В области теории искусства Аристотель обобщил все, что было сказано в этой области до него, привел в систему и на основе обобщения высказал свои эстетические взгляды в трактате "Поэтика". До нас дошла только первая часть этого труда, в которой Аристотель изложил общие эстетические принципы и теорию трагедии. Вторая часть, в которой излагалась теория комедии, не сохранилась.
Аристотель в своем трактате ставит вопрос о сущности красоты, и в этом здесь он делает шаг вперед в сравнении в частности с Платоном и Сократом, у которых понятие красоты сливалось с понятием добра. У греков этот этико-эстетический принцип выражен был даже особым термином "калокагатия".
Аристотель исходит из эстетического понимания искусства и видит прекрасное в самой форме вещей и их расположении. Аристотель не согласен с Платоном и в понимании сущности искусства. Если Платон считал искусство лишь слабой, искаженной копией мира идей и не придавал значения познавательной функции искусства, то Аристотель считал искусство творческим подражанием (греч.- мимесис) природе, бытию, считал, что искусство помогает людям познать жизнь. Следовательно, Аристотель признавал познавательную ценность эстетического наслаждения.
Он считал, что подражание жизни совершается в искусстве разными способами: ритмом, словом, гармонией. Но, говоря о том, что искусство подражает жизни, бытию, Аристотель не отождествляет подражание с копированием, наоборот, он настаивает на том, что в искусстве должно быть и обобщение, и художественный вымысел.
Так, по его мнению, "задача поэта - говорить не о действительно случившемся, но о том, что могло бы случиться, следовательно, о возможном - по вероятности или необходимости".
На первый план из всех видов искусства Аристотель выдвигает поэзию, а из форм поэзии выше всего ставит трагедию. Он считает, что в трагедии есть то, что и в эпосе, то есть изображение событий, и то, что в лирике, то есть изображение эмоций. Однако в трагедии, кроме того, есть наглядное изображение, представление на сцене, чего нет ни в эпосе, ни в лирике.
Аристотель так определяет этот важнейший, по его мнению, род поэзии: "Трагедия есть подражание действию важному и законченному, имеющему определенный объем [подражание] при помощи речи, в каждой из своих частей различно украшенной; посредством действия, а не рассказа, совершающее путем сострадания и страха очищение подобных аффектов" (гл. 6). Аристотель подчеркивает, что в трагедии должна быть выражена глубокая идея, так как совершается "подражание действию важному и законченному". В этом "подражании действию важному и законченному", по мнению Аристотеля, основную роль играют фабулы и характеры трагедии. "Фабула трагедии,- говорит Аристотель,- должна быть законченной, органически целостной, а размер ее определяется самой сущностью дела, и всегда по величине лучшая та [трагедия], которая расширена до полного выяснения [фабулы]"
Трагедия, как говорит Аристотель, очищает через страх и сострадание. Об этом очищении, по-гречески - катарсисе, много было высказано всяких толкований, так как сам философ не раскрыл в "Поэтике" его сущности.
Некоторые теоретики, например Лессинг, Гегель, понимали катарсис в смысле облагораживающего воздействия трагедии на зрителей. Другие, например Бернайс, выдвинули иное толкование и считали, что трагедия возбуждает аффекты в душах зрителей, но в конце концов приводит к разрядке их и этим доставляет наслаждение.
Надо полагать, что под катарсисом Аристотель понимал воспитывающее воздействие трагедии на зрителей. Он придает большое значение мыслям, которые поэт хочет выразить в трагедии. По его мнению, эти мысли должны быть выражены через героев. Аристотель понимает, какое большое значение имеет отношение автора к изображаемым им людям и событиям.
"Увлекательнее всего те поэты, которые переживают чувства того же характера. Волнует тот, кто сам волнуется, и вызывает гнев, кто действительно сердится"
НАУКА И ИСКУССТВО. Лосев связывает учение Аристотеля об искусстве со словом техне. У него есть много разных смыслов. У Аристотеля он фигурирует как «наука», «ремесло», «искусство». Лосев предлагает использовать это понятие несколько шире - как «целесообразную деятельность».
В «Метафизике» Аристотель пишет о различии человека и животных: «Все животные [кроме человека] живут образами воображения и памяти, а опытом пользуются мало; человеческий же род прибегает также к искусству и рассуждениям. Появляется опыт у людей благодаря памяти <...> и представляется почти что одинаковым с наукою эпистеме и искусством. А наука и искусство получаются у людей благодаря опыту» (Met. I 1, 980 a 27-981 a 5).
Хотя искусство возникает на основе опыта, оно важнее, чем опыт. Знание и понимание причин (например, болезней) принадлежит искусству (например, врачевания). Люди искусства выше по мудрости, чем люди опыта. Эти последние пользуются отдельными фактами, но не видят общего. Люди искусства пользуются и опытом (индивидуальным), и общими знаниями, составляющими привилегию искусства. Итак, искусство - соединение единичного и общего. Здесь еще не проводится разница между наукой и искусством.
ОТДЕЛЕНИЕ НАУКИ И ИСКУССТВА ОТ РЕМЕСЛА. Ремесленник действует по привычке, исходя из собственной природы, как и неодушевленные вещи. Аристотель пишет: «например, огонь жжет». Художник и ученый знают правила существования и причины вещей, которые создают. Получается, что наука и искусство выше ремесла, ибо пользуются теорией, ремесло же ниже, так как основано только на опыте, опирающемся на единичные эмпирические факты. Таким образом, если ремесло основано на слепом подражании одного мастера другому, то искусство исходит из определенного принципа и метода.
ОТДЕЛЕНИЕ ИСКУССТВА ОТ НАУКИ. Как наука, так и искусство, по Аристотелю, основаны на незаинтересованном, бескорыстном и умозрительном отношении к создаваемым произведениям, - замечает Лосев. Состояние незаинтересованного умозрения Аристотель называет термином «досуг». Он пишет, что науки и искусства появились там, где был досуг (например, у египетских жрецов).
