Стремление к получению образования и поступлению на государственную службу было самой распространённый причиной для добровольного перехода евреев в христианство.
Официально евреи имели доступ к высшему образованию в Российской империи, в том числе и в учебных заведениях, расположенных вне черты осёдлости. Получение высшего образования давало евреям возможность свободно выбирать место жительства. К тому же наличие докторской степени позволяло им поступать на государственную службу.
Однако в некоторые периоды эти правила ужесточались. Например, в 1844 году при Николае I было издано высочайшее повеление, которое фактически преграждало евреям путь к государственной службе.
Это положение было отменено в 1861 году при царе-реформаторе Александре II. Но уже во времена Александра III произошел пересмотр некоторых преобразований, в том числе и в отношении еврейского вопроса. Так например, были введены квоты на приём евреев в учебные заведения. А в 1890-х они были отстранены от участия в земских съездах и городском самоуправлении (согласно Земскому положению 1890 года и Городовому положению 1892).
Таким образом, принятие христианства открывало евреям двери к образованию и карьере. Благодаря крещению многие смогли реализовать своё призвание и получили известность. Среди них, поэт Осип Менедльштам, физик Абрам Иоффе и другие. Существует мнение, что еврейское происхождение имел даже министр финансов Е.Ф. Канкрин (в частности, такую точку зрения высказывает Солженицын в книге «Двести лет вместе»).
Переход некоторых евреев в христианство был обусловлен и тем, что в еврейских общинах было распространено негативное отношение к просвещению. Историк А.И. Конюченко в своей статье «К вопросу о переходе иудеев в православие в дореволюционной России» рассказывает историю Цви-Гирша Гринбаума из Дубно, который «подвергался преследованиям со стороны своих соотечественников за стремление к новому образованию» и вынужден был принять христианство, получив имя Владимир Фёдоров.
Законодательно не уточнялось, что только православные пользовались всей полнотой гражданских прав в империи, поэтому евреи зачастую предпочитали обращаться в лютеранство. Выбор именно этой религии был обусловлен тем, что лютеранство не обязывает своих приверженцев строго следовать обрядам.
Помимо этого, в еврейской общине сложилось более терпимое отношение к лютеранству. А в Российской империи были разрешены браки между иудеями и лютеранами, благодаря чему лютеранин мог жениться на еврейке, тем самым сохраняя продолжение рода, ведь национальность у евреев передаётся по материнской линии.
В одном из откликов на моё стихотворение "Рабиновичи русской земли" было приведено стихотворение Анатолия Берлина "…не шейте вы, евреи, ливреи", в котором осуждаются евреи, принявшие христианство. Начинается оно так:
Крестики на шее иноверцев…
Грудь не жмёт, великий наш поэт?
Литератор, вам не давит сердце?
A тебе, артист, не стыдно - нет?
В вас какая кровь течёт с рожденья
И какие гены бродят в ней?
Талмудистов с вековым ученьем
И раввинов - тех, что вас мудрей.
Вот откуда ваша гениальность…
Да, Христа чудес не перечесть,
Но какая, в общем-то, банальность -
Выставлять себя не тем, кто есть.
Евреи, принявшие христианство, называются в народе "выкрестами". Вообще говоря, согласно толковым словарям, выкрест - это человек, перешедший в христианство из другой религии, не обязательно иудейской. Но евреи в этом деле занимают первое место. А пишу я это потому, что не могу согласиться с тезисами Анатолия Берлина.
Тут для начала следует разобраться в терминах. В английском языке еврей именуется Jew и квалифицируется так: "1. An adherent of Judaism. 2. A descendant of the Hebrew people." В Штатах термин Jew относится к людям, исповедующим иудаизм, а национальность определяется по месту рождения. Я, например, самый что ни на есть еврей, здесь по национальности - украинец, поскольку родился в Украине. Мне бы эту национальность, когда я жил "на Батьківщині", тогда бы я и не уезжал.
В русском же языке, в словаре Ожегова 1986-го года, есть более пространное объяснение, кто такие евреи (во множественном почему-то числе): "Евреи. Общее этническое название народностей, исторически восходящих к одному из древних народов семитской языковой группы (древним евреям), сейчас живущих в различных странах общей жизнью с остальным населением этих стран." Неплохо выглядела бы такая запись в графе "национальность" в советских паспортах. Сейчас словарь Ожегова даёт ещё одно определение евреев: "Основное население государства Израиль".
Интернетовская Википедия добавляет: "В современном русском языке еврей - это национальность, а иудей - вероисповедание, религиозная принадлежность." Вот этими двумя терминами мы и будем оперировать.
Начнём издалека. Говорят, что первым выкрестом в истории был Иисус из Назарета, известный также как Христос. Это неправда. Иисус был иудей, но он не мог перейти в христианство, потому что христианство ещё не существовало. Он, как известно, крестился, но всё равно оставался иудеем, и последней трапезой его был пасхальный сейдер.
Из поздней истории отметим маранов - испанских и португальских иудеев, вынужденных принимать христианство под угрозой лишения жизни. Или кантонистов - еврейских детей, призываемых на 25-летнюю воинскую службу в России, насильно обращаемых в православие. Или весьма многочисленных иудеев, принимавших христианство для возможности получать образование, продвигаться по службе, да и просто из ненависти к своим соплеменникам.
Воистину: пока гром не грянет, еврей не перекрестится.
Но - знаменитого еврея Антона Рубинштейна, равно как и его брата Николая, выкрестами называть нельзя: выкрестом был их дед Рувен, принявший православие, спасая своих детей от призыва в кантонисты. Антон и Николай никогда иудеями не были и в христианство не переходили - они родилсь в христианской семье.
Много разговоров идёт о наших современниках-евреях, перешедших, якобы, в христианство. Их называют предателями еврейского народа, они - объекты сатиры и грозных инвектив, пример которых - стихотворение Анатолия Берлина.
" -...мысли о смерти в последнее время вас посещают?"
Коржавин отвечает: " - Я думаю о неотвратимости её, о том, есть ли тот свет. (Вздыхает). Ответа не знаю, но в Бога верю...
- Верите?
- Да, я христианин - крестился в 1991 году в Москве."
Вера в Бога пришла к Коржавину в 66 лет, когда он стал христианином. И когда можно было уже безбоязненно приехать на родину. Как будто нельзя было верить в Бога, не принимая христианства. Еврея Коржавина никак нельзя назвать выкрестом: он не был иудеем, в Бога не верил, ни к какой религии не принадлежал.
