то ни было участие в юридической комедии, устраиваемой жандармами под видом предварительного дознания, я отказался как от дачи показаний, так и от подписи протоколов». Далее Г.А. Гершуни писал, что условия российской действительности «заставили» его «от мирной общественной деятельности перейти во имя блага народа на путь открытой революционной борьбы», и сформулировал тот тезис, который отстаивал и во время процесса, и в публикациях в «Революционной России», и в воспоминаниях: «В качестве члена партии социалистов-революционеров» я выполнял общепартийную работу, направленную главным образом на массовую деятельность. Жандармская власть, по-видимому, выделяет мое дело из общего дознания о социалистах-революционерах, устраивая, таким образом, искусственную группировку обвиняемых и сводя процесс к вопросу о степени наказания» . От Боевой Организации, устройства покушений он отмежевывался, и чем дальше, тем энергичнее. Прокламируемое Г.А. Гершуни объяснение не удовлетворило даже его адвокатов. Поначалу Г.А. Гершуни, его словами, «высокомерно» отказался от чтения следственных материалов, но после вручения обвинительного акта затребовал их и тщательно изучил.
Следует сказать, что условия содержания главы Боевой Организации, как и других проходивших по этому делу, нельзя признать бесчеловечными. Своему брату В.А. Гершуни, содержавшийся под стражей, писал 10 июля 1903 г.: «Здоровье мое вполне удовлетворительное, чувствую себя спокойно». Регулярные письма его родным многословны: с 3 июля 1903 г. по 12 февраля 1904 г. только брату В.А. Гершуни он отправил 86 машинописных страниц посланий . О. Шабад-Гавронская в начале 1904 г. сообщала: «Г.А. Гершуни получает в Петропавловской крепости часто свидания с родными. Его отец видел его три раза. Он убедился, что его сын счастлив, бодр и здоров» .
А.К. Григорьев производил жалкое впечатление. «Даже здесь на суде, - говорил его защитник А.В. Бобрищев-Пушкин, - Григорьев боится их [бывших соратников-террористов. - М.Л.]. Когда Гершуни, наводя на него свой взгляд, начинал медленно чеканить свои вопросы... навстречу вставала растерянная, трепещущая, жалкая фигура Григорьева, сбивчиво лепетавшего что-то» . А.К. Григорьев откровено рассказал о замыслах террористов в Киеве в 1901 г., истории покушения на Д.С. Сипягина, попытке покушения на К.П. Победоносцева, подготовке покушения на В.К. Плеве; подробно отвечал на все вопросы.
Как жена подсудимого, Ю.Ф. Юрковская давала показания без присяги. Ее подробные сообщения о замыслах и действиях террористов и тех, кто с ними был связан, о Боевой Организации вызвали негодование Г.А. Гершуни, и он в коррес-понденциях и воспоминаниях обливал молодую женщину грязью с ног до головы. Вот часть написанного им: Ю.Ф. Юрковская «держалась беззастенчиво, в ее лжи, злобе и увертках было много хитрости и_выдержки», «изумительно наглое самообладание и хладнокровие», «производила самое отвратительное впечатление своей злобой и ложью», «предательство и клеветнические инсинуации. омерзительны... вызывали гадкое чувство», «злостная и отвратительная» .
Т.С. Бартошкин в деталях изложил предысторию Боевой Организации, в частности рассказал, как он в Киеве весной 1901 г. познакомил Г.А. Гершуни с А.К. Гигорье-вым, и как он вместе с Г.А. Гершуни, Д.В., Р.В., Х.В. Рабинович, А.К. Григорьевым планировал покушение на С.В. Зубатова, как получал от Гершуни деньги и выполнял его поручения. Гершуни с порога отверг показания Бартошкина, с которым он якобы познакомился случайно, сразу понял, что это за птица, и никогда не имел с ним никаких дел. В корреспонденциях в «Революционной России» он под орех разделывал «некоего Бартошкина», «личность грязную, не имевшего ничего общего с революцией, но всегда увивавшегося вокруг революционеров» .
