Можно ли сегодня жить по-христиански?
Наша жизнь протекает в том времени, которое назначил ей Господь. Это время - Божия данность, и мы не властны сменить его на другое. В нем должны мы пройти свой путь спасения. Как, имея целью жизнь будущего века, можно и должно нам использовать время века нынешнего? Об этом мы сегодня беседуем с наместником Данилова ставропигиального мужского монастыря города Москвы архимандритом Алексием (Поликарповым)
Трудности или неудобства для спасения можно найти во всяком времени. И про наше время нельзя сказать, что оно - особенно затруднительно. Когда преподобному Серафиму Саровскому, а жил он почти двести лет тому назад, задали вопрос: «Почему так мало людей сейчас спасается?», он ответил: «Христос один. Он всегда был, есть и будет». То есть спасение наше всегда совершается, когда спасаемся мы от греха, испол-няем Евангельские заповеди, очищаем себя от беззакония, и так наследуем жизнь вечную. Христос один и Тот же, но, по словам преподобного Серафима, у нас часто не хватает муже-ства и сил, чтобы понуждать себя к спасению. Сказано в Еван-гелии: Царство Небесное силою берегся, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 1 2), то есть те, кто понуждает себя. Область же понуждения, говорят святые отцы, должна распространяться на все. На большое и на малое.
Если при мысли о пути спасения, о христианской жизни, в на-шем сознании сразу являются великие и страшные подвиги, ко-торые совершали святые, нам, конечно, кажется, что нам это не под силу. Но у каждого из нас подвиг свой. И суть его в том, что мы, побуждаемые любовью ко Христу, побуждаемые страхом Божиим, побуждаем себя жить
no -Божьи. Во всем: в большом и в малом. Апостол нам говорит: Едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте во славу Божию (1 Кор. 10, 31). И если человек, совершая всякое свое дело, будет совершать его во славу Божию, а начиная любое предприятие, станет осмысливать его: п o -Божьи ли оно задумано или нет, то все дела его будут хрис-тианскими. И он преуспеет в своем спасении.И все же, наверное, есть какие-то особенности именно нашего времени?
Сегодня нет такого явного засилья атеизма, которое было у нас совсем недавно. Человек может исповедовать свою веру открыто, может сказать, что он христианин. Но опять же, если у него достаточно мужества. И лело не в том, что его будут терро-ризировать, а в том, что эти свои слова он должен будет засви-детельствовать жизнью. Действительно жить по-христиански. А если каждый из нас залает себе вопрос: Христианин ли я? Вот именно так, с большой буквы. Действительно ли я ученик Хрис-тов? То, конечно, многие должны будут сознаться, что хоть и чи-тают Евангелие, но далеко отстоят от него. Владыка Антоний Сурожский в одной из своих бесед привел такой пример. Однажды, человек далекий от христианства, от Церкви, попросил дать ему почитать Священное Писание. И когда он познакомился с Еван-гелием, то, может быть, резко, горячо, но так искренне сказал: «Да кто же вы такие после этого, если знаете эту истину и не жи-вете по ней?!»
Теория христианства сегодня доступна всем, есть возмож-ность проводить ее в жизнь. Однако, практика, зачастую, быва-ет вялой. Безволие наше...
Приходилось слышать термин: «потребительское христианство». Так говорят, когда люди приходят в церковь только для того, чтобы поставить свечку, потому что им что-то от Бога нужно. Придут в какой-то нужде, а потом опять «свободны». Что Вы скажете о таком явлении?
Бывает... Но я не склонен клеймить это позором. По-разно-му люди приходят в Церковь. Кто-то пришел по велению сердца. А кто-то - пережив жизненную трагедию, потеряв близких. Если человек чувствует, что близкие нуждаются в его молитвах, а ему самому необходимо утешение, он идет в храм. Кто-то приходит по велению ума. Ум запросил возвышенных истин, и человек, ра-зобравшись в себе, в своей жизни, приходит в церковь, чтобы найти доказательства своим мыслям.
Люди приходят в церковь для того, чтобы поставить свечку... Что ж, есть и такой образ благочестия: человек приходит в оп-ределенное время своей жизни в храм, ставит свечу, молится ка-кой-то своей молитвой и уходит. Хорошо это или плохо? Навер-ное, и не плохо на каком-то этапе. Но этот этап непременно нужно расширять. Чтобы уже приходить в храм осознанно и об-щаться с Христом не только обрядовым образом, но и по-друго-му: душой и сердцем. Такое общение изменяет человека, и мы часто можем наблюдать это. Вчера он заходил на минуту, чтобы поставить свечку, а сегодня стоит всю службу и вместе со всеми молится о «свышнем мире и спасении душ наших», «о благостоянии святых Божиих церквей», «о благорастворении воздухов и изобилии плодов земных».
Люди молятся о разном. Почему бы не быть и «потребитель-ским» молитвам? Молятся о здоровье, о детях, о семье. Кто-то пришел помолиться за кошечку свою, за собачку, как мы, быва-ет, слышим или читаем в записках. Нас это веселит немного и умиляет. Но и на такую молитву откликается Господь. Владыка Нестор, миссионер Камчатский, вспоминал, что когда-то в дет-стве молился, чтобы Господь помиловал его, маму, папу и собач-ку Ландышку. Всякая молитва приемлется Господом. И это хоро-шо. В духовной жизни плохо, когда мы стоим на месте. Когда возникает у нас пагубное привыкание, и наша вера и церков-ность становятся неким ритуалом. Пусть даже необходимым, без которого мы и жить не можем, но, тем не менее - холодным и черствым. Когда вера превращается в ханжество - порочное со-стояние души, при котором человек имеет только внешние, об-рядовые формы православного. Имеющие вил благочестия, силы же его отрекшиеся (2 Тим. 3, 5).
Как же быть, чтобы избежать этого?
Надо чаще ставить себя перед Богом: Господь и я. Как я живу,
no -Божьи или нет? И если есть разногласия между на-шей жизнью и Евангельскими заповедями, то стараться эти разногласия изживать. Для этого мы имеем такую помощь Божию, как Таинство Исповеди, в котором мы открываем перед Ним свою душу, и Таинство Причащения, в котором мы со-единяемся со Христом. В церковных таинствах Господь дает нам силы и мужество противостоять греху, укрепляет нашу веру.В обществе в последнее время активно развивается эгоизм. И к нему уже не относятся как к чему-то негативному. Напротив, и телевидение, и светская печать, и, особенно, реклама пропо-ведуют любовь к себе как самую удобную и перспективную жизненную позицию. Иногда «инфицированными» такими на-строениями оказываются и церковные люди. Что можно им ска-зать?