Точно так же нельзя называть выкрестами знаменитых евреев Мандельштама, Пастернака, Бродского, Галича, Эренбурга, Улицкую, Райкина-младшего, Измайлова, Наймана, Неизвестного с мамой Беллой Дижур, отца Меня и многих-многих других по той простой причине, что они не переходили в христианство из другой религии. Они были безбожниками, а с принятием христианства обрели Бога. И то хорошо. Хотя Бог христиан (если отвлечься от Божьего сына) - есть и Бог иудеев. Скорее всего, этих евреев привлёк в христианство не сам Бог, а Божий сын. Их дело.
При этом всё же ни Галич, ни Эренбург не отрекались от своего еврейства, в отличие, скажем, от Пастернака, который к соплеменникам относился презрительно, или Бродского, заявившего, что он себя евреем не ощущает (то же самое поведал миру и его друг Рейн, хотя сам и не крестился).
Нельзя считать выкрестом и Дмитрия Быкова: он вообще не еврей, у него русская мать, и его православие никого смущать не должно. Другое дело, что он - юдофоб, но это качество присуще и многим другим русским писателям.
Короче говоря, в наше время никаких выкрестов нет, а есть евреи, принявшие христианство. Я думаю, их надо не ругать, а приветствовать: в конце концов, они пришли к Богу, стали наконец-то (надеюсь) соблюдать заповеди, может быть, стали чище духовно (хотелось бы).
Обличать и называть Иудами надо тех евреев, которые приняли христианство и перешли в лагерь антисемитов, они - предатели еврейского народа, на них должны быть направлены стрелы сатиры и юмора. А бедных писателей и артистов, пришедших к Богу из неверущих, надо оставить в покое и не приклеивать к ним ярлык с надписью "выкрест".
И ведь кто, в большинстве своём, ругает этих "выкрестов"? Евреи, ни сном, ни духом не причастные к иудаизму, такие же безбожники, как и эти "выкресты" в прошлом. (Не знаю, впрочем, ничего о вероисповедании Анатолия Берлина.) Если еврею-безбожнику легче жить в христианстве, дай Бог ему счастья. Это всё же лучше, чем вообще ни во что не верить. У меня, как и у других евреев, непричастных к иудаизму, нет никакого морального права осуждать людей, пришедших к Богу через христианство. Осуждать их, повторяю, следует только тогда, когда они нарушают житейские и духовные каноны.
И, в заключение, добавлю ещё несколько мыслей, не имеющих, правда, никакого отношения к выкрестам, но имеющих отношение к евреям вообще.
Почему мы с такой скрупулёзностью причисляем к евреям полукровок или даже людей, математически не являющихся евреями, не считаясь с тем, кем они сами себя ощущают? Аксёнов, Войнович, Довлатов, Рязанов по документам не были евреями, никогда себя евреями не ощущали и вообще до поры до времени помалкивали, что в них половина еврейской крови. Мы продолжаем числить в евреях Карла Маркса, который родился христианином, и даже Владимира Ленина, дедушка которого то ли был, то ли не был крещёным евреем. Полный маразм. Неужели так уж важно для нас считать эти фигуры евреями? Должны ли они быть предметами нашей гордости?
И тут любопытно упомянуть евреев, которые заявляют о том, что они гордятся своим еврейством. Помните: "И я горжусь, горжусь, а не жалею, что я еврей, товарищ Алигер" (М. Рашкован)? Чем, собственно, гордиться? Гордиться можно своими достижениями, достижениями своей страны, потому что мы - её составная часть, можно гордиться успехами родных и друзей, но нельзя гордиться тем, что достаётся нам без труда, бесплатно, на что мы не прикладываем усилий, за что мы не боролись. Еврейство достаётся нам бесплатно, и нечего им гордиться. Анатолий Берлин намекает на то, что успехи "выкрестов", их таланты, их гениальность - это результат того, что в них течёт еврейская кровь и "бродят" еврейские гены. Да, мы таки избранный, якобы, народ, но говорил же Тевье из мюзикла "Скрипач на крыше", обращаясь к Богу: "Не мог бы ты, хоть на время, избрать кого-нибудь другого?" Гениальных и талантливых людей хватает в каждом народе. А разного рода сволочей, хамов и предателей среди евреев - не меньше, чем у других. Нечем, говорю, гордиться.
И ещё такой странный феномен: евреи почему-то сильно ценят то, что высказывают о них не-евреи (попросту говоря - гоим). В Интернете есть множество сайтов, где приводятся цитаты из классиков и не совсем классиков о нас, о евреях. В большинстве своём - это положительные высказывания, и, вероятно, у нас от них должен литься на сердце мёд. Ни у кого нет такого феномена - ни у русских, ни у поляков, украинцев, американцев, англичан и т.д., и т.п., и пр. Им всем безразлично, что говорят и пишут о них другие, они знают себе цену. А мы, получается, не знаем себе цены, оттого и радуемся, что мы, оказывается, - дрожжи человечества, чего-то там катализатор и лакмусовая бумажка. Комплекс неполноценности? Сколько можно доказывать миру, что мы хорошие, что не мы делали революции и что мы не замешиваем в мацу кровь христианских младенцев? Что есть среди нас и Герои Советского Союза, и лауреаты, и вообще уважаемые люди? Нам незачем оправдываться, равно как и незачем радоваться похвалам посторонних знаменитостей.
На этом заканчиваю, предвидя, правда, возражения и даже, может быть, нарекания со стороны соплеменников, несогласных с моим скромным мнением. Бог им в помощь.
Аби гэзунт, кэн мэн гликлах зайн.
Давид Эйдельман
Православный ортодокс — скорее будет доверять еврейскому ортодоксу, чем крещеному еврею. И наоборот. Однако феномен евреев-христиан уходит своими корнями в самое начало Христианства, основоположник которого, если верить уставным документам, иудаизму себя вовсе не противопоставлял, а обещал не нарушить Моисеев закон, но исполнить.
Сразу по окончании еврейского Песаха и с началом православной Пасхи захотелось мне написать о феномене «евреев-христиан» . Знаю, что для большого количества людей, для которых еврейство — это, прежде всего иудаизм — вероисповедание, само такое словосочетание выглядит неприемлемым оксюмороном.