Эта точка зрения утвердилась в литературе последних десятилетий. Поэтому о Т.С. Бартошкине, его роли в революционных и, в частности, в террористических предприятиях следует сказать подробнее. Т.С. Бартошкин, «нахлебник революции», любитель напиться, особенно на чужой счет, в стельку, с 90-х гг. участвовал в студенческих выступлениях, транспортировал нелегальную литературу, дружил с П.В. Карповичем, вместе с которым в 1899 г. входил в гомельский комитет РСДРП. В том же году они вместе выехали за границу; в 1899-1900 гг. снимали в Шарлоттенбурге комнату, плату за которую вносил обыкновенно П.В. Карпович. В сентябре 1900 г. Т.С. Бартошкин возвратился в Россию, сблизился с террористически настроенными революционерами; и в 1901-1902 гг. был доверенным представителем Г.А. Гершуни в Киеве, которого тогда же познакомил с Е.К. Григорьевым, Ф.Ф. и Ю.Ф. Юрковскими как кандидатами на роль террористов-«исполнителей». Организаторы Боевой Организации в 1902 г. числили Т.С. Бартошкина одним из трех наличных «исполнителей» .
А.И. Вейценфельд и Л.А. Ремянникова без лишних слов отводили все показания о причастности к покушениям, не вступали в полемику со свидетелями. По воспоминаниям Г.А. Гершуни, они договорились не возражать Ф.К. Качуре, А.К. Григорьеву, Ю.Ф. Юрковской и другим и «решили молчать». Их заключительные слова были предельно лапидарны.
М.М. Мельников, как и во время предварительного следствия, отметал все свидетельства против него, отрицал свое участие и в организации покушений, и в Боевой Организации, и даже в партии эсеров, прямо или косвенно сваливая вину на других. Перспектива смерти страшила его. «Я не принадлежу к числу натур, всецело проникнутых жертвенным настроением», - не скрывал он . В начале процесса Г.А. Гершуни сочувствовал своему недавнему «помощнику». «Болью сжимается сердце при мысли об участи Мельникова», - писал он. Затем от сочувствия не осталось и следа. «Мельников, - заявлял "диктатор" Боевой Организации, - производил впечатление больного, замученного, надорванного, явно ненормального человека». Месяц спустя после процесса Г.А. Гершуни уже бесповоротно отмежевывался от своего бывшего помощника, утверждая, что тот «ни в каком из террористических актов не участвовал и к террористической организации никакого касательства не имел» .
Внимание присутствующих, а также пишущих и читающих о процессе приковывал Г.А. Гершуни. «Художник террора», «умный, хитрый, с железной волей»; «его гипнотизирующий взгляд и убедительная речь» покоряли собеседников, «превращали их в его горячих поклонников»; он «производил сильное впечатление на всех, с кем сходился»; «обаяние личности Гершуни - факт несомненный» - в таких сильных выражениях характеризовали руководителя Боевой Организации С.В. Зубатов, Л.А. Ратаев, А.И. Спиридович . В той же тональности выдержаны суждения видного русского адвоката, члена ЦК «Союза 17 октября», известного публициста - «Громобоя», А.В. Бобрищева-Пушкина. Г.А. Гершуни, говорил он, «человек очень осторожный, умный, холодный, умеющий скрываться в тени», «фабрикант героев» . Стоит также сказать, что приведенные выше характеристики имплицитно или эксплицитно разделяли как эсеры, так и их партийные оппоненты.
Гершуни как личность на голову возвышался над остальными участниками процесса Боевой Организации. Он держал себя с достоинством, холодно всматриваясь в присутствующих, говорил неспешно, продуманно, взвешивая каждое слово, чеканил вопросы. На суде Гершуни категорически и последовательно отрицал свою принадлежность к Боевой Организации.