В «Никомаховой этике» Аристотель отделяет искусство от науки. Наука - это необходимое и вечное знание, ибо таков же ее предмет. Это система логических доказательств, в истинности которой человек полностью уверен. Это область достоверного знания, сфера «теоретического разума», полагает греческий мудрец. Но в теоретическом разуме есть и такая область, где нельзя четко сказать ни «да», ни «нет». Это сфера «возможного», «динамического» бытия. Искусство есть мир, которого нет, но который может быть (вспомним миф о Пигмалионе и Галатее). Он содержится в разуме в неразвернутой форме, в потенции, в возможности. Лосев пишет, что говорить о таких вещах, что их нет - нельзя, ибо они присутствуют в свернутом виде. Однако говорить, что они есть - тоже нельзя, так как они отсутствуют в сфере актуального. Вот этот мир полубытия-полувозможности Аристотель называет искусством (в отличие от науки).
ИСКУССТВО И МИФОЛОГИЯ. Аристотель отрицательно относился к мифологии. Тем не менее он признавал ее значимость для древнего мира как ранней формы познания бытия. Для Аристотеля универсальным произведением искусства является космос. Однако космос и природа - объективны. Искусство же субъективно. Где же место субъективному в объективном космосе? Здесь Аристотель обращается к мифологии.
Деятельность богов блаженна, так как она созерцательна, в отличие от мелкой суетности людской жизни. Поэтому чем более жизнь человека уподобляется жизни божества, тем она блаженнее. В «Никомаховой этике» Аристотель пишет: «Блаженство есть <...> созерцание».
Искусство есть реализация субъективного образа в материи. Совершеннейшими художниками являются боги, а также люди, близкие им по духу, т. е. мудрецы. Богов Аристотель понимает не в смысле «наивно- народном» (термин Лосева), а в смысле ментальном - как творцов космоса, выступающего универсальным художественным произведением.
МИМЕСИС. Предмет искусства, по Аристотелю - это не что-нибудь единичное. Искусство есть знание общих вещей. Он пишет в «Риторике»: «Никакое искусство не рассматривает единичного» . Поэтому подражание (мимесис) не может быть подражанием отдельным фактам и поступкам человеческой жизни.
По Аристотелю:
1. Искусство основано на подражании.
2. Подражание врождено человеческому сознанию.
3. Им человек отличается от животных.
4. Первые знания приобретаются именно в процессе подражания.
5. Чтобы получилось подражание, необходим первообраз.
6. От сравнения образа искусства с первообразом возникает удовольствие.
Все это напоминает учение о подражании у Платона. Разница между Платоном и Аристотелем в том, что если у первого первообразы составляли высшее и реальнейшее бытие, то у Аристотеля они пребывают лишь в сфере возможного и являются бытийно-нейтральными.
Контрольные вопросы и задания
1. Назовите основные эстетические категории Аристотеля и объясните их смысл.
2. Изложите учение Аристотеля об искусстве.
3. Что такое катарсис?
Название работы: Учение Аристотеля об искусстве
Введение 2
1. Древнегреческий философ, педагог 3
2. Коммуникативные проблемы искусства 8
3. Учение Аристотеля об искусстве 11
Заключение 23
Список литературы 25
Введение: Введение
Проблема искусства - одна из сложнейших проблем в истории человечества. В античности искусство как творение рук человеческих противопоставляется природе как самопроизрастающему. Затем, с развитием культуры (собственно, уже в пределах античности), такого противопоставления явно становится недостаточно. Внутри искусства выделяются ремесло, наука и то, что мы сейчас называем искусством, то есть художественное творчество и его творение. Традиционный европейский взгляд на творца искусства как подражателя природы сформировался уже в ранней античности и доминировал в эстетике вплоть до XIX в. Таким образом, природа предстает в виде образца для человеческого искусства. В дальнейшем подобным образцом выступает также творец самой природы. Оригинальные черты учение об искусстве как подражании приобрело в трудах выдающихся мыслителей античности Платона и Аристотеля. В античности представление об искусстве наиболее ярко выразил Аристотель в своем знаменитом трактате - "Об искусстве поэзии", определивший искусство как "мимезис" - подражание. С точки зрения античного мыслителя всякое искусство основано на подражании, которое представляет собой познавательный процесс: "Подражание присуще людям с детства, и они тем отличаются от прочих животных, что наиболее способны к подражанию, благодаря которому приобретают и первые знания". Кроме того, Аристотель считает, что подражание способно доставлять людям удовольствие. Созерцая предметы подражания, человек получает наслаждение, даже если предмет подражания сам по себе неприятен или вызывает отвращение. Выдающийся вклад Аристотеля в эстетику, как науку о прекрасном, а точнее о прекрасном в искусстве, или философию искусства заключается также в том, что он впервые попытался дать классификацию искусства.
Исходя из всего вышесказанного, актуальность темы на современном этапе развития общества очевидна.
Использованная литература: Список литературы
1. Басин Е.Я. Искусство и коммуникация. - М.: МОНФ, 1999
2. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. - Л.,1974
3. Вейдле В. Умирание искусства. - СПб., 1996
4. Краткая литературная энциклопедия: В 8тт. М.: Советская энциклопедия, 1962
5. Лейдерман Н.Л.. "Поэтика" Аристотеля и некоторые вопросы теории жанра // Проблемы жанра в зарубежной литературе. Свердловск, 1976
6. Лосев А.Ф.. История античной эстетики: Аристотель и поздняя классика. - М., 1975
7. Силантьев И.В. Фабула как конструктивное начало жанра в "Поэтике" Аристотеля. Журнал Дискурс, Новосибирск, 3-4, 1997 год.
8. Эстеркина И.Г. Волшебная сила искусства, или Музыкальным душем по неврозу. Журнал Афиша. 10.03.2006
"Ars longa, vita brevis" – «Жизнь коротка, искусство вечно» – говорили древние.
