Когда Луи Дидье было 34 года, он был вполне финансово обеспечен, так что когда он предложил бедному горняку, едва сводившему концы с концами, взять на попечение его белокурую младшую дочь, чтобы дать ей лучшую жизнь, отец был только рад. Тогда Жанин было всего шесть лет - пожалуй, слишком поздно, чтобы как-то основательно повлиять на ее личность. Поэтому Луи решил, что эта белобрысая красавица станет его женой и родит ему дочь - с такими же золотыми волосами - которую он сможет превратить в сверхчеловека.
Жанин родила девочку, когда ей исполнилось 22 года. Луи тогда выкупил дом на севере Франции подальше от людей, чтобы полностью посвятить себя своему проекту - вырастить сверхчеловека, богиню, девушку, которая бы была на порядок лучше, приспособленнее и способнее, чем все окружающие.
Мод родилась 23 ноября 1957 году. И буквально с самого рождения ребенок стал главной целью жизни Луи. “Мой отец не разрешал мне ничего делать. Когда я была очень маленькой, мне еще иногда позволяли поиграть в саду, но только после того, как я закончу учебу с моей мамой. Позже, когда мне исполнилось пять лет, у меня и вовсе не было свободного времени. “Фокусируйся на своих обязанностях,” - говорил мне отец.”
Луи старался с самого младенчества выявить в своей дочери все те черты и способности, которые, по его мнению, остальные люди игнорировали, лишая себя тем самым возможности стать богами. Мод росла в постоянном страхе, что у нее получается соответствовать высоким требованиям и ожиданиям отца. “Мне казалось, что я слишком слабая, слишком неуклюжая, слишком глупая. И я так его боялась. Он был грозен и непреклонен, его стальные глаза видели меня изнутри, у меня ноги подкашивались, когда мне надо было к нему подойти,” - вспоминает Мод.
От мамы Мод не ждала защиты или помощи. Выросшая всю жизнь с Луи, она называла его не иначе как “Господин Дидье.” Жанин одновременно обожала и ненавидела своего мужа, но никогда с ним не спорила и не пыталась противостоять.
Луи был уверен, что человеческий мозг способен на многое, намного больше, чем люди себе думают. Но для того, чтобы проявить эти способности, человек должен полностью отказаться от “этого грязного мира,” который их окружает. Именно поэтому Луи запрещал Мод покидать дом, и даже взял с нее клятву, что она не сделает этого даже после его смерти. И в то же время он обещал дочери, что с ее способностями она сможет стать кем-угодно, если захочет, даже президентом Франции. Она сможет стать великой и навсегда изменить историю.
Во время Второй мировой войны Луи помогал копать тоннели, чтобы помочь евреям бежать из Франции в Бельгию. Это наложило на него особый отпечаток. “Тебе уже почти семь лет, так что пришло уже время, - как-то сказал Луи своей дочери. - Когда ты прибываешь в концлагерь, у тебя все отбирают. Богатый ты или бедный, красивый или уродливый, они все равно одевают тебя в пижаму, бреют твои волосы. Так что единственные, кто мог сохранить свой разум в таких условиях, были музыканты. Поэтому ты выучишь все виды музыки. Лучше всего сфокусироваться на вальсах и симфонической музыке. Не знаю, какой инструмент будет в моде потом, так что будешь изучать несколько одновременно. Мы добавим уроки музыки к твоему сегодняшнему расписанию, будешь тренироваться после занятий.”
Луи мало разговаривал с дочерью, предпочитая отдавать приказы или читать лекции. Девочке не разрешалось подавать голос без спроса - “Говори только, если ты можешь сказать что-то умное!” - кричал тогда он. Девочка не понимала, что такое “что-то умное,” поэтому все больше молчала. Мама не обращалась напрямую к Мод, говоря о той всегда в третьем лице.
Вскоре девочке стало казаться, что она понимает разговоры животных, а когда она освоила музыку на фортепиано - ей стало казаться, что она понимает разговор между партиями игры для левой и правой руки. Если словами с ней никто не говорил, то играть музыку и слушать щебет птиц ей никто не мог запретить.