Эгоизм как жизненная позиция не может быть перспектив-ным. Разве что ненадолго. Когда заботы о личной выгоде, о сво-их удобствах делаются ведущими в нашей жизни, то из нее неиз-бежно ухолит любовь к близким и ко всем окружающим. А затем уходит и Христос. Какие же тут перспективы? «Без Бога ни до по-рога», - говорят в народе. А прилет ли на помощь к нам Господь в каких-то наших делах, если мы во всем руководствуемся не лю-бовью, которую должны проявлять к ближнему, а лишь своими эгоистическими соображениями?
Где люди заняты только собой, думают только о себе, любу-ются только собой, непременно рождаются равнодушие и черст-вость. Общество, можно сказать, «черствеет». Узаконивается принцип: моя хата с краю. А Христос говорит нам, что мы не мо-жем быть равнодушными к ближнему, и хата наша не может быть с краю.
Интересны в связи с этим мысли старца Паисия Афонского, который говорит, что равнодушный человек не может стать ни монахом, ни семьянином. Вообще получается, что равнодушно-му человеку трудно быть хорошим христианином. Потому что христианство познается по любви. По любви к Богу, по любви к ближнему и по разумной любви к самому себе.
Старец Паисий говорил о себе, что когда он, живя на Афо-не, выходил из своей кельи, то всегда прислушивался: нет ли где бедствия, и принюхивался, а тогда часты были пожары, - не пахнет ли гарью. Помочь он особо ничем не мог, но мог помо-литься. Это пример, как должен человек относиться к себе и к окружающему миру. В христианской жизни важно не только исключить руководство страстей, но «включить» руководство любовью.
Преподобный авва Дорофей в своих поучениях приводит за-мечательную схему, в которой показаны отношения людей к Бо-гу и друг к другу. Круг, в его центре - Бог, люди по радиусам идут к Богу и становятся ближе друг к другу. То есть, чем ближе к Богу - тем ближе между собой, чем ближе между собой - тем ближе к Богу.
Как Вы считаете, появились ли в сегодняшней жизни какие-то новые грехи?
Появилось больше соблазнов. И возможностей им следовать. Наркомания, зависимость от игровых автоматов, компьютерная зависимость, когда компьютеры используются не во благо. По-рой телевизор становится хозяином души и тела человека. А то вот еще телефономания. У женщин особенно. Можно сказать, что это новые грехи. Но сопротивляться им надо так же, как и старым. А чтобы Господь помогал нам, хранил нас от греха, нужно во всяком действии давать себе отчет: правильно ли я посту-паю, не пора ли мне на исповедь.
Прежде, когда была хотя бы всеобщая относительная чисто-та нравов, люди иначе смотрели на свои отношения друг с дру-гом. Иначе смотрели на супружеские устои, на созидание семьи, на хранение верности. Сейчас и мужчины, и женщины слишком легко к этому относятся. Обвинять их, клеймить позором, я ду-маю, не стоит. Жизнь дает свои уроки, и не всегда лучшие. Сей-час много нечистой, греховной информации. Идет она не толь-ко из средств массовой информации, но и от окружающих. Раньше было не принято говорить о своих грехах, их скрывали, сейчас люди стесняются намного меньше.
Активная гражданская позиция. Уместна ли она для православ-ного человека?
Активно реагировать на антихристианские, антиобществен-ные явления нужно. Говорят, что молчанием предается Бог. Но реакция должна быть уместной. Если ты считаешь должным что-то сказать, и при этом знаешь, что тебя услышат, го сказать нуж-но. Если ты как-то иначе хочешь свидетельствовать свою пози-цию, и это твое свидетельство может изменить ситуацию, то поступай, как считаешь нужным, по сердцу. Но в Священном Писании есть такие слова: Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя (Притч. 9, 8). Не лишнее иметь их в уме. Иногда ситуация может быть изменена или, хотя бы, разрежена, упрошена твоими сло-вами. А иногда ты знаешь заведомо, что будет только всплеск твоих эмоций и не более того, и реакция на твои действия будет отрицательной, тогда лучше удержаться. Словом, действовать необходимо еще и по разуму.
Но если в своем бездействии и молчании человек руковод-ствуется страхом, эгоизмом или ленью, то, конечно, он будет не прав.
Появилась информация, что молитвословы будут переводить на русский язык. Хотелось бы узнать Ваше мнение по этому вопросу.
Бывает, что человек молится и своими словами, и Господь его слышит. Келейная, домашняя молитва может быть и на рус-ском языке. А что до перевода... Если кому трудно читать на церковно-славянском, то можно сначала прочесть толкование мо-литв. Чтобы не язык сводить до нашего уровня, а самим подтягиваться до церковно-славянского языка. Хотя где-то уме-стны и переводы, чтобы человек мог себя выражать привычными словами. Но дома. Богослужебный язык - это сокровище, кото-рое нам необходимо хранить. Русификация языка вполне может привести к вульгаризации, к огрублению, а это, в свою очередь, может ослабить духовные основы.
Приходилось слышать от молодых людей, что христианство сей-час не жизненно, потому что христианство - это когда ничего нельзя. Что Вы ответите на такое высказывание?
Почему это христианство - когда ничего нельзя? Такой ве-ликий последователь Христа, как апостол Павел, сказал: Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ни-что не должно обладать мною (1 Кор. 6, 12). Если речь идет о жизненных удовольствиях, то все можно, но в меру. А если ме-ры нет, то это уже страсть.
Конечно, в молодости все интересно, все хочется попробо-вать, везде успеть. Но если хочешь чего-то добиться, необходи-мо себя ограничивать. Вот если у реки широкий путь, то она -мелкая. Течет, течет, да и теряется в заводях. А если путь узкий, сжат берегами, то река глубже. Она с трудом, но пробьет себе русло и притечет куда-нибудь.
Каждый человек руководствуется в жизни своими ценностя-ми. Если центр моих ценностей - Бог, то и все в мире я прове-ряю, Божие ли оно, Христово ли? И если да - то это мое и мож-но. А если нет - не мое. Когда же в центре ценностей - одни наслаждения, то и высшее образование покажется нежизнен-ным. Ведь когда учишься, тоже многое нельзя. Кому-то и табли-ца умножения может показаться нежизненной. Тоже ведь нель-зя, чтобы трижды семь получилось сорок.
В современном мире развод стал привычным решением неудач-но сложившейся семейной жизни. Церковь всегда стояла на страже семьи, и негативно относилась к разводу. Но стоит ли продолжать семейную жизнь, если оба супруга, как говорится, терпеть друг друга не могут?