Если евреи, то не христиане. Если приняли христианство, то выкресты — выписались из иудейского племени. Может быть не насовсем, но пока придерживаются христианства — к еврейству не принадлежат.
Ведь еврейство для таковых— это не кровь. Или, как минимум, не только кровь. Это этноконфессиональная сущность, а может и сакральное единство.
Однако феномен евреев-христиан уходит своими корнями в самое начало Христианства, основоположник которого, если верить уставным документам, иудаизму себя вовсе не противопоставлял, а обещал не нарушить Моисеев закон, но исполнить.
Более того, видел он себя пастырем, который послан только к заблудшим овцам дома Израилева.
Пьетро Перуджино. «Христос и самарянка»
15 глава Евангелия от Матфея
«И вот, женщина Хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется.
Но Он не отвечал ей ни слова.
И ученики Его, приступив, просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами. Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева.
А она, подойдя, кланялась Ему и говорила: Господи! помоги мне.
Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам…»
Первые христиане были евреями
И апостолы. И ученики апостолов.
Это только потом дороги разветвились и пошли врозь, сначала параллельно, потом все далее, удаляясь друг от друга.
Только после созванного императором Константином в 325 году, Первого Никейского собора, на котором был выработан христианский «Символ веры», было окончательно провозглашено отделение христианства от иудаизма.
Но и после этого были «евреи-христиане» разного толка. Их разоблачали, обличали, изобличали.
Караваджо, «Святой Иероним»
Через 17 лет после Никейского собора родился Иероним, который в 360 году (уже в зрелом возрасте) примет крещение, а после станет одним из самых почитаемых и влиятельных Отцов церкви.
В 386 году обосновался он Вифлееме (Бейт-Лехем) и принялся переводить Библию на латынь. Этот перевод, именуемой Вульгатой, получил в католической церкви статус официального.
И вот Иероним пишет из Вифлеема другому (ещё более почитаемому!) Отцу церкви Августину о евреях-христианах: «В наши дни существует секта среди иудеев во всех синагогах Востока, которая называется секта Минеи, и её осудили Фарисеи. Адепты этой секты известны ещё как назареи; они верят в Христа, Сына Божьего, рожденного от Девы Марии; и говорят, что он тот, кто пострадал при Понтии Пилате и снова воскрес, так же, как и все мы верим. Но пока они хотят быть как евреи, так и как христиане, но они не являются ни тем, ни другим».
«Святой Иероним» Леонардо да Винчи.
«Да не будет надежды для отступников»
Обратите внимание: описывая группы людей, которые принимали Никейский Символ веры (Христос — Сын Божий, родился от Девы, был распят и страдал, и воскрес), но думали, что они при этом могут оставаться и евреями тоже (молились в синагогах, соблюдали субботу, придерживались кашрута), то есть не разделяли «христиан» и «евреев», Иероним отвергает не только их потуги быть и теми, и другим одновременно. Он безжалостно отвергает обе их идентификации. Начиная с Иеронима — это взаимоисключающие возможности.
Иероним называет их «минеи» или «назаряне». Минеи — это от слова «мин» — вид, класс, разновидность, пол. Это из еврейской молитвы, которая призывает не доверять ни «миним и ноцрим». Забавно, что позиция иудейского благословения против отступников Иерониму ближе, чем позиция евреев, которые исповедуют Никейский Символ веры.
С тех пор мало что изменилось. Православный ортодокс — скорее будет доверять еврейскому ортодоксу, чем еврею-выкресту, который пытается усидеть на двух стульях. И наоборот. Для ортодокса-еврея чуть ли не главной проблемой в христианском мире являются евреи, которые «либо крестик сними, либо трусы надень».
«Худшие антисемиты»
В еврейских семьях сидели по выкрестам «шиву» как по покойникам. Евреи часто считали, что выкресты — являются юдофобами, самыми яростными распространителями антисемитской клеветы.
Иногда это было обоснованно. Пытаясь выслужиться перед новыми единоверцами, неофиты, напирая на своё аутентичное знание бывших евреев, рассказывали всевозможные мерзости о племени, которое они только что покинули.
Да и те, кто рассматривал крещение как присоединение — присоединение к народу, присоединение к культуре — тоже оставили вполне аргументированное обоснование такого шага.
Один из величайших философов ХХ века Карл Поппер (сын выкреста) считал, что евреи несут свою часть вины и за антисемитизм, поскольку стояли особняком по отношению к большинству.
Карл Раймунд Поппер
Поппер писал: «После долгих раздумий мой отец решил, что жизнь в христианском обществе обязывает причинять этому обществу как можно меньше обид — то есть ассимилироваться».
Выкресты-сионисты
Даже у многих ранних сионистов первым вариантом решения еврейского вопроса было крещение: евреи должны выйти из культурно-социального гетто, в которое они сами себя загнали — это принесет им освобождение.
Потом многие выкресты уходили в сионизм, предварительно пройдя через участие в революционном движении. Один из самых известных примеров — Пинхас (Петр) Рутенберг, который сначала принял крещение, взял русское имя, женился на нееврейке, потом стал революционером террористом, а затем обратился к сионизму.
Пётр (Пинхас) Моисеевич Рутенберг
Многие интерпретаторы книги Шолом Алейхема «Тевье-молочник» считают, что возвращение в конце книги крещеной дочери Тевье Хаввы символизирует её отъезд в Палестину.
Герцль и массовое крещение
Даже Теодор Герцль предполагал, что возможным решением еврейской проблемы является массовый «добровольный и почетный переход» в христианство. В 1895 году он записал в дневнике: «Года два назад я хотел решить еврейский вопрос, по крайней мере, в Австрии, с помощью католической церкви. Я пытался получить гарантии от австрийских епископов и через них получить аудиенцию у папы римского, чтобы сказать ему: помогите нам в борьбе с антисемитизмом, а я создам среди евреев сильное движение, с тем, чтобы они свободно и достойно приняли христианство. Свободному и достойному в том смысле, что вожди этого движения, и прежде всего я сам, останутся евреями и в качестве евреев будут пропагандировать принятие религии большинства. При свете дня, в полдень, переход в другую веру откроется под звон колоколов торжественным шествием к собору Святого Стефана (в Вене). Не стыдливо, как раньше поступали единицы, а с гордо поднятой головой. Тот факт, что сами вожди этого движения, оставаясь в рамках иудаизма, проводят народ лишь до порога церкви, а сами останутся снаружи, возвысит все это дело и придаст ему глубокую искренность…».