Недавно картина Энди Уорхола «Красный Ленин», принадлежавшая Борису Березовскому, была продана за 200 тысяч долларов.
«Искусство бесценно», – считают одни. «Всё имеет свою цену», – полагают другие.
Прошедшую «ночь музеев» 18 мая 2013 года я провёл в музее нонконформистского искусства на Пушкинской,10. Там я участвовал в работе круглого стола «Мифы и теории в искусстве России 1970-2012 гг.» Модератор выставки известный петербургский искусствовед и куратор Олеся Туркина считает: «Современное искусство в России как Алиса в Зазеркалье вынуждено было бежать в два раза быстрее, чтобы двигаться вперёд…»
Зачем же людям искусство?
В наиболее общем смысле искусством называют мастерство, продукт которого доставляет эстетическое удовольствие.
Критерием искусства является способность вызывать отклик у других людей.
Для творца это процесс выражения внутреннего и внешнего мира в художественном образе.
Сейчас искусством можно назвать любую деятельность, направленную на создание эстетически-выразительных форм, удовлетворяющую любовь человека к прекрасному.
Есть три подхода в понимании искусства:
1\ реалистический, согласно которому эстетические качества объекта присущи ему изначально и не зависят от оценки наблюдателя;
2\ эстетические свойства лишь отчасти зависимы от оценки наблюдателя;
3\ эстетические свойства зависят только от того, что видит в нём наблюдатель; причём разные люди могут видеть разные качества.
Когда я ходил по археологическому музею в древних Микенах (Греция), невольно вспоминались слова Писателя из фильма Андрея Тарковского «Сталкер». «Вот стоит в музее какой-то античный горшок. В своё время в него объедки кидали. А нынче он вызывает всеобщее восхищение лаконичностью рисунка и неповторимостью формы. И все охают, ахают. И вдруг выясняется, что никакой он не античный, а подсунул его археологам какой-нибудь шутник веселья ради. Аханье, как ни странно, стихает. Ценители!..»
Любой вид деятельности можно условно называть искусством, если исполнитель вкладывает свои чувства в новой оригинальной и значимой форме.
Искусство - это умение, которое способно вызвать восхищение.
Создание компьютерных игр недавно было признано в США искусством.
Даже настенные рисунки граффити считаются сегодня искусством.
Со времён античности искусство считалось практикой философии. В 19 веке искусство рассматривалось как продукт взаимодействия между красотой и истиной.
Теоретик эстетики Джон Рёскин отмечал, что смысл искусства в создании художественными методами доступа к эзотерической истине, заключённой в природе.
Искусство – один из способов познания мира и себя в мире. Оно создаёт широкий диапазон форм постижения, в том числе и возможность постигать невербальным образом.
Искусство представляет собой средство коммуникации. Оно позволяет передавать не только объективную информацию, но и эмоции, настроение, чувства.
Существует представление об искусстве как художественном инстинкте, в котором выражено стремление к гармонии и красоте.
Для некоторых искусство это способ ощутить свою связь со Вселенной.
Древние зачатки искусства и культуры первоначально имели определённое космологическое значение.
Искусство есть символический способ донесения высших истин.
Искусство возникло раньше науки, и долгое время вбирало её в себя.
Тысячи лет искусство было одной из движущих сил цивилизации.
Одна моя знакомая получила диплом искусствоведа, другая закончила Академию Художеств и стала скульптором. Помню, какие горячие споры мы вели в её мастерской о смысле искусства.
Откуда в человеке стремление к прекрасному?
Креативность присуща только человеку?
Смысл жизни даёт только творчество?
Искусство это то, что выходит за пределы полезного?
Когда я вывесил в своём рабочем кабинете этюды моей знакомой с изображением обнажённой натуры, коллеги посоветовали мне повесить над дверью «красный фонарь».
Человека от всех других живых существ отличает именно потребность в творчестве.
Древние греки считали это показателем божественного в природе человека.
Впервые к системному изучению искусства обратился Аристотель в труде «Поэтика» (335 год до н.э.). Искусство, по Аристотелю, есть «мимезис», т. е. подражание, воспроизведение.
Аристотель утверждал, что любое искусство основано на подражании (например, музыка основана на подражании ритму жизни). Подражание доставляет человеку удовольствие.
Источник эстетического удовольствия Аристотель усматривает не в мире идей (как Платон), а в реальном интересе людей к познанию. Искусство есть одна из форм познавательной деятельности людей.
Аристотель видел задачу искусства не в механическом воспроизведении действительности, а в её творческом отражении. Художественная правда, не сводится к простой правильности воспроизведения предметов и явлений. Однако всякое отступление от верности натуре должно быть художественно оправдано.
«Мудрость в искусстве, - заявлял Аристотель, - мы признаём за теми, которые наиболее точны в своём искусстве, например, Фидия мы признаём мудрым скульптором и Поликлита мудрым ваятелем, выражая этим то, что мудрость есть не что иное, как совершенство (добродетель) в искусстве».
Искусство не имеет самостоятельной ценности. Оно связано с нравственной жизнью людей и подчинено задачам «усовершенствования в добродетели». Произведения искусства облагораживают человека тем, что через посредство «катарсиса» (очищения) души освобождают личность от отрицательных страстей.
Нравственным идеалом Аристотель считал «созерцательную деятельность разума», не преследующего никаких практических целей.
Искусство он понимал как теоретическую деятельность и сравнивал её с божественной.
Процесс творчества по Аристотелю это интеллектуальный акт.
Искусство способствует формированию духовного облика человека.
Сущность искусства Аристотель определяет в трактате «Этика».
«Искусство, - говорит Аристотель - есть не что иное, как творческая способность, руководимая подлинным разумом».
Искусство не безразлично к морали, политике, к вопросу воспитания личности, поэтому при использовании искусства в качестве средства воспитания, необходимо соблюдать строгий контроль за художественной деятельностью.