То, что они терпеть друг друга не могут, не означает, что они друг другу не подходят. А только то, что у них нет терпе-ния. А это не мотивация для развода. Ну, предположим, они развелись. Она не терпела Петю, а потом выйдет за Ваню - теперь его нужно терпеть. Сможет она? Вопрос. И вопрос большой. Оно так и случается: по нескольку раз на одни и те же грабли наступают.
Христианин или христианка, прежде всего, должны обратить свое внимание на себя. Бороться со своими недостатками, изжи-вать свои страсти, чаше бывать на исповеди. Призывать на по-мощь Бога. И стараться, с Божией помощью, сохранить семью. Но это - труд. И серьезный труд.
Конечно, если человек вступает в брак только для того, чтобы получать удовольствия, то когда эти удовольствия, по тем или иным причинам, кончаются, он уже видит свое пребывание в семье бес-смысленным. Да и само бытие его семьи кажется ему бессмыслен-ным. Но это - не по-христиански. Христианин знает, что вступает в брак не только для радостей. И не только утешение он будет иметь в семье. Брак это крест. Крест жизни вдвоем, крест смире-ния перед своей половиной, крест терпения ее недостатков. Православные супруги вдвоем несут этот крест и идут во след Христа.
В чем Вы видите основную проблему современной семьи?
Именно в недостатке терпения. В том, что нет привычки ус-тупить, промолчать. Поучать и обличать своих домашних можно и нужно, но с любовью к ним, со снисхождением к их слабости. И здесь не так важно правильное слово, как удачно выбранное для него время.
В правильной православной семье, обычно, главой бывает муж. Но что делать, если по жизненным обстоятельствам или по ха-рактеру, жена - генерал, а муж - рядовой?
Если воспользоваться этим сравнением, то замечу, что гене-рала без армии, состоящей из рядовых, быть не может. Если в се-мье «генерал» командует, а «армия» подчиняется и все довольны друг другом - то такая семья живет и благоденствует. Но жена, при своем «генеральстве», должна иметь к мужу снисхождение и любовь, а он, в свою очередь, ценить жену за то, что она взяла на себя какие-то его тяготы и проблемы. Хотя и при таком по-ложении она должна помнить, что глава семьи, все-таки — муж. И в жизни могут быть, даже обязательно будут, ситуации, когда ей придется ему подчиниться.
А если в такой семье муж, не имея каких-то талантов, не имея твердости, а, прежде всего, не имея мудрости христиан-ской, будет время от времени спрашивать: «Кто в доме хозяин?», да еще кулаком по столу... Но при этом он ни жизнью своей, ни мудрым поведением, ни делами не может показать, что он —дей-ствительно хозяин. Тогда, что ж, супругам остается одно - тер-петь друг друга. И все.
Скажите, есть ли особенности поведения женщины в храме?
В Русской Православной Церкви принято, чтобы девушки и женщины приходили на богослужения в скромной одежде, при-крывающей все ее тело, с покрытой головой и без косметики. В некоторых храмах женщины стоят слева, а мужчины - справа. Этот обычай особо уместен во время поклонов. Конечно, сейчас на Западе, да и у нас иногда в храм приходят женщины в брюках и без платка... Но наша традиция кажется мне целомудренней, чище. Она, можно сказать, освящена десятью веками христиан-ства на Руси. Мы основываем ее на словах Апостола, что укра-шение женщины не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в не-тленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом (1 Пет. 3, 3-4).
И здесь есть повод сказать еще об одной особенности пове-дения христианки в храме - о молчании. Порой на службу при
ходит женщина не соответствующе одетая. По неведению, или оттого, что у нее сложился такой особый взгляд на себя и она по-другому одеться не может. А на нее из-за этого шикают, грубо одергивают, случается, и прогоняют. Вот такое активное «благо-честие» некоторых церковных прихожанок, конечно, неуместно. Тут как раз можно вспомнить апостольскую заповедь: жены ва-ши в церквах да молчат (1 Кор. 14, 34).А как относиться к женским брюкам? Можно или нельзя?
Если отвечать можно или нельзя, то необходимо указать -где об этом сказано. А о женских брюках нигде не сказано. В Священном Писании упоминается лишь, что женщина не мо-жет носить мужскую одежду. Но по тому времени брюк не но-сили ни женщины, ни мужчины. Однако, в народных костюмах христианских стран женских брюк мы нигде не встретим. Рус-ская традиция тоже представляет женщину в юбке или платье. Зачем ее ломать?
Но если какая-то женщина хочет отстоять свое право на брю-ки... Что ж, пожалуйста. И в храм, если иначе не может, пусть приходит в привычной одежде. Но пусть приходит. А там, со временем, ее сознание будет меняться, и она увидит, что хоро-шо, а что неуместно.
Насколько дети должны слушаться родителей, и до какого воз-раста?
Дети должны слушаться своих родителей всегда. А насколь-ко?.. Младенца, конечно, никто не спрашивает. Его просто пеле-нают, упаковывают, распаковывают. Он может выражать свое неудовольствие, но мама на это мало обращает внимания. Но постепенно дитя растет, и вместе с тем растет его послушание. Послушание должно быть основано на любви. И потому оно за-висит как от детей, так и от родителей.
Иногда, в больших семьях, где есть уже совсем взрослые дети и старички-родители, родители все свои заботы и дела пе-рекладывают на детей. А дети всем занимаются и обо всем за-ботятся. Кормят, поят, холят и покоят родителей. И если такие взрослые дети уважают себя, уважают своих родителей, то они слушают их всегда. И слово родителей для них бывает значимо, серьезно и важно. В любом возрасте.
Бывает, к примеру, совсем старенький папа, уже может быть, несколько не в себе, скажет сыночку: «Ты уж там помедленнее». А любящий сын прислушается: «Почему это - помедленнее? Мо-жет ему так возвестилось? Может помедленнее и лучше?» И ста-нет помедленнее свое дело какое-то делать. А там, глядишь - оно и хорошо вышло.
Как защитить ребенка от негативной информации, которую он может получить в школе от других детей или даже от педагога?
Хорошо, когда ребенок дружит со своими родителями. При-дет из школы и все им расскажет. Тогда они смогут предосте-речь его.
Отправляя ребенка в школу, мама должна обязательно мо-литься. Чтобы Господь хранил ее дитя. Послал Ангела мирна, который охранял бы его. Мама должна благословить ребенка, чтобы его головка была вместилищем добрых знаний, чтобы он был благонравным. И не просто говорить: нельзя этого или то-го делать. Он уже, наверное, знает эту памятку наизусть. А вот так помолиться... Вместе с ним, может быть. От сердца прочи-тать краткую молитовку, чтобы Господь услышал и маму и ре-бенка. Если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попроси ли булет им от Отца Моего Небес-ного (Мф. 18, 19).
Как относиться к так называемому гражданскому, то есть не зарегистрированному браку?