Теодор Герцль
Только процесс над капитаном Дрейфусом превратил Герцля в сиониста и сделал его автором «Государства евреев». Историческая прозорливость Герцля состояло в том, что он увидел в деле Дрейфуса генеральную репетицию будущего геноцида, который будет уничтожать за «врожденные свойства», не обращая внимания на вероисповедание.
Иудео-христианство советской интеллигенции
Но меня интересуют не люди, которые сознательно перешли в христианство и перестали быть евреями (во всяком случае в собственном самоощущении). Вопрос о людях, которые одновременно, как те древние «минеи», считают себя и евреями и христианами, которые пытаются быть и теми и другими.
Давид Эйдельман
Евреи-выкресты в царской России
Соломон Динкевич, Нью-Джерси
Публикуем отрывки из нового тома книги Соломона Динкевича «Евреи, иудаизм, Израиль»
АССИМИЛЯЦИЯ
Толчком к крещению Антона (1829 - 1899) и Николая (1835 - 1881) Рубинштейнов, евреев по отцу, купцу первой гильдии Григорию Рубинштейну и немцев по матери Калерии из Пруссии выдающихся музыкантов, основавших Петербургскую (Антон, 1862) и Московскую (Николай, 1860) Консерватории послужил, по словам их матери, указ Николая I о призыве еврейских детей (кантонистов) на 25-летнюю воинскую службу. «Евреи называют меня христианином, христиане - евреем, немцы - русским, русские - немцем», - говорил Антон Рубиншетейн.
Поэт Саша Черный (Александр Гликман, 1860-1932) был крещен в 10-летнем возрасте. Вряд ли был крещен Исаак Левитан (1860-1900), иначе ему бы не потребовалось покидать Москву в 1891 году, когда Московским генерал-губернатором стал брат Александра III великий князь Сергей Александрович, изгнавший евреев из Москвы. Что же касается Марка Антокольского (1843-1902), то, по словам Марины Лужиковой, пра-пра-правнучки его сестры, он крестился, ибо в противном случае для него была бы закрыта Академия художеств. «При этом, - добавляет она, - Антокольский никогда не работал в субботу и соблюдал еврейские праздники» (Журнал «Зов Сиона» и статья Майи Басс в журнале «Спектр»).
«Есть у нас евреи и профессора, из коих иные крестились в христианство (например, академик А. Ф. Иоффе, принявший лютеранство - С. Д.), но всем своим духом и симпатиями принадлежащие родному им и воспитавшему их еврейству… (они) стоят нравственно не ниже людей христианской культуры», - писал Николай Лесков.
В 1903 году Теодор Герцль (1860-1907) посетил Россию. Министр полиции Плеве разъяснил ему политику царского правительства по еврейскому вопросу: «Треть евреев (революционеров) мы расстреляем, треть вышлем из страны, а треть принудим к ассимиляции через крещение».
В это время 4 миллиона евреев были заперты в «черте оседлости». Вне ее проживало порядка 100 тысяч евреев (~ 2.5%). Это были профессора, купцы первой гильдии, ремесленники высших разрядов, бывшие николаевские солдаты. Для получения высшего образования еврейскую молодежь ограничивали 5% нормой, а в обеих столицах - только 3%. Когда 1 марта 1881 года был убит царь Александр II, по стране прокатились еврейские погромы, которые затем периодически повторялись в западных и южных губерниях.
«После убийства Александра II русские власти стали еще сильнее преследовать евреев. Их гнали из Петербурга, Москвы, Киева, с Волги, из русских деревень. Но не только в физическое гетто загоняли евреев, образовалось еще более мучительное и более угнетающее гетто - экономическое, политическое, духовное, научное.… Чтобы проломить эти решетки, отделявшие еврейский мир от нееврейского, недостаточно было иметь талант, деньги, хорошие связи» (Осип Дымов).
Оправдывая «правовые меры» правительства против евреев, А. И. Солженицын писал в 2-х томнике «Двести лет вместе» (М., «Русский путь», 2001 и 2002), что «переход (евреев) в христианство, особенно в лютеранство(не требовавшего регулярного посещения религиозной службы - С. Д.),… сразу открывал все пути жизни…».
Действительно, чего проще, отрекись от своих родителей, от всего еврейства и ты полноценный гражданин Российской империи. Но вот, что пишет Осип Дымов в книге воспоминаний «То, что я помню» (Израиль, 2011).
Предварительно замечу, что Осип Дымов (Осип Исидорович Перельман, 1878-1959), старший брат блестящего популяризатора математики, физики и астрономии Якова Исидоровича Перельмана (1882-1942), был известным российским литератором, одним из авторов знаменитой «Всеобщей истории», изданной Сатириконом (1911 г). Его пьесы с успехом шли в театрах Петербурга, Москвы и провинции вплоть до Октябрьского переворота 1917 года. Еще в 1913 году он навсегда покинул Россию и продолжал публиковаться в эмигрантских изданиях сначала в Европе, а потом в Америке. В Америке он публиковался, в основном, на идише. В СССР его имя полностью замалчивалось.
Итак, Осип Дымов: «В Петербурге, куда я приехал из Белостока в 1897 году, я соприкоснулся с новым типом евреев, с которым не встречался раньше: крещеные и ассимилированные дети Израиля, современные мараны - далекий, но по-своему близкий отзвук (испанских) маранов времен инквизиции». Вот один из его рассказов.
«В памяти остался случай с фотографом Шапиро, евреем, знатоком древнееврейского языка, поэтом. Широко были известны его стихи на древнееврейском языке. Когда преследование евреев ужесточилось, Шапиро был вынужден креститься. С мукой в сердце, стиснув зубы, чтобы не кричать от боли, он вошел в церковь евреем и вышел оттуда… несчастным евреем. Но надпись, выведенная в его паспорте свежими чернилами, гласила: «Православный».
Фотостудия Шапиро располагалась на Невском проспекте как раз напротив великолепного Казанского собора. Фотоработы Шапиро были известны во всей России не только из-за их художественной ценности, но главным образом, из-за того, что он бывший иудей, а ныне православный имел право фотографировать царя и его семью. Чтобы иметь возможность заниматься этой деятельностью, он был вынужден креститься.