Когда отец заметил, что девочка боится мышей и крыс, он намеренно запер ее, босую, в одной пижаме, в полной темноте в подвале, приказав ей не шевелиться и не произносить ни звука. “Медитируй о смерти, открой свой разум,” - говорил он ей, хотя она совершенно не понимала смысла этих слов. Луи сказал маленькой Мод, что если она произнесет хоть звук, то мыши немедленно заползут к ней в рот и сожрут ее изнутри. Он заверил ее, что видел своими глазами, как такое произошло с некоторыми людьми во время войны.
На следующее утро девочку забрала из подвала мать, и отвела прямиком на занятия - никаких дополнительных часов для сна, “иначе что же это будет за тест?” - удивился отец. Свой тест Луи продолжал проводить раз за разом в течение нескольких месяцев. “Я начала молиться, чтобы побыстрей умереть от таких пыток, - вспоминает Мод. - Тогда я подумала, что “медитировать о смерти,” видимо, именно это и означает.”
Луи приучал Мод спать как можно меньше, потому что “сон отнимает ценное время.” Он учил ее воспринимать еду исключительно как необходимость, поэтому ее пища никогда не отличалась особыми вкусовыми качествами: никаких фруктов, йогуртов, не говоря уже о сладостях или шоколаде. Она даже никогда не пробовала хлеба. Раз в две недели мама Мод пекла хлеб, но ее порцию показательно откладывали на край стола, так что девочка могла ее видеть, но никогда не пробовала.
Зато отец приучал Мод к алкоголю с семилетнего возраста, искренне веря, что навык выпивать сделает девочку более приспособленной к невзгодам жизни. Жесткая кровать, никакого обогрева помещения даже зимой, когда окна замерзали изнутри, никакой обуви или теплой одежды, никакой теплой воды, никаких стульев со спинкой, чтобы не дай бог можно было бы облокотиться и расслабиться. Зато вместо всего этого - уроки обращения с оружием на случай дуэли.
Со временем девочка стала проявлять маленькие маленькие вольности - но так, чтобы отец не узнал. Она использовала два квадратика туалетной бумаги вместо дозволенного одного, ночью убегала через окно в ванной пройтись по саду. Каждый такой маленький поступок давал ощущение Мод, что жизнь может быть другой. Однако настоящие изменения случились, когда ей было уже 16 лет - тогда у нее появился новый учитель музыки. Он быстро сообразил, что происходит, и нашел нужные слова, чтобы убедить Луи заниматься музыкой не дома, а в студии самого учителя, и потом даже убедил его позволить Мод работать в музыкальном магазине.
Там Мод встретила Ричарда. Отец разрешил ей выйти за него замуж, когда ей исполнится 18 лет, но обязал ее развестись с парнем через полгода, чтобы присматривать за отцом. Мод не вернулась. “Прошло уже более 40 лет, как я покинула тот дом, - говорит Мод. - Очень долго я никому не могла рассказать о своем детстве, даже своему мужу или друзьям. Даже терапевтам. Я была так рада убежать от этого ужаса, что даже мыслями не хотела туда возвращаться.”
Будучи уже вне дома, Мод пришлось буквально заново учиться: как разговаривать с незнакомыми людьми, как есть в ресторане с друзьями, как реагировать, как вести диалог, как выбирать одежду, как ориентироваться в городе. Более того, у Мод оказались жуткие проблемы со здоровьем - ее печень была сильно повреждена от чрезмерного употребления алкоголя, а зубы ее буквально крошились - до 18 лет она ни разу не была у дантиста.
Луи Дидье умер в возрасте 79 лет, и до того момента Мод так никому и не рассказала о случившемся. И только после похорон она смогла наконец-то выговориться. Более того, пройдя самостоятельно сквозь все тернии этой терапии, Мод решила получить соответствующее образование, и теперь она сама работает терапевтом, помогая другим людям справиться детскими душевными травмами. Мод написала книгу по своим воспоминаниям. Она также отослала один экземпляр этой книги с запиской своей матери. “Напрямую мать ничего мне не сказала. Но я слышала, что она очень испугалась, что я опубликовала все это, и что она расстроилась, узнав, что я все неправильно поняла.”
Также недавно стал известен эксперимент, который проводили доктора в США на разлученных в детстве тройняшках. Подробнее об этой истории можно прочитать в нашей статье " ."