Негативно. Мы знаем, что юноша и девушка но должны иметь физической близости до церковного брака. Л венчать мы можем только после гражданской регистрации. Так что - сначала реги-стрироваться, потом венчаться, и это будет семья.
Частая история. Девушка полюбила молодого человека. Хоро-шего, но не верующего. Ей кажется, что в браке она сможет при-вести его к вере. Насколько это реально, на Ваш взгляд?
Все надо решать до брака. А когда уже в браке идет выяс-нение отношений, тем более на религиозной, духовной почве, на почве веры, - то это очень непросто. Конечно, случается, что человек в этом смысле растет, глядя на свою половину. Но лучше, если это совершается до брака, когда, кажется, слома-ны все копья, кажется, выяснены все вопросы, узнаны харак-теры друг друга. Тогда: Господи, благослови!
Если он хороший человек, и она видит свое счастье только с ним, и не видит для себя никаких препятствий - тогда уж по-здно и совета спрашивать. Только вот говорят: замуж - не на-пасть, лишь бы замужем не пропасть. Я знаю одну женщину, сейчас она уже пожилая, а когда была помоложе, с горечью говорила: «У меня с мужем нет ни одного разделенного таин-ства, кроме Таинства Брака». Она из церковной семьи, верующая, и, видимо, в свое время он пошел ей навстречу и они по-венчались. Но и все. Духовной общности у них не было. И ей это было горько.
Есть еще слова Апостола, что мужья, не покоряющиеся сло-ву, могут быть приобретены для Церкви повиновением и жи-тием жен своих... когда увидят ваше чистое, богобоязненное житие (1 Пет. 3, 1-2). Можно на них основать свое упование. Но тогда верующей жене нужно неукоснительно являть в се-мье это богобоязненное житие . Быть послушной, не возно-ситься, не пилить постоянно мужа за то, в чем он не прав. Мо-литься о нем, во всем быть примером христианской жизни: верности, любви и согласия. Тогда, возможно, и муж последу-етза ней.
С архимандритом Алексием Беседовал
Протоиерей сергий Николаев
– Как может спастись христианин в современном мире ?
– Очень просто: "Иисус Христос вчера и сегодня, и во веки – Тот же" (Евр. 13:8). Надо на каждом месте, во всякое время стараться жить по Его заповедям. Если ошибся, нужно тут же каяться пред Богом, не ожидая, когда пойдешь на исповедь. Тем более что на исповеди можно забыть, что сделал дурного. Каяться надо тут же и не думать, что это чепуха или мелочь, не откладывать на потом. Ведь часто люди умирают быстро и внезапно. У одного знакомого был нарыв, потом заражение крови, и он умер. Вроде такая чепуха – нарыв, а нет, не так.
И самый страшный грех – тот, который мы совершаем осознанно. Поэтому жизнь в современном мире должна проходить так же, как всегда: в каждый момент времени мы должны жить по Евангелию, по Христу, а иначе не надо называться христианином, не надо обманывать себя.
– Нужно ли относиться к телевидению как сатанинскому произведению?
– Дело не в телевизоре, а в том, кто смотрит телевизор. По телевизору могут передавать что угодно. Если бы сейчас воскрес апостол Павел и ему предложили бы выступить по телевидению, то он бы согласился. И мы бы относились к телевизору хорошо. Телевизор есть только естественное звено в процессе научно-технического развития. Нужно не о телевизоре, а о человеке говорить. Зачем смотреть дрянь? Даже корова, когда она видит, что навстречу ей летит облако пыли, закрывает глаза. А человек, чем пакостнее вещи на экране показывают, тем их шире открывает.
– Я иеромонах, служу в приходском храме, хотелось бы опять попасть в монастырь или из-за трудностей оставаться в мир у?
– Этот вопрос не ко мне. Как может человек в галстуке давать советы людям духовным? Дело очень индивидуальное и личное. Я знаю, что сейчас очень непросто найти хорошего духовного руководителя. Раньше монастыри возникали вокруг человека. Вот, преподобный Сергий был, к нему и приходили, или шли к другим. К Нилу Столобенскому, Нилу Сорскому... Приходили к святому человеку, жить рядом с которым значило назидаться образом его жизни, его словом и делом. Сейчас ситуация изменилась, мы восстанавливаем монастырские строения, но монастыри – это не стены, храмы и подрясники. Монастыри – это подлинная духовная жизнь, отделенная от мирской суеты. Афон закрыт для женщин, потому что для мужских монастырей – это первое монашеское правило. А найдите сегодня хоть один монастырь на Руси, где это правило исполняется?
Архиерейский собор 2000 года постановил, чтобы в женские монастыри направлять только женатых священников или монахов престарелого возраста. И все же для окормления направляются монахи, которым нет и тридцати. Этим разрушается Церковь. Не по количеству монастырей и храмов меряется церковная жизнь. Измерять количеством, так католики в сто раз духовнее нас. Нужно измерять духовным устроением жизни. Где такое есть, я не знаю. Но если не будет монашества, то есть образа жизни, оградившего себя от мира, то не будет и Церкви. Вспомните, что Римская Церковь была первенствующей и самой чтимой из православных Церквей, а стала католической. Имя не спасет, спасет правильная жизнь, а для нее нужны условия; где они есть – смотрите сами.
– Читал, что слово "окаянный" нельзя часто повторять в молитве и тем наговаривать на свою душу, если не чувствуешь за собой греха тщеславия, ибо "береги и люби свою душу". Поясните.
– В молитвах не так часто встречается слово "окаянный", а уж если и встречается, то в смысле осознания своей греховности, своего недостоинства, своего окаянства. Ничего в этом худого нет. Как раз этим словом точно выражено то, что в каждом из нас есть. И дай Бог, чтобы мы это ощутили. Более того, кто в себе этого не ощущает, не может помолиться как следует. Если я не окаянный, если я лучший в мире, тогда о какой мольбе речь идет? Тогда можно проводить диалог с Господом под названием "молитва".
Я наблюдал подобное в протестантском храме, когда прихожанин сидит нога на ногу, кажется, что сейчас закурит, вот для него молитва – это "диалог с Богом". И, к сожалению, эта ужасная идея подчас проскальзывает и в наших "богословских" сочинениях.
Нужно в смысл слова вникнуть и почувствовать, что ты действительно окаянный пред Богом. Если я не могу ни одного дня провести по-человечески, то кто же я есть? В нас одни грехи, одно окаянство. Так что бояться этого слова совершенно нечего.