Когда я был в Греции, то посетил в Афинах древний Акрополь. Он произвёл на меня самое сильное впечатление из всех, что я получил в поездке по Греции.
Расположенный в Акрополе храм Парфенон признанно считается одним из семи чудес света.
Это главный храм в древних Афинах, посвящённый покровительнице города и всей Аттики, богине Афине-Девственнице. Построен в 447-438 годах до нашей эры архитектором Калликратом по проекту Иктина. Парфенон расположен в самой высокой точке афинского Акрополя. На этом месте ещё при Солоне был возведён храм, который разрушили персы при завоевании Афин Ксерксом. В «золотой век» Афин правитель Перикл выдвинул идею восстановления ансамбля Акрополя. Храм строился почти десять лет.
Аристотель отмечал, что в поэзии главным является содержание, а не форма. «Из этого видно, - продолжает он свою мысль, - что поэту следует скорее быть творцом фабул, а не метров, поскольку поэт является таковым по подражанию, а подражает он посредством действия».
«Поэзия есть нечто более философское и серьёзное, чем история: поэзия выражает более общее, а история - частное».
В трактате «Политика» Аристотель писал: «Нужно, чтобы граждане имели возможность заниматься делами и воевать, а в ещё большей степени - хранить мир и пользоваться досугом, исполнять необходимые и полезные дела, в особенности же - прекрасные».
Большое значение Аристотель придавал музыке. Он говорил, что музыка имеет «очищающее» значение (катарсис) наряду с трагедией.
В древней Греции искусство служило одновременно и целям развлечения и постижения.
Древнейший греческий театр времён античности был построен в святилище Асклепия в Эпидавросе – одном из самых популярных мест врачевания в древней Греции. В античности Эпидаврос был местом исцеления, своеобразным курортом санаторного типа. Театр рассматривался как один из элементов методики оздоровления – своего рода психотерапия.
В детстве я учился в музыкальной школе при консерватории и почитал музыку сильнейшим из искусств, верил в её могущество и целительную силу. Я до сих пор удивляюсь, каким непостижимым образом звуки музыки воздействуют на меня, помогая понять чужие переживания и поразительно точно выражая состояние души.
Каким образом музыка вызывает во мне слёзы?
Что это за чувство, взрывающее нас изнутри и уничтожающее границы рассудочности? Оно затмевает здравый смысл, заставляя поступать немыслимым образом, делая нас одновременно безумными и счастливыми.
Отчего эти звуки так близки и созвучны моим переживаниям? Почему я плачу? Быть может, это игра скрипки создает в душе резонанс, сливаясь с шумом падающих слез? Наверно, у каждого чувства есть своя нота - частота соответствующей вибрации. Да, музыка - она живая!»
(из моего романа «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» на сайте Новая Русская Литература
Является ли искусство всего лишь развлечением для праздной толпы, или это средство постичь мир и сделать его лучше, очистить душу свою?
Владимир Соловьёв в работе «Общий смысл искусства» пишет:
«Искусство перестаёт быть пустою забавою и становится делом важным и назидательным, но отнюдь не в смысле дидактической проповеди, а лишь в смысле вдохновенного пророчества».
«Красота есть только воплощение в чувственных формах того самого идеального содержания, которое до такого воплощения называется добром и истиною».
«Красота нужна для исполнения добра в материальном мире, ибо только ею просветляется и укрощается недобрая тьма этого мира».
«Что такое, собственно говоря, искусство? – размышлял Андрей Тарковский. – Добро или зло? Оно – от Бога или от чёрта? От силы человека или от его слабости? Может быть, оно есть гарантия человеческой общности и картина социальной гармонии? Не состоит ли в этом его функция? Оно – нечто вроде объяснения в любви. Оно – как признание собственной зависимости от других людей. Оно – признание. Неосознанный акт, который, однако, отражает смысл жизни – любовь и жертву».
«Мне трудно говорить о том, смогу ли я что-нибудь изменить своим искусством. Чтобы найти способ изменить мир, я должен измениться сам. Я должен сам стать глубже и духовнее. И только после этого я, может быть, смогу принести пользу. А как мы можем рассчитывать на какие-то изменения, если мы сами не чувствуем себя достаточно духовно высокими?..»
«У меня нет никакого сомнения, в том, что искусство – это долг, то есть, если ты что-то создаёшь, ты чувствуешь, что должен это сделать. Но только время покажет, смог ли я стать медиумом между универсумом и людьми».
«Прежде, чем строить концепцию, в частности, взгляда на искусство, надо ответить на другой вопрос, гораздо более важный и общий: в чём смысл человеческого существования? Мне кажется, мы должны использовать наше пребывание на земле, чтобы духовно возвыситься».
«Мне пришла мысль, что содержательно искусство есть реакция человека, находящегося на низком уровне, в его стремлении к более высокому уровню. Именно этот драматический конфликт, где одновременно пролегает в сумерках для человеков избранный путь, и есть содержание искусства и художественная форма. А также и материал. Но если художник по-настоящему осознаёт это своё драматическое положение, то материал, из которого делается искусство, становится уже не важен И он пользуется любым вспомогательным средством».
«Кроме художественного произведения, – писал Андрей Тарковский, – человечество не выдумало ничего бескорыстного, и смысл человеческого существования, возможно, состоит именно в создании произведений искусства, в художественно акте, бесцельном и бескорыстном. Возможно, в нём как раз проявляется то, что мы созданы по подобию Бога».
Гений сюрреализма Сальвадор Дали признавал: «Сам я, когда пишу, не понимаю, какой смысл заключён в моей картине. Не подумайте, однако, что она лишена смысла! Просто он так глубок, так сложен, нарочит и прихотлив, что ускользает от обычного логического восприятия».