Самое лучшее – это запастись терпением и ждать. Не терять надежды и распутывать запутавшиеся нити одну за другой. Как бы безнадежна ни была ситуация, конец у нити всегда где-то есть. Ничего не остается, как ждать, подобно тому, как, попав в темноту, ждешь, пока глаза к ней привыкнут.
© Харуки Мураками
День постепенно сменялся вечером. Жаркое солнце, нещадно палящее весь день, наконец уступило место вечерней прохладе. Лёгкий ветерок ласкал лицо, шею, плечи каждого прохожего, теребил подолы платьев, платки, волосы людей. Над железнодорожным вокзалом вовсю пылал закат, отражаясь всеми цветами оранжевого в окнах домов, на металлических крышах, окнах поездов. Заходящее солнце, встречаясь лучами с препятствиями в виде высотных домов, лавочек, всевозможных ларьков, урн, здания вокзала, оставляло на земле длинные тени непонятной формы. На станции машинисты поездов и офицеры терпеливо ожидали своих пассажиров - солдат. Изредка громкоговоритель вещал об отправлении того или иного поезда, играла старая военная музыка. Провожающие говорили своим родственникам как сильно будут скучать, ждать даже когда никто не ждёт, обнимали своих солдат, иногда плакали, проклинали войну. Сами солдаты, еле сдерживая слёзы, старались утешить своих любимых, обнимали их в ответ.
Мужчина лет тридцати восьми в военной форме, придерживая лямку рюкзака, стоял поодаль от толпы и ждал свою единственную дочку Маргариту, обещавшую повидаться с отцом перед отъездом в зону боевых действий. Он был высокий, имел спортивное телосложение, широкие плечи, широкий покатый лоб, широкие дугообразные тёмные брови, слегка сросшиеся на переносице, миндалевидные серо-зелёные глаза, в свете закатного солнца кажущиеся бледно-серыми, прямой нос с щербинкой, большой вертикальный подбородк, на котором был заметен небольшой шрам и пухлые розовые губы. Борода и усы были аккуратно сбриты со смуглого овального, с выступающими скулами, лица мужчины. Он смотрел по сторонам, изредка щурил глаза от солнца.
Навстречу мужчине спешила невысокая девочка тринадцати лет, одетая в лёгкое без рукавов синее платье с ромашками, белые чулки с узорами и аккуратные чёрные туфли на маленьком каблуке. У неё было аккуратное круглое личико с маленьким вертикальным подбородком и таким же маленьким лбом, тонкие дугообразные тёмные брови, большие голубые глаза с накрашенными чёрными пушистыми ресницами, маленький вздёрнутый носик и пухлые малиновые губы, слегка подкрашенные блеском. Девочка была среднего телосложения. Её тёмно-русые волосы, длиной по пояс, были собраны в одну шикарную толстую косу, украшенную белой лентой. Девочка прикрывала лицо от солнца и щурила глаза.
Мужчина подошёл к ней и отец с дочкой заключили друг друга в объятия.
Я думал, что ты или опоздаешь, или забудешь, а ты прямо вовремя, - сказал отец, и на его губах зазмеилась слабая улыбка.
Рита эту улыбку знала наизусть. Он так улыбался, чтобы дочь хоть как-то развеселилась, и всегда делал это, когда девочка начинала грустить. И Рита всегда улыбалась.
Но, увы, не в этот раз.
Марго знала, куда и на что отец идёт. Она знала, что он мог бы и не вернуться. «На войне убивают», - вспомнила Рита фразу из какой-то книжки, прочитанной год или два назад.
Внутри всё было разбито вдребезги, и боль усиливалась с каждым разом, с каждым взглядом на самого родного человека. И, несмотря на то, что всё болело и хотелось разрыдаться в голос, Маргарита пыталась улыбнуться ведь отца огорчать не хотелось - волноваться будет. А на войне волнение не к месту. О нём надо молчать…
Вот и Рита молчала, глядя на отца. Он казался девочке мужественным и уверенным солдатом, каких обычно показывают в фильмах. Казалось бы, смелым отцом надо гордиться и кричать на весь двор: «Мой папа идёт на войну! Но он смелый и победит в бою любого!» - но Рите не было это нужно. Ей был нужен папа. Папа, а не слово и фамилия, имя, отчество в паспорте. Именно папа.