Организатор и глава партии эсеров и Боевой Организации, устроитель покушений, составивших славу партии в революционно-либеральных кругах, ко времени процесса был сакральной фигурой. В создании мифов были вовлечены все партии. Миф - это сказание о мире и месте человека в нем, баснословие, по четкой формулировке В.И. Даля. В мифе форма тождественна содержанию, и потому символический образ представляет то, что он моделирует. Важнейшая функция мифа - создание модели, примера, образца. Система мифических представлений составляет мифологию, систему определенных представлений о мире, универсальной категорией
которой является герой. Лидеры партии эсеров, сколько было их сил, творили миф о Гершуни. Развенчание его мифического образа грозило непоправимыми последствиями для партии. Согласно революционному мифу, на судебном процессе революционер представал рыцарем без страха и упрека, а апогеем являлась заключительная речь, в которой революционер обличал существующий строй, излагал обстоятельства, подвигнувшие его к искупительной жертве «во имя счастья народа».
Подготовленная заранее «Речь Гершуни» (без малого четыре полосы мелкого и плотного шрифта «Революционной России») была выстроена по известным образцам. Начиналась она с обвинения властей, системы предварительного следствия и судопроизводства. Далее следовала традиционная эскапада: «Здесь нет ни подсудимых, ни судей». Подробно излагался путь автора в революцию, подвергались резкой критике власти, «ошеломляющие условия русской действительности», особо сказывающиеся «на еврейском народе, к которому я принадлежу»; подробно излагалась программа и тактика партии эсеров. «Террор не составляет органического элемента деятельности нашей партии», - провозглашал организатор и руководитель Боевой Организации и продолжал: «Партия до последнего момента оттягивала момент выступления на путь террористической борьбы». При этом он подчеркивал: «Вступив на путь революционной борьбы, я занимался главным образом общепартийной деятельностью» .
«Речь Гершуни» заслужила высочайшую оценку «Освобождения» и многих отечественных авторов . Должно сказать, что эта «Речь» должна проходить более всего по разряду литературных сочинений. Ее публикацию редакторы «Революционной России» сопроводили напечатанным петитом примечанием: «Речь эта предназначалась Г.А. Гершуни для произнесения на суде, но, по слухам, не могла быть произнесена целиком». Сам Г.А. Гершуни потратил немало усилий и извел много бумаги для разъяснения своего поведения на процессе. В «Письме к товарищам» он в свойственном ему выспренном сентиментальном стиле обосновывал свое поведение так: «В Петербург я ехал, точно на праздник. Я мечтал, что буду участвовать вместе с другими в большом процессе, который взволновал бы и разбудил бы всех спящих. Но меня изолировали от товарищей, с которыми работал все время, и поставили вместе с предателями, хуже - клеветниками. И мне пришлось не столько стоять на принципиальной почве, сколько разрушать клевету и инсинуации» . Многостраничную аргументацию Г.А. Гершуни представил в сентиментальных мемуарах «Из недавнего прошлого». «Предательский ход Плеве», подчеркивал он, заключался в том, чтобы «выделить несколько человек, сгруппировать их вокруг террористических актов и создать Боевую Организацию, но всю - без остатка». И в мемуарах, и в корреспонден-циях Г.А. Гершуни многократно повторял: власти сфабриковали искусственный процесс Боевой Организации, «создали Боевую Организацию». В вину властям было поставлено нежелание «создать большой процесс Партии Социалистов-Революционеров».
Создавать Боевую Организацию властям смысла не было, она существовала. Можно было говорить только о том, что к суду были привлечены случайные люди, но в это едва ли кто мог поверить. Не верили этому и защитники обвиняемых. Мысль автора воспоминаний делала неожиданный поворот: общественное значение процесса Боевой Организации «должно было быть ничтожное», поэтому он отказался признать себя ее членом . «Я был связан по рукам и ногам», продолжал Г.А. Гершуни, «нельзя было» признать себя членом Боевой Организации, «нельзя было» опровергать показаний Ф.К. Качуры, Григорьевых (о М.М. Мельникове и Т.С. Бартошкине он в мемуарах ни разу не упомянул), именно поэтому он, а вместе с ним Л.А. Ремянникова и А.И. Вейценфельд «предпочли молчать», «не делать возражений». Образно изложено эмоциональное состояние автора. В начале процесса: «Настроение поднимается все выше и выше... (знаки в тексте. - М.Л.). На скамью поднимаешься, как на трибуну», но в зале «ни одного осмысленного, ни одного вдумчивого лица», «как тут говорить, перед кем тут говорить?!», «процесс испорчен», и он «решил молчать» .