Когда Сальвадор Дали ответил согласием на предложение создать музей его имени, он поставил условие, что там не будут проводить экскурсий. Он не хотел, чтобы кто-то навязывал свои представления о его творениях. «Я сам не понимаю своих произведений…»
«Наше время – эпоха пигмеев, – говорил Дали. – Остаётся только удивляться тому, что гениев ещё не травят, как тараканов, и не побивают камнями».
«В наше время, когда повсеместно торжествует посредственность, всё значительное, всё настоящее должно плыть или в стороне, или против течения».
Говорят, в последние годы Дали продавал чистые полотна со своей подписью. Он презирал «ценителей живописи», называя их «идиотами».
В фильме Такеши Китано «Ахиллес и черепаха» художник и его агент весьма откровенно и цинично говорят о том, как продать меценату очередную мазню: «скажи ему, что это импрессионизм, он купит».
«Художник и покупатель это двое сумасшедших: один, не зная зачем, пишет картину, другой, не зная зачем, её покупает». (Борис Борщ)
В фильме «Ночь в музее» дети никак не реагируют на рассказ учительницы о картине, пока она не называет цену произведения – миллион долларов! Только тогда они смотрят на картину с восхищением.
Если искусство это то, что пользуется спросом, то можно ли назвать искусством то, что никто не хочет покупать?
В галерее современного искусства «Эрарта» я задал вопрос о ценности искусства известному кинорежиссёру Александру Сокурову.
При всей условности искусства, споры и конфликты по поводу художественных произведений не утихают. Недавно Пушкинский музей потребовал передать часть коллекции импрессионистов из Эрмитажа с целью воссоздать музей современного западного искусства в Москве.
Бывая в Эрмитаже, я по привычке всегда поднимаюсь на третий этаж, где выставлены импрессионисты. Не только питерцы, но и любители искусства со всего мира специально приезжают в Петербург, чтобы любоваться этой коллекцией.
А чтобы полюбоваться статуей Венеры Милосской (богини любви Афродиты) люди со всего мира приезжают в парижский Лувр.
Статуя богини любви Афродиты сделана из белого мрамора и относится к середине II века до нашей эры. Поскольку база с подписью автора утрачена, авторство приписывается Праксителю (350 год до н.э.).
Говорят, что Венера – «тайна при ярком свете».
Почему эту скульптуру назвали именем богини любви? Потому что красота вызывает любовь? Или потому что красота символ совершенства?
Но что есть красота?
Красота вещь необъяснимая - как морозный узор на стёклах. Что делает красивыми снежные торосы: мастерская ветра или наше воображение? И почему они кажутся нам прекрасными? Только потому, что соответствуют нашим представлениям о совершенном? Но откуда в нас эти представления о совершенном?
Может ли искусство свести с ума? Примеров тому множество. Композитор Чюрлёнис, художник Врубель, скульптор Камилла Клодель и множество других примеров, доказывающих, что гениальность и помешательство весьма близки.
Искусство – великая сила, оно может возвысить душу, но может её и разрушить, как это случилось с Камиллой Клодель: «дар, отпущенный ей природой, привёл её к несчастью».
Стоит ли искусство того, чтобы ради него жертвовать своей жизнью?
Для настоящего художника это не вопрос.
«Нужно служить, отдавать себя в жертву искусству», – считал Андрей Тарковский. – «По-моему, искусство существует только потому, что мир плохо устроен».
Настоящее искусство творится бескорыстно. И хотя подчас за деньги, но НЕ РАДИ ДЕНЕГ!
Флорентийский торговец шёлком Франческо дель Джокондо, заказавший портрет своей третьей жены Лизы у Леонардо да Винчи, отказался забирать готовую картину. Будто бы потому, что Мона Лиза оказалась беременна и у неё случился выкидыш. Зато Леонардо да Винчи считал «Джоконду» своим любимым творением, и никогда с ним не расставался.
Что только не видят в загадочной улыбке Моны Лизы: и автопортрет самого Леонардо, и зашифрованный лик Христа, и образ вечной женственности.
Кому же улыбается Джоконда?
Думаю, что феномен загадки улыбки Джоконды всего лишь проявление такого психологического явления как конформизм. Когда 9 человек из 10 говорят, что улыбка загадочна, оставшийся один, как правило, склонен соглашаться, что «чёрное это белое». В этом и заключается феномен конформизма.
Самый яркий пример – творчество Энди Уорхола. Сколько бы мне ни говорили, что его творчество гениально, я не вижу в нём ничего, кроме распиаренной рекламы.
Энди весьма успешно использовал и тиражировал образ Джоконды по принципу: одна баночка колы не искусство, а много баночек на картине уже шедевр.
Человек существо программируемое. Что ему внушишь, тому он и будет поклоняться.
Произведения искусства считаются отличным вложением средств, поскольку в условиях инфляции они не обесцениваются, а только дорожают.
Но какое произведение является искусством, до их пор вопрос дискуссионный. Достаточно вспомнить, как долго не хотели признать искусством живопись импрессионистов. И таких примеров множество. Для кого-то и куча дерьма в золотой рамке искусство.
Иногда художники пытаются создать нечто такое, что не может быть приобретено в качестве материальной ценности. Например, перфоманс. Это всего лишь представление, после которого ничего не остаётся кроме идеи, его нельзя ни купить, ни продать.
Когда первобытный человек создавал наскальные рисунки, он не задумывался, что это назовут искусством.
Возможна ли сегодня такая практика, которая в будущем будет признана искусством?
Недавно я побывал в галерее «Скороход», созданной в бывших цехах известного производства обуви. Философ Александр Секацкий и антрополог Николай Грякалов рассуждали о проблемах современного искусства.
Искусство занимается не изобретением форм, а поимкой сил.
Искусство это конструирование нового языка.
Искусство – это некий ритуал, то, чего не делать нельзя, без чего мир развалится.
Я считаю, что истинное творчество - всегда восстание, истинный художник - всегда революционер. Потому что искусство - это протест против цивилизации!