Ритунь, - начал он, взяв дочку за руки, - сама понимаешь, что происходит там, в Чечне. Нужны мы Родине, позвала она нас на помощь.
Рита молча кивала головой в знак согласия, а глаза медленно наполнялись слезами.
Поэтому будь тут умницей, ты девочка большая и понимаешь, что к чему. Обещаешь, дочь?
Рита подняла глаза.
Обещаю, папуль, - проговорила она, и её голос слегка задрожал.
Отец ласково улыбнулся и погладил дочку по волосам.
Гляди-ка, Марго, как ты выросла! А я даже глазом моргнуть и не успел. То, помню, ма-а-аленький конвертик такой с крохотной кричащей девчушкой, а сейчас кто же передо мной стоит? Барышня взрослая, самая настоящая столбовая дворянка!
И снова он пытается её развеселить, хотя сам тоже не в настроении улыбаться, ибо знает, на что идёт. Но не боится. Ему не привыкать. Одну войну он уже видел и даже смог пережить. А переживёт ли вторую? Он очень надеялся на это.
Все уходят от меня… Сначала мама, потом дедушка, потом Дашка и теперь ты…
На глаза Риты предательски навернулись слёзы, и девчонка начала всхлипывать.
Отец такой реакции и ожидал. Он положил дочери руки на плечи и ласково улыбнулся. И улыбка эта, словно солнце на восходе, озаряла его осунувшееся лицо.
Рита будет скучать по этой улыбке. Она не переживёт этого, она усохнет морально, пока отец будет на войне. Погибнет…
Жгучие слёзы потекли по щекам Риты. Девочка не стала их утирать. Она лишь прильнула к отцу, уткнулась лицом в его крепкое плечо, как делала это всегда и, наверное, будет делать и до конца своих дней. Если ещё отец вернётся. Но он вернётся! Рита до последнего верила, что вернётся. И вот уже тогда все наладится и, может быть, будет как прежде.
Я с тобой хочу. Если бы было можно, я бы отправилась за тобой, папа. Как Есенин - хоть в свои, хоть в чужие дали.
Но тебе нельзя, дочка. На войне детей нет, им там не место. Тебя могут убить.
Тебя же тоже.
Я знаю, солнышко.
А зачем идёшь?
Затем, что Родина позвала. Ей не справиться без нас, без мужской силы.
А мне не справиться без тебя, папа.
Внезапно послышался чей-то низкий мужской голос, явно зовущий солдат разойтись по своим вагонам. Многие, напоследок покрепче обняв родных и поцеловав жён и девушек, поспешили каждый в свой вагон. Отец Маргариты попытался спрятаться в толпе.
Ты справишься, Рита, я в тебя верю! А теперь, прости, мне надо идти. - И, сказав это, он напоследок ещё крепче обнял дочь.
Постарайся вернуться назад, папочка… - сквозь слёзы проговорила девочка.
Там, на моей полке в шкафу, есть синий свёрточек. Там платье, которое я тебе купил. Надень его, когда тебе пятнадцать исполнится. До свидания, Рита.
И отец поспешно направился в свой поезд. Было ли ему больно прощаться с дочерью? Мучил ли его страх того, что он так и не увидит свою взрослую Марго и не услышит ласковый голос своей пожилой матери? Именно поэтому он и шёл, стараясь не оборачиваться в сторону дочери. Нет, его не раздражали её слёзы, он не хотел лишь причинять девочке новую боль.
А Рита стояла почти у самого края платформы, сиротливо прижавшись к толстому мёртвенно-холодному фонарному столбу. По её щекам текли слёзы.
Папа! - крикнула девочка изо всех сил, когда увидела, как он выглядывает из окошка. - Возвращайся скорее!
Жди меня, принцесса! - крикнул он и помахал дочери рукой.
Маргарита хотела ещё что-то сказать папе, но голос, как назло, попросту сорвался. Не до хрипа и кашля, а совсем пропал.
И в этот момент поезд тронулся. До боли родной профиль отца скрылся из виду, как вскоре и сам вагон.