Шапиро продолжал писать стихи на древнееврейском языке, ходил в синагогу, состоял в еврейских организациях. Он преклонялся перед русской литературой, которую хорошо знал и высоко ценил, и гордился тем, что лучшие, талантливейшие представители русской литературы фотографировались именно у него.
Ночью начинались его мучения. В определенный час, когда на улице было еще темно - а петербургская ночь продолжительна - начинали звонить стопудовые колокола Казанского собора, который, как уже говорилось, находился как раз против его жилища. Многие годы Шапиро жил в этом доме и не слышал колоколов, но после крещения он вдруг открыл, что они существуют. Их тяжелый металлический звон будил его каждую ночь, каждую темную ночь в одно и то же время. Как бы глубоко он ни спал, первый металлический «бум» был как удар по голове, как острый укол в сердце, и он просыпался, испуганный, растерянный и растоптанный железными ударами, звуки которых обрушивались на него.
«Помнишь, - напоминали колокола, - помнишь то утро, когда мы звонили для тебя в церкви, и священник обратился к тебе и повелел, чтобы ты осенил себя крестом, а ты с помертвевшими губами, с ненавистью, стыдом и дрожью в сердце повторял слова священника? Слова были на старославянском языке, но ты, зная этот язык, тем не менее, не понимал, о чем идет речь».
«Бум-бим… бум-бим!» - продолжали звенеть колокола, и опять всплывала в памяти сцена, которую пережил он, поэт, писавший на древнееврейском языке, он, еврейский националист. Она еще продолжается, она не закончилась там, в церкви, где священник произносил над ним молитвы и осенял его лицо крестом. При этом он использовал жидкость, вязкую, как подсолнечное масло, которая называется миро, тяжелые капли падали на бледное лицо новообращаемого. Инстинктивно он пытался их вытереть, но священник не позволил.
«Бум-бим… бим-бум!» - мучили его колокола. Их металлический звук проникал через окна и стены, наполнял комнату, весь дом, его мозг и рвал на части его еврейское, теперь уж точно еврейское сердце.
И так повторялось каждую ночь. Каждую ночь он снова и снова проходил тот же мученический путь, каждую ночь, пока город спал, а колокола звенели, он, поэт, писавший на древнееврейском языке, и фотограф царя принимал крещение. Не единожды, а десятки и десятки раз он отказывался от «фальшивой веры раввинов и мудрецов», как заставлял его повторять священник. Не единожды, но десятки раз он отказывался от отца и матери… Но чем чаще по ночам он принимал крещение, тем больше он становился евреем. И чем чаще колокола «бимбомкали» над его несчастной головой и звали его в церковь, тем дальше он хотел от нее убежать. Куда бежать? Где можно спрятаться?
Конечно, он мог бы переселиться в другое жилище, где колокола были бы не слышны. Но как утащить с собой фотографическую студию, стеклянную крышу, инструменты и адрес, этот всем хорошо знакомый на протяжении многих лет адрес на Невском проспекте? И он был вынужден оставаться на том же месте, в центре города.
Но Шапиро не выдержал и, в конце концов, всё-таки сбежал. Он продал свое жилье, свое дело, отказался от чести быть «фотографом его величества» и перебрался в тихий уголок, далеко от центра, где никто его не знал и он не знал никого. Здесь он умер в одиночестве, окруженный своими книгами и рукописями на древнееврейском языке.
Хоронили его, естественно, на христианском кладбище, и печальный звон колоколов провожал его в последний путь, но он уже их не слышал. Или - кто знает? - может быть, слышал?..».
А вот еще один - трагикомический - рассказ Осипа Дымова, типичный шолом-алейхемовский смех сквозь слезы. Боюсь, что нашим детям, а внукам и подавно, этого не понять: для них это патология.
«В Москве жил еврей по фамилии Медвецкий. Жил себе тихо, имел двух дочерей, хорошо успевавших в гимназии. Он был портным, то есть ремесленником. Ремесленники, приписанные к определенному цеху, имели право жить в «белокаменной» как с любовью называли Москву. Медвецкий был не Б-г весть, каким портным, зрение у него было слабое, да и заказов, по-видимому, имел немного. На какие же в таком случае деньги он содержал дом из шести комнат, в котором стоял дорогой рояль, на полу лежали богатые ковры и который украшали картины и мягкая мебель?
Портняжничество для Медвецкого было стороннее занятие, не более чем скучная обязанность. Настоящий его заработок, которым оплачивались картины, мебель, рояль и т.д., заключался в том, что он постоянно проходил обряд крещения. Что сия странная вещь означает?
Когда, например, какому-нибудь Рабиновичу из Минска очень нужно было приехать и остаться жить в Москве, он связывался с Медвецким. Так, мол, и так, пан Медвецкий, я хотел бы стать христианином, то есть хотеть-то я не хочу, но должен… На это Медвецкий спрашивал его в письме: каким именно христианином хотите вы стать, господин Рабинович? Если православным, вам это будет стоить 600 рублей, католиком - 400, лютеранином - сотенная. После того, как - в зависимости от желания клиента и необходимой суммы - утрясалась форма христианства, Рабинович высылал свои документы Медвецкому в Москву. С момента их получения Медвецкий переставал быть Медвецким и становился Рабиновичем. Новый Рабинович отправлялся к русскому попу (если 600 рублей) или к католическому ксендзу (если только 400), и поп или ксендз учили с ним катехизис. Медвецкий-Рабинович делал вид, что всё, чему его учат, он слышит в первый раз - ну, а как же иначе?
После того как катехизис был усвоен, Медвецкий держал путь в церковь или костел и проходил обряд крещения. Затем он отсылал документы назад в Минск с новоприобретенным добавлением касательно вероисповедания. Несколькими днями позже в Москву являлся подлинный господин Рабинович, полноправный христианин… Там его уже никто не трогал.
Так было с Рабиновичем из Минска, с Левиным из Одессы, с Розенблюмом из Пинска… У Медвецкого была довольно обширная клиентура: один рекомендовал его другому… Испытывал ли Медвецкий раскаяние? Мучила ли его совесть? Но разве он сам проходил обряд крещения? Это же были Рабинович, Левин или Розенблюм, а не он! Он, Медвецкий, остался евреем, а христианами стали они, эти паскудные выкресты, чтоб им тошно было! Ну а как чувствовали себя Рабинович или Левин? А что, собственно, они должны были чувствовать? Разве они ходили к попу? Они не учили катехизис и никогда в жизни не были в церкви. Всё делал этот паскудник из Москвы - Медвецкий, чтоб ему тошно было, этот еврей, продавший свою душу!..