Художник тем и нравится, что бросает вызов обществу своим творчеством, своим образом жизни. Ведь привлекает то, на что сам не способен. Писатель должен говорить то, в чём страшно признаться читателю. В конечном итоге, интересует даже не само произведение, а личностный подвиг его создателя, личность самого творца!
«Каждый - художник на пути к освобождению социального организма».
Сальвадор Дали написал формулу, обеспечивающую достойную жизнь людей:
«У человека должны быть ограниченные материальные потребности и безграничные – духовные. Только так можно достойно прожить каждому из нас и всему человечеству».
Для меня лично произведением искусства является то, что вызывает катарсис, очищает душу, заставляет задуматься о вечном, побуждает совершать добрые поступки и творить любовь – всё, что преображает человека.
«Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолётное виденье,
Как гений чистой красоты…»
Слова «гений чистой красоты» принадлежат русскому поэту Василию Жуковскому, который в 1821 году в Дрезденской галерее любовался картиной Рафаэля Санти «Сикстинская Мадонна».
Я всегда мечтал воочию увидеть «Сикстинскую Мадонну» Рафаэля, и мечта моя сбылась.
Возможно, не всем эта картина нравится. Но, как говорят, за много веков она понравилась стольким великим людям, что теперь сама выбирает, кому нравится.
Картина «Сикстинская Мадонна» была написана Рафаэлем в 1512-1513 годах по заказу Папы Юлия II для алтаря церкви монастыря Святого Сикста в Пьяченце, где хранились мощи Святого Сикста и Святой Варвары. На картине Папа Сикст II, принявший мученическую смерть в 258 г. н.э. и причисленный к лику святых, просит Марию о заступничестве за всех, кто молится ей перед алтарём. Поза Святой Варвары, её лицо и потупленный взор выражают покорность и благоговение.
Рафаэль стремился преобразовать человеческое в божественное, а земное в вечное.
Красота. Что делает с нами красота! Это не просто мечта, ищущая воплощения в любви, а нечто большее. Это напоминает гипноз, когда мы становимся пленниками собственного воображения и готовы, как лунатики, следовать за красотой повсюду, бежать за ней, в надежде поймать милостивый взгляд, делающий нас счастливыми. Когда глаза любуются очаровательной наружностью, воображение дорисовывает остальное, заставляя восхищаться носителем чуда.
Запечатлённый Рафаэлем образ женщины с младенцем, навсегда вошёл в историю живописи как нечто нежное, девственное и чистое. Однако в реальной жизни женщина, изображённая в образе Мадонны, была далеко не ангелом. Более того, она считалась одной из самых развратных женщин своей эпохи.
«От нас требуют правды. Но нужна ли им правда на самом деле?» – говорит Тициан в фильме «Эль Греко». – «Послушайся моего совета: никогда не показывай им всё. Они никогда тебе этого не простят. Всякое искусство опасно, как все великие тайны Бога».
«Творчество для меня самого это тайна. Откровение всегда тайна. Когда пишу от сердца - получается всё, когда от головы - ничего! Я не придумываю, а лишь подчиняюсь вдохновению, пытаясь понять, что должно быть написано и как; стараюсь не столько объяснить, сколько выразить, и даже не столько выразить, сколько отразить, уловить замысел, который обнаруживается в логике преследующей меня мысли, помогаю ему выкристаллизоваться. Творения создаются сами, с моей лишь помощью».
«Процесс творчества это богоуподобление! Творчество - проявление божественной сущности человека, это жажда мира иного, это медитация, это молитва. И потому всякое творчество базируется не на размышлении, а на интуиции. Не может быть постижима Истина через интеллектуальное усилие, но лишь через мистическое откровение, через личный духовный опыт. Мысль - неуклюжая попытка выразить чувство, всё равно что облака запихнуть в рамку. Ответ вначале нужно почувствовать, а лишь потом пытаться понять!»
«Чувства, настроение художника не пустое, это игра вдохновения, лабиринты творческого процесса. Вдохновение иррационально. Без вдохновения нет творчества. Но оно требует веры!
Не может сколько-нибудь стоящий художник не верить в Бога, ну, или во Вдохновение, в Музу, - дело не в названии, а в чувстве, которое побуждает не спать ночами и творить, творить, творить... Ведь творит художник не потому, что надеется быть понятым, а от неустроенности, преодолевая страдание, а вовсе не от душевного комфорта. Для него творчество - самоспасение! Именно потому истинное творчество бескорыстно. Таково назначение художника - превращать страдания в произведения искусства. Главная же цель - чистота души, постижение Истины и обретение покоя.
Художник мир творит, он - демиург, он - бог,
Он слышит зов Небес, он ловит Музы слог.
Он тонкий инструмент божественных начал,
И требует Глагол, чтобы поэт молчал.
Художник - Музы раб, ревнует Дух его,
Кто служит - даёт всё, а прочим - ничего.
Не сотворит поэт того, что Бог ему не даст,
И должен помнить он про свой последний час.
Не выдумать того, что нет в Мире Идей,
И чтобы сотворить, любить нужно людей,
И верить в то, что Бог поэту говорит,
Ведь истинный поэт не от себя творит.
Художник видит то, что многим не дано,
В грядущее он зрит сквозь мутное стекло,
Пытаясь Божий Смысл в твореньи разгадать,
И миру возвестить о том, что должно стать.
Художник есть пророк, поэт - пророк вдвойне,
Он возвещает то, что хочется Судьбе.
Он жертвует собой, чтоб им Господь вершил,
Поэт живёт затем, чтоб Бог им мир творил.
Не смеет он просить, ведь он имеет дар,
Творит душою он, и тела нужд не раб.
Он просит тишины, чтоб слышать Бога глас,
И он творит мечты, что так нужны для нас.
Не нужен и комфорт - талант погубит он! -
Нужна лишь тишина, и только хлеб, да сон.