Провожающие понемногу расходились, а у самого края платформы, обняв руками ледяной столб, стояла девочка и смотрела в ту синеющую даль, куда уехал её самый близкий, после бабушки, человек.
Старая военная песня сменилась более современной музыкой. Играла песня группы Кар-мэн о том, как всё спокойно и замечательно в прекрасном, затерянном среди пустынь, городе Багдаде. «В Багдаде всё спокойно, в Багдаде всё спокойно!» - весело тараторил певец. Там, где-то далеко от России, может быть, и было спокойно, и про войну люди слышали наверняка исключительно в книгах и утренних новостях, но здесь и сейчас, на железнодорожном вокзале города Вышний Волочек, было напряжно. Здесь воздух был пропитан тяжестью разлуки, сожалением и слезами родственников, отдающих против воли на защиту Родины самое дорогое - своих женихов, мужей, братьев, сыновей. Перечислять можно вечно, но и это не меняет главной сути.
Рита не стеснялась эмоций и, прильнув к столбу словно к близкому человеку, белугой рыдала и, как ребёнок, утирала слёзы слегка запачкавшимися кулачками. Хотя, почему «как»? Она ведь и была ребёнком, хоть и повзрослевшим в семь лет в связи с сложившимися жизненными трудностями.
Уже ближе к вечеру, когда в городе стали зажигаться первые фонари, опустошённая и разбитая, Маргарита поплелась в сторону дома, где её терпеливо ожидала больная бабушка.
Завтрашний день будет таким же обыденным, как и предшествующие ему: день будет сменяться ночью, всё также будет жара, те же поезда на вокзале будут приезжать и уезжать, привозя и увозя с собой людей, те же грустные провожающие и счастливые встречающие, те же бездомные кошки у ларьков, те же снующие на каждом шагу нищие, просящие милостыню, те же тонконогие модницы в яркой одежде у входа, та же некультурная надпись на заборе. Всё будет как прежде. И только у Риты будет пустота внутри и осознание, что для полного счастья не хватает лишь самого дорогого человека.
Сегодня кому-то говорят «До свиданья!»,
Завтра скажут «Прощай навсегда!».
Заалеет сердечная рана…
—Да...—Неуверенно ответила я.
Далее она что-то ещё говорила,но Я её не слушала.
Далее обмена кольцами и реалистичный поцелуй.Мы все делали по настоящему,запуская языки друг другу в рот.Этот поцелуй не хотелось прерывать,такое чувство,что мы по собственно воли скрестили узы.
мне это безумно нравилось.Сидя за свадебным столом мы с Егором мило разговаривали.Утром я ненавидела того человека,а теперь самовольно беру его за руку и смотрю прямо в голубые глаза.Все кушают,а мне не до еды.
—Ну что,жена,по бокальчику шампанского?
Мы повеселились на славу.Станцевали красивый танец. Уже близится полночь,а мы всё еще гуляем.В голове столько мыслей,что не слышишь никого вокруг,только свои мысли.
Хм,может слова отца правда?
"—Отец,я не выйду за него!
— Дочка,не расстраивай папу!
— Папа!Зачем это всё нужно?!Зачем ломать себе жизнь тем человеком,которого не любишь?!
—Гриппа,а ты думаешь,что мы с твоей мамой вышли по собственной воле?!Нет,дочка,нет...После свадьбы мы ненавидели никого вокруг,даже себя!А потом прошло время,совсем немного,неделя,месяц...и что-то такое начало просыпаться....что-то типа любви!Ты сначала не поймёшь,а потом уже захочешь детей от этого человека,поверь мне!!"
Может всё правда?Может мы сможем полюбить друг друга?Пф,да не,еботня такая,пошло всё нахер!Чё я тут сопли распустила??Егор сидел за столом и лазил в телефоне.
— Агриппина,в сеть уже улетели наши фотографии! — Егор протянул телефон с фотками....заебись!—Теперь ты же знаешь,что мы должны вести себя как семья?Хоть на людях!Если пойдет слух,что...—Чё он мне тут втирает?!Я вообще-то знаю всё!
— Блять,знаю!Если пойдет слух про брак по расчёту,всем будет плохо!
—Ну что,дорогая,брачная ночь будет жаркой!