Теперь по поводу чувства тщеславия и наговаривания на себя. Покажите мне человека, в котором нет тщеславия, я бы ему туфлю поцеловал. Я не тщеславный до тех пор, пока я сплю, да и во сне еще могу что-нибудь увидеть. А так по малейшему поводу уже нос кверху. Недаром у Иоанна Лествичника есть великолепные слова, что только равноангельный может вынести без вреда для себя похвалу человеческую1. В какой мере мы тщеславимся, в такой мере мы обижаемся и раздражаемся, и страдаем. Потому что это одно и то же свойство нашей души. Не смешивайте разных вещей: одно дело – болезнь моей души под названием "тщеславие" и с другой стороны сам грех – деяние тщеславия. Вот сейчас, например, я не тщеславлюсь, потому что мне некогда, я думаю над вопросом о тщеславии, но оно же во мне сидит! Через минуту мне похвалы воздали и все – растаял от восторга. Грех и болезнь – это разные вещи: грех есть проявление болезни, и если в данный момент во мне нет этого проявления, то это не значит, что во мне нет тщеславия. Должен сказать, к великому сожалению, что все страсти в каждом из нас есть, все до одной, даже те, о которых мы и помыслить не можем, которые, если нам о них сказать, мы с негодованием отвергнем. Не надо забывать пример апостола Петра, который горячился: "Господи, умру с Тобой!", а как он поступил в жизни, от Кого отрекся! (Мф.26, 33)
Может, я не помню, когда потщеславился, но я прекрасно знаю, что во мне тщеславие есть, и поэтому всегда надо каяться, пока есть время.
– Скажите что-нибудь о безмолвии в миру.
– Да вы и так знаете. Надо поменьше болтать и побольше молиться. А если человек хоть немного ощутит, что такое молитва, то его потянет к ней, и он тогда даже будет убегать от пустых разговоров. Но для этого надо почувствовать, а чтобы почувствовать, надо упражняться. Безмолвие имеет разные ступени: есть безмолвие языка, а есть безмолвие ума. Если научимся безмолвствовать умом, тогда не будем болтать и языком, то есть не позволять своим мыслям бродить по всему свету и рассматривать бегемотов, кенгуру и прочую всякую тварь. Тогда, глядишь, и безмолвствовать научимся.
– В Русской Православной Церкви есть традиция обязательной исповеди перед причастием. В Греческой Церкви такой традиции нет. Как быть при нашей практике, когда у нас происходит не исповедь, а "отчет в грехах", когда батюшка торопит исповедника, потому что очередь большая, а внутренние грехи остаются при тебе?
– Таинства причащения и покаяния – это два разных таинства. Напрямую они между собою не связаны. Но это великое благо, что в Русской Церкви еще сохраняется эта связь, нераздельность этих двух таинств. Если только это в нашем народе прекратить, то я не знаю, что тогда начнется. Люди будут подходить к причастию, забыв, что такое благоговение. Готовясь к таинству, прихожане соблюдают пост однодневный. Некоторые налагают пост больший, но я, кстати, против такого для мирян: люди работают, и им один день подготовки снести так нелегко, как нам весь Великий пост. К исповеди человек готовится, кается и думает: "Я вижу, что мне будет уделено две минуты. Но я каюсь не священнику, а Богу. Господи, прими мое покаяние! Я грешен в том-то и том-то..." Надо перед Богом каяться внутренне так, словно Он вас слышит, и прямо говорить: "Господи, прости меня за то и за то..." И потом, когда я подхожу к священнику, я из-за недостатка времени скажу самое-самое, и этого будет достаточно. Священник – это не духовник. Духовнику я имею возможность открыть душу, но потребуется большее время. Исповедь – это нечто другое, и поэтому здесь надо каяться. В той же очереди во время ожидания нужно каяться перед Богом от всей души.
И, слава Богу, что у нас сохраняется практика нераздельности исповеди и причастия! Я наблюдал на Западе, на Кипре: православные люди встречаются, – они давно не виделись, поэтому сидят до часу, до двух ночи, с вином и орешками, идет совершенно мирская беседа. Утром, смотришь, на литургии – эти люди идут к причастию. Там, где нет благоговения, нет веры, не будет и никакой пользы, только опасность причастия во вред. Вспомните слова апостола Павла: "Тот, кто ест или пьет недостойно – суд себе ест. Оттого многие из вас болеют" (1 Кор. 11, 29)2... И что? Далее по-церковнославянски "спят довольне", то есть буквально – "умирают".
То есть неблагоговейный подход к причастию может привести к смерти. Поэтому хорошо, что перед причастием у нас обязательна исповедь.
– Греческие монахи курят и им не ставят это во грех, а для наших монахов и чай пить грешно. Отчего так?
– Снова обратимся к понятию греха. Грехом в христианстве считается все то, что вредит телу, душе или духу человека. Грешно объедаться, потому что это вредит организму. Грешно гневаться, даже и врачи скажут, что это вредно. Вот и курево никакой пользы человеку не приносит, приносит вред, следовательно, это грех. Мы можем только пожалеть, что в Греции курить разрешается, – идет процесс обмирщения. Скоро понятие греха исчезнет, и все, что угодно, будет считаться добродетелью.
– В энциклопедическом словаре современной русской цивилизации о владыке Иоанне (Снычеве) сказано, что его деятельность способствовала росту православного движения. Как Вы оцениваете деятельность владыки Иоанна? Кто сейчас является духовником и проповедником России?
– Мы, русские, не знаем ни в чем меры. Прав был Достоевский, когда говорил о русском: "Слишком широк человек, я бы его сузил"3. Уж если мы возьмемся хвалить – расступись земля, начнем ругать – сотрем в порошок. Что касается поклонников владыки, ну любите вы его и уважайте, да знайте меру, а то он уже стал духовником России, разве же так можно? Я его знал, он был, действительно, очень приятным человеком, искренним христианином, но очень невысоким по своим интеллектуальным данным. Написал книгу "Самодержавие духа", где перевернул всю историю, где Иван Грозный с его опричниной поставлен иже во святых, что непостижимо. Определенная группа людей пользуется его именем как тараном, чтобы выступать против иерархии Русской Православной Церкви, огромными тиражами выпускают газету, бесплатно рассылают ее повсюду. И это при том, что идет необъявленная, но самая настоящая война против России. Им очень нужно расколоть Русскую Церковь, им нужна гражданская война, на это брошены все силы.
Была такая газета "Русская мысль". На самом деле там ничего русского не было, газета была еврейская. Один коресспондент по фамилии Штаркман прямо написал, что Россия представляет величайшую угрозу безопасности США, поэтому основная задача в том, чтобы внедрить в России нерусские философии и религии, включая и католицизм как одну из мощных международных сил.
Тут не все сказано. Движения, которые прикрываются то именем одного митрополита, то – другого духовника, нужно оценивать по их плодам. Они приносят смуту и ничего доброго не дают душе человеческой. И я советую, не поддавайтесь вы их рекламе: "Духовник России", да и еще и с большой буквы.