Удобства ведь не цель, а чтоб он мог творить,
Здесь деньги не важны, ведь Музы не купить,
Не вымолить стихов, не выпросить любви,
Ведь вдохновенье - Дар, упорный труд души.
Не ценится поэт, пока средь нас живёт,
Но станет знаменит, как только он умрёт.
Укором служит он для тех, кто спит душой.
Он странник на Земле, он странный, он чужой.
Поэт - слуга Небес, орудие Творца,
Бог в лицах всех творцов, и Он же без лица.
Невзгоды - хлеб души, и стимул нам расти,
И чтоб поэтом стать, ты их благодари.
Поэт - всегда борец, художник и герой.
И Бог им говорит. Он только Богу свой!»
(из моего романа-быль «Странник»(мистерия) на сайте Новая Русская Литература
А по Вашему мнению, ЗАЧЕМ ЛЮДЯМ ИСКУССТВО?
Важно отмстить, что идея, будто удовольствие является основной и, возможно, даже единственной целью искусства, вовсе не поддерживается уходящей вглубь веков традицией. Эта идея вызывала резкие и обоснованные возражения уже в античности. Действительно, искусство нередко доставляет удовольствие зрителю. Но цели искусства весьма многообразны, и они значительно шире, чем одно удовольствие, или наслаждение, если даже речь идет о довольно неясном эстетическом удовольствии.
Платон и Аристотель высшее искусство правителя государства усматривают в том, чтобы правильно использовать и регулировать стремление людей к удовольствию.
Платон относится к удовольствию, доставляемому искусством, с известной осторожностью. Он оговаривает, что удовольствие может служить критерием для различных видов подражательного искусства только в том случае, если оно соединено с разумом и благом. Эстетическая теория Платона, как отмечает он сам, – это "учение, не отделяющее приятного от справедливого".
Что касается ценности искусства, то, по мнению Платона, имеются определенные произведения подражательного искусства, которые лишены всякой ценности и не приносят никакой пользы или блага, за исключением связанного с ними простого удовольствия. По плохо, когда какая-либо деятельность доставляет одно только удовольствие. В этом случае вовсе отсутствует критерий важности или полезности. Никогда не следует принимать удовольствие в качестве критерия при определении ценности того или иного действия, если имеется какой-либо другой критерий. Платон употребляет слово "забава" для обозначения произведений различных видов подражательного искусства, когда их единственным положительным качеством является "безвредное наслаждение" .
Драма, музыка и танцы являются, подобно софистике, говорит Платон, обычными формами развлечений и забав. Подражания, созданные средствами живописи и музыки исключительно для нашего удовольствия, относятся к декоративной стороне жизни. Волшебство и фокусничество сродни живописи.
Платон резко противопоставляет этим формам развлечений и забав формы практической деятельности, являющиеся серьезными, важными и полезными – например, искусство врача и государственного деятеля, основанное на научных данных и ставящее себе разумную и достойную, если даже не великую, цель. Те, кто играют на флейте, лире или арфе, ноют, занимаются поэзией или риторикой, лишь забавляют людей, точно детей, и не интересуются их подлинным благополучием.
Более того, подобные забавные подражания вызывают неразумное удовольствие. Удовольствие, когда оно не регулируется мудростью или благом, говорит Платон, пробуждает, питает и усиливает низменные импульсы человека и одновременно подрывает и губит возвышенные. Оно превращает нашу жизнь в забаву – качание на качелях.
В самом деле, непрерывные поиски удовольствия нс только раздваивают человеческую жизнь – подобно волнам, мы все время то взлетаем вверх, то падаем вниз, – но и ежеминутно создают в ней напряженность. Острый контраст между удовольствием и страданием и вызываемая им напряженность составляют часть приятного возбуждения, испытываемого при просмотре трагедии. Но оно ведет к внутреннему разладу. Может возникнуть истерия, а то и начальная стадия помешательства. Безотчетный восторг или истерическое удовольствие лишают разум способности оценивать вещи. Удовольствия, доставляемые большей частью видов искусств, находятся в противоречии не только с разумом и истиной, но также с уравновешенность и самоконтролем.
Тем не менее, поскольку термин "удовольствие" имеет у Платона широкое значение, его смысл зависит от того, в каком случае и в связи с чем оно употреблено. Так, в диалоге "Законы" идет речь о музыке. Платон, устами афинянина заявляет, что он признает критерием музыки удовольствие, но не всякое удовольствие. И поясняет: музыка родственна душе человека. Музыка, созданная без учета моральной характеристики, которую она отражает, – это фактически музыка без души. И если сущность музыки заключается в том, чтобы отражать душевные качества, то ее подлинная ценность может быть определена с помощью следующего морального и умственного критерия: та музыка хороша, которая соответствует хорошему характеру. Удовольствие, которое испытывают хорошие люди, и будет критерием высокого качества музыки.
Платон иллюстрирует свой вывод в шутливой форме наглядным примером. Чтобы полностью убедиться, говорит он, что качество искусства должно определяться не тем удовольствием, какое испытывает, кто попало или большинство людей, а в соответствии с удовольствием, испытываемым лучшими людьми, давайте вообразим себе конкурс на предоставление людям простого развлечения. Премия должна достаться человеку, который лучше всего развлечет зрителей. Приглашение на празднество привлечет, по-видимому, чтеца Гомера, трагика, комедийного актера, и нет ничего удивительного, если кто выступит с кукольным театром и станет считать, что у него всего более данных, чтобы одержать победу. При опросе маленькие дети проголосуют за кукольный театр, подростки – за комедию, большинство людей, включая образованных женщин и молодежь, – вероятно, за трагедию, пожилые люди, по всей вероятности, выскажутся в пользу исполнителя эпического произведения в духе великих традиций. Только одна из всех этих групп может быть права. Поэтому решение зависит от квалификации самих групп. Пожилые люди более всех образованны и имеют самую благородную душу. Следует поэтому согласиться с их мнением.