Рассказывают, что сорок два раза принимал Медвецкий христианство в его различных формах в зависимости от пожеланий клиентов. Две его еврейские дочери уже окончили гимназию и стали невестами. Жена ездила в Карлсбад «на воды». В его доме вместо одной служанки были уже две. А Медвецкий продолжал креститься и, само собой разумеется, оставался при этом евреем.
И так как он продолжал оставаться евреем, то в нем постепенно росло чувство, что в его швейном цеху начались трудности. Генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович, дядя царя, проводил в цехах «чистку», чтобы избавиться от евреев.
В одно прекрасное утро (хотя для Берко Медвецкого прекрасным его никак не назовешь) пристав сказал, что он должен покинуть Москву, город «сорока сороков», как его величали в народе.
Мне конец, - пробормотал убитый горем Медвецкий. - Куда я денусь? Зачем мне покидать?
Послушай меня, Берко, - приставу захотелось ему помочь, - на моем участке проживает некто Рабинович из Минска. Он христианин, православный, и я его не трогаю. Почему бы тебе не сделать то же самое?
Рабинович? Я его хорошо знаю! - не сдержался Медвецкий. - Продажная душа, он никогда не уважал свой народ, свою религию! Он может креститься, если хочет, а я - никогда! Нет, господин пристав, только не я, Берко Медвецкий!
И сколько пристав ни убеждал его, Медвецкий стоял на своем: он еврей и евреем останется, и нет такой силы в мире, которая могла бы его заставить отступить.
Кончилось тем, что Медвецкому пришлось оставить Москву, «город сорока сороков», оставить свой уютный дом с шестью комнатами и роялем - всё, что он мог иметь только здесь и ни в каком другом месте».
Нельзя не упомянуть и дореволюционных российских евреев-выкрестов, ставших самоненавистниками - таких, как Манусевич-Мануйлов, приложивший руку к созданию фальшивых «Протоколов сионских мудрецов» (см. т. 2, стр. 87 - 92) или дед Ленина по материнской линии Моше Бланк. Вскоре после крещения он написал два письма царю Николаю I (7 июня 1845 и 18 сентября 1846), в которых обвинял евреев в ненависти к христианству и призывал принять строгие меры против этих злобных врагов отечества.
Еврей-выкрест В. А. Грингмут был одним из редакторов черносотенной газеты «Московские новости», автором «Руководства черносотенца-монархиста» и другом известного жидоеда Пуришкевича. Это о них сказал Игорь Губерман:
Еврей славянского разлива -
Антисемит без крайней плоти.
Михаэль ДОРФМАН
СКОЛЬКО ИХ, КРЕЩЕНЫХ ЕВРЕЕВ?
Публикация рецензии «Еще раз о евреях и православии» на книгу Джудит Дейч-Корнблат «Дважды избранные: Еврейская идентификация, советская интеллигенция и Русская православная церковь» (Judith Deutsch Kornblatt. Doubly Chosen: Jewish Identity, the Soviet Intelligentsia, and the Russian Orthodox Church Madison: The University of Wisconsin Press, 2004. Pp. XII, 203) о феномене российских евреев, принявших крещение в 1980-90 годы на сайте Букник.ру интересна сама по себе, поскольку тема крещеных евреев одна из тех о которых «не любят говорить». Сама книга Корнблат интересна и знаменательна, поскольку повествует о событиях недавней российской и еврейской истории, с точки зрения наблюдателей, чей взгляд не часто находит выражения, ни в еврейском, ни в русском дискурсе.
«Букник.ру» – издание интересное и солидное, а автор рецензии – уважаемый ученый-историк, академический директор Международного исследовательского центра российского и восточноевропейского еврейства, преподаватель кафедры иудаики МГУ Олег Будницкий. Рецензия выражает точку зрения, с которой я в общем то согласен. Трудно было согласится лишь с одной фразой:
«Остается неясным, однако, насколько широко был распространен переход евреев в православие в позднесоветский период и насколько надежны данные, собранные исследовательницей. «Некоторые, – пишет Корнблат, – говорят о десятках тысяч, другие – о нескольких тысячах евреев-христиан» (с.25). Первая цифра, конечно, – нонсенс. Полагаем, что и вторая может быть преувеличенной».
Олег Будницкий
Из рецензии непонятно, почему трудно согласится? Согласно Всероссийской переписи населения 1994 года всего лишь 16% евреев заявили, что являются верующими. Из них 31% заявили, что исповедуют православие, 29% – иудаизм и остальные 40% указали принадлежность к другим конфессиям, а в основном назвались неконфессиональными верующими. Простой подсчет показывает, что среди еврейского населения Российской Федерации (230.000 человек) 10-11 тысяч назвались православными. Известно еще, что перепись проводится на основе ответов, данных на добровольных началах, то здесь учитывались только те, кто добровольно заявил о своей еврейской национальности и о своем православном вероисповедании.
1994 год совсем недалеко отстоит от описываемых в книге событий. Результаты переписи правомочно экстраполировать и на еврейское население СССР в 1980-90 годах, о которых идет речь в книге, в частности на миллион иммигрировавших из страны в период 1988-1993 годы. Ведь по всем демографическим показателям уехавшие ничем не отличались от оставшихся в России. Следовательно, речь идет о 45-50 тысячах евреев, считавших себя православными христианами, и вероятно прошедших процедуру крещения. В Израиле, где вероисповедание учитывается не на основе добровольных ответов, а на основе документов, свыше 309.000 «негалахиеских» евреев, т.е. лиц, приехавших на основании Закона о возвращении, но не являющимися иудеями, согласно канонам ортодоксальной версии иудаизма. В 80-е годы в израильском удостоверении личности ликвидирована графа «вероисповедание», и ее заменила графа «национальность». У многих эмигрантов из СССР там значится лело леом – «без национальности». В Израиле принято считать, что среди них около 10% практикуют православные обряды. Т.е. речь идет о 30.000 человек. В Израиле, где религия не отделена от государства, подобных подсчетов среди «кошерных» евреев, выходцев из СНГ производить не принято. По словам архимандрита Максимоса, секретаря преп. Дамаскиноса, архиепископа Яффского и Аримафейского Иерусалимской поместной церкви, только в Яффской епархии около трех тысяч русскоязычных православных постоянно посещают храм. О количестве православных можно судить по тому факту, что в монастырском храме св. Михаила в Яффо каждую неделю производится 20-30 обрядов крещения по русскому чину. Архимандрит Максимос полагает, что по всему Израилю среди новоприбывших из России число православных исчисляется десятками тысяч. По данным Центрального статистического управления Израиля, в Тель-Авиве-Яффо 5,1 тысяча христиан.