Приведу пример. В Троице-Сергиевой Лавре, где находятся мощи одного из величайших святых Русской Церкви – преподобного Сергия, ни одна икона не мироточила и не мироточит, а где-нибудь в квартирах и церквях сотни и тысячи икон мироточат. Зайдите туда и вы сами замироточите. Почему? Советую об этом подумать.
– Что такое духовное сладострастие и как различить умиление духовное от душевного?
– Вот человек уже сыт и все же ищет, что бы ему еще съесть. На пирах Петрония4, например, в качестве десерта подавали на маленьких золотых тарелочках по два соловьиных язычка. Что они ощущали, не знаю, но гурманы тогда были высшей категории, они искали особых наслаждений. А что ищет тот, кто попал в водоворот, в пучину? Он кричит: "Спасите!" Священномученик Петр Дамаскин заметил: "Первым признаком начинающегося здравия души является видение грехов своих, бесчисленных как песок морской"5.
Вы, наверное, замечали, что нас нельзя трогать ни с какой стороны: нельзя ругать – мы обижаемся; нельзя хвалить – начинаем тщеславиться; нельзя, чтобы было кому-то хорошо, – начинаем завидовать; нельзя садить за стол со вкусной пищей – мы объедаемся. Ни с одной стороны к человеку не подступиться, везде он в нарывах, и тем не менее, он чувствует себя точно по Горькому: "Человек – это звучит гордо".
Православие говорит о болезнях, которые сидят в человеке со всех сторон. И первым признаком начинающегося здоровья является способность увидеть эти нарывы. Если увижу – начну лечиться, а пока не увижу, буду другим говорить: "Сам лечись". В болезни человек не ищет духовных утешений, ищет исцеления, и так бывает рад, когда хотя бы на носу болячка прошла. Исцеление и приносит ему наслаждение: каждый, кто тяжело болел, это прекрасно понимает.
И совсем другое дело, когда пресыщенный ищет, где бы ему еще вилкой ковырнуть, когда неисцеленный ищет духовных наслаждений. Он, бедный, не видит, в каком состоянии болезни находится, его душа уже разлагается, а ему еще и наслаждения нужны. Это называется – духовное сладострастие: человек ищет "благодатных переживаний", "божественных откровений" и "духовных наслаждений".
Если Христос – Спаситель, то я – погибающий, а погибающий разве сладострастия ищет? Прокаженный ищет не наслаждений, а исцеления.
Поэтому тот, кто становится в христианской жизни на путь искания различных духовных дарований и переживаний, услаждения в молитве, тот стал на порочный путь. Этим путем, кстати, шли католические святые.
– В чем разница между радостью духовной и радостью душевной?
– Когда мы говорим о душевной радости, речь идет о нервно-психическом аспекте. А духовная – это радость благодатная.
Использованная литература
1. "Людям великим свойственно переносить обиды мужественно и с радостью, святым же и преподобным – выслушивать похвалу без вреда". [Лествица, 22:12]
2. (1 Кор. 11, 27-30) "Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает".
3. "...Иной, высший даже сердцем человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом Содомским. Еще страшнее кто уже с идеалом Содомским в душе не отрицает и идеала Мадонны, и горит от него сердце его, и воистину, воистину горит, как и в юные беспорочные годы. Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил. Черт знает, что такое даже, вот что! Что уму представляется позором, то сердцу сплошь красотой. В Содоме ли красота? Верь, что в Содоме-то она и сидит для огромного большинства людей, знал ты эту тайну иль нет? Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с богом борется, а поле битвы сердца людей...".
Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. ПСС в тридцати томах, т. 14., – Л.: Наука, 1976, с. 100.
4. Книга Петрония Арбитра "Сатирикон" (I-II вв. н.э) Satiricon или satirarum – древний сатирический роман. Главный эпизод сохранившейся части романа – пир у Тримальхиона, богатого самодура из вольноотпущенников, не знающего, какую новую роскошь и чудачество придумать для своего безграничного чванства и удовольствия. Тут развертываются перед нами картины мытья в бане, домашней и обеденной обстановки, вульгарных увеселений, декламации стихотворных экспромтов, глупости и пошлости поведения хозяина, его покрытой золотом и драгоценностями, но скупой до скаредности жены, необыкновенно грубых супружеских пререканий в присутствии гостей.
5 Преподобный Петр Дамаскин. Творения. Книга первая. Необходимое и весьма полезное указание семи телесных деланий.
Алексей Осипов
, профессор Московской духовной академии
Расшифровка лекций А.И. Осипова КЦ "Русская неделя"
Интернет-журнал "Русская неделя" – 15.11.2007.
Многие в современном мире желают спастись, но не многие знают, с чего начать спасение. Данная статья поможет Вам в этом. В ней приведены наставления схиархимандрита Кирика, афонского монаха. На первый взгляд это слово о мелочах, но, не соблюдая этих мелочей, нельзя соблюсти и больших спасительных заповедей. Мелочи эти заключаются в четырёх положениях: как начинать дело; как обращать житейские дела в дела духовные; как приносить Богу покаяние за невнимание к проступкам, учинённым в продолжение дня и последнее — о памяти смертной, т.е об исходе из этой жизни в жизнь вечную.
О начинании всякого дела: Не начинай прежде никакого дела, самого малого и ничтожного, пока не призовёшь Бога, чтобы Он помог тебе, ведь Господь сказал: «без Меня не можете творити ничесоже». То есть без помощи Божией мы не можем ничего сделать полезного и спасительного. Поэтому надлежит призывать благодатную помощь Божию либо словами, либо мысленно: Господи, благослови! Господи, помоги! А призыванием имени Божия мы получаем благословение от Господа. Итак, при всяком малейшем деле и начинании, всегда взывай ко Господу о помощи, иначе не будет благополучия, не только при обычных житейских занятиях, но даже и при святом деле, но конец его будет печальный и даже греховный, по словам св. Иоанна Златоуста. И из-за нашего забвения о Боге бесы бывают близки к нам, как воздух, они касаются и наших мыслей, по попущению Божию; но молитвою и крестным знамением мы можем угасить все стрелы лукавого.