Цель трагедии, столь высоко ценимой Аристотелем, заключается в своеобразном удовольствии, которое она доставляет.
Как и у Платона, исследование природы и ценности удовольствия является у Аристотеля необходимой составной частью эстетики. Так, в идеальном государстве, говорит Аристотель, детей следует обучать рисованию не только в утилитарных целях, но и для того, чтобы сделать из них культурных ценителей сокровищ искусства и лучших судей человеческой красоты . Музыкальное образование детей свободных граждан определяется отчасти простым уважением к их человеческому достоинству. Дети должны изучать музыку в такой мере, чтобы обрести способность судить о ней, но нс настолько глубоко, чтобы выступать публично в качестве исполнителей для развлечения других. Достоинство этих привилегированных детей ассоциируется у Аристотеля, как и у Платона, с их будущим положением и их обязанностями в правительстве города-государства.
Что касается цели искусства, то оно (или, что то же самое, художественное творчество) с помощью подражания достигает своего назначения в тех прекрасных формах, которые оно создает. Оно выражает чувства человека в соответствии с разумной идеей. Эта первичная цель имеет и дальнейшую цель – оказывать определенное влияние на зрителей. По Аристотелю, эти функции тесно переплетаются. Форма, созданная художником, становится предметом удовольствия для восприимчивого зрителя, а также подсобным средством для государственного деятеля, занятого вопросами воспитания.
Энергия, вложенная в пьесу или песню гением автора, порождает новую энергию – эмоциональную активность у тех, кто восприимчив к прекрасным формам.
И Платон, и Аристотель видят назначение человека в том, чтобы развивать заложенное в нем божественное начало. И тот, и другой до известной степени отождествляют это божественное начало с разумом. Но Платон с его более трансцендентным подходом иногда склонен считать, что жизнь, насыщенная удовольствиями, становится грубо чувственной и оказывается помехой развитию разума. Аристотель же считает, что удовольствие существует не само по себе, а как стимул или основной момент в решении той задачи, с которой оно тесно связано и от которой получает свою этическую характеристику. Сама задача, или функция, может быть грубой и неразумной. По неправильно судить об удовольствии вообще по его худшим источникам и проявлениям. Только те, кому знакомо наслаждение, доставляемое отвлеченной мыслью, слушанием музыки и лицезрением скульптуры, понимают, что такое удовольствие в его лучшем проявлении и в самой его сущности. Удовольствие, являющееся, по существу, союзником разума и благородства, может, конечно, оказаться развлечением, связанным с самыми низменными побуждениями. Но в общем случае удовольствие – это признак осуществления желания человека, ощущение им полноты жизни, и когда эти чувства соответствуют разумной идее, то и удовольствие также имеет разумное основание. Поэтому, когда Аристотель говорит, что конечная цель трагедии – доставлять удовольствие зрителям, он явно имеет в виду, что то душевное состояние, к которому они стремятся, является разумным и заслуживающим одобрения.
Самая элементарная функция искусства – удовлетворять потребности или облегчать страдания человека – аналогична утолению голода пищей. Сон, еда, питье и музыка "утишают заботы" . Искусство может нс только заполнить пустоту в душе человека и поднять его энергию, но и очистить наши души от вредной накипи. Аристотель называет такое очищение "катарсисом" – очищением и облегчением, связанным с переживанием зрителями страдания, жалости, энтузиазма и страха. Именно катарсис вызывает специфическое удовольствие, которое особенно ярко проявляется в случае трагедии.
Аристотель считает, что механизм такого лечения (катарсиса) – гомеопатический: сострадание излечивается состраданием, страх – страхом и т.д. Так, чрезмерное сострадание, мучающее человека в реальной жизни, должно исчезнуть под влиянием истощающих силы человека новых переживаний, вызванных произведением искусства (трагедией). Активное, подлинное сострадание, воплощенное, например, в "Эдипе", воздействует на случайное ненужное сострадание, следствие излишней чувствительности, и очищает его от вредной накипи. Незрелая эмоция будет превращена в совершенную сущность. Разумное объяснение в трагедии причин бедствий, обрушивающихся на человека, успокаивает человека, утишает в нем бессмысленный страх перед возможными бедами.
Все, что бы мы ни делали в течение нашей жизни, совершается, в конце концов, ради чистого, устойчивого и спокойного наслаждения. Именно такое наслаждение приносит философское размышление и хорошо проведенный досуг. Подростки и грубые люди не в состоянии ни понять, ни испытать его. Удовольствие, доставляемое изобразительным искусством, по мнению Аристотеля, менее всего волнует человека, так как его развитие не связано с движением, как у музыкальных и литературных произведений. И все же, хотя последние виды искусства более выразительны, более близки внутреннему складу человека и поэтому оказывают более сильное влияние на души людей, можно, пожалуй, признать, что удовольствие, доставляемое лицезрением статуй и портретов, более отвечает понятию божественного наслаждения. Ибо действия божества не связаны с движением. Божественное наслаждение – это деятельность без внешних изменений или пассивное состояние. Больше всего к этому понятию подходит умственная деятельность человека, а из внешних чувств – зрительные впечатления, которые ближе всего к спокойному течению мысли. Когда Аристотель останавливается на примере художника, сравнивая его с божественным творцом Вселенной, то он выбирает в этом случае не Софокла, а скульптора Фидия.
Таким образом, согласно Аристотелю, искусство достигает своей цели, когда доставляет удовольствие, однако эта цель не является самодовлеющей. Подражательные виды искусства используются в этических и социальных целях правителями для воспитания граждан. Цель воспитания – научить людей правильно любить, ненавидеть и наслаждаться. Если волю людей подчинить доводам разума, они потом будут поступать должным образом добровольно.
- См.: Платой. Законы. Кн. II.
- См.: Аристотель. Политика, 1338в.
- См.: Аристотель. Политика, 1339а.