— Слышь,жаркую ночь устроишь в туалете со своей правой рукой и порнухой! — Я отвернулась от Булаткина.
— Эй,так не интересно! Ну любимая..— На что только не пойдешь ради секса,апахп
— Нет...любимый..
—Ну родная..
— Нет....родной..
—Ну любовь моя..
— Нет..любофь моя..
— Ц,тиран!— Цыкнул Булаткин и скрестил руки на груди.
— А спорим,ты не продержишься месяц без секса?— Я повернулась к Егору.
—Пф,легко!Но если выигрываю я,то у нас будет бессонная ночь! —Его глаза загорелись.
— А если выигрываю я,то...хм....я подумаю! —Мы взялись за руки,я разбила.
— 15 августа,2017 года Булаткина Агриппина Алексеевна... будет жёстко затраханна! — Егор ухмыльнулся.
— Посмотрим,любимый,посмотрим!
Бооже,моя головаа!Омагад омагад омагад!Рука Егора лежала на моей талии,носиком уперся в мою шею.Его горячее дыхание вызвало табун мурашек.Я аккуратно встала и побрела в ванну.
После релакса я спустилась вниз.За столом сидели и Булаткины и Кумачёвы.
—Доброе утро всем,Давайте без базара,и так фигово.— Я налила себе воды со льдом и вернулась в комнату.
Егорио спит,что поделать? Моему муженьку пришло СМС на телефон,но я -это не я,если не залезу и не прочту!1Я схватила телефон..Сука....пароль...Чё туплю?Жмякаем на СМСМ и фсо....Ооо,енто от шлюхи.Епехпхеп,Даша...хм...
"Егорушка,ты сегодня приедешь?Я соскучилась.Купила новое бельё,посмотришь??"
Фу,шлюхенция!
"Ты в курсах,что я вчера женился?"
Не,ну а что?!Он мой муж!Я имею полное право на это!
"Зайка,ты шутишь?Ты же сказала,что любишь только меня!"
Евзезвзвзевзкзе,личная шлюха!Епхехпхпхахпхехреанрар,бомбит!
Тут я не заметила,что Егор проснулся.Он выхватил из моих рук телефон.
— Ты охуела?!Кто тебе разрешал лазить по моему телефону...тем более писать кому-то!
—Я твоя жена,я имею права на всё!
Егор повалил меня на кровать,его руки блуждали по моему телу.
— Я тоже имею права на всё!
—Егор,мы договорились!Перестань,пожалуйста!
Егору пришлось отпустить меня,так как в комнату без стука вошла мама Егора...Она увидела увлекательную картину..Егор лежит на мне,его руки под моей футболкой......
— Ой,ой,ой,я ничего не видела!
— Нет,всё хорошо,проходите Марина Петровна.
— Я позже зайду.
Крч,я пишу новый фф))
Алекс Регул
«Успей меня спасти»
Лена! Дочка, ты собираешься сегодня в школу?
Лена нехотя высунула голову из своей комнаты и крикнула отцу, который суетился на кухне:
Папуля, а можно я сегодня немного опоздаю?
Конечно, дочь... А я можно тогда немного опоздаю с подарком? И подарю тебе ролики не на день рожденья, а на Новый год?
Это не честно! День рождения у меня через два дня, а новый год через три месяца... Да и потом, зачем мне ролики зимой? - нехотя брела Лена по коридору в сторону кухни.
Завидев своё чадо, Егор улыбнулся. Его дочка была копией… нет, ни матери, которой с ними не было, вот уже пятый год, а именно отца. Папина дочка во всех смыслах. У Лены была короткая стрижка с длинной чёлкой, которая ещё выразительней делала большие карие глаза. С цветом волос она предпочитала не экспериментировать. Он был родной, простенький, тёмно-русый. Для своих почти шестнадцати лет Лена была высокого роста. И имея стройную, даже можно сказать, худощавую фигуру, она на вид была уже далеко не ребёнком. Это обстоятельство доставляло отцу дополнительные переживания. Морально он не был готов, к тому, что его девочка может нравиться представителям мужского пола. И не важно, что эти самые представители, ещё совсем недавно с сопливыми носиками бежали на школьную линейку, перевешиваемые спереди большими букетами для первого учителя, а со спины их тянул вниз вес собственного портфеля. Мальчики ведь тоже повзрослели, как и его дочка.