Как обращать житейские дела в дела духовные: Св. ап. Павел сказал: «непрестанно молитесь, и вся во славу Божию творите, сие бо угодно и приятно пред Спасителем нашим Богом». Можно и должно молиться за всяким делом, как говорит св.Иоанн Златоуст: «можно молиться и сидя за прялкой, а ум возводить к Богу, взирающему на ум и сердце наше». Поэтому для нас важно следить внимательно за мыслями и воображением, ведь чистота сердечная происходит от чистоты мысленной. Переходить от видимого предмета на невидимое имя Божие надо при всех случаях и занятиях наших: стираешь или чистишь какой-либо предмет — скажи себе: Господи, очисти скверну души моей! Пробудившись, перекрестись, а когда встанешь от сна, скажи: Слава Тебе, показавшему нам свет. Увидишь ли прекрасный предмет, прославь Создателя всего! Во всех делах и начинаниях приучи себя к памяти о Боге; а чтобы приучиться, надо просить благодатной помощи у Господа.
О покаянии пред Богом: При исполнении всякого дела и начинания, по немощи естества своего, человек падает, преследуемый врагами нашего спасения. Но надо встать и исправиться. Но как? Через покаяние пред Богом. Например: как только заметишь в себе грех ума, слова, мысли, либо какой греховной страсти или привычки, сию же минуту кайся Богу: Господи, прости и помоги! Тогда всякое действие бесовское в мыслях наших и особенно в воображении, отпадет от нас. Когда день склонился к вечеру, и наступает ночь, перед отходом ко сну надо помыслить: как проведён день? Вспомни — где был, что видел, что говорил, и если усмотришь что-либо греховное, покайся Богу. Вечерний навык о покаянии пред Богом поведёт дальше к середине дня, а потом будешь ловить себя на месте греховного падения (в мелочах). Бог не требует от нас чрезвычайных подвигов, но малых, только постоянных, по слову св. Иоанна Златоуста.
О памяти смертной: «Помни о конце твоём, — говорит нам св. Писание, — и вовек не согрешишь» (Сир.7,39) Нет сильнее способа к побуждению к добродетели, как память о смерти. Она подобно узде, которая удерживает человека от совершения греховных поступков. Память смертная не даёт забыть о том, что за гробом мы дадим ответ за все беззакония, которые совершили на земле. Св. Иоанн Лествичник сказал: «Как невозможно, чтобы голодный не вспомнил о хлебе, так невозможно и спастись тому, кто не вспоминает о смерти и о страшном Суде и вечности».
Священное Писание указывает нам на одну из первоначальных добродетелей — благоразумное молчание. Господь сказал, что за всякое праздное слово, которое скажут люди, дадут ответ в День Судный. Удерживая язык свой в то время, когда сильное огорчение взволновало тебя — ты предотвратишь ссору, быть может жестокую и опасную, угасишь вражду, быть может долговременную и нескончаемую. Привыкшему к празднословию придёт ли охота молиться? При заботливости об этой добродетели, надо ещё иметь благоговейный страх Божий, то есть, иметь постоянное опасение, чтобы не оскорбить величия Божия, ни мысленно, ни словом, ни делом не прогневать Его благость и не удалиться от Благодати Св.Духа, в нас живущего.
Материал подготовлен студенткой 4 курса Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета Павленко Елизаветой
Когда я говорю «нормальный», я не имею в виду – «среднестатистический», я имею в виду – такой, который живет по православным канонам.
И это, конечно, не полный список, и пункты в нем стоят не в порядке приоритетности.
Итак, нормальный христианин:
1. Ходит на службы так часто, как только возможно
Необходимый минимум – каждое воскресенье ходить к утренней службе. Но часто бывает, что этого недостаточно. И «ходить на службу» – это не значит просто присутствовать на ней, но значит быть душевно вовлеченным – молча ли внимая, крестясь ли, подпевая и так далее.
2. Каждый день молится дома
В идеале нужно читать утреннее и вечернее правило и молитву перед и после вкушения пищи. Особенно важно, чтобы мужья и жены молились вместе, и чтобы родители молились вместе с детьми. Включите сюда же ежедневное чтение Библии, особенно Псалтыри.
3. Участвует в таинствах
Это значит не только исповедоваться и причащаться, но и собороваться, если заболели. Это значит принять крещение, состоять в венчанном браке. Стоит даже подумать о том, не принять ли вам или другому мужчине из вашей семьи посвящение в духовный сан.
4. Избегает безнравственности в мыслях, словах и поступках
Всё, что мы делаем со своим телом, душой и словами, имеет значение для нашего спасения. Пусть ваше тело, душа и слова служат во благо вам и вашим близким. Ищите, кому бы помочь, а не чтобы помогли вам.
5. Соблюдает посты согласно церковному календарю
Священник, у которого вы исповедуетесь, посоветует вам, как соотнести посты и обычную жизнь вашей семьи. Православные соблюдают пост по средам и пятницам и, естественно, во время Великого, Петрова, Успенского и Рождественского постов.
6. Ходит к исповеди
Таинство исповеди крайне важно для души. К исповеди нужно ходить как минимум один раз во время каждого поста. Но и еще – просто, когда это необходимо вашей душе, когда есть грех, мучающий вас.
И часто находит их во время исповеди. Но священник (или духовник, если он у вас есть) в любое время выслушает вас. Это тот источник, которым нужно пользоваться постоянно.
8. Отдает десятую часть дохода Церкви
Отдавать десятую часть дохода Господу (ведь ваш доход – это Его дар вам) – это библейская норма, которой православные христиане должны придерживаться. Если вы не можете отдавать все 10 процентов, выберите другую сумму, но отдавайте регулярно, постепенно двигаясь к тому, чтобы отдавать 10 процентов. А если вы можете отдать больше 10 процентов – отдайте. И делайте это не только когда вам тяжело, когда что-то плохое происходит в жизни – жертвуйте, когда всё хорошо. На то, что отдавать десятую часть дохода – именно православная традиция, много раз указывали отцы Церкви.
9. Подает милостыню и занимается благотворительностью
То есть помогает тем, кто нуждается. Эта помощь может быть и денежной, но помочь можно и собственным трудом, и морально поддерживая, и даже просто находясь рядом с тем, кому тяжело, с тем, кто болен и т.д.
10. Постоянно повышает уровень своего образования
Нужно всё время искать всё более глубокого постижения веры – и не только в том смысле, чтобы понимать, что, собственно, значит быть верующим, благочестивым, набожным. Это значит еще и то, что наш ум должен постоянно находиться во власти Господа, чтобы Он исцелял его и изменял. Все наши мысли должны быть связаны с Богом – читаем ли мы духовную литературу, посещаем ли курсы по религиозному образованию и т.д. Цель всей нашей деятельности в сфере образования – как можно глубже узнать и понять Священное Писание.
11. Разделяет веру с другими
Если вы благодарны Господу за дарованное нам Спасение – вам захочется разделить свою веру с другими людьми.
12. Ходит в крестные ходы, совершает паломнические поездки
То есть путешествует с целью посещения святынь. Обычно это монастыри, храмы и другие святые места.