Выспренний сентиментализм, свойственный сочинениям лидера Боевой Организации, в известной мере был связан с определенными проявлениями его душевной организации. Безразличие Г.А. Гершуни к судьбам молодых людей, которых он
склонял к убийству и тем самым посылал на виселицу, сходным образом отмечали, как и A.B. Бобрищев, так и его оппонент на процессе Н.П. Карабчевский. Е.С. Сазонов, подчеркивал Н.П. Карабчевский, «способен был убить самолично того, кого (как Плеве) считал врагом России, но даже и на такое убийство не мог бы послать другого» . Оценки A.B. Бобрищева-Пушкина лишь несколько более ригористичны. «Личности, подобные Гершуни, - констатировал он, - на личное геройство не способны; они... охотно "делают героев" из других, более чем они податливых молодых людей, с легким сердцем посылая их на виселицы» .
Исследователи эсеровского терроризма P.A. Городницкий и A. Гейфман вслед за М.М. Мельниковым утверждали, что Г.А. Гершуни во время процесса всеми силами стремился избежать смертного приговора и сохранить свою жизнь. Материалы процесса не дают оснований для такого вывода. Вероятно, ближе к истине суждение Н.П. Карабчевского: «Суровое, беспощадно-безразличное отношение к чужой жизни шло у него [Г.А. Гершуни], несомненно, параллельно с таким же отношением и к своей собственной».
Та позиция, на которой стояли Г.А. Гершуни, М.М. Мельников, А.И. Вейцен-фельд, Л.А. Ремянникова, не давала им возможности декларировать партийную программу и тактику в духе канонических выступлений А.И. Желябова и других революционеров и не позволила отличиться их адвокатам. Только А.В. Бобрищев-Пуш-кин, последовательно осуждавший идеологию революционеров, их методы и террор, опубликовал «Защитительную речь по делу Григорьева». Корифеи либеральной адвокатуры о своих речах на процессе, на который они так рвались, не упоминали даже в мемуарах. Н.П. Карабчевский, неоднократно издававший свои судебные выступления, в том числе и на процессе Е.С. Сазонова, состоявшемся в том же 1904 г., речь в защиту Г.А. Гершуни не напечатал. Так же поступили и защитники М.М. Мельникова, А.И. Вейценфельда, Л.А. Ремянниковой.
Петербургский военно-окружной суд приговорил Г.А. Гершуни, М.М. Мельникова, Е.К. Григорьева к лишению всех прав состояния и смертной казни через повешение, А.И. Вейценфельда - к четырем годам каторжных работ, Л.А. Ремянникову к трем месяцам тюремного заключения и трем годам гласного надзор. В окончательной форме приговор был объявлен 28 февраля 1904 г. В отношении Е.К. Григорьева, Л.А. Ремянниковой приговор вступал в законную силу 2 марта, в отношении остальных - 12 марта 1904 г. Решением Главного Военного Суда 12 марта 1904 г. кассационные жалобы защитников Г.А. Гершуни, М.М. Мельникова, А.И. Вейценфельда были оставлены без последствий.
Император, учитывая просьбы о помиловании, 28 февраля 1904 г. повелел заменить М.М. Мельникову смертную казнь бессрочными каторжными работами. Такое же наказание было определено 4 марта 1904 г. Г.А. Гершуни. А.К. Григорьеву смертную казнь заменили четырьмя годами каторжных работ. Тот обратился со вторым прошением, в котором выражал свои верноподданнические чувства и раскаяние и просил предоставить ему возможность «пролить кровь за царя в войне с Японией и тем искупить свое прошлое преступное безумие». В апреле 1904 г. пожизненные каторжные работы А.К. Григорьеву заменили ссылкой на четыре года в Закавказье, а с 30 ноября 1905 г. ему разрешили свободно избирать место жительства за исключением столиц и столичных губерний. Прошение о помиловании подавали также М.М. Мельников и его жена Е.Н. Константинова (они венчались 30 января 1904 г. в церкви Комендантского Дома). Наказание М.М. Мельников вначале отбывал в Шлиссельбургской крепости. «За хорошее поведение» его перевели в «Новую тюрьму», а после второго прошения бессрочную каторгу заменили 15-летней.