На прошлой неделе Егор заезжал за Леной в школу, чтобы забрать её после занятий и отвести в гости на выходные к своей сестре, которая с мужем жила за городом, и всегда очень радовалась, когда её любимая племянница, ну и конечно, любимый братик приезжали погостить. И вот, припарковав машину напротив входа в парк перед школой, Егор во всей красе имел возможность пронаблюдать, что собой представляют парни-старшеклассники. Если утрировать, то Егор пришёл к выводу, что их можно охарактеризовать одной фразой - колоссальная энергия без вектора. Гормоны, начавшие уже свой бег по организму, частично блокировали связь мозга и остальных частей тела. Особенно Егора возмутил тот факт, что когда его дочь проходила мимо шайки школьников-переростков, пара из них проводила её оценивающим взглядом.
Странная и сильная ревность отца, по своей природе.
Отца, готового свернуть башку любому, кто представляет потенциальную опасность, посягая на честь его дочки. И поскольку Егор для Лены был единственным родителем, его никто не сдерживал в вопросе контроля над ней. Но тотальный контроль с его стороны, дочку совсем не напрягал. Лена старалась не расстраивать отца, а быть ему помощником. Стало быть, на дискотеки и другие развлечения в распорядке недели времени у неё не бронировалось. Она не сокрушалась... Отчасти потому, что девочки, у которых нет мам, раньше взрослеют. И дело тут не в том обременительном объёме бытовых обязанностей, что они начинают разделять с папой, а в том, что им не перед кем быть маленьким ребёнком. Отцы в этом плане зачастую сами нуждаются в ласковом слове и нежном касании по голове. Иногда Лене казалось, что девочки взрослеют, а мужчины всё равно так и норовят остаться маленькими, за которыми нужно ухаживать и заботиться. Но при этом у них, у мужчин, в частности у её папы, и в мыслях не возникало желания расстаться с ролью главнокомандующего в семье.
На роликах по снегу не покатаешься... - подойдя к отцу и посмотрев на его старания приготовить себе кофе, тихо произнесла Лена.
И какой вывод? - уточнил отец.
Уговорил... В школу! И без опозданий!
Умница! - он поцеловал дочь в щёчку.
Пап, а что ты делаешь?
Лена отобрала у него кружку и вылила её содержимое в кофейную турку.
Пап, это не тот молотый кофе, который добавляют прямо в кружку. Этот надо варить.
- …Да? Я не заметил.
Она зажгла конфорку под туркой и стала контролировать процесс приготовления кофе.
Сейчас всё исправим, - тихо произнесла Лена.
Егор присел на стул рядом с окном и, посмотрев на просыпающийся город, поинтересовался у дочки:
Я заметил, что ты как-то без инициативы начала этот учебный год. Всё время с надрывом собираешься в школу. У нас проблемы, о которых я не знаю? Тебе что-то мешает?
Лена стояла к нему спиной. Но по её выпрямившемуся позвоночнику он понял, что вопрос для неё болезненный.
Нет, пап, всё нормально.
Соврала, догадался Егор.
В эту пятницу родительское собрание. Меня сюрпризы там не ждут? – на всякий случай уточнил он.
Возраст ребёнка: 3года
Дочка не воспринимает родного отца
Здравствуйте!
Месяц назад дочке исполнилось 3 года. 3 последних месяца она регулярно (3 раза в неделю с 9.30 до 4.00) ходит в садик. До этого доча ходила в садик с февраля, но очень не регулярно: то постоянно болела, то мы уезжали, в общем, неделю ходили, полторы недели - дома. На данный момент можно сказать, что адаптация к садику прошла хорошо.
Но зато последние два месяца дочка совершенно перестала воспринимать отца: когда он подходит к ней, чтобы поцеловать или поиграть, она начинает кричать "папа, пошел", "папу убрать" и просится к маме. И прямо впадает в самую настоящую истерику.
В то же время если дочка что-то не хочет делать (например, собирать игрушки или идти мыться), то бежит к папе на ручки. Каждый раз, когда мы садимся обедать или ужинать всей семьей, доча закатывает истерики, что, мол, папа на нее смотрит, папа сидит, начинает карабкаться на меня, канючить, кричать (не плакать) и т.д. Муж начинает мне выговаривать, что я ее разбаловала и что с ребенком надо строго.