Здесь бы и ограничится, но интересно другое. Оценка количества крестившихся евреев во все времена вызывала резкие споры и довольно эмоциональную реакцию. В доступных мне источниках разброс данных огромен. Даже данные о временах давних, как, например, о числе евреев, крестившихся во времена реформ Николая I колеблются в различных источниках от 5.000 в до 300.000. Ближе к сегодняшнему дню колебания еще более значительные. Понятно, ведь с одной стороны Еврейское агентство и другие израильские и иудейские организации ведут тщательный поиск кандидатов на репатриацию или кирув (иудейский термин для миссионерской деятельности), а с другой стороны израильское эмиграционное законодательство и общественное мнение становятся все строже по отношению к еврейству российских «евреев молчания». Прошли те времена 1970-80-е годов, когда официальный Израиль сквозь пальцы смотрел на религиозную принадлежность эмигрантов из СССР. Помню, тогда израильские газеты много писали о Иосифе Бродском, пытались зачислить его в число отказников-сионистов. Когда Бродский наконец прилетел в Вену, то, вышел из самолета с большим «архиерейским» крестом на шее, ясно показывая, что к Израилю он не хочет иметь отношения. Израильское ТВ тогда сняло сюжет о прибытии Бродского.
И в 80 и в 90-е лишь немногие крещеные евреи, подобно Михаилу Агурскому открыто обсуждали этот вопрос. Ни с христианской, ни с иудейской сторон тему предпочитали не подымать ни в советское время, ни позже. (Кстати, я знал Агурского уже в его бытность профессором Еврейского университета в Иерусалиме. Официально его тогда звали Михаэль, а неофициально Мелик. Он сам говорил, что Мэлик – имя советского новояза, аббревиатура слов Маркс, Энгельс, Ленин, Революция и Коминтерн. Позже я слышал, что на самом деле его звали Мэлир, т.е. в конце Интернационал и Революция, а в рецензии Будницкого, как кстати, в замечательном курсе истории русского еврейства «Еврейское столетье» Юрия Слезкина (по-русски ее зачем-то назвали «Эра Меркурия») Агурского тоже зовут Мелиб, причем расшифровка там невразумительна).
А.И. Лебедев. Иллюстрации к “Сценам из еврейской жизни” Павла Вейнберга
Крещеный еврей в ортодоксальных еврейских кругах считался как бы мертвым. Он его назывался мешумед , буквально уничтоженный, о нем надо было отслужить поминальный обряд шива и игнорировать его, как будто его нет. Крещение одного из членов семьи накладывало позорное пятно на репутацию всей семьи. Отражалось оно даже на последующие поколения, затрудняло поиск достойной партии для женихов и невест, которых считают порчеными.
Факт крещения издавна играл важную роль в полемике между ортодоксальным еврейским миром и евреями, стремившимися к модернизации. Модернистов обвиняли в предательстве еврейства, в явном или скрытом желании креститься, что по еврейским законам является смертным грехом, равносильным лишь человекоубийству. В подтверждение и назидание приводились примеры выдающихся модернизаторов и светских евреев – основоположника реформистского иудаизма Мозеса Мендельсона, историка Семена Дубнова, основоположника сионизма Теодора Герцля, публициста и издателя Александра Цедербаума и многих других, чьи потомки прельстились тарбут зара «чужой культурой» и предали свой народ. Одна из многочисленных еврейских поговорок гласит «маскиль (т.е. сторонник еврейского движения Просвещения Хаскала) еще может считаться евреем, а его детки – киндерлех уже нет». На идиш это все звучит короче и в рифму. Впрочем, списки не всегда точны. Например, внук Цедербаума – Юлий Мартов, фигурирующий во многих списках, вовсе не крестился, а подался в Русскую революцию. Однако в религиозном сознании еще неизвестно, что хуже. Впрочем, о потомках знаменитых раввинов, нашедших свой путь в революции ХХ века тоже есть, что сказать, как сказал об этом Исаак Бабель в рассказе «Сын рабби».
Маскилим , по общему мнению, все же оставались евреями, а следовательно за словом в карман не лезли. Известная шутка (ее приводит израильский литературовед Дов Садан) «Что на самом деле означает хасидский напев без слов пение “бам-бам”, который хасиды напевают для медитации? А означает “бам-бам” сокращение на идише бэарэну мешоэйну – бейде мешумадим – “Оба в нашем городе- и оба мешумеды “». Намек на рабби Мойше, младшего сына основоположника движения Хабад рабби Шнеур-Залмана из Ляд, крестившегося в католицизм в возрасте 36 лет и рабби Дов-Бера Фридмана, сына рабби Исроэля из Ружина, который в 1869 году с большим шумом оставил свой пост рэбе, лидера хасидского двора и присоединился к их злейшим врагам – маскилим . Евреи из лагеря просвещенцев, секуляристов и модернистов тоже приводят не менее внушительный список видных раввинов и их потомков, принявших христианство или даже ислам, а тем более перешедших в лагерь социалистов, коммунистов или сионистов (до сих пор считающихся в некоторых ультраортодоксальных кругах злостными врагами еврейства).
Профессор еврейской истории Тель-Авивского университета, видный исследователь истории хасидизма Давид Асаф выпустил в 2006 году книгу «Захваченный в чаще. Кризисные и досадные эпизоды хасидской истории» (Neehaz b’sabekh – pirkey mashber u’mevukha b’toldot ha-khasidut. The Zalman Shazar Center for Jewish History 2006, 384 pp.(описывающую эпизоды истории ортодоксального еврейства, которые там предпочли бы забыть. Книга очень интересна, и вызвала бурю в религиозных кругах. Баталии вокруг книги на религиозных блогах и форумах на иврите и по-английски не затухают уже полгода. Ее первое издание разошлось почти мгновенно, хотя многие магазиные еврейской книги воздержались выставить книгу Давида Асафа в продажу. Хочется надеяться, что книга дойдет когда-нибудь и до русского читателя.