Г.А. Гершуни подавать прошение о помиловании отказался. «"У нас это не принято", - сказал он Н.П. Карабчевскому. Тогда адвокат предложил подать просьбу о помиловании от своего имени. "В ней, - говорил он, - не будет сказано, что просите о помиловании Вы; просить, т. е., по-вашему, "унижаться" буду я". "Спасибо... (знаки в тексте. - М.Л.) до свиданья", - ответил мне Гершуни и тепло задержал мою руку в своей» . Следует сказать, что адвокат по соглашению мог
действовать только по воле и согласию подзащитного. Получив карт-бланш, адвокат совместно с родным братом Г.А. Гершуни подготовил и подал на высочайшее имя ходатайство о помиловании, «что, - подчеркивал Н.П. Карабчевский, - до сих пор не практиковалось» . Гершуни был признателен своему защитнику и незадолго до побега с каторги написал ему благодарственное письмо. Ходатайствовали о помиловании лидера террористов его отец, брат и невестка. Сам Г.А. Гершуни позднее утверждал, что мера наказания была смягчена по причине его безупречного поведения во время следствия и отсутствия у суда убедительных улик.
В январе 1906 г. Г.А. Гершуни и М.М. Мельникова этапировали на Акатуйскую каторгу, где, как описывал Е.С. Сазонов, была «привольная жизнь. Не чувствовалось тюрьмы», ежедневно половина каторжан уходила в горы без всякой охраны, под честное слово, с утра до вечера в тюрьме «торчали жены семейных, могли даже ночевать», «сообщение с волей, пронос всяких вещей были, конечно, вполне свободными... (знаки в тексте. - М.Л.). И конечно, вышли безобразия, один за другим каторжане, нарушая честное слово, бросились бежать, как холостые, так и женатые» . Бежал и М.М. Мельников. Его побег возмутил эсеров-каторжан. 11 «шлиссельбуржцев», в их числе Г.А. Гершуни, Е.С. Сазонов, П.В. Карпович, М.А. Спиридонова, 5 августа 1906 г. послали письмо на имя М.Р. Гоца, в котором объявляли «о прекращении сношений» с М.М. Мельниковым, главным образом потому, что он в нарушение договоренности бежал раньше Г.А. Гершуни . Прибывшего за границу М.М. Мельникова эсеры-эмигранты встретили враждебно, даже отказались снабдить поддельным паспортом. До конца своих дней один из создателей партии эсеров и ее Боевой Организации безуспешно добивался реабилитации.
Г.А. Гершуни отбывал наказание вначале в Шлиссельбургской крепости, а с осени 1905 г. в Новой тюрьме. В октябре 1905 г. пожизненное заключение ему заменили 20-летней каторгой, перевели в Бутырскую тюрьму, а затем этапировали на Акатуйскую каторгу, откуда 13 октября 1906 г. вывезли бочке из-под квашеной капусты. Далее его путь лежал через Китай в Америку. Страсть к «актерству» проявилась во время его многочисленных выступлений в США, на которые он являлся в тюремном одеянии и кандалах. С чрезвычайными предосторожностями его доставили в Финляндию, где он 20 февраля 1907 г. явился перед делегатами II съезда партии.
Процесс Боевой организации не принес ей славы. Поведение подсудимых обескуражило многих видных эсеров; они открыто говорили, что Гершуни вел себя на суде «крайне недостойно, малодушно, отрицая свое участие в политических убийствах и даже свою прикосновенность к БО» в то время, как они рассчитывали, что он воспользуется судом, чтобы открыто признать заслуги партии в борьбе с самодержавием и изложить перед судьями дальнейшие задачи и цели «Боевой Организации» .
Библиографический список
1. Троицкий H.A. Адвокатура в России и политические процессы 1866-1904 гг. Тула, 2000.
2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 124. Оп. 1903 г. Д. 993. Л. 66-96.
3. ГАРФ. Ф.1 02. ДП ОО. Оп. 1898 г. Д. 1577.