В общем, практически каждый день на этой почве возникают ссоры и я очень расстраиваюсь. Приходится брать дочь за руку, отводить в ее комнату, закрывать дверь (не на замок естественно, а просто дать ей понять, что пока она так себя ведет, то ей не место за общим столом и когда она успокоится, то может выйти). Доча начинает очень громко кричать в своей комнате (крик длится максимум минут 5, потом она начинает разбрасывать книжки в комнате или опять приходит к нам и просится ко мне на руки) и весь ужин (который длится минут 15-20) мы проводим в мрачном напряжении, или муж начинает компостировать мой мозг, что я ее не так воспитываю, балую и т.д.
Надо отметить, что когда мы с дочей дома вдвоем, то это совсем другой ребенок: никакого крика, никакого бесконечного нытья и цепляния за меня, ходит, играет сама рядом. Но как только приходит муж - доча сразу начинает капризничать. Но муж работает на дому, так что он практически всегда дома.
Муж старше меня на 16 лет, очень авторитарный человек, не верит в психологию, кризис 3 лет и т.д., считает, что все капризы надо искоренять только строгостью иначе в будущем мы вообще с ней не справимся. Когда муж берет дочку на руки и она начинает кричать и вырываться он еще специально ее держит, чтобы позлить. В итоге раздраконит ребенка, доча бежит ко мне, а я потом виновата, что обнимаю ее. Я начинаю сильно злиться и иногда ловлю себя на мысли, как я устала от них обоих.
Я на 4 месяце беременности и так хочу, чтобы в семье был мир. Эта вся ситуация началась около двух месяцев назад. До этого у дочи не было такой агрессии к папе, наоборот, спать ее укладывал только он, они играли, могли весь день провести вдвоем.
Что лучше всего сделать? Я не хочу наказывать ребенка, так как не считаю, что она прямо сильно избалована, просто она мамина доча и я ей нужна, а наказывать за агрессию к папе тоже как-то странно: "насильно мил не будешь" и нельзя заставить ребенка идти к папе и выражать свою привязанность только потому, что "мама наказала".
В общем, лавирую между двумя взрывными личностями и не знаю, что правильно, а что нет.
Помогите пожалуйста.
Карина
Добрый день!
Основная трудность, с которой Вы столкнулись, связана с отсутствием внутреннего эмоционального комфорта в семье. Поэтому первое, что необходимо сейчас сделать - это разобраться в сложившейся ситуации. Для начала определите, всегда ли требования к ребенку со стороны взрослых последовательны и едины у обоих родителей? Не бывает ли так, что иногда девочке делается замечание или поощрение, а порой, в аналогичной ситуации, реакция взрослых просто отсутствует.
Также проанализируйте занятия, которыми наполнен день дочки. Возможно, ребенок много времени проводит один, поэтому при желает внимания к себе, а отсюда непослушание и иные формы провокации в поведении. Постарайтесь спокойно переговорить с супругом о том, что способы взаимодействия с дочкой у обоих родителей должны быть одинаковы. Например, желательно использовать доброжелательный, спокойный тон голоса в общении, избегать криков или угроз. Если ребенок не реагирует на Ваше обращение, спокойно подойдите к дочке, присядьте рядом, чтобы обеспечить контакт глаз, и повторите свое высказывание.
Старайтесь также не вмешиваться в конфликты, возникающие между отцом и дочерью. Для общего благополучия важно, чтобы члены семьи могли договариваться между собой без участия «третьей стороны». По возможности, обратитесь за очной консультацией к психологу, работающему с взрослыми людьми, или воспользуйтесь телефоном доверия психологической службы.
Вы сейчас нуждаетесь в психологической поддержке и помощи больше, чем все другие члены Вашей семьи. Для того чтобы преодолеть возникшую сложность, а также подготовиться к рождению второго ребенка, Вам необходим эмоциональный комфорт и благополучие. Уделите этим вопросам свое время и будьте уверены в том, что сможете изменить ситуацию к лучшему.
Анна Зубкова, специалист