Давид Асаф отмечает интересный феномен, общий как в среде ортодоксальных полемистов, так и среди их оппонентов. Обе стороны охотно перечисляют отдельные случаи крещения видных представителей у противной стороны, зато старательно обходят вниманием массовые случаи крещения «простых» евреев. И если в их полемике еще упоминались случаи крещения по экономическим соображениям (что сегодня считается основным мотивом во всех доступных мне курсах по еврейской истории и в рецензии О. Будницкого), то о крещении на романтической почве, а тем более по убеждению никто не говорит. Асаф отмечает, что евреи существовали не в изолированном пространстве, не в синагогах и йешивах, а жили среди нееврейского населения, тесно взаимодействовали с соседями, предоставляли различные услуги. Их контакты были разнообразными, и часто случалось, что женщины и мужчины находили друг друга вопреки верованиям и убеждениям их общин.
Давид Асаф “Захваченый в чаще”
Интересно, что слова шикса , шейгец которыми на идише называют молодую нееврейку или нееврея, хоть и буквально значат «мерзость», однако покрывают широкое семантическое поле опасной и часто неотразимой сексуальной привлекательности, влечения. Еврейская пословица гласит «Как ни крутись, а молодая шикса все равно превратится в старую гойку ». Есть у нас даже особый пирожок с маком, называемый шейгецл – буквально маленький шейгец . Формой он больше всего напоминает половой член. Нетрудно представить себе, как бабушка заносила блюдо с горячими пирожками и звала внучков, мол, налетай на шкоцимелех, множественное число от шейгецл . Не зная в чем дело, можно подумать, что действительно готовятся поедать христианских младенцев. Правда, на еврейскую пасху шкоцимлех не едят, поскольку дрожжевое тесто под запретом.
Интересно, что и соседи видели в евреях запретно-привлекательную сексуальность. Например, в днепровско-полесском диалекте украинского языка древнееврейское слово бахур , буквально парень, означает соблазнителя и развратника. Соответственно существует еще и женский род бахурка .
В начале 1990 годов я курировал несколько проектов, связанных с абсорбцией студентов-эмигрантов из СССР. Мне тогда пришлось близко познакомиться с большой группой ребят из Москвы и Питера, бывших среди приверженцев отца Александра Меня. Я тогда понял много интересного, услышал то, о чем говорили, и о чем избегали говорить собеседники Джудит Корнблат. Я тогда понял, что речь шла о массовом явлении, об определенной моде, охватившей широкие круги еврейской молодежи. Поэтому и цифры в тысячи и даже десятки тысяч кажутся мне реальными, тем более, что они подтверждаются статистикой. Позже пути ребят разошлись и далеко не все остались на пути православия. Некоторые стали набожными иудеями, некоторые продолжали поиски духовности в других христианских и нехристианских учений, некоторые перестали связывать себя рамками какой-нибудь конкретной религиозной догмы, а были и такие, кого религия перестала интересовать. Все эти группы не попали в число собеседников Джудит Кронблит, которая предпочла их старших современников, крестившихся в России в православие.
Давид Асаф тоже отмечает интересный феномен психологического отторжения крещеных евреев и нежелание обсуждать статистику, однако не разбирает его подробно. Как иудейская, так и православная стороны пытаются всеми силами избежать обсуждения, когда статистики, цифра и процентов. Более охотно мы готовы перечислять видных христиан еврейского происхождения, как среди светских модернистов и просвещенцев – Иосиф Бродский, Наум Коржавин, Александр Галич, даже среди представителей православного духовенства, главный «сектоборец» Александр Дворкин, деятелей других русских православных юрисдикцией, как многолетний редактор органа Русской Зарубежной церкви Заграницей «Православная Русь» протоиерей Константин Зайцев или иеромонах Григорий Лурье из Русской Автономной Православной Церкви, даже о крещеных потомках великих раввинов, от рэб Мойше из Уллы, сына основателя Хабада и до внука Слонимского цадика Бориса Березовского.
Священник Георгий Эдельштейн
Помню, как бывший израильский министр и видный сионист-отказник 80-х годов Юлий Эдельштейн опасался ультрарелигиозных критиков и пытался скрывать, что его отец – православный священник. Однако Эдельштейн скоро понял, что в Израиле это даже придает ему некий шарм, и пригласил отца в Израиль и несколько дней водил отца в рясе по Кнессету, представляя всем.
Живет в наших палестинах привычка слушать только себя и спорить только между собой. Интересно мнение ведущего передачу «С христианской точки зрения» о. Якова Кротова, священника Апостольской Православной Церкви, близкого к кругу о. Александра Меня и тоже беседовавшего с Джудит Корнблат.
«Мне кажется сама постановка вопроса некорректной, п.ч. “еврей” в России, особенно в Москве последней трети ХХ века, понятие качественно отличное от “иудей” или “еврей” в любой другой стране или в самой России ранее. Дело в том, что общая парадигма национального, этнического, после полувека советской жизни решительно видоизменилась. Посвящать книгу “евреям и Русской Церкви” означает игнорировать тот факт, что и евреи исчезли, и Русская Церковь переродилась качественно. В наше время это новое качество слегка замаскировано, но в основном для тех, кто хочет обманываться этой маскировкой. Налицо искусственная стилизация под «евреев» и под «российское православие». В принципе, такие стилизации могут превращаться из эскапистской игры в живую реальность – хорошим примером является Израиль. Однако в России отсутствует важный материальный фактор: нет гражданского общества, нет экономической и политической свободы личности, сохраняется сугубо лагерная экономика и психология. В этих условиях социологические методы, выработанные в обычных странах (не обязательно демократических, но хотя бы допускающих некоторую экономическую и психологическую самостоятельность граждан) оказываются не проясняющими ситуацию, а затуманивающими, плодящими фикции под видом объяснений».
Так или иначе, но феномен крещеных евреев, особенно крещенных еврейских коллективов, изолированных от иудаизма, однако продолжавших в той или иной мере функционировать как евреи, необыкновенно интересен. Это удивительный массовый эксперимент, поставленный историей, и помогающий лучше понять смысл и природу «еврейства». И хочется поблагодарить Букник.ру и Олега Будницкого, обратившего мое внимание на интересную книгу.