4. Революционная Россия. Женева, 1904. № 43.
5. Гершуни Г.А. Из недавнего прошлого. М., 1908.
6. ГАРФ. Ф. 5821. Оп. 1. Д. 273.
7. ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 316. 1904 г. Д. 1. Ч. 1.
8. Бобрищев-Пушкин А.В. Судебные речи. Т. 2. СПб.,1912.
9. Революционная Россия. Женева, 1904. № 47.
10. ГАРФ. Ф. 1699. Оп. 1. Д. 85.
11. Красный архив. 1922. № 2.
12. Провокатор. Воспоминания и документы о разоблачении Азефа. Л.,1990.
13. Спиридович А.И. Записки жандарма. М., 1991.
14. Бобрищев-Пушкин А.В. Судебные речи. Т. 2. СПб., 1912.
15. Освобождение. Штутгарт. 1904. № 23 (47).
16. Карабчевский Н.П. Около правосудия. СПб., 1908.
17. Письма Егора Созонова к родным. 1895-1910 гг. М.,1925.
18. ГАРФ. Ф. 854. Оп. 1. Д. 5.
19. ГАРФ. Ф. Р. - 10003. Д. 345.
1. Troitsky N.A. Advokatura v Rossii i politicheskie protsessy 1866-1904 gg. . Tula, 2000 .
2. Gosudarstvennyi arkhiv Rossiiskoi Federatsii (GARF) . F. 124. Op. 1903g. D. 993. L. 66-96 .
3. GARF. F. 102. DP OO. Op. 1898g. D. 1577
4. Revoliutsionnaia Rossiia . Geneva, 1904, no. 43 .
5. Gershuni G.A. Iz nedavnego proshlogo . M., 1908 .
6. GARF. F. 5821. Op. 1. D. 273 .
7. GARF. F. 102. DP OO. Op. 316. 1904g. D.1. Ch. 1 .
8. Bobrishchev-Pushkin A.V. Sudebnye rechi . Vol. 2. SPB., 1912 .
9. Revoliutsionnaia Rossiia . Geneva, 1904, no. 47 .
10. GARF. F. 1699. Op. 1. D. 85
11. Krasnyi arkhiv , 1922, no. 2 .
12. Provokator. Vospominaniia i dokumenty o razoblachenii Azefa . L., 1990 .
13. Spiridovich A.I. Zapiski zhandarma . M., 1991 .
14. Bobrishchev-Pushkin A.V. Sudebnye rechi . Vol. 2. SPB., 1912 .
15. Osvobozhdenie . Stuttgart, 1904, no. 23(47) .
16. Karabchevsky N.P. Okolo pravosudiia . SPB., 1908 .
17. Pis"ma Egora Sozonova k rodnym. 1895-1910 gg . M., 1925 .
18. GARF. F.154, Op.1.D5 .
19. GARF. F.R. - 10003. D.345 .
PROCESS OF SR COMBAT ORGANIZATION
The article is devoted to the «Process of SR Combat Organization» which was held since 18 up to 25 February, 1904 and which become a prominent event in the public life of Russia of the beginning of the XX century. For its progress the authorities including imperiality and Nikolai II himself, conservatives, liberals and revolutionaries followed with strained attention.
The article analyzes the behavior of the leaders and members of SR Combat Organization under investigation, during the trial and after the verdict. It is shown that to testify during interrogation refused the minority of the involved in the process of the terrorists, the majority, including G.A. Gershuni, and during the investigation and in court denied his involvement in the military organization; all the defendants refused the final word. Almost all prisoners on the process petitioned for a pardon as soon as the verdict was announced, as well as serving their sentences. All this is largely not in line proclaimed by the Code of Conduct of the revolutionary at court.
Key words, terror, assassination, Combat Organization, judicial verdict, society, protection, appeal, remorse, glorification.
Статья поступила в редакцию 22/II/2016.
The article received 22/II/2016.
* Leonov Mikhail Ivanovich ([email protected]), Department of Russian History, Samara University, 34, Moskovskoye shosse, Samara, 443086, Russian Federation.