Перевод Анны Барабаш
В прошедшие века, например в России XIX в., православное мировоззрение было частью православной жизни и поддерживалось окружающей действительностью. Даже не было нужды и говорить о нем, как о чем-то отдельном, – все жили по-православному, в согласии с окружающим православным обществом. Во многих странах само правительство исповедовало Православие; оно было центром общественной деятельности, и сам Царь или правитель исторически был первым православным мирянином, обязанностью которого было подавать своим поданным пример христианской жизни. В каждом городе были православные церкви, и во многих из них службы совершались ежедневно, утром и вечером. Монастыри были во всех больших городах, во многих меньших городах, за их пределами, в деревнях, в удаленных и пустынных местах. В России было более тысячи официально зарегистрированных монастырей, не считая других общин. Монашество было общепризнанной частью жизни. Действительно, в большинстве семей кто-нибудь – сестра или брат, дядя, дедушка, родственник – был монахом или монахиней, не говоря уже о других примерах православной жизни, странниках и Христа ради юродивых. Весь образ жизни был пронизан Православием, центром которого, конечно, было монашество. Православные обычаи были частью повседневной жизни. Большинство повсеместно читаемых книг были православными. Сама повседневная жизнь для большинства людей была трудной: им приходилось много работать, чтобы прожить, надежды на жизнь были невысоки, не была редкостью – все это подкрепляло учение Христа о реальности и близости другого мира. В таких обстоятельствах жить по-православному означало то же, что и иметь православное мировоззрение, и мало было необходимости говорить об этом.
Сейчас все изменилось. Наше Православие – это островок среди мира, живущего по совершенно другим принципам, и с каждым днем эти принципы все более меняются в худшую сторону, все более отчуждают нас от него. Многие люди подвергаются искушению разделить свою жизнь на две категории: повседневная жизнь на работе, с мирскими друзьями, в мирских делах, и Православие, по которому мы живем по воскресеньям и в другие дни недели, когда у нас есть для этого время. Но если взглянуть пристальнее, мировоззрение такого человека часто представляет собой странную комбинацию христианских и мирских ценностей, которые на самом деле не смешиваются. Цель этого доклада – показать, как живущие сегодня могут начать делать свое мировоззрение более ценным, делать его всецело православным.
Православие – это жизнь. Если мы не живем по-православному, мы просто не православные, вне зависимости от того, к какой вере мы формально принадлежим.
Жизнь в нашем современном мире стала очень искусственной, очень неопределенной, очень путанной. Православие, действительно, имеет свою жизнь, но оно также не столь уж далеко от жизни окружающего мира, и поэтому жизнь православного христианина, даже когда он действительно православный, не может не отражать ее так или иначе. Какая-то неопределенность и путаница проникли теперь даже и в православную жизнь. Давайте попытаемся взглянуть на нашу современную жизнь, чтобы посмотреть, как лучше могли бы мы выполнить наши христианские обязанности, вести жизнь не от мира сего даже в эти ужасные времена и иметь православный взгляд на свою сегодняшнюю жизнь, который позволит нам в эти времена выжить и сохранить в целости нашу веру.
Жизнь сегодня стала ненормальной
В то же время наше отношение к людям должно быть отношением любви и прощения. Сейчас в православную жизнь вкралась некоторая жестокость: «Это еретик, не общайся с ним», «Этот, возможно, православный, но с уверенностью утверждать нельзя», «А вот тот явно шпион». Никто не станет отрицать, что сейчас окружена врагами и что есть некоторые, кто не прочь воспользоваться нашим доверием. Но так было с апостольских времен, и в этом практическом отношении христианская жизнь всегда была чем-то рискованным. Но даже если иногда нами и пользуются, и мы должны проявлять осторожность, все же мы не можем отказаться от нашей основной позиции любви и доверия, без нее мы потеряем основу основ нашей христианской жизни. Мир без Христа недоверчив и холоден, но христиане, напротив, должны быть любящими и открытыми, а иначе мы потеряем соль Христову в себе и станем подобными миру, годными для того, чтобы нас выбросили и попирали ногами.
Немного смирения при взгляде на себя помогло бы нам быть более великодушными и прощающими ошибки других. Мы любим осуждать других за странность их поведения; мы называем их «cuckoos» или «тронутыми новообращенными». Действительно, мы должны беречься по-настоящему неуравновешенных людей, которые могут принести большой вред Церкви. Но какой православный серьезный христианин сегодня немного не «тронутый»? Мы не соответствуем обычаям мира сего, а если и соответствуем им в сегодняшнем мире, то мы уже не являемся подлинными христианами. Подлинный христианин не может чувствовать себя своим в миру и не может не казаться себе и другим немного «тронутым». Во многих странах достаточно придерживаться идеала христианства не от мира сего или креститься взрослым, чтобы попасть в сумасшедший дом, а эти страны торят дорогу всему миру.
Поэтому не будем бояться, что в миру к нам станут относиться как к несколько «тронутым», и будем продолжать хранить христианскую любовь и прощение, которые мир никогда не сможет понять, но в которых, в глубине сердца, он нуждается и которых даже жаждет. Наконец, наша христианская позиция должна быть – назову по недостатку лучшего слова – невинной. Ныне мир придает большое значение сложности, житейскому опыту, «профессионализму». Православие не придает этим качествам никакой цены, они убивают христианскую душу. И все же эти свойства непрестанно проникают в и в нашу жизнь. Как часто приходится слышать, особенно от восторженных новообращенных, о желании поехать в большие центры Православия, в соборы и монастыри, где собираются тысячи верующих и разговор повсюду идет на церковные темы, и можно почувствовать, как все же важно Православие. Это Православие есть лишь маленькая капля в ведре, если взглянуть на все общество в целом, но в этих больших соборах и монастырях столько народа, что кажется, что Православие действительно преобладает. И как часто видишь этих людей в жалком состоянии после того, как они удовлетворили свое желание и возвратились из «великих центров Православия» угрюмые и разочарованные, наслушавшиеся мирских церковных сплетен, полные осуждения и озабоченные лишь тем, чтобы быть «православными», «соответствующими» и по-мирски опытными в вопросах церковной политики. Одним словом, они потеряли свою невинность, свою неотмирность, были сбиты с толку из-за своей завороженности мирской стороной церковной жизни.
В разных формах это искушение встает перед нами всеми, и мы должны бороться с ним, не позволяя себе переоценивать в Церкви внешнее, но всегда возвращаясь к «единому на потребу» Христу и спасению наших душ от этого рода лукавого. Мы не должны закрывать глаза на происходящее в мире и в Церкви – нам нужно знать это ради самих себя, но наше знание должно быть трезвым, простым и прямодушным, а не усложненным и